— Хорошо…
Койка была узкой, спальня — тесной и неуютной. Но они уже не замечали этого.
На расстоянии в сто астрономических единиц излучение гигантского солнца было в десять раз меньше, чем излучение Саннивы, достигающее Асборга. Теперь вместо самого солнца было видно лишь голубовато-белое сияние, слишком яркое, чтобы в упор смотреть на него, затмевающее почти все звезды в космосе.
Оно освещало планету размером с Марс, усеянную разноцветными пятнами. Темные пятна — горы, белые — лед, грязно-коричневые, красноватые и желтые — места, где ультрафиолетовое излучение поддерживало низкотемпературные химические реакции. Температуры здесь и впрямь были низкими — около ста градусов по шкале Кельвина. Планету окружала легкая дымка атмосферы. Давление у поверхности не превышало нескольких миллибар, атмосфера в основном состояла из азота, метана и аргона. Наклон оси вращения был очень небольшим, период суточного обращения — чуть меньше сорока девяти стандартных часов.
Эти сведения автоматика корабля собрала на подходе к планете. Стоило путешественникам взглянуть на планету вблизи, и их охватила нервная дрожь. Перед ними был чужой, непредсказуемый мир, на котором Предвестники оставили свою базу. Аппаратура корабля зафиксировала достаточно странных излучений, доказывающих это предположение. А сколько других факторов автоматика пропустила?
Однако с планеты не пришло никакого сообщения, никакого сигнала.
— Не могу себе представить, чтобы они не оставили детекторов и следящих аппаратов, — пробормотал Хебо. — Они не могли не знать, что рано или поздно здесь кто-нибудь появится. Или что-нибудь. Например, комета.
— Возможно, там всего лишь слепые машины, — предположила Дзеси.
Лисса покачала головой.
— Технологический уровень Предвестников должен быть не ниже, чем наш, — сказала она. — А может, и гораздо выше.
«Предвестники могли обладать таким могуществом, что мы даже не в состоянии его вообразить…»
Эта мысль была очень тревожной, и Лисса постаралась переключиться на более насущные дела.
— Пока мы не заметили ничего угрожающего. Давайте как следует осмотримся здесь.
«Халда» скользнула на орбиту под углом сорок пять градусов, в двух тысячах километров от поверхности планеты. Расстояние — слишком малое для связи через гиперпространство или для совершения гиперпрыжка: слишком близко находилось крупное небесное тело, притяжение которого влияло на инерционную оболочку. Функция круто изменялась по сравнению с гладким потенциальным колодцем астрономических расстояний, тем не менее мощное ускорение могло быстро унести корабль туда, откуда возможно будет уйти в гиперпространство. С такого расстояния удобно было наблюдать за планетой, период вращения которой оказался не слишком велик и не слишком мал. И пока экипаж «Халды» не заметил никакой потенциальной опасности, если не считать странных импульсов, обнаруженных автоматикой корабля.
Движение с ускорением прекратилось, наступила невесомость.
Спустя целую минуту Хебо пожал плечами и проворчал:
— Ладно, приступаем к поискам.
На экране изображение звезд сменилось изображением планеты; по монитору заскользила пустыня, потом картинка стабилизировалась, увеличилась.
Им повезло, что корабль оказался с дневной стороны планеты, которую освещало солнце. На фоне широкого ледяного поля, темных скал на горизонте и безоблачного черно-синего неба они увидели три тонких, блестящих спирали, казавшихся отсюда искаженными. Между спиралями было растянуто несколько еще более тонких, со сложным рисунком, трехмерных паутин. Какие-то небольшие фигурки двигались по голой поверхности скалы, ровной и гладкой, как зеркало. При ярком свете трудно было все как следует рассмотреть. Даже когда оптика отфильтровала солнечные блики, колеблющаяся полупрозрачная завеса все равно осталась. Картина напоминала мираж.
Лисса прошептала:
— Я думаю, мы видим каркас какого-то сооружения, и… А там — обслуживающий персонал… Эта штука внизу выглядит полузаконченной, работа вроде бы продолжается… Наверное, конструкцию готовят к тому, чтобы она встретила волновой фронт… В основном здесь действуют субатомные силы, а может — энергия самого вакуума…
Лисса не была физиком, но при виде зрелища на экране в ее памяти всплыли полузабытые знания, долго лежавшие под спудом.
— Когда эту штуку начали сооружать? — спросил Хебо. — Ах, да — около трех миллионов лет назад, а то и больше. Скорее всего, это конструкция фон-ноймановского типа. Предвестники оставили здесь эдакий зародыш, с таймером, запустившим все в установленное время. И тогда из зародыша появились машины, которые принялись сооружать другие машины… Хотя, наверное, правильнее было бы сказать «выращивать», а не «сооружать». Или «генерировать», или…
— Скорее всего, работы начались еще до того, как черные дыры столкнулись, — предположила Лисса, удивившись тому, как спокойно звучит ее голос. — Они построили зонды, которые наблюдали за этим событием, и остались там после столкновения. Наши экспедиции могли бы заметить их разве что случайно. А те машины, которые сейчас сооружаются, наверное, предназначены для долгих исследований — здесь, где среда не агрессивна.
Они снова и снова высказывали разные предположения, повторяя их по многу раз — как обезьяны, которые подбадривают друг друга трескотней. Дзеси не нуждалась в такой успокоительной болтовне так сильно, как нуждались в ней люди. Перед лицом реальности человек иногда тупеет так, как не тупеет за много часов абстрактных рассуждений.
Наконец Хебо сказал:
— Какие бы знания и какое бы могущество ни были сосредоточены на этой планете, ни в коем случае нельзя допустить, чтобы все это попало в грязные руки.
Лисса пожала плечами.
— А чьи руки — чистые? И даже если отыщется кто-нибудь с чистыми руками, надолго ли он сумеет остаться таким?
— Не знаю. Но я помню, как читал книгу одного земного историка, написанную задолго до моего рождения. «Зло восторжествует только при одном условии — если добрые люди позволят ему восторжествовать», — было написано там. Можно считать, что мы — на стороне добра. — Хебо взял Лиссу за руку. — Уж вы-то, Лисса, — точно.
Небывалая картина переместилась к краю экрана, когда «Халда» ушла на ночную сторону планеты.
— Наверное, нам лучше не мешкая отправить эту информацию домой, — сказала Лисса.
«Пока еще не поздно».
— Хм… Какая ты умная. И к тому же очень красивая.
Лисса набрала в грудь воздуха, чтобы приказать кораблю вернуться на расстояние, подходящее для гиперсвязи.
И тут Дзеси взвыла, а на «Халде» прозвенел сигнал тревоги.
— Что за черт! — взревел Хебо.
Что-то блестящее поднялось с темной стороны планеты и понеслось к кораблю. В считанные секунды это «что-то» превратилось в блестящую замысловатую сеть, вдвое меньше «Халды», похожую на сеть, которую они видели внизу, на планете. В центре сети пульсировала сверкающая сфера… Сердце? Мозг?
Блестящая конструкция маневрировала легко и изящно, как барракуда в море, хотя путешественники не видели двигателей или чего-либо похожего на них. И не заметили ни следа тормозных перегрузок, когда конструкция замедлила движение и зависла в трехстах метрах от корабля.
Шерсть на загривке Дзеси вздыбилась, антропардиха вцепилась левой рукой в подлокотник кресла, правой схватившись за рукоять ножа. Хебо и Лисса застыли, потрясенные странным оружием, которое применили против их корабля.
Рубка, приборная панель, огромный полукруг дневной стороны планеты были видны очень ясно и отчетливо. Хебо и Лисса слышали шелест вентиляторов, ощущали разлитый в воздухе аромат летних полей. Оба думали, что этого не может быть, что это просто нереально… И оба ждали, что будет дальше.
Из рации, настроенной на широкий спектр волн — хотя откуда неизвестные могли узнать, на какие именно волны она настроена, — раздался спокойный голос, проговоривший приятным контральто на чистейшем англи:
— Доступ чужакам запрещен. Вы должны немедленно отсюда удалиться. Вам не причинят зла, но чтобы вы поняли, какие меры могут быть приняты против нежелательного вторжения, ваше устройство для гиперлучевой связи сейчас будет выведено из строя. Предупредите об этом всех на своей планете, передайте предупреждение всем другим вашим сообществам. Сообщите, что дальнейшие попытки вмешательства будут пресечены более решительно, вплоть до уничтожения нарушителей. Но сообщите также, что если таких попыток не будет сделано, эта база никому не причинит вреда. Мы запрещаем доступ сюда в основном ради вашего собственного блага. Подумайте об этом.
Мгновение спустя голос в радиоприемнике сменился свистом и урчанием с почти неразличимыми для человеческого уха обертонами. Лисса узнала язык гаргантюанцев — самый распространенный в Галактике язык. Она даже различила несколько знакомых слов и поняла, что то же самое послание повторяется еще раз.
— Что с гиперкомом? — спросил у корабельного компьютера Хебо.
— Выведен из строя, — доложила «Халда». — Цепи сожжены, квантовые элементы вышли из строя, программы стерты. Мои системы не зафиксировали, когда это произошло.
«Нет… — подумала Лисса. — Предвестники наверняка обладают более изощренными способами воздействия, чем обычный энергетический удар. И я верю, что они — или их роботы, или что бы там ни было — могут пустить в ход эти способы в любое время и в любом месте».
Теперь голос говорил по-рикхански. Дзеси зарычала.
— Да-а, ребята… — сказал Хебо.