— Боюсь, Эрида не простит тебе отстранение от власти, и начнет войну с тобой.
— Она уже начала, именно ее приспешники напали на меня в прошлый раз у портала, на этой планете не было огнестрельного оружия, и вдруг оно появилось, именно из него меня ранили.
— Ты бы мог обратиться в совет.
— Я обращался, но мое заявление заблокировал Ваалар, посчитав его надуманным.
— Ничего не понимаю, что происходит в нашем совете, почему слово древнейшего из нас не является законом, — взгляд Андрея задумчив, он хмурит лоб.
— Я бы тоже хотел понять, что происходит в совете, почему древнейших отстранили от власти, а в высший совет вошли люди, в венах которых почти не осталось крови древних, и что за «мышиная возня» идет в совете, — голос Пилигрима громыхает, видно, что он не доволен.
— Ты в курсе, почему мы здесь оказались?
— Нет.
И мы рассказываем все наши злоключения, умалчивая только об одном, кого мы подозреваем в нападении на нас, Пилигриму лишняя информация не к чему, мы стараемся его не втягивать в нашу войну.
— Я так вам скажу, — выслушав нас, говорит Пилигрим. — Все звенья одной цепи, кто-то хочет нарушить древние традиции, устранить «первородков» от власти, это чревато, мир человеческий хрупок, в борьбе за власть могут опять развязать войны, геноцид, мы это переживали не один раз, а потом годами восстанавливали миры.
— Нам надо попасть в Пантеон, вызвать совет и тогда наши враги проявят себя.
— Это опасно, вас там могут уничтожить, — говорить Пилигрим.
— Я буду защищать вас, — не удержалась и вступила в разговор.
— Чем, девочка, ты можешь нас защитить? — Пилигрим насмешливо посмотрел на меня.
— Этим…
Я снова мысленно обратилась к вселенной, почувствовала ее энергию, потоки частиц заструились по моим венам, ускоряя ток, с кончиков пальцев слетели искорки, затем я почувствовала жжение в ладошках, они словно чесались, и огромная молния ударила в стол, расколов его на две части.
Пилигрим подпрыгнул на своем стуле, волосы у него стали дыбом, глаза выкатились из орбит.
— Боже, ты в себе раскрыла дар Маргуса! — вскричал он.
— Я и не знала, что у моего деда был такой дар, мне никто не рассказывал о нем.
— Тебе вообще ничего не говорили о твоем деде?
— Нет.
— Тогда слушай историю, детка. Маргус — первое дитя «первородков», когда опыты по размножению провалились, тогда в лабораториях попытались сделать искусственно дитя, скрестив гены богов, «первородков» и обычного человека, тогда и получился Маргус. Вот только он тоже не мог размножаться, этот опыт посчитали провальным, и больше к нему не возвращались, следующим дитем был я. Именно мы с Маргусом были первыми, прожили с ним многие тысячелетия. Но кроме длинной жизни от древних «богов» он унаследовал их способность, он мог соткать материю из энергии, накапливать энергию и использовать как оружие, видеть прошлое и предугадывать будущее, и еще много качеств, каких не было у всех остальных людей.
— Так как же его убили, если он был такой сильный?
— Я думаю, это сделал близкий ему человек, которого он не мог заподозрить в подлости. Любого другого он бы парализовал одним ударом.
— Так как тогда он не увидел своего будущего?
— Он туда не заглядывал, он был уверен в своих силах и своей безопасности.
— Я не видела будущего, только прошлое…
— Что ж у тебя все впереди.
Мы еще долго сидим втроем, обсуждаем мои способности, и как меня научить управлять ими, чтобы я не ломала больше мебель, и не убивала случайно людей.
Пока Андрей и Пилигрим готовят наш переход в Пантеон, я отправилась в гости к Вей, здесь прошел уже год, с нашей последней встречи.
Часть2 Глава 22
Рыбацкий поселок, что когда то покинули мы с Вей, вырос до размера среднестатистического города, улицы его тянулись от гор к морю, вместо маленьких кривобоких домиков, построены крепкие каменные дома, с оградами, за которыми росли цветущие кусты. Возле каждого дома был разбит огород, и в этом довольно суровом климате, каждый хозяин выращивал овощи для своего стола. Во всем чувствовалось добротность, ухоженность, достаток.
На широкой площади шла ярмарка. Торговали всем: тканями, одеждой, скобяными изделиями, домашней утварью, даже коврами. Для женщин тут были заколки, шали, ленты, видно было, что жители не бедствуют.
Здесь же на площади стоял дом местного консула. Я зашла в него, чтобы узнать где живет Вей, и нос к носу столкнулась с ним самим.
Вей бросился обнимать меня, трижды расцеловав, потащил знакомить с семьей. С тех пор, как мы расстались, он женился на Кхей, стал консулом, изменил жизнь некогда бедной артели, и вот за год смог отстроить небольшой городок, приучить людей не только ловить рыбу, но и возделывать огороды, покончить с голодом. Конечно многое было сделано за счет технологий, но как без человеческого фактора, Вей оказался сильным лидером, умеющим убеждать людей.
Он за год сумел их убедить изменить жизнь, и жизнь поселка заиграла другими красками, он сам первый возвел высокий дом, показывая людям, как удобно жить в добротном доме, и община начала строиться, люди вылезли из лачуг и землянок. Жизнь в теплых домах дала комфорт, стали меньше болеть дети, за год в поселки от болезни не умерло ни одного ребенка. А у людей появились новые запросы, выстроили артель, которая делает мебель, стали заезжать купцы, что привозили утварь, так когда-то бедный поселок перерос в богатый город.
Но главное его достижение лежало в колыбельке, у Вей родились двойняшки Ли и Лу, маленький мальчик, похожий на папу, и девочка, копия мамы.
Над ними хлопотала Кхей, женщина светилась от счастья, сбылась ее мечта. Когда-то в этом поселке было больше женщин, чем мужчин. Мужчины часто гибли в море во время шторма, болели от простуд, рано умирали, не каждая девушка могла похвастаться, что выходит замуж, а среди женщин много было вдов. Кхей повезло, она нашла своего любимого мужчину, и даже подарила ему двух прекрасных детей.
Мы гуляем с Вей по городку, а он все рассказывает о том, что у него в планах. Жизнь идет своим чередом, растет количество людей, и появляются новые возможности. Он уже обучает людей мастерству, теперь они умеют не только строить лодки, но и плавить металлы, ковать, собрали первую паровую машины. Построили плотину на близлежащей реке, за счет оборудования, что предоставили им маги, у них будет теперь электричество. На плотине построили мельницу, теперь они покупают только зерно, а муку готовят сами. А впереди еще столько возможностей, что человеческой жизни не хватит. И Вей мечтает, что когда его дети подрастут, они продолжат его начинания.
Смотрю на него, и понимаю, что человек нашел свое место, и стал счастливым.
— Ты не знаешь, где сейчас Дерек, он жив?
— Жив, но его судьбе теперь не позавидуешь, врачи в лабораториях так накачали его стимуляторами, что мозг уже начал разрушаться, удар током привел к необратимым последствиям, теперь он работает в корпорации грузчиком, сильный, но глупый, разумом не старше шестилетнего ребенка.
— Да, закономерно, время все расставило на свои места.
Мы еще долго с ним гуляем с ним по городу, Вей рассказывает и рассказывает, и тут я вспомнила про старца, что указал нам дорогу к Пилигриму. У Вей при упоминания забегали озорные искры в глазах.
— А дед тот женился, как Кхей перестала к нему ходить и кормить, он быстро перебрался в общину, тут нашел себе жену на много лет моложе, и вот уже год живет в новом доме.
Вей смеется, его смех заразителен. Мы стоим на берегу, и смеемся.
— Я специально построил им дом ближе к морю, уж очень он любит засыпать под шум прибоя, — со смехом говорит Вей. — По-моему у них все в порядке, возможно, его молодая жена подарит ему еще дитя.
И мы снова смеемся.
Но мое время истекает, и мне надо продолжать свой путь. Прощаюсь с Вей. Свидимся ли еще?