- Принес что-то на комиссию?
- Принес.
- А что, если не секрет?
- Часы.
- Золотые?
- Конечно.
- Какие? Сколько хочешь за них? Пойдем прогуляемся... Если, конечно, хочешь.
- Пойдем.
Они зашли за угол дома, но усачу это место показалось недостаточно уютным для разговора, и он повел Миколу под каменную арку старого дома.
- Ну-ка, покажи.
Микола не без опасения достал из кармана отцовские часы, положил на чужую ладонь. Вроде бы не было оснований бояться усача, но разве узнаешь, где соломку подложить. Вдруг, к примеру, схватит часы - и айда проходными дворами. Попробуй догони его. Или заедет меж глаз так, что и догонять не захочется. Но усач ведет себя спокойно и заметно волнуется, чтобы Микола его самого не надул. Рассматривал часы со всех сторон, изучал, наконец, сказал:
- Ну, что я скажу... Две сотни за них могут дать... Кстати, они на ходу?
- Ходят, ходят, - ответил Микола. - Прекрасный механизм, разве придется почистить.
- Вот и чудесно, - равнодушно продолжил краснолицый. - Мне с ними все равно не ходить... Минус комиссионные затраты... Рублей на сто восемьдесят еще можно рассчитывать...
- Этим часам не меньше трехсот цена, - уверенно произнес Микола.
Усач посмотрел на него высокомерно, снова принюхался к Миколе, и твердо заявил:
- Значит, так, три десятки навару - это не много. Без талончика тебя сегодня все равно не пропустят. А деньги тебе нужны вижу, сразу. Могу дать сто пятьдесят. По рукам?
- Мало, - возразил Микола; - Очень мало. Ему не менее трехсот цена.
Коренастый рассмеялся.
- Комик ты. Я на этом собаку съел. Можешь плюнуть мне в глаза, если тебе дадут за него хотя бы двести. Понимаешь? Я беру свои честные три червонца. И все. Могу даже... - усач на минутку умолк, присматриваясь, затем продолжил: - Могу даже взять пузырек... У меня тут рядом товарищ живет, ждать до двух не придется. Считай, обмоем как положено, взаимовыгодное дело. Я угощаю. Договорились? Или ты, может, не пьешь? усмехнулся.
Это предложение меняло дело.
"Эксперимент продолжается. К тому же, все выпитое добавится к стоимости часов".
- Договорились. Только коньячку. Ладно?
Усатый посмотрел на Миколу с сомнением, но ничего не сказал, лишь буркнул неуверенно:
- Угу...
Он положил часы в карман,- Микола напрягся,- но тот спокойно достал надорванную пачку с десятками и отсчитал пятнадцать купюр.
Жестом приглашая следовать за ним, усач направился к подземному переходу. Микола поплелся следом. Они вышли на противоположную сторону улицы, коренастый достал купленные часы, продолжая рассматривать их на ходу.
- Тебя как звать?
- Миколой.
- Тебе просто повезло. Понравился ты мне чем-то. Почти без навара тебя выручаю. Вижу, что тебе деньги очень нужны. Сам знаю, как оно бывает в жизни... Ты где работаешь?
- В театре,- буркнул Микола и, поймав удивленный взгляд, уточнил: Рабочий сцены.
- А-а-а... На такой работе не разживешься... Ну вот, мы и пришли.
Они остановились перед массивными входными дверями подъезда.
- Здесь мой товарищ живет. А ключи сейчас у меня. Товарищ в командировку поехал. Просил за квартирой присмотреть. Вот я и захожу иногда... Выпивки у него всегда навалом - коньяки всякие и вина... Не обеднеет, если мы с тобой немного посидим... А почему коньяка захотел? Правда, не пьешь другого? - спросил с иронией. - А я лично горилочку уважаю. Испытанный продукт.
Вошли в кабину лифта.
- А тебя как звать?
- Меня? Георгием... - помедлив, отвечал усач, доставая связку ключей.
- И ты тоже Георгий? - вяло удивился Микола.
- И я тоже Георгий, - как-то машинально повторил за ним усач, выходя из лифта на седьмом этаже.
Микола хотел спросить и его, где он работает и что делает на этом свете, однако сообразил, что делать это "неэтично".
Хотел сказать и о себе, что он не просто рабочий сцены, но и литератор, однако сам же рассмеялся, представив себя сейчас со стороны.
Они вошли в квартиру. Георгий заставил Миколу разуться:
- Хозяин очень порядок и чистоту любит.
В коридоре и в комнате, в которую они потом вошли, действительно было очень нарядно и чисто. Просто все вылизано, Хорошая мебель, скромная, но изысканная обстановка. Одна стена целиком занята полками с книгами. На другой - большой пушистый ковер с восточным орнаментом. Немецкий уголок отдыха. Непривычной формы цветной телевизор с огромным экраном.
- Интересная машина,- заметил Микола, подходя к телевизору. - И сколько же твой товарищ за него отдал?
- Точно не знаю... Кажется, полторы тысячи. Это на чеки брал. Он часто за границей работает. Нормально зарабатывает. Имеет чеки. Так ты и вправду только коньяк? Гляди! А я лично коньяки не признаю, - Георгий достал из маленькой тумбочки под журнальным столиком несколько початых бутылок. - Тут все есть, как говорят поляки, и по выбору и по цвету. - Георгий поставил на журнальный столик два бокала на длинных граненых ножках. - Садись, Коля. Ты не торопишься?
- Что?
- Спрашиваю, у тебя есть время, чтобы спокойно посидеть? Или хочешь быстренько опрокинуть и бежать? У меня талончик аж на три часа. Там мне торопиться некуда... Пришел сегодня пораньше, надеялся прорваться, если очереди не будет. Но ты сам видел, собственники драгоценного металла не дремлют... Садись.
Микола вдруг подумал, а не хочет ли Георгий его споить, а потом спокойненько обчистить карманы. Но эта мысль почему-то совсем не испугала. Она его тонизировала. Все равно он постарается выпить как можно больше. Микола достал из кармана заветный стаканчик.