- Я не намекаю, - лицо полковника осталось непроницаемым. - Я говорю открыто. Господин Саматта, твои действия за прошедшие двое суток, учитывая уничтожение виллы господина Осы Касадаки вместе с хозяином, - он проигнорировал сдавленный вздох Яны и изумленно распахнувшиеся глаза Палека, - а также оставленное утром в университете заявление об отпуске за свой счет, говорят сами за себя. Ты намерен действовать самостоятельно. И я еще раз подтверждаю: СОБ и военная разведка по личному указанию Президента окажут тебе всю посильную помощь.
- И что заставляет тебя думать, что она мне нужна? - тон Саматты стал угрожающим.
- Тот факт, что Сущности вам больше не помогают, - ровно ответил тролль. - А человеческие возможности весьма ограничены. Поэтому тебе потребуется вся поддержка, которую ты сможешь получить.
Воцарилось долгое напряженное молчание. Наконец Саматта тряхнул головой.
- Я услышал тебя, - сказал он нейтральным тоном. - Что-то еще?
- Пока все, - качнул головой полковник. - Вот, - он положил на стол пустой белый прямоугольник. - В чипе код для связи. Когда - если - ты решишь прибегнуть к нашей помощи, свяжись со мной, и мы подумаем, что и как можно сделать. Только не пытайся действовать через местное управление СОБ - они не в курсе дела.
Он поднялся.
- Я могу покинуть дом?
- Да, господин, - вместо Саматты ответила Яна. - Охранная система уведомлена, что ты уходишь. Воспользуйся своим автомобилем, и сложностей у тебя не возникнет. Спасибо за предложение поддержки, господин.
- До свидания, - полковник поклонился и вышел из комнаты. Несколько секунд спустя хлопнула входная дверь.
- Он искренен? - угрюмо осведомился Саматта у Яны.
- Не знаю, - вздохнула та. - Ты же знаешь, я у орков и троллей эмоции плохо понимаю. Наверное, его потому и послали.
- Мати, колись, кого ты взорвал в Крестоцине! - потребовал Палек. - А заодно постарайся придумать хорошее объяснение, почему не пригласил поучаствовать меня!
- И меня! - зло фыркнула Яна. - Мати, ты что, решил в одиночку бороться со всем миром?
Саматта сгорбился и уставился в стол.
- Я не хочу втягивать вас, - глухо сказал он. - Я привык убивать. Но вам незачем пачкаться. Я разберусь сам.
- Ну уж нет! - Яна вскочила на ноги и уперла руки в бока. - Мати, что значит "незачем пачкаться"? Речь идет о Каре и Цу, а не о каких-то там посторонних людях! Если ты, блистательный господин Саматта Касарий, думаешь, что сможешь заняться их спасением в одиночку, ты сильно ошибаешься!
- Яни! - Саматта вскинул на нее тяжелый взгляд. - Ты что, не понимаешь? Мне... нам с Дором, скорее всего, придется отправляться на Западный континент, в Сураграш! Охота на Дракона в тамошних джунглях - занятие не для девочек вроде тебя! Это опасно!
- Для девочек? - рассвирепела Яна. - Мати, ты, кажется, забыл, что я девиант первой категории? И что я умею не только читать эмоции и крушить бетон, но и промывать мозги? Ты думаешь, что опаснее меня? Так ты сильно заблуждаешься!
- Одно дело - мирная Катония. И совсем другое - джунгли! - яростно рявкнул Саматта, вскакивая так, что его стул отлетел в сторону. - Ты слишком молода! Тебе только двадцать четыре года! И тебя никогда не учили выживать в бою!
- Мати, а когда ты убил своего первого врага? - невинно спросил Палек. - По твоим рассказам, помнится, лет в девятнадцать. Или в восемнадцать. Ты хочешь сказать, что в девятнадцать лет был старше Яны или меня сейчас?
Саматта обратил на него огненный взгляд.
- Я не намерен обсуждать... - начал он, но Яна оборвала его:
- Разумеется, не намерен! Потому что обсуждать нечего! Мати, мы одна семья, и ты без нас никуда не отправишься. А попытаешься не взять - поедем самостоятельно. Мы уже давно совершеннолетние и не нуждаемся в позволениях опекуна!
Саматта зашипел сквозь зубы. Несколько секунд он стоял, сжав кулаки и переводя взгляд с Палека на Яну, но потом обмяк, словно шарик, из которого выпустили воздух.
- Я... подумаю, - сипло сказал он. - Простите. Я не хотел казаться невежливым. Просто... я уже не смог защитить Цу и Кару. Если что-то случится еще и с вами...
- Мати, - неожиданно мягко сказала Яна, - я вижу, что ты чувствуешь, но долг твоей жизни вовсе не в том, чтобы защищать нас. Дзи принял тебя в семью не как охранника, чтобы он тебе ни говорил. Вместе с ним ты заменял нам отца, являлся советчиком и опорой в трудную минуту. Нет, не так - заменяешь и являешься до сих пор. И мы все любим тебя за это. Но мы уже взрослые, Мати. Нас нельзя опекать, как ты опекал сопливых девчонок пятнадцать лет назад. Мы взрослые люди, и мы можем самостоятельно принимать решения, пусть даже грозящие нам смертельной опасностью. А потому мы останемся с тобой, куда бы ты ни решил отправиться. Мы признаем, что ты - командир, у тебя есть опыт и умение, которых нет у нас. Мы станем слушаться тебя во всем. Но одного ты нам приказать не можешь: остаться дома, пока ты где-то там далеко рискуешь жизнью ради Цу и Кары. Лучше смирись сразу и не трать попусту время и эмоции.
Саматта махнул рукой и снова сел.
- Вот и ладушки! - жизнерадостно заявил Палек. - Теперь, когда мы в общих чертах договорились о концепциях, давайте все-таки вернемся к другим насущным вопросам. Вы не хотите должным образом поприветствовать Каси?
- Ох! - всплеснула руками Яна. - Да что же мы! Этот тролль совсем нас с толку сбил. Мати, ты даже с ней не поздоровался как следует!
- Приношу свои извинения, госпожа Канса, - сумрачно ответил Саматта. - Я был крайне невежлив.
Он подошел к испуганно сжавшейся на стуле Кансе и глубоко поклонился ей.
- Я Саматта, молодая госпожа. Искренне рад знакомству. Поскольку я до некоторой степени родственник балбеса, что устроился рядом с тобой, наверное, ты меня знаешь.
- Да, господин Саматта, - пискнула Канса, вскакивая. - Раза знакомству, прошу благосклонности. - Она поклонилась еще ниже.
- Благосклонность пожалована. Еще раз прошу прощения за невежливость и за... случившуюся сцену. Ты застала нашу семью не в лучшие времена, и мы забыли, как следует вести себя должным образом.
- Ничего, господин Саматта, - с готовностью откликнулась девушка. - Я понимаю. Сначала пропажа госпожи Цукки и госпожи Карины, потом госпожа Эхира...
- Да, - печально кивнул Саматта. - Именно так. Но мы исправимся, обещаю.
- Если только она, Мати, не испугается твоей свирепой физиономии и не сбежит из дома, - усмехнулся Палек. - Каси, ты не обращай внимания, он добрый... когда никого не взрывает.
- Так, хватит о взрывах, - решительно вклинилась Яна. - Нужно устроить вас поудобнее. Наверняка вы захотите спать в одной комнате, так? Значит, нужно перенести туда вторую кровать, пока не купим двуспальную. И со шкафами нужно что-то делать. Э... госпожа Канса? Ты хочешь что-то сказать?
- Да, госпожа Яна. Я... хочу спросить. Можно?
- Конечно. Кстати, давай без формальностей. В конце концов, мы теперь родственники.
- Да, го... да, Яна. Я хочу спросить - вы ведь теперь отправитесь спасать госпожу Карину и госпожу Цукку? Лика?
- Да, вероятно, - согласился Палек. - Наверняка у Мати уже есть план развертывания танковых дивизий на местности и все такое. Кстати, я ведь даже не подумал, что тебя нужно устроить. Нам придется отсутствовать, наверное, период, а то и два. Так, посмотрим. Бюджеты мы с тобой объединим, так что денег тебе хватит. Брачный контракт оформим завтра-послезавтра. На работу, наверное, мы тебя пока запихивать не станем - обживешься пока, познакомишься с городом, решишь, чем хочешь заниматься. Когда мы...
- Лика!
- Да, милая?
- Лика, я не собираюсь обживаться здесь в ваше отсутствие. Я еду с вами.
Воцарилась мертвая тишина, и девушка снова сжалась под внимательными взглядами трех пар глаз. Сжалась - но не отступила.
- Лика, раз мы сейчас муж и жена, - твердо, хотя и с умоляющими нотками произнесла она, - то должны служить друг другу поддержкой и опорой. Ты ведь сам говорил мне, что секс - не главное! Я не оставлю тебя. Лика, ведь вам наверняка потребуется, чтобы кто-то готовил в походе, стирал... костер разжигал! Я умею, мы в старшей школе много раз ходили в поход, и я в нашем отряде лучше всех девочек разжигала костер и ставила палатку. Даже лучше большинства мальчиков! И готовлю я хорошо! Я не стану обузой, и я... я тебя не брошу.
- Каси, - ласково сказал Палек. - Мы собираемся не в поход. Там опасно. Там убивают. Я вовсе не хочу, чтобы тебя убили.