До разборного кабинета шефа было рукой подать, но прежде чем пересечь коридор, я докурил сигарету. Рука, когда я швырнул окурок в пепельницу, дрогнула. Выругавшись, я прошел в “примерочную” — в тренировочный зал, обшитый тяжелыми стальными листами.
Прикрепив к двойному тросу новенькую мишень — бегущий пригнувшийся человек, — я отправил ее шагов на сорок вперед и подошел к пульту.
Пять выстрелов из пистолета тридцать восьмого калибра, пять из “Магнума” — гильзы звонко ударялись о пластик барьера…
Нет, рука была еще твердой! Дыры сосредоточились в самом центре мишени, в смертельной секции “К 2”.
— Неплохо! — одобрила Гелена, приоткрывая дверь. — Но вас ждут!
— Эл! — сказал шеф, вытирая руки салфеткой. — Ужасно пахнет, но это всего-навсего керосин.
Шеф постарел. Лицо с близко поставленными глазами обрюзгло, щеки обвисли, но глаза, как всегда, светились энтузиазмом. Кивнул в сторону стола:
— Новинка! Взгляни!
Я с трудом удержал в пальцах колючий микроскопический шарик.
— Цепляется даже за пластик, — не без гордости пояснил шеф. — А услышать нашу малютку можно за милю, любым приемником, работающим в диапазоне от 80 до 90 мегагерц. Автор? — он усмехнулся: — Наши друзья!
Я разжег сигарету, отвернулся и взглянул за окно.
Было рано, но в каменном ущелье города рычали уже, притираясь друг к другу, тысячи автомобилей. Сирые облака смога смазывали очертания зданий, даже Цветные щиты реклам казались отсюда тусклыми.
— Берримен не вернулся, Эл!
Не поворачиваясь (это ничего бы не изменило), я спросил:
— Детали? — и, сжав кулак, включил магнитофон, вмонтированный в серебряное кольцо.
— Берримен вышел на фирму “Трэвел”.
— Да, — сказал я. — Надземный комплекс, — и другой — вдвое больший — под землей. Гоночные моторы. Защита степени “люкс”. Джек не хотел браться на эту работу.
— Спасибо за откровенность, Эл. Я подписал приказ об отпуске Джека.
— Провал?
— Да.
— Электронный пост, — вспоминал я вслух. — Четыре ключевых. Телеаппаратура. Свободная охрана… Какой пост не удалось пройти Джеку?
— Этого мы не знаем.
— Печально, — заключил я. — Это, конечно, было не то слово. Но и формулировка “отпуск” тоже не отражала существа дела. “Бессрочный отпуск” — так точнее.
— Подробности?
— Все, что мы знаем, — какие-то посты Джек прошел. Потом след теряется. Возможно, Джек споткнулся у сейфа… Мы купили потерянную им записную книжку. Бешеные деньги, Эл, но я все еще надеюсь, что мы окупим свои потери.
— В записной книжке есть ключ?
— В этом придется разбираться тебе, Эл!
— Вы настаиваете на акции?
— Да. Есть сведения, что машина, над которой работают конструкторы “Трэвел”, ликвидирует весь колесный транспорт. Не забывай, автомобильные и железнодорожные компании чаще других прибегали к нашей помощи. Мы многим обязаны им.
— Но ведь у фирмы “Трэвел” есть испытательный полигон. Почему надо начинать с сейфа?
— Полигон — блеф! Машины на полигоне — для отвода глаз. Настоящая действующая модель — в сейфе. Возможно, она даже испытывается там же, внутри стальной камеры.
— Когда мы начнем акцию?
— Завтра… Пока же изучи это, — шеф протянул мне записную книжку Берримена, и я ее сразу узнал. — Просмотри каждую страницу. Просмотри очень внимательно. Не исключено, что Джек потерял свою книжку с умыслом. Изучи каждый знак, каждую помарку. Ты знал Берримена и его систему. Ты можешь заметить то, что ускользнет от глаз самого внимательного эксперта. Жду тебя утром, Эл.
Но когда я двинулся к выходу, шеф усмехнулся:
— Сотри при мне запись, которую успел накрутить.
За семь лет я не проиграл ни одного дела. Никто, кроме, может быть, Лесли, не ставил мне настоящих подножек. Никто, кроме, может быть, алхимиков, не ставил меня в тупик. Мне постоянно, мне необыкновенно везло. И все же это везение не могло растянуться на всю жизнь — провал Берримена прозвучал как первый звонок… Но мне некуда было пойти, мне не с кем было поговорить. Ни одна живая душа не знала моих адресов, а те, кто о них догадывался, не захотели бы со мной разговаривать. Правда, был еще Хэссоп — военный медик, старый, весьма разговорчивый человек. Уйдя в отставку, он коллекционировал живопись и снимал роскошную квартиру в самом фешенебельном районе столицы. Хэссоп был личным другом шефа и не раз помогал Консультации. А со мной его связывало нечто вроде родственных отношений — именно Хэссоп ввел меня в курс дел и обучил тонкостям шпионажа. Наше взаимное доверие было столь велико, что время от времени я признавался Хэссопу в переутомлении или в случайной интрижке; это старика неизменно трогало.
На большой скорости я выехал к дому Хэссопа, но свободных мест на стоянке не оказалось. Да и о чем я мог говорить со стариком сейчас? О своем невысказанном шефу желании выйти из игры? О Джеке? О путях промышленного шпионажа и о судьбах его гениев?
Я предпочел другой вариант, — остановил машину у бара “Комета”. Увидеть Джой — это тоже утешение… Заняв столик у окна, я стал ее ждать.
После того, как в “Комету” зачастил Нил Формен (сорок два года, радиоконструктор, разведен, дети отдыхают в частном пансионате “Сеймур”, автор трех учебников), Джой недвусмысленно указала на нежелательность моего появления в баре. Джек тоже намекнул на это (он пекся о сестре), но мне показалось, что Джой, да и Джек чего-то не договаривали.
Черт! Исчез Джек, и мир будто опустел…
Берримен был из тех шпионов, которые не попадаются. Он провел несколько акций, достойных очень большого таланта, и я не раз благодарил судьбу, что она ниспослала мне такого напарника.
Вытащив записную книжку, я стал тщательно ее изучать. Не упустил ни одного знака, ни одной цифры, ни одной помарки. Но только когда не осталось сомнений в явной бесполезности этого занятия, я обнаружил мелкие, торопливые, сбитые в одну сторону буквы: “Эл время в сейфе”.
Джек обращался ко мне!
Он торопился!
Но при чем тут было время? Возможно ли вообще хранить время в сейфе?..
Я усмехнулся — после алхимиков ничего невероятного для меня не существовало.
Потом я подумал о ловушке. Почерк подделать нетрудно. К тому же книжка побывала в чужих руках… Провокация?.. Вряд ли… Есть ли смысл провоцировать враждебную акцию, не успев разобраться в первой?..
— Привет, Эл!
Джой… Она вошла, и я вздрогнул. Красивые волосы, длинные выразительные глаза… Вдохнув знакомый запах легких духов, я спросил: