Перед разговором с Макганном ему необходимо было выпить, и Дауд, обладавший неплохим даром предчувствия, уже смешал ему виски с содовой, но Оскар отказался, опасаясь, что у него может развязаться язык. Парадоксальным образом то, что приоткрылось ему над Бостонской Чашей, помогло ему в разговоре. В чрезвычайных обстоятельствах он вел беседу с почти патологической отрешенностью, - и это была едва ли не самая английская его черта. Поэтому он был собран и спокоен, как никогда, сообщив Макганну, что да, ему действительно надо было съездить в одно место, и нет, это не имеет никакого отношения к делам Общества. Он, безусловно, с огромным удовольствием посетит завтрашнее заседание в Башне, но известно ли глубокоуважаемому мистеру Макганну (и есть ли ему до этого дело?), что завтра - канун Рождества?
- Я никогда не пропускал ночной службы в Сент-Мартин-зин-зе-Филд, - сообщил ему Оскар, - так что я буду весьма признателен, если собрание завершится достаточно быстро, чтобы я успел добраться туда и занять скамью, с которой открывался бы хороший вид.
За время этой тирады голос его ни разу не дрогнул. Макганн попытался было расспросить его о том, где он был последние несколько дней, на что Оскар заметил, что не понимает, какое это имеет значение.
- Я ведь не расспрашиваю вас о ваших личных делах, не так ли? - сказал он слегка обиженным тоном. - К тому же, я не шпионю за вами, чтобы выяснить, когда вы уезжаете, а когда возвращаетесь. Не тратьте времени понапрасну, Макганн. Вы не доверяете мне, а я не доверяю вам. Я рассматриваю завтрашнюю встречу как способ обсудить вопрос о праве членов Общества на частную жизнь и напомнить уважаемому собранию, что род Годольфинов является одним из краеугольных камней Общества.
- Тем больше причин для вас быть откровенным, - сказал Макганн.
- Я буду абсолютно откровенен, - ответил Оскар. - В ваших руках будут исчерпывающие доказательства моей невиновности. - Только теперь, выиграв соревнование по остроумию, он взял виски с содовой, приготовленное Даудом. - Исчерпывающие и определенные.
Он молча кивнул Дауду и поднял бокал, продолжая разговор Глотнув виски, он уже знал, что еще до наступления Рождества состоится кровопролитное сражение. Как ни печальна была эта перспектива, никаких способов избежать ее не существовало.
Положив трубку, он сказал Дауду:
- Я думаю надеть завтра костюм в елочку. И однотонную рубашку. Белую. С крахмальным воротником.
- А галстук? - спросил Дауд, подавая Оскару новый стакан взамен уже выпитого.
- Прямо с собрания я отправлюсь на рождественскую службу, - сказал Оскар.
- Стало быть, черный?
- Черный.