Прошла полная неделя моего пребывания на Тринидаде системы Желтого Карлика. Каждый день был наполнен событиями, которые в отдельных случаях я был еще не в состоянии понять или осознать, какое значения они могут иметь для моей будущей жизни на Тринидаде. Не могу сказать, научился ли я чему-либо новому в этой жизни за этот период времени, хотя в душе радовался тому обстоятельству, что попал на планету, заселенную людьми, с присущими им человеческими пороками и добродетелями.
После двух дней пребывания в каптерке судна и интенсивного лечения шкипер приказал перевести меня на постоянное рабочее место - на место одного из гребцов судна. Это, так называемое рабочее место, представляло собой узкую щель вдоль борта судна, которая тянулась от носа до кормы, в которой через определенные и равные промежутки располагались места для двух гребцов, которые работали с одним веслом. Эти два гребца судна располагались в небольшой каморке размером два с половиной метра длиной на полтора метра шириной. Главным достоинством этой каморки оказалось то, что она не имела крыши над головой. Из борта торчала рукоять весла, а под ним и чуть сзади лежал большой чурбак, на котором гребцы в перерывах между работой веслом могли посидеть и отдохнуть. Спать гребцам приходилось, скрючившись и поджав ноги к животу, на полу или сидя на чурбаке, уперевшись спиной в заднюю стенку каморки. Каморки гребцов были отделены друг от друга деревянными перегородками. По одному борту этого судна проходили как бы два яруса расположения гребцов, нижний ярус располагался в трюмном отделении судна, а верхний ярус проходил вдоль борта, но в углублении между верхней палубой и самим бортом. В нижнем ряду гребцы располагались вдоль бортов и цепями приковывались к неподъемным чурбакам, намертво утопленными в нижнюю палубу. Каморки гребцов нижнего яруса с трех сторон имели деревянные стены, и только один свободный проход из трюма, чтобы надзиратель мог наблюдать за гребцами, задавая им темп работы веслом.
Как я впоследствии узнал, что судно, на которое забросила меня судьба, называлось галерой с парусным оснащением и с двумя ярусами гребцов по бортам судна. Такие галеры в этом мире имели специфические названия "биремы", они были чрезвычайно быстроходными суднами и в военных флотах использовался в качестве судна-шпиона или посыльного. Бирема в случае необходимости могла "убежать" от любого противника, как под парусом, так и на веслах. В торговом флоте этот тип галеры применялся в морской и прибрежной торговле, так как она имела довольно-таки объемный трюм. Но чрезвычайно популярными эти галеры были у контрабандистов и пиратов, потому что они идеально подходили для незаметного провоза груза и на них можно было немедленно удрать от любого военного корабля.
Бирема, на борту которой волею случая и магии я оказался, называлась "Весенняя Ласточка".
Пока я находился без сознания и вместе с судовым доктором занимался самолечением в судовой каптерке, экипаж биремы значительно увеличился. Когда меня вывели из каптерки и повели к борту биремы, то я увидел, как множество небритых и грязных лиц находились в этом углублении-щели, проходившим между палубой и бортов. Эти подозрительные головы чуть возвышались над палубой и провожали меня своими взглядами, отслеживая каждый мой шаг. Короткий переход из каптерки к одной из каморок позволил мне примерно подсчитать количество каморок вдоль правого борта, их было около двадцати двух - двадцати четырех вдоль одного только борта. Меня подвели к одной из каморок, которая была занята одним густо заросшим шерстью и волосами человеком, который больше напоминал мне гориллу, а не человека. Он не обратил на меня и на сопровождающих меня матросов внимания, сидел на большом чурбаке, глазами тупо уставившись в противоположную стенку, и руками перебирал металлическую цепочку, тянувшуюся от его рабского ошейника к чурбаку. Из каморок, расположенных впереди и сзади этой каморки с гориллой выглядывали другие бородатые лица, но в тех взглядах, которые они бросали на меня я не ощущал ни удивления и ни жалости, в них выражалось одно только равнодушие и отупение.
Тогда впервые в моей душе появилось понимание слова раб и какая судьба меня ожидает в ближайшее время. Эти ощущения родились во мне одновременно с ощущением отвратительного запаха, хлынувшего мне в нос из этой бортовой щели, где, как оказалось, размещалось почти шестьдесят человек, это столько человек только в одном верхнем ярусе, проходившего вдоль одного борта судна, вот смрадный запах и шел от этих людей. Я теперь понял, почему мои конвоиры особенно близко не приближались ко мне, а когда мы подошли к моей каморке, тюремной камере на много лет вперед, то они держались от меня и этой щели подальше.
В этот момент ко мне подошел судовой кузнец, подмастерье которого с трудом тащил громадный ящик с какими-то железками и кузнечными инструментами. Кузнец долго оглядывал меня, подходя то с одной, то с другой стороны, боязливо поглядывая на изрезанную страшными рубцами мою спину, сплошь покрытую струпьями отмирающей и полосами новой кожи. Затем он сплюнул за борт, достал ножные кольца, одел одно на одну ногу, второе на другую, соединил их вместе и полутораметровой цепью приковал меня к бревну. Затем достал цепочку, соединил ее с огрызком цепи, свисавшей с кольца, которое уже было на моей шее, и присоединил общий конец к цепи проходившее по борту вдоль судна.
Благодаря судовому кузнецу я узнал, что обзавелся еще одной удивительной магической способностью, я начал слышать и понимать мысли своих собеседников. Когда кузнец крутился вокруг меня, я вдруг услышал в голове чьи-то слова:
- Эк, парень, как тебя отодрали. - Тембр этого голоса я никогда не слышал. - Не спина, а навозная куча на пахотном поле. Наверное, все-таки помрешь, долго не продержишься. Вон, Махмуд, так и говорил, что сек тебя кнутом так, чтобы до смерти. Да, он, похоже, и сам до сих пор прийти в себя не может. Да и зачем этому рабу цепи, он и шагу ступить в сторону сделать не может. Ну, это не наше дело, пускай шкипер об этом думает. А мы сделали свое дело, нам теперь пора сваливать отсюда и куда подальше. - Думал кузнец.
Я ничем не выказал своего удивления и одновременного удовлетворения этим обстоятельством, ни один мускул не дрогнул на моем лице, когда сообразил, что услышал мысли этого кузнеца. Именно от кузнеца я узнал, что завтра утром мы покидаем этот портовый городишко и выходим в море, что шкипер получил новое задание от хозяина галеры. Мне тут же захотелось, распространяется ли эта способность и на других людей, но рядом никого, кроме двух матросов конвоиров, в данный момент не оказалось, чтобы провести еще один эксперимент.
В этот момент заработал мой ошейник, который на середине прервал мои размышления, как в голове послышалась незнакомая и ритмическая мелодия. Я удивленно, но очень осторожно, чтобы не повредить рану на спине, завращал головой в поисках источника музыки, но поблизости ничего не обнаружил, а музыка продолжала звучать. Ритм этой музыки подчинял себе мои мысли и не позволял вести самостоятельные размышления. Как только я начинал думать, о чем-то постороннем, то эта музыка отвлекала от этих мыслей и заставляла тут же о них забыть. Если я пытался сопротивляться и продолжал о чем-то размышлять, то тут же повышалась громкость ее звучания и исполняемый музыкой ритм забивал или выбивал из головы любую только что родившуюся мысль или идею.
Видимо, конвоирам надоело это мое верчение головой, ко мне подошел один из этих матросов и красноречиво, стукнув меня ладонью по плечу, рукой показал на каморку под моими ногами, куда уходили обе цепи, от ошейника и ножных кандалов. Прыгать пришлось с двухметровой высоты, я сумел сконцентрироваться, чтобы сильно не удариться при приземлении и не повредить новую кожу на еще не залеченной ране спины. Полусогнутые колени хорошо самортизировали мой прыжок, спина отдалась отдаленной болью на этот прыжок, но кровь из раны не потекла, новая кожа выдержала первое испытание. Выпрямляясь, я чуть ли не нос к носу столкнулся с человеком-гориллой, который тоже поднялся на ноги, но не обращая на меня и на мой прыжок внимания, он развернулся и пошел к борту, чтобы, по всей очевидности, полюбоваться игрой красок в морских волнах, так как ничего другого там увидеть больше было нельзя. На шее этого человека болтался такой же, как и у меня, рабский ошейник.
Этот человек-горилла был грязен и не чесан до неприличия, лицо покрывала корка соли и грязи, под которой было трудно рассмотреть цвет его настоящей кожи. К тому же многовековая борода так разрослась, что в ней с трудом можно было рассмотреть глаза, а голова была усеяна сплошными и свалявшимися космами волос, грязной волной ниспадающих до плеч. Одет он был в нечто подобия рубища, которое представляло собой мешок с тремя вырезами для головы и рук, а нижняя пола рубища едва прикрывала колени. Рукава отсутствовали а мускулы рук бугрились физической силой. От железных колец на ногах человека железная цепочка устремлялась к чурбаку, который использовалось и в качестве скамейки отдыха, и в качестве балласта для удержания гребцов на цепях от побега. Больше всего меня поразила смрадная вонь, исходящая от человека, нужно было очень постараться, чтобы заполучить и удерживать такой запах, что косвенно подтверждало мысль о том, что этот горилла ничего не делал в гигиенических целях.
Другой мебели, кроме этой балластной колоды для сидения и противовеса от побега, в этой каморке без крыши над головой не наблюдалось. Правда, на уровне живота из борта торчала рукоять весла, больше похожее на еще одно бревно, которое руками рабов гребцов было отполировано до зеркального блеска. Рукоять перегораживало нашу с гориллой каморку на две равные части.
Мой напарник по каморке или тюремной камере не сделал ни малейшего движения, чтобы подтвердить, что он все-таки заметил мое появление, а продолжал стоять и всматриваться в морские дали. Было непонятно и музыка мешала мне сосредоточиться и узнать, о чем мой сосед размышляет в данную минуту. Ветерок слегка шевелил его вонючее рубище, разнося по всему закутку спертый аромат смрада, из-за которого порой казалось, что здесь нечем было дышать.
Все кругом было так замечательно и прекрасно!
Мне пришлось приложить громадные усилия и напрячь все свои мозговые извилины, чтобы не позволить музыке захватить мой разум в плен и запретить мне мыслительный процесс. Вначале я попытался уменьшить громкость звучания музыки, и, когда это мне удалось проделать, то от этого не изменились ее желание повлиять или, вернее, запретить мне самостоятельно думать. Тогда я попытался определить источник звучания этой музыка и воздействовать на него с целью полностью прекратить его функционирование, но мне этого не удалось проделать. Меня не допустили и близко до этого источника, я вдруг ощутил, что ошейника повеяло угрозой, смертельной угрозой, поэтому интуитивно тут же прекратил поиски источника музыки.
После нескольких попыток проэксперементировать с кольцом на шее я все же узнал много нового о его возможностях. Прежде всего, оно было ошейником раба, только человек, лишенный всех прав и свобод гражданина, мог носить такое кольцо-ошейник. Оно было наделено специальными возможностями подавлять волю человека к свободе и самостоятельности. Этот магический артефакт полностью подавлял умственные способности человека, низводил его до уровня троглодита[2]. Если такое кольцо одевали на простого человека, то он в течение нескольких часов превращался в безвольного раба, низшего и бесправного исполнителя воли и прихотей свободных граждан.
Кончиками пальцев я долго и осторожно прощупывал это кольцо-ошейник, свободно повисшим на моей шее, пытаясь интуицией и разумом проникнуть в его устройство и разобраться в принципе его воздействия на умы людей. Возможно, мне просто повезло, а, возможно, это кольцо было рассчитано воздействовать только на головной мозг людей планеты Тринидад, а я был инопланетянин и, вероятно, мой головной мозг имел свои отличия, поэтому со мной ничего серьезного в этот момент не произошло. Я избежал пагубного воздействия кольца-ошейника на свои умственные способности, скорректировал работу этого артефакта таким образом, чтобы он не мешал мыслительным процессам моего головного мозга. К этому времени я уже не был столь наивен и прост, каким в свое время появился на Тринидаде. Поэтому, не предавая этого широкой огласке, ввел в программу своего магического устройства-шпиона строгий запрет на информирование своих хозяев о том, что данный артефакт работает под контролем чужого разума, запретив ему также сообщать хозяевам о любых нарушениях, которые вольно или невольно совершались лично мною.
Недаром народ говорит: "пришла беда - отворяй ворота", что предполагает, что, если нагрянет беда, то она приходит не одна. Столько лет жизнь султаната Гурам текла спокойно и размеренно, крестьяне и горожане жирели и богатели, почитали государственные законы и постановления верховной власти и по немного, а чаще от нечего делать злопыхательствовали по поводу манеры жизни и поведения своего Повелителя и его придворных. Жизнь людей текла неторопливо и размеренно, народ настолько привык к ее предсказуемости и понятливости, что любую дошедшую до них новость или весть воспринимали с интересом, но пальцем о палец не ударяли, чтобы изменить свою занудную жизнь.
Новости, достигшие Эль-Нассара этим днем, уподобились внезапным раскатам грома в яркий солнечный день, где ничто не предвещало ни дождя, ни грозы. Утром пришла первая черная весть, что кочевые номады вновь нарушили границу султаната, углубились на десяток километров на его территорию, захватили, полностью разграбили два пограничных городка и угнали в рабство их жителей. Лет десять назад, казалось бы, это были самые удачливые годы правления Эль-Нассара подобные новости о набегах пограничных кочевых племен на территорию султаната приходили по несколько раз в году. Но вслед за этими сообщениями в обязательном порядке следовала информация о том, что войска султаната нагнали бандитов и полностью их разгромили, вернув назад захваченных пленных. В течение длительного времени номады вообще боялись осуществлять подобные набеги на султанат Гурам, так как не хотели портить политические и военные отношения с таким сильным государством. И вот черная новость о нападении номадов вновь достигла ушей Повелителя, но в этот раз дополнительной информации об отражении набега и последовавшем возмездии не было.
Только гонец из Пограничья, принесший эту черную новость, покинул кабинет Эль-Нассара, как в кабинет Повелителя заявился Хусейн Файез, министр внутренних дел султаната Гурам, который принес дополнительные новости об этом набеге. По информации министра внутренних дел получалось, что это бы не набег и что в нем участвовали не номады. Потрясенный этой информацией Эль-Нассар потребовал, чтобы Файез ввел его в суть проблемы, возникшей на границе султаната. Одновременно он бросил в браслет приказ Боргу об аресте гонца, принесшего горькую новость о номадах.
Хусейн Файез рассказал о следующем около двух недель назад на участке границе, где султанат Гурам соседствует со свободолюбивыми номадами, стали происходить странные вещи. На границе появились странные и никому не известные войска, которые переходили границу со стороны номадов, нападали на небольшие хутора и деревеньки. Сначала эти войска никого не грабили и не убивали, они входили в населенный пункт и несколько часов в нем находились. Когда пограничники султаната интересовались у жителей этих населенных пунктов, чем конкретно там занимались захватчики, то те пожимали плечами и говорили, что все время своего пребывания в этих местах захватчики проводили на центральной площади. Они стояли в строю, обычно это было построение в квадрат каре, и никого к себе не подпускали. Пограничники таким рассказам не верили и полагали, что жители этих населенных пунктов говорят им неправду.
Но однажды сами пограничники стали невольными свидетелями одного такого набега. Пятеро пограничников, по всему Пограничью гонявшиеся за неуловимыми налетчиками, заночевали в деревушке в десять дворов. Уже под утро их разбудили звуки набата, церковный батюшка изо всех сил бил в колокол своей церквушки. Церквушка была мала, а колокол еще меньше, но звон его поднял на ноги все население этой деревушки, одних только мужиков в ней было около пятидесяти, да и малышни вчетверо больше. Около леса сияли и мерцали серебряные ворота, из которых выходил отряд воинов, отличительной чертой которых было в том, что они были одеты в черную одежду. Около шестидесяти воинов четким строим прошли в деревню, вышли на центральную площадь, образовали там черный квадрат и замерли в неподвижности. Мужики с вилами в руках ходили вокруг этих воинов, но не один из не напал и даже словом не оскорбил людей в черном. Пограничники хотели напасть на этот строй и захватить хотя бы одного человека в черном в плен, но крестьяне не позволили им даже двинуться с места, так как прекрасно понимали, чем такое насилие может грозить всему деревенскому люду. Под самый вечер у леса вновь возникли мерцающие серебряные ворота, в которые ушел весь черный отряд.
Такое положение дел сохранялось в течение первой недели появления людей в черном на территории султаната Гурам. Поэтому жители Пограничья на эти происшествия перестали реагировать, а под конец недели даже начали скрывать от пограничников информацию о подобных происшествия и появлениях черных отрядов.
- Никто не знает, - со вздохом добавил Хусейн Файез, - что послужило причиной, но с начала второй недели поведение этих непонятных отрядов изменилось. Совершенно случайно пикет пограничников посетил один небольшой кордон, на котором проживало два семейства. Пограничники не поверили своим глазам, когда видели пустые дома, в которых еще теплились печи, а на столах были расставлены глиняные миски с обедом. Людей нигде не было видно, долго искать не пришлось, все десять тел обнаружили в ближайшем овраге. Тела никто не хоронил и не пытался укрыть, людей, от младенца до старика, резали ножами и просто сбрасывали в овраг. Пограничники бросились преследовать безжалостного врага, но, как и в предыдущих случаях, они нашли натоптанное место, где появился этот отряд бандитов и точно такое же утоптанное место, где этот же отряд исчез. Любому профессиональному магу было ясно, что в этих местах появлялись магические порталы прихода и ухода. Впервые, пролилась кровь людей, а их убийцами стали люди в черном.
Но дальше стало совсем плохо, чуть ли не каждый ста гибнуть простой сельский народ. Если в какой-либо деревне появлялся черный отряд, то когда он покидал эту деревню, живых людей там уже не оставалось. Но настал момент, когда черные отряды стали захватывать пограничные деревни. К тому времени информация о жестокости черных отрядов широко распространилась по Пограничью, гражданские жители паниковали и пускались в бегство при первом же упоминании о появлении людей в черном. А в этот момент черные отряды нанесли несколько ударов по отрядам пограничной стражи, они появлялись в таких местах, где их не ждали, быстро атаковали пограничников и независимо от исхода боя также быстро исчезали. Причем, такие нападения одновременно происходили в нескольких местах, в результате которых пограничники султаната понесли очень серьезные потери в людях и были вынуждены покинуть свои родные места. Они ушли из Пограничья, вернее сказать, были противником вытеснены из этого района.
В последние дни недели черные отряды перешли к новой фазе борьбы, они начали захватывать и оккупировать деревни, селения и небольшие города Пограничья. Оставляя в них свои гарнизоны. Люди в черном, захватив деревню, селение или городок, устанавливали в них свою собственную власть, сами назначали деревенских старост, избирали глав поселков, а в города сажали своих наместников. Они создавали местное самоуправление, членов которого заставляли приносить клятву верности и послушания своим наместникам. Каждому князю-наместнику выделяли по северному шаману, в обязанности которого входило наблюдение посредством магических артефактов за порядком и послушанием в населенных пунктах Пограничья, слежка за настроением жителей захваченных населенных пунктов. Сейчас Пограничье затаилось в ожидании дальнейшего развития события, люди стараются не покидать свои дома и не выпускают детей на улицу, не зная, что делать дальше. Когда пограничная стража покинула этот район, то они лишились своих верных защитников.
До основания души потрясенный только что полученной информацией, Эль-Нассар некоторое время посидел за столом, стараясь не смотреть на человека, который был его министром внутренних дел, и думал о том, что он должен делать и как должен поступать в таком случае. Ему только что доложили, что вторую неделю на границах его султаната не стихают бои, что его пограничная стража разгромлена и что часть территории его султана уже захвачена неизвестным врагом. Что вообще о враге, который переступил границу его государства ничего неизвестно, за исключением того, что враг представлен странными людьми и одеты в черную униформу. Неожиданно для себя он тихо рассмеялся, поднял руку с браслетом ко рту и вызвал капитана Борга.
Сейчас, когда военные действия на границе султана начались и ведутся практически вот уже две недели, ему все же так не хотелось признавать, что это он лично виноват в том, что гибнут и страдают невинные люди, поданные султаната, которым он управляет вот уже столько лет. Ему хотелось вскочить на ноги и, потрясая кулаками орать на министра внутренних дел, но Эль-Нассар сдержал свой гнев и голосом, лишенным интонаций, спросил министра:
- Когда в ваших руках появилась первая информация о событиях на границах султаната?
Хусейн Файез, бросив исподлобья взгляд на своего Повелителя, задумался на долю секунды. Этот взгляд и задумчивость министра совершенно не понравились Эль-Нассару. Это выглядело таким образом, словно министр внутренних дел в данную минуту решал проблему, стоит или не стоит говорить Повелителю всю правду. Омар Эль-Нассар резко вскинул голову и его взгляд случайно столкнулся с взглядом глаз Файеза. На малую долю секунду ему показалось, что он столкнулся с взглядом гадюки, приготовившейся к броску для смертельного укуса. Хусейн Файез, приняв окончательное решение, внутренне расслабился, откинулся на спинку кресла и сказал, что первые прямые столкновения с применением оружия на границе начались более полутора недель назад.
- Напряжение в Пограничье султаната началось примерно в тот момент, когда чужак-незнакомец появился в белых песках. - Всколыхнулось в памяти Эль-Нассара. - А не были эти два события связаны между собой?! - Задумался Повелитель султаната Гурам.
Дверь кабинета с грохотом распахнулась и на пороге возник капитан Борг, или дровосек Борг, как за его спиной называли своего капитана, воины призрачной стражи. Файез мгновенно сообразил, что означало для него столь неожиданное появление капитана в кабинете Повелителя. Он вскочил на ноги, но сообразив, что по физической силе и мастерству владения оружием ему нечего противопоставить силе и мастерству Борга, и, мгновенно просчитав сложившуюся ситуацию, решил не сопротивляться и положиться на волю случая.
- Две неделю вы непонятно по какой причине хранили полное молчание молчали, Файез. А только вчера вы были в моем кабинете и ни словом не обмолвились об этих событиях на границе. Вы, как министр внутренних дел султаната Гурам, несли полную ответственность за порядок и спокойствие граждан султаната, за сохранность суверенитета султаната и за безопасность и неприкосновенность его границ. В течение двух недель вы замалчивали государственно-значимую информацию о практически начале военных действий на границе, о разгроме пограничной стражи и о территориальном захвате. А я ничего не знал и не слышал о том, что султанат, вверенный мне Верховным Правителем, вовлечен в пограничную войну имеются человеческие жертвы. Кто вы, Хусейн Файез? Вы были назначены министром внутренних дел по просьбе самого Верховного Правителя. Вы должны были стать моим особо доверенным лицом, но вы, вероятно, так и остались доверенным лицом Верховного Правителя, забыв о моем существовании. Но один только факт замалчивания государственно-значимой информации о захваченных врагом территориях с населением в десятки тысяч семей можно приравнять к государственной измене. Что произошло с вами и что так повлияло на вас, что вы начали сознательно манкировать обязанностями министра внутренних дел и принимать решения, которые вправе принимать один только монарх государства? Я ждал и надеялся, что вы, как разумный человек, осознаете значимость ваше поста, ответственность, возложенную на ваши плечи, сумеете правильно оценить сложившуюся ситуацию и выработать свою позицию взаимоотношений с государством в целом и со мной лично, в частности. Но все мои намеки или экивоки на эти обстоятельства остались вами не замеченными и не услышанными. Я долго терпел и ждал, но сегодняшний случай заставил меня принять решение о вашей отставке с поста министра внутренних дел и о вашем аресте. Как Повелитель султаната Гурам, я обвиняю вас в государственной измене. - Голос Эль-Нассара был ровен, но простому глазу было очень заметно, что он с большим трудом сдерживает себя. - Капитан Борг, - Эль-Нассар обратился к капитану призрачной стражи, - Арестуйте бывшего министра внутренних дел султаната Гурам, Хусейна Файеза. Поместите его в тюрьму, назначьте верного тюремного контроллера и охрану только из воинов призрачной стражи. Да, и передайте Придворному Магу, что он назначен главой комиссии по расследованию деятельности и государственной измены бывшего министра внутренних дел.
Бледный, без единой кровинки в лице, Хусейн Файез молча стоял, вытянувшись, перед своим Повелителем Омаром Эль-Нассаром и внимательно вслушивался в его слова. Бывший министр вздрогнул всем своим тощим телом, когда Повелитель прекратил говорить и отвернулся от него, а тяжелая рука капитана Борга коснулась его плеча и подтолкнула к выходу из кабинета. Арестант, понурив голова, зашагал к двери, а капитан, положив руку на эфес своей верной сабли, следовал за ним.
Когда дверь кабинета захлопнулась и он остался один, Эль-Нассар дал вою свои чувствам, он с такой силой сжал подлокотники кресла, что побелели и начали похрустывать суставы пальцев. Такого позора ему еще не приходилось испытывать и переживать за все время своего правления султанатом Гурам. Бывали тяжелые времена. Но рядом всегда находились верные друзья и соратники, которые поддерживали его в трудные минуты и помогали переносить тяжесть и нагрузку тех времен. Но сейчас, когда человек предал интересы своего отечества, в котором родился и в котором достиг небывалых властных высот, этого он, как ни старался, не мог понять или принять. Но, когда предатель снят со своего прежнего поста и место его освободилось именно в то время, когда он государство оказалось в тяжелом положении и находилось на пороге начала войны, ему было нужно было срочно искать достойную замену.
Враг появился на границах султаната, но Эль-Нассар был убежден, что это только начало гораздо большой беды, предчувствие которой у него формировалось на уровне подсознания. Было страшно подумать, что на этого врага, возможно, работал его бывший министр внутренних дел. В силу своего положения в правительстве и при дворе Повелителя министр Хусейн Файез был прекрасно осведомлен обо всех государственных тайнах, о светлых и темных сторонах политической и социальной жизни султаната, поэтому его предательство наносило невосстановимый ущерб государственному устройству султаната Гурам. При дворе и среди приближенных к Повелителю сановников предатель имел все необходимое, чтобы вести счастливую личную жизнь, был богат, имел красивую жену и детей, входил в высшие эшелоны государственной власти, ему подчинялись многие, а одном только министерстве ему служили тысячи и тысячи людей. Что же это было такое произошло, что подвигнуть такого человека и высшего сановника султаната на подлую измену, на предательство интересов государства и интересов своего Повелителя, чем прельстил его враг?
- Власть, разумеется, и только власть, вернее, Хусейн стремился к высшей власти, а значить, по крайней мере, ему пообещали мое место на престоле. - Думал Эль-Нассар. - Достигнув вершин своих возможностей и способностей, Файезу, по-прежнему, хотелось большого, но это "большее" в этот раз было трон его Повелителя... мой трон в султанате. Кто-то ему это и пообещал, получив взамен за это предательство полную информацию о султанате, о его народе, сановниках и обо мне, разумеется!
- Борьба за новое распределение власти будет жестокой и беспощадной, поэтому настало время мне подумать и о своем участии в ней, просто так я не сдамся и без борьбы не отдам престол султаната Гурам. Но я и не могу броситься, сломя голову, в эту борьбу за власть, не тот уже сегодня возраст и не тот я сорвиголовола, которым был в молодости, я должен обеспечить свои тылы, защитить свои слабые места. Зульфия, моя дочь - это самое слабое звено в моей борьбе за власть. Я не переживу ее потери или ее пленения, не смогу полностью отдаться борьбе в полную силу, если она окажется в опасности или появиться угроза ее жизни. Об этом знаю я, значит об этом прекрасно осведомлен и мой враг, который воспользуется моментом, чтобы нанести внезапный удар в слабо защищенное место. - Продолжал размышлять Эль-Нассар, остановившись у окна кабинета. - Настало время позаботиться о ее безопасности. Надо Зульфие подыскать такое место, где она будет в полной безопасности и где враг ее не отыщет, где она с Ребеккой сможет скрываться столько времени, сколько потребуется. Жаль, что Зульфия не полюбила Зухрата и не вышла за него замуж, тогда бы они уехали бы в его поместье, где могли бы быть в безопасности.
Одиночество Эль-Нассара было прервано появлением запыхавшегося от быстрого бега капитана призрачной стражи Борга.
- Повелитель. - Заорал капитан еще с порога. - Придворный Маг убит.
- Этого не может быть, этого просто не может быть, - мелькнуло в голове Эль-Нассара, - ведь даже слабого мага не так просто убить. Маги на расстоянии чувствуют появление убийц или потенциальных убийц. Они всегда имеют в резерве время, что уничтожить этих убийц или убежать, когда убийцами выступают нормальные люди. Ни один такой убийца не способен скрывать даже от самого слабого мага своих мыслей и намерений, а мой Придворный Маг был боевым магом шестого разряда Серой Лиги Магов. Как же такой сильный маг позволить убить себя и кто мог стать его убийцей? Что это за существо, которое сумело подойти к боевому магу и нанести ему смертельный удар, при этом скрывая свои подлые замыслы от такого мощного боевого мага?
- Спокойно, капитан, - Эль-Нассар попросил Борга, чтобы тот прекратил свой крик, - не кричите так громко. Этот крик может услышать и тот, которому вообще не следовало бы об этом знать. Не все придворные должны знать, что происходит в личных покоях Повелителя. Ты действительно уверен, что Айрон... наш Придворный Маг убит? Может быть, он случайно поранил самого себя и погиб от раны?
- Нет. Это не самоубийство. - Ответил негромко капитан Борг. - В его ране остался странный кинжал и Придворный Маг, да и любой другой человек в мире, как бы не изворачивался, но не смог нанести такой удар кинжалом себе в спину. К сожалению, когда прислуга доложила мне, что не может разбудить Придворного Мага в назначенное время. Но бояться и не хотят ломать дверь в его комнату, он все-таки маг и высший сановник при дворе, поэтому может любого слугу наказать за столь странный способ его пробуждения, то я решил сам заняться этой проблемой. Я любил этого магического парня и неплохо к нему относился, но, как только приоткрылась дверь, то мне сразу стало понятно, что его больше не. Он сидел за столом, голова лежала на столешнице стола. Все это можно было бы принять, что парень за ночь переутомился и заснул на своем рабочем месте, если бы не рукоятка кинжала, торчащая из под левой лопатки спины. Я много пожил на белом свете, немало повоевал, видел много раненых и трупов, поэтому сразу понял, что наш маг отжил свое на этом белом свете и сейчас с господом богом обсуждает место своего постоянного жительства на небесах. Мне ничего не оставалось делать, как поставить свою стражу у дверей его покоев и запретить стражникам кого-либо пропускать в комнату Придворного Мага. Все его вещи я оставил нетронутыми и на своих местах до вашего прихода, Повелитель, и осмотра места убийства, а сам с этой недоброй вестью побежал к вам. Видно было, что капитан Борг сильно переживал из-за смерти своего друга, его большие кулаки сжимались и разжимались, и казалось, что назови капитану имя убийцы Придворного Мага, то он убьет его одним ударом кулака.
- Спасибо, капитан. - Горестно поблагодарил Эль-Нассар. - Несколько позже мы вдвоем обязательно посетим это кровавое место и посмотрим, что же там произошло. А сейчас, Борг, мне нужно срочно собрать малый государственный совет для обсуждения важных государственных вопросов. Ты обязательно должен присутствовать на этом совете.
Капитан Борг был простым капитаном призрачной стражи, ему по статусу не полагалось присутствовать на подобных важных государственных мероприятий. Поэтому он занимался вопросами обеспечения внутренней безопасности этих государственных советов султаната, но еще ни разу за время своей службе капитаном стражи в султанате не пересекал порогов комнат государственных советов.
Капитан Борг выпрямился и, приложив кулак правой руки к груди в области сердца, по-военному слегка склонил голову, подтверждая, что приказ Повелителя понят и принят к исполнении., чтобы тут же исчезнуть за дверью кабинета.
В малой приемной государственного совета постепенно собирались сановники и высшие исполнительные лица султаната Гурам. Пришли семь человек, некоторые из них в руках принесли с собой аккуратные листы бумаги и писчие принадлежности, другие пришли со свободными руками. Они походили на простых и нормальных людей, но в руках всех этих людей была сосредоточена вся политическая, экономическая, военная, законодательная, судебная и религиозная власть султаната Гурам.
Зал для проведения ближнего совета занимал большое помещение на втором этаже замка Повелителя, имел три больших окна, через стекла которых в зал попадало много света. Но когда заранее планировалось проведение очередного заседания малого государственного совета, то прислуга зажигала свечи в люстре, повисшей за столом, за которым и проходили заседания государственного совета. В центре этого стола был золотом выгравирован герб султаната Гурам - снежный барс с мечом в лапе и на фоне лесного массива с двумя государственными штандартами по бокам барса. Стол имел овальную форму, был белого цвета с золотыми инкрустациями по бокам и вдоль него, казалось бы, в беспорядке были расставлены стулья. Повелитель Омар Эль-Нассар в этот пришел одним из первых, занял свое место во главе белого стола, и сейчас с задумчивым видом наблюдал за тем, как подходят и занимают свои места члены ближнего совета. За спиной Эль-Нассара виднелись, установленные у стены государственные штандарты султаната Гурам с тем же самым барсом на светло синих полотнищах. Министры и сановники заходили и, увидев на своем месте Повелителя, вежливо здоровались с ним и спешили занять свои места за столом. Причем процесс рассадки по местам происходил в строго установленной придворным этикетом форме, каждый министр или сановник занимал место в полном соответствии с уложением о правах министров, сановников в иерархии государственной власти султаната Гурам. Поэтому, кажущийся беспорядок со стульями, на деле оказался совершеннейшим порядком. Одно только министров и сановников смущало, что Эль-Нассар уже находился в зале ближнего совета до их прихода, что было неожиданностью для всех этих людей. Они уже давно привыкли к тому, что в залы советов Повелитель приходит последним, чтобы, не теряя времени, начинать заседания государственных советов. Изменение этого правила могло означать только одно, что предстоящий свет будет носить неординарный характер.
Первым в зале появился почтенный архимандрит Иоанна, глава ортодоксальной церкви султаната Гурам, он шустро подскочил к Повелителю и приложился к его руке. Архимандрит Иоанн обратился с вопросом к председателю законодательного собрания султаната Фахди Эмиру, который подходил к своему месту. Верховный судья Соми Мириам уже спокойно расположился за столом и перелистовал бумаги, которые он принес с собой и которые уже лежали на столе перед ним. Самым последним в зале объявился грузный, но очень подвижный Эрих Шустер, министр экономики и торговли. Это был детина ростом под два метра и имел черты лица, словно они были вытесаны топором столяра из целого ствола столетнего дуба. Своими ручищами министр экономики спокойно ломал лошадиную подкову и гнул медный пятак. Но опять-таки же выделялся редким умом, любознательностью и лукавой смекалкой. Под его руководством экономика и торговля Султаната Гурам год от года росла и процветала. Заняв полагающиеся им места. Члены ближайшего совета обратили свое внимание на Эль-Нассара.
Время от времени они поворачивали головы по направлению стула, который по сию минуту оставался свободным и который обычно занимал министр внутренних дел Хусейн Файез. По всей видимости, министр из-за срочных дел в министерстве опаздывал на заседание, такое иногда случалось в практике проведения государственных советов, но Повелитель Эль-Нассар плохо относился к подобным начинаниям. Когда капитан призрачной стражи Борг появился в зале и неожиданно для всех присутствующих в зале министров и сановником уселся на этот свободный стул, то за столом начались перешептывания и переглядывания.
Эль-Нассар поднял руку, призывая собравшихся за столом людей к тишине и вниманию. Гул голосов в зале мгновенно прекратился и лица министров и сановников обратились к председательствующему Повелителю. Только тогда эти люди обратили внимание на, что помимо Хусейна Файеза на заседание отсутствует и Придворный Маг, который был пунктуальным человеком и за пятнадцать лет ни разу не пропустил ни одного такого заседания. А на его стуле сидел невзрачный блондин, которого никто и никогда не видел, да и ни один из присутствующих министров и сановником не мог бы сказать или вспомнить, когда этот человек появился за столом.
Эль-Нассар тяжело поднялся из-за стола, внимательно оглядел собравшихся за столом министров и сановников и, протянув руку в сторону молодого человека, сказал:
- Позвольте вам представить маркиза Алистана. - И ничего более не добавив, снова немного помолчал, негромко откашлялся и продолжил. - Обстоятельства вынудили меня собрать ближний совет в неурочное время, чтобы обсудить важные государственные вопросы. Прежде всего, уважаемые друзья и соратники позвольте вас проинформировать о том, что вот уже две недели наш султанат Гурам находится в состоянии войны. - Министры и сановники за столом тихо ахнули, переглянулись встревоженными глазами и тут же превратились в слух, чтобы не пропустить ни одного слова из выступления Эль-Нассара. - Об этом мне стало известно только этим утром, министр внутренних дел Хусейн Файез держал меня и всех в полном неведении по этому вопросу, неразумно полагая, что только он может вершить делами нашего султаната. В самое ближайшее время. Вам будут разосланы копии его допросов, в которых излагается суть дела. Я могу лишь констатировать, что к настоящему моменту войсками противника занято наше Пограничье и захватчики, наш враг, не собирается покидать эту территорию, а готовится к новым захватам. Таким образом, сейчас у султаната Гурам появился реальный враг, пожелавший поставить нас и народ султаната на колени. Причем этот враг хорошо организован, заранее планирует свои действия и блестяще осуществляет свои планы. Наверняка, он имеет хороший офицерский состав и командующего, но мы пока не знаем, кто или что это за люди, откуда они приходят и куда возвращаются. В этой связи я принял решение, арестовать Хусейн Файеза, который сейчас находится в подземных казематах этого замка и с ним работают следователи и дознаватели. И второе, мне только что стало известно, что вчера вечером в своих покоях был убит мой друг и Придворный Маг. - Все министры молча поднялись из-за стола и склонили головы. - При этих обстоятельствах, - продолжил Эль-Нассар свое выступление, одновременно посмотрев на министров и сановников. - Я принял решение о назначении капитана призрачной стражи Борга исполняющим обязанности министра внутренних дел султаната и членом обоих государственных советов с правом голоса, поручить ему наведение и поддержания порядка на территории нашего султаната Гурам. Я также прошу организовать и возглавить специальный департамент вне министерских рамок, который займется перевооружением и реформированием армии султаната. Присутствующему на заседании совета маркизу Алистану я поручил выяснение обстоятельств, поражения нашей пограничной стражи в Пограничье, а также расследовать убийство Придворного Мага. - На этих словах Повелителя маркиз Алистан поднялся из-за стола и церемонно поклонился Эль-Нассару и присутствующим министрам. - Я также надеюсь на то, что архимандрит Иоанн благословит всех нас на борьбу и примет непосредственное участие в работе по подъему народных масс на отпор чужеземным захватчикам. Эрих Шустер, тебе отводится особая роль в этой работе. Нет, ты не будешь махать двуручным мечом в кровавой сече. Тебе будут поручены особые дела и мы поговорим с тобой об этих делах несколько позже, а пока наберись терпения и подожди. Фахди Эмир и Соми Мириам, вам предстоит создать и законодательно утвердить ряд законов военного времени, а также проконтролировать исполнение этих законов. - Эль-Нассар замолчал на секунду и продолжил. - Сегодня в нашем распоряжении имеется очень мало действительно правдивой информации о том, что происходило или происходит в Пограничье. К сожалению, во время своего правления я не уделял достаточного внимания армии, которая за это время значительно сократилось в численном составе и практически потеряла свою боеспособность, так как нам не с кем было воевать. Сейчас мы вынуждены констатировать, что у нас практически нет армии и некому воевать. Слишком долго мы наслаждались комфортом и уютом мирных дней. Я и не отрицаю и признаю свою вину по этому вопросу, но очень надеюсь на то, что у нас будет достаточно времени на исправление допущенных ошибок прошлого и своевременно подготовиться к войне, которая уже ступила на наш порог. Я предполагаю, что неизвестный враг допустил ошибку, начав боевые действия в Пограничье, но усилиями Хусейна Файеза ему удавалось довольно-таки длительное время скрывать от наших глаз реальную информацию об обстановке в Пограничье. Ошибка, допущенная им, возможно, позволит нам подготовиться, собраться с силами и дать достойный отпор врагу. - На этих словах Эль-Нассар закончил свое выступление перед членами ближнего государственного совета.
Министры, выслушав выступление Повелителя, начали тихо переговариваться между собой. До ушей Эль-Нассара долетали отдельные слова и высказывания, связанные с его выступлением. Министров, в частности, поразили слова об аресте министра внутренних дел Файеза. Многие чиновника выражали соболезнования по поводу убийства Придворного Мага, так считали его своим человеком. Архимандрит Иоанн незаметно перекрестился, Шустер елозил на месте, ему хотелось наедине переговорить с Повелителем, но тот постоянно находился в окружении других людей. Фахди Эмир молчал, плотно сжав губы, а Соми Мириам все время порывался что-то сказать. Капитан Борг и маркиз Алистан постоянно переглядывались между собой, словно они давно были знакомы между собой.
Эль-Нассар поднялся из-за стола, кивнул головой капитану Боргу и маркизу Алистану, приглашая их следовать за собой, и они втроем покинули зал заседания ближнего совета.
Только тогда министры и сановники начали собирать бумаги и, молчаливо, один за другим стали покидать зал. Уже на выходе Эрих Шустер обратил внимание на неестественную бледность лица архимандрита Иоанна, когда обгонял его, чтобы первым пройти в дверь.
Троглодит (др.-греч. -- "живущий в пещере") в концепции Карла Линнея подвид человека (лат.Homo troglodites), характеризующийся человеческим обликом, обильной волосатостью и неразвитой речью. О таком человеке разумным стало известно из свидетельств авторов и рассказов путешественников древних веков. Предполагалось, что троглодиты могли быть прообразом сатиров