Впереди ехали Реогр и Элия - один из мордоворотов Почтенного. Их пиви[45] двигались неторопливой рысью, а сами всадники настороженно глядели вдаль.
Пейзаж был достаточно неожиданным для Нового Вавилона. Непроходимые горы, гнилыми зубами закрывающие выход с плато едва виднелись на горизонте. Не было и таких "родных" джунглей. Редкие кустики скрюченные так, как будто всю их недолгую растительную жизнь пытали большие мастера этого дела, еще недавно покрывавшие почву попадались все реже и реже среди коричневого песка. А впереди не было даже и этих кустиков - пустыня до самого горизонта. И лишь песок скрипел и под жесткими трехпалыми лапами рысящих пиви со своими седоками.
Луби с Почтенным ехали позади и вели между собой неторопливую, как и положено солидным людям, беседу.
- Это вы, Почтенный, здорово придумали, - Польстил Спутнику Луби, - Насчет птичек этих.
- А вы у себя на чем по суше ездите? - Спросил в ответ Почтенный. Нужно сказать, что в нем подозрительность произрастала на подсознательном уровне и даже в этом, невинном на первый взгляд, вопросе таилась некая "мина".
- Мы? Мы - на прискальных кроках летаем. Умные твари, приручаются легко, вот только прожорливы до невозможности...
- Здесь о таких и не слыхивали, - Задумчиво сказал Почтенный. - Да у нас и скал - то... Так вы не на побережье живете?
- Нет, конечно! Но прискальники до побережья долетают, особенно, если летишь с заводной. Обычно мы заводными их самок используем.
- Не-е, и не слышал даже о таких. - Протянул Почтенный.
- Это - крылатые рептилии. Очень древние. Огромные, сильные, хорошо - не свирепые. Крылья - метров восемнадцать.
В зависимости от типа пород в местах их обитания, кроков различают по цвету чешуи. - Продолжил свой экскурс Луби. - Среди цветных кроков известны черные, синие, зеленые, красные и белые. Они благородны, добры, и пользуются у нас большим уважением. Крока убить - судьбу упустить! Так мы говорим.
Свои логова кроки обычно устраивают в труднодоступных и скрытых местах, обычно это выступы в скальных массивах гор, на высотах не меньше 3000 м. Тот, кому посчастливится яйцо крока найти, и его целым во фриз принести, да так это яйцо обиходить, чтобы из него крок маленький вылупился, сразу над ним большую силу приобретет. А также и над всем его кроковым родом. Эти кроки, как бы из благодарности за спасенное дитя, фризера такого как - бы усыновляют, а во вторых, если на него кто-то нападает, всем родом прилетают защищать!
- Удивительно! Чего только на этой чертовой планете не бывает? Кто только не водится?
- А к примеру, вы Черным факторам чем ченжуете[46]?
В последнем вопросе Почтенного нота недоверия стала звучать крайне тихо, зато вовсю зазвучал аккорд песни, которая везде и всюду имела одно название - "Бизнес".
- "Прозрачными пальчиками", травками разными - их у нас много полезных растет. А главное - чешуйками кроков. - Внес свою лепту в мелодию песни "Бизнес" Луби.
И что это за "пальчики"? Для чего они нужны?
- Да без них ни один лучемет, ни один плазмаган работать не будет!
Если бы все это слышал Айм, он бы ужаснулся. Открывать такие тайны какому-то задрипанному Почтенному, у которого бесцветные глазки при каждом упоминании о товаре загорались красным алчным огнем. Правда от Айма в настоящее время имелась в наличии одна лишь голова на борту "Штурмхантера", присоединенная к процессору и к размышлениям в настоящий момент не очень пригодная.
Но Луби прекрасно отдавал отчет в том, что говорил.
Дракон давно искал возможность сунуть свои лапы в Черное факторство. Предприятие было рискованным по следующим причинам:
- Система категорически пресекала передачу каких-либо технологий тем, кто высвободился из-под ее контроля. Категорическое пресечение выражалось в немедленном появлении двух - трех роботов-охранников, которые превращали нарушителя в пар без права реинкарнации;
- Фаланга Черных факторов представляла наверное самый закрытый социум на Новом Вавилоне, постоянно собственной шкурой чуя ту грань, которая отделяет каждого из них, от результатов причины номер один.
Однако, и выгоды от Черного факторства были под стать риску. Во-первых, фризеры поставляли в Поселения то, что ни один Поселенец не стал бы добывать в здравом уме и твердой памяти, зачастую, даже за большие тионы. Взять к примеру тот же кристаллин - "прозрачные пальчики"[47]. Спросили бы у Айма, за сколько он снова захотел бы оказаться нос к носу с Серым призраком?.. Или Оранжевой плесенью?
Во вторых. За такой риск фризеры получали так мало, что прибыли у Черных факторов были просто неприлично высокими. А Дракон был далеко не бессеребренником.
И, наконец, иногда фризерам удавалось напасть на что-то такое, что не снилось ни одному файндеру - например, на синюю кровь. Да что - синяя кровь? Ведь машину эту, "Штурмхантер" тоже не файндер нашел - фризер. Так вот, с их наглостью и пренебрежением к собственной драгоценной заднице, да с информацией, поставляемой драконовыми людьми, Дракон мог бы через некоторое время стать хозяином не только в своем поселении, но и на всем Новом Вавилоне.
Для этого ему нужно было сделать две вещи - стать монополистом в добыче синей крови. Это открывало ему рисковый, но короткий путь к Черным, а заодно давало возможность вычислить предателя - гаки в своих рядах. Поэтому Луби и играл в дурачка, чтобы нарисовать перспективы даже не Почтенному - мелкой сурке в системе Черного факторства, а тем, кто стоит за его слегка сутулой спиной.
И поэтому, когда Почтенный спросил, а чего полезного в кроковых чешуйках, Луби глянул на него таким открытым взглядом, каким не смог бы смотреть на мир и младенец, если он прожил в этим гнусном мире больше суток. Затем аккуратно расстегнул куртку, рубашку и продемонстрировал черную полупрозрачную эластичную пластину, которая была как бы приклеена к его груди.
- Это чешуйка черного крока. Ну-ка Почтенный, ткните меня в грудь ножичком. Да не бойтесь, сильнее, сильнее.
Разумеется, тесак Почтенного, которым он управлялся, судя по всему, весьма профессионально, не оставил даже царапины на черной пластине.
- А это, всего лишь - чешуя черного крока. - Гордо отметил Луби.
Почтенный не знал, что технологи Дракона во главе с Аймом, у которого еще с момента изобретения им перчаточного ИмПЛа, такие штуки не плохо получались, отливали эти "чешуйки" целые сутки.
- Да-а-а! - Вещь серьезная, не дешевая. - Заявил Почтенный. - Мне бы в хозяйстве очень пригодилась бы...
- Ну что ж, правильно дело свинтим, я вам, Почтенный, это в качестве сувенира перед расставанием подарю.
Элия поднял руку. Вся кавалькада, подтянувшись к авангарду, остановилась. Элия несколько раз покачал вытянутой рукой над головой и ту из песчаного холма, примерно в пятистах метрах перед ними блеснул луч. Он ритмично поморгал и затух.
- Порядок! - Удовлетворенно сказал Почтенный, - Нас пустят.
Фактория была действительно здорово замаскирована. Она ничем не отличалась от остальных барханов по виду, смотри на нее хоть с земли, хоть с воздуха, а хоть и из космоса. Когда четверка всадников подъехала почти вплотную, песок ближнего к ним склона провалился в разверзшуюся перед ними дыру, открывши люк с фигурной дверью. Дверь разошлась и кавалькада въехала в хорошо освещенный достаточно широкий коридор фактории.
Черный фактор оказался совсем не черным, и облик его не являл ничего угрожающего. Кругленький, лысенький, постоянно улыбающийся мужичонка, судя по цвету лица, большой любитель выпить и закусить, - вот что являл собой представитель самой закрытой фаланги на Новом Вавилоне. Судя по тому, как он похлопывал по плечам Элию и как доверительно заглядывал в глаза Почтенного, знаком он с этой парой был давно и выгодно для себя.
Посредине круглого зала, заставленного по периметру контейнерами, ящиками, коробками и тюками был накрыт стол, не шикарный, но вполне достойный, за который Черный и усадил своих посетителей.
- Нет, нет, нет! Ни слова о делах, пока не попробуете вот эту вырезку...
- Нет, нет, нет! Ни на один вопрос не отвечу, пока вы не скажете, что такой сучары нигде больше не пивали!...
- О! А это - морские скорпионы? Да какие крупные,... М-м-м! а нежные!
Все это сопровождалось таким интенсивным маханием коротких пухлых лапочек фактора, что казалось, в зальчике работает вентилятор. И вдруг, без перехода фактор спросил.
- Ну и что у вас за дело ко мне?
- Нам, даражайщий, - Как оказалось, провести Луби подобными шумовыми эффектами гостеприимства было невозможно. Стручок бдел все время. - нам желательно было бы сюда попасть...
На столе среди еды появились те самые кроки местности, которые Почтенный уже имел возможность лицезреть.
- Почтенный! - Возопил фактор. - За кого они меня имеют? Вы хотите совершенно невозможного. Вы думаете, что Мафус - это тот, кто дергает за нитки? Таки нет. Мафус - это тот, кого дергают за нитки! А что может бедный Мафус сделать сам, когда его дергают за нитки. А что знает Мафус о том, кто его дергает за нитки. Мафус не может себе позволить даже мальчика, не говоря уж о девочке, потому что те, кто дергают его за нитки, хотят, чтобы Мафус иссох в этих песках, напоминающих сушеное дерьмо, чем дадаут ему заработать лишний тион...
- Скорбь ваша светла, дражайший, - Грубо остановил поток его красноречия Луби. - Но может бедного Мафуса немножко поправит вот это.
С этими словами Луби выложил на стол упаковку из двадцати кристаллиновых стержней, каждый не менее двенадцати сантиметров.
- Нет, нет, и нет! - Снова возопил Мафус. - Лучше засуньте их бедному Мафусу в задницу и активируйте все сразу.
Однако в глазках его загорелось пламя алчности, которое мгновенно приметил Луби.
- Ну что вы, дражайший. Никто таки не держит в уме, чтобы таких извратов...
Мафус еще более внимательно и осторожно скользнул взглядом по безмятежному лицу Луби и как бы про себя произнес, - Lechaim...
- Sholom, sholom, mazel. - невозмутимо ответил ему Луби.
Челюсть Мафуса отвисла. Еще бы! Столько парсек от родины, столько времени. И вот он - свой!
- Твой гешефт, - Луби, не теряя даром времени, поставил на стол еще и пузырек с синей кровью.
Мафус смел со стола и стержни, и пузырек совершенно неуловимым движением пухленьких ручек.
- Выпивайте и закусывайте, и пусть вас не волнует этих глупостей! Мафус сейчас все сделает в шикарном виде. С этими словами он нырнул куда-то за ящики.
Луби кинул взглад на ничего не понимающего Реогра и прикоснулся к своему правому запястью. Он все понял! И то, что за ящиками стоит сервер, и то, что Мафус сейчас связывается с неким Центром (в том что у фаланги Черных факторов есть свой Центр, Луби не сомневался ни на йоту). Мафус пропадал за ящиками довольно долго, потом вышел и поманил гостей к себе.
- Пройдемте до помещения. - Сказал он, пропуская за ящики Луби и Реогра впереди себя. За ящиками у самой стены на расчищенном пятачке пола размещался сервер.
- Подходите, не стесняйтесь,- Дружелюбно промолвил Мафус. Однако, Реогр краем глаза приметил несколько стволов лучеметов, направленных им в спину и стал просчитывать в уме куда падать и как защищать себя и Луби если что. А пока он также незаметно тронул свое правое запястье.
- Подключите ваши УИЧи для идентификации. - Скомандовал голос из динамика сервера.
Луби с Реогром недоуменно пожали плечами.
- Откуда у нас УИЧи? Мы же - фризеры!
- Идентификация по УИЧу не возможна.- Вмешался Мафус. - Делай фейс-контроль. Подходите по одному к камере, пока не будет виден красный сигнал вот здесь.
Мафус показал, где должен загореться сигнал о начале фейс-контроля.
Как было сказано, Система хранила в себе все пси-матрицы узников Нового Вавилона. Но только тех, кто более-менее постоянно обретал в послениях... Если ты уходил достаточно далеко, туда, где тебя Хайсерв, (читай - Система) достать не мог, твоя пси-матрица считалась стертой - то есть, реинкарнировать ты не мог..., даже за деньги.
Понятно, что, если ты стал фризером, то в базе Системы твоей пси-матрицы быть не должно. Поиск пси-матриц по портретам в базе Системы - в этом то и состояла проверка Мафуса.
Реогр подошел первым. Загорелся красный огонек. Все мышци Реогра напряглись, а тело собралось к прыжку. Он подумал, что если они провалятся и придется вступать в схватку, то можно будет успеть прикрыться Мафусом, как живым щитом, а потом... ситуация подскажет!
Через небольшой промежуток времени голос из сервера попросил его повернуться к камере, сперва, правым, а потом левым профилем, а еще через миниту сигнал погас, и голос безразлично произнес, - Идентификация завершена. Идентифицируемый в базе Системы отсутсвует.
Реогр облегченно глубоко выдохнул. Правда, все это он проделал только внутренне. Внешне же на его лице ничего не отобразилось.
Луби прошел идентификацию столь же быстро и безболезненно.
Мафус, выпроводив их в зал, задержался еще на некоторое время - видимо, получал интсрукции.
Почтенный, которого идентифицировать не было нужды, тем не менее, сидя за столом в центре фактории, тоже нервничал отчаянно. Он прекрасно знал, что было с тем, кто вольно ли, не вольно, приводили Черным факторам "хвоста". И это знание его весьма и весьма не радовало, поскольку обещало смерть долгую и мучительную.
- Все-таки, умница - девка! - С благодарностью подумал о Нике Реогр. - Это надо же было такое придумать; он чуть скосил глаз на свое правое запястье...
Ведь ни Почтенный, ни Мафус, а теперь и корреспондент Мафуса на другом конце линии связи не знали, что Ника (Айм был у нее на "подхвате"), провозившись с неделю, сделала четыре микрочипа. Эти приборчики могли делать две вещи - перехватывать всю получаемую сервером Системы информацию в момент обмена, и искажать ее. Таким образом, они перехватили пароли и Мафуса и его корреспондента из поселения Дракона, а корреспондент получал их портреты, искаженные ровно настолько, чтобы в базе, в которой Системой фиксировались все поселенцы, их нельзя было найти.
- Завтра, - Сказал удовлетворенный Мафус, когда все снова очутились за столом с выпивкой и едой, - Завтра утром поедете, как "Пастух"[48] наш не ездит после своей проверки, чтоб ему тысячу реинкарнаций и одну и ту же жену! Все будет - полный цимес!
В этот раз в пентхаузе царил мягкий полумрак, который едва позволял различить четырех человек, сидящих с трех сторон обычного стола. На столе лежал чип и стояли часы. Обычные часы неизвестно какого века со стрелками и маятником. Правда часы эти были вмонтированы в фигуру смерти, а маятником служила ее коса.
Во главе сидел Дракон. Он, по-прежнему, был похож на Зевса, способного либо испепелить в прах, либо осыпать золотым дождем любого смертного. Но отдельные малозаметные черточки: то ли чуть-чуть более, чем обычно, припухшие веки, то ли прядь его великолепной седой шевелюры, лежащая не совсем там, где ей положено, выдавали, какой ценой ему дались последние события.
По левую руку его сидел Луби. Он как-то нервно перебирал рукам по столешнице, время от вемени хватал чип, вертел его в пальцах, откидывал, щелкал пальцем по стеклу часов и оглядывал всех присутсвующих в зале.
На левой торцевой стороне сидела Ника. Только теперь, когда лицо ее было необычно бледно, а в глазах горела стальная неугасимая ярость, было видно, как она похожа на своег отца.
Когда она впервые по возвращению увидела то, что осталось от ее Айма, она впала в такую истерику, что укрощать ее пришлось трем драконовым лонгганам, вооруженным парализаторами. Она грозилась тут же пристрелить Айма, чтобы он хотя бы реинкарнировал в своем прежнем виде. Она грозилась пристрелить Ставра - тот самым натуральным образом валялся у ее ног и, нечленораздельно мыча, тыкал пальцем в Хуса. Она грозилась пристрелить Хуса, крича, что покажет ему Вечность в полный рост. Она грозилась убить себя, потому что ..., понятно, почему! Наконец, она грозилась убить самого Дракона, если он тут же не разрешить ей сделать все то, о чем она кричала до этого.
Придя в себя, после действия парализаторов, она перестала выходить из своей комнаты, никого, в том числе и отца к себе не пускала. Дракон очень боялся, что она действительно покончит с собой, поэтому из ее комнаты вынесли все, чем она могла бы причинить себе хоть малейший вред. Тогда она перестала принимать пищу.
Но однажды к двери подошел Хус. Те, кто наблюдал за ним, ничего необычного не отметили. Он постоял, у двери, пошевелил своей гигантской бородой, и... Ника вышла из комнаты.
Но теперь это была совсем другая Ника. Смуглая ее кожа побелела настолько, что как-будто светилась в полумраке коридора. Все черты лица заострились, а чуть вздернутая верхняя губка вместо придания пикантности выражению ее лица обнажила звериный оскал. А в глазах плескала та самая стальная ярость.
Позже Дракон спрашивал у Хуса, как тому удалось вернуть Нику к жизни.
- Если ты что-то сделаешь с собой, сказал я вашей дочери, то ты лишишь своего возлюбленного чего-то значительно более важного, чем тело. Ты просто убъешь его! Она - у вас девочка умная, она все поняла. - Ответил Хус.
Он собственнолично восседал за правой торцевой стороной стола. Его борода слегка колыхалась, но в целом он являл собой ощущение полной безмятежности. Нужно сказать, что после обретения им тела, на алом яйце его головы полностью сформировались глаза, нос, рот и все остальное, чему на лице нормального человека быть положено. Вот только цвет остался таким, как будто с него живьем содрали кожу.
Как всегда его взгляд был обращен внутрь себя.
Он не помнил, когда превратился в Вечного Хуса, но отчетливо помнил навигатора первого класса[49] Хоссингера - мужчину в самом расцвете сил и с вполне приличными перспективами.
Последних колонистов Космического Ежа в последние часы до объявления его в Белый карантин эвакуировали на гиперсветовике "Линтос". Лихтер ЛЗПЗ-11/Э, которым командовал навигатор Хоссингер, как раз возвращался на Ежа, чтобы забрать последнюю партию колонистов.
Строго говоря, для экономии эвакуационных мест он же был и единственным членом экипажа. Лихтер штатно прошил атмосферу, как вдруг кто-то из сошедших с ума колонистов - таких к тому времени на Личике Дьявола было предостаточно - активировал зенитно-космическую установку, выпустив по Хоссингеру не менее десятка ракет. Такой массовый залп отчасти и спас лихтер. Ракеты запутались в выборе цели, стали гоняться друг за другом, а разрушения, которые в конечном итоге они причинили лихтеру, были весьма незначительны.
Однако, после атаки, лихтер уже не столько летел, сколько падал. Дело происходило над океаном, и Хоссингер решил сесть на воду, поближе к берегу. Однако все получилось несколько иначе. В последний момент сработал аварийный двигатель, и лихтер на ускорении вонзился в береговой откос. В результате и образовалась та самая чаша, в которой значительно позже вырос уже известный нам фриз. Сам же лихтер был погребен в породе на приличной глубине.
Вообще, эти ЛЗПЗ в эвакуационной модификации были не только живучими машинами, но и универсально оснащенными. Так они имели универсальный синтезатор, позволяющий производить воздух, воду и пищевые брикеты из всего, что состояло из молекул. Вплоть до того, что если лихтер зависал в космосе и время ожидания корабля -матки затягивалось, большинство его внутренних переборок и мебели также можно было преобразовать в вещества, небходимые для жизни. Кроме того, на нем был мощный медцинский отсек, укомплектованный не только набором лекарств, но и автоматикой, позволяющей проводить довольно изощренные хирургические операции.
Когда Хоссингер пришел в себя и осмотрелся, то сперва впал в уныние, поняв, что из этой грунтовой западни ему придется выбираться неизвестно сколь долго. Он, было, решил покончить с собой - благо препараты в медотсеке имелись, но тяга к жизни подсказала ему, что это он сделать всегда успеет. И Хоссингер начал просто жить, потихоньку расчищая простарнство за кормовыми дюзами.
Потом появились первые признаки мутаций. Самая неприятная мутация состояла в том, что у Хоссингера начало атрофироваться тело. Сначала он стал худеть, позже стал замечать, что кости на руках и ногах укорачиваются. Зато безудержно стали расти волосы и борода, и в какой-то момент он понял, что может двигать ими. Позже он научился использовать волосы вместо конечностей. Прядями он научился брать и перемещать предметы, однако силы волос хватало не более, чем на сто-двести грамм.
Но было в этих мутациях и нечто положительное. Мозг Хоссингера начал работать в каком-то ином режиме. Во превых, он начал ощущать, как функционирует его тюрьма - лихтер. Не наблюдать по показаниям приборов, а именно ощущать, как будто он сам и был этим лихтером. Далее, он с удивлением отметил, что помнит всю, информацию, которую запечатлел его мозг за всю его предыдущую жизнь. Причем память его напоминала отнюдь не мусорную кучу с обрывками плохо состыкованной друг с другом информации, но строго организованную библиотеку, где каждый бит не только лежит на своем, жестко определенном ему месте, но и само место расположено так, чтобы этот бит был как можно более доступен. Более того, Хоссингер почувствовал, что и анализировать его мозг стал совсем по-другому; решение любого вопроса приходило в его голову быстро и без усилий. Причем это решение было опимальным. И в какой-то момент он понял, что в состоянии воспринимать мир далеко за пределами камеры его заточения - замкнутого пространства лихтера.
Это в свою очередь существенно поменяло его отношение к теущей ситуации. Он понял, что все эти руки - ноги ему просто не нужны, а может быть, даже являются обузой. Как, впрочем, не нужны и глаза, нос и уши - те чувства, через которые он воспринимал мир, совершенно не нуждались в этих органах.
И вот, он разработал схему процессора, который будет выполнять функции его тела, настроил своими дистрофическими руками ремонтный блок лихтера на сборку этого процессора, запрограммировал хирург-автомат на операцию и мужественно лег "под нож". Очнулся он уже Вечным Хусом.
Впрочем, имя это дали ему на несколько столетий позднее, появившиеся в непосредственной близости от его местообитания, люди - фризеры. Фризеры не были ему интересны. Не потому, что он презирал людей в целом, хотя и это тоже пристутсвовало. Просто тот информационный поток, который он обрабатывал был сравним с информационными потоками обычных людей, как океанский прибой с капаньем воды из плохо закрытого крана. И, что для него было самое противное, что никто из этих людей не хотел хотя бы приоткрыть этот кран! Никто...кроме Ставра!
Вот поэтому Хус Вечный (а с чего бы ему не быть вечным, если в "остатках" его организма практически нечему было стареть?) именно Ставру он показал место, где притоплен почти действующий "Штурмхантер". Именно Ставра он научил управлять этой машиной, хотя дал ему далеко не все - боялся, что мальчишка ошалеет от полученной силы и использует ее во вред.
Но, как оказалось, даже то малое умение, которым он наделил своего ученика, люди с удовольствием использовали во зло. И если бы не грядущие страшные события, махнул бы Хус Вечный на весь этот нововавилонский муравейник и погрузился бы еще на столетия в такое увлекательное познание мира.
Единственный, кто не сидел за столом, а стоял у косяка входной двери, был Реогр. Ему, пожалуй, единственному было Драконом отпущено то, что положено - Реогр стал центурионом. И по должности своей нес теперь караул у двери в пентхауз.
"Головка" фаланги Дракона собралась не случайно. Через несколько мгновений операция по выявлению предателя должна была завершиться. Именно такую цель преследовал Луби, вступая в контакт с Черным фактором.
Наконец дверной проем закрыла тень и на пороге показался...Гиллет - начальник драконовых научников. Поприветствовав, Гиллет деловито спросил, - У нас проблемы?
- Есть кое-какие. Присаживайся, - Буркнул Дракон, показав на пустующий пятый стул у стола.
- Начинай, - Кивнул он Луби.
Луби положил левую руку с УИЧем на стол и вставил в него лежащий перед ним на столе чип. Затем что-то быстро набрал на клавиатуре. УИЧ Гиллета отозвался почти немедленно. Маленький проблеск никто бы скорее всего и не увидел, но с помощью скрытых в столешнице баггов[50], экран его УИЧа отображался на большой монитор. Поэтому сигнал увидели все.
- Ввести пароль доступа. - Засветилась надпись на экране УИЧа Луби. Его экран также стал виден на большом мониторе. Палец Луби нажал кнопку считывания с чипа. На экране Гиллета появилась надпись, - Они придут и поклонятся пред ногами твоими...
- Доступ корректен - подвел итог УИЧ Гиллета. - Соединяю!
Гиллет дернулся из-за стола. Но был буквально припечатан жесткой рукой неслышно подшедшего сзади Реогра.
- Фразу, - крикнул Гиллет своему УИЧу.
Нейролингвистическое кодирование - штука далеко не новая, правда основательно подзабытая. Гиллет достаточно долго шпионил на Черных факторов и знал, что пощады в случае провала ему не будет. Ну и что, что реинкарнация? У Дракона были такие мастера, и смерть от их рук наступала так долго и мучительно, что после реинкарнации подвергшийся обработке уже переставал быть нормальным человеком.
А впрочем, был ли среди нововавилонцев хоть один нормальный? Но, тем не менее, предусмотрительный Гиллет вложил в свой УИЧ некую ключевую фразу. В случае угрозы ему достаточно было только попросить свой УИЧ ее активизировать, и его мозги были бы "выжжены" так быстро, что он бы этого и почувствовать не успел. А там - реинкарнация и новая жизнь. Пусть не такая сытная, как сейчас, но жизнь, жизнь не отягощенная лишними воспоминаниями, но с сохранением большинства предыдущих навыков. И, главное, никаких или почти никаких мучений!
- Не дождешься, вонючка! - Холодно отреагировала Ника и в зале возник шум, подобный шуму водопада. - Вот тебе фраза. Актививруй ее и умри быстро, если сможешь.
- А-а-а! - Закричал Гиллет, поняв, что Ника включила белый шум - помехи, которые полностью забивали речевые сигналы УИЧей. - Я все скажу, все!
- Куда ты денешься. - Констатировал Дракон и щелкнул пальцами.
Реогр отступил на шаг от пленника, вытащил плоскую флягу и облил жидкостью из нее тело Гиллета. Жидкость (сок эллалиума[51])затвердела практически мгновенно, заключив Гиллета в прозрачный кокон из которого виднелась только одна голова.
- Унесите это, и как можно тщательнее "просмотрите" его мозги. Мне нужна полная информация!
- А что сделать с ним после? - Вытянулся в струнку Реогр. - Отдать мастерам?
- Не торопитесь, господа. - Наконец подал голос Хус. - Я тут в долгу перед неким молодым человеком, - Он выразительно посмотрел на Нику.
- Так вот я хотел бы вернуть ему его тело. А себе... Что ж тело вашего шпиона мне нравится. Оно ведь реинкарнирует?
- Это возможно? - Дрожащим голосом спросила Ника.
- Легко! - Как-то даже не очень серьезным голосом ответил Хус.
- Папа! - Возопила Ника.
Дракон все понял и добавил в спину Реогра, уже собиравщегося выносить кокон с Гиллетом. - С эти телом поосторожнее, чтоб ни царапины!
- Кстати, господин Дракон, я полагаю, что он все-таки хорош был на своем месте. Дело, конечно, ваше, но я бы не стал его убивать. Пересадите после всего его голову на мой процессор (на котором сейчас голова Айма) - и вы получите классного специалиста. Который, в силу своих физических особенностей не сможет делать вам пакости. Зато будет проникнут чувством глубокой благодарности, за подаренную ему хотя бы такую жизнь.
- Ну что ж, - После минутного раздумья молвил Дракон. - Так тому и быть. Переходим к следующему вопросу!
Пиви - Нововавилонские нелетающие шерстистые птицы, обитающие исключительно на плато, под которым располагался описываемый фриз. Местные фризеры одомашнили их и используют в качестве верховых и вьючных животных. Но при этом и не брезгуют их яцами.
Денежное обращение у фризеров практически отсутствует. Черные факторы, поставляющие им ту продукцию, которую они не могут выработать в своих фризах, осуществляют натуральный обмен. Причем каждый фриз специализируется на производстве тех ресурсов, которые ему доступны. Так, тот фриз, в котором обитал Вечный Хус поставлял своему Черному фактору конкреции стотения ("икру"), рыбу и другие морские деликатесы. С началом плаваний Ставра особый интерес возник у Черного фактора к членам рептоидов и, несомненно, к "синей крови". Процесс натурального товарообмена и называется ченжеванием.
"Прозрачные пальчики" - сленговое название кристалина.
Пастух - типа контролера, налогового инспектора или аудитора, который курирует Черных факторов на местах.
Навигатор первого класса - пилот гиперсветовых звездолетов (не джамперов). Одновременно имел права командира лихтера - челнока для транспортировки грузов и людей на поверхность планет и обратно на борт звездолета
Багг - подслушивающее и подсматривающее микроустройство ( не путать с багги!).
Эллалиум - Местный каучуконос, отличающийся тем, что очень быстро застывая, образует столь прочную пленку, которую нельзя уничтожить механически. Ее можно только расстоврить соком другого эндемика - горгории прямолистной.