Морж, войдя в роль заправского россиянина, с размахом принимал делегацию Арты Габжет, приехавшую проверить, как у него идут дела, а заодно посмотреть и пощупать русскую экзотику. Дабы пустить своим французским хозяевам пыль в глаза, Морж не пожалел денег и подготовил программу в русском стиле, насколько он сам его понимал. Уже в Шереметьево делегацию встречали четыре тройки лошадей, запряженных в устланные коврами сани-розвальни. В первые двое саней усадили мосье Берзака, мосье Зэро и прибывшего с ними мосье Наеба с его секретарем Маню. Чтобы теплолюбивые французики не замерзли на двадцатиградусном морозе, всем дали по флотской шинели и по шапке-буденновке, которые Морж заблаговременно купил на арбатской барахолке. Каждому из почетных гостей на колени посадили по девице в кокошнике и красном сарафане, которыми были специально выписанные для этого с филфака Маналова, Забаралова и Шнеерсон. В третьих санях ехал цыганско-балалаечный ансамбль Мони Лившица, и замыкали сани с госцирковским медведем Потапом и хряком Борькой из павильона Свиноводство ВДНХ.
Хлестать водяру принялись сразу, как отъехали. Причем вся дорога от Шереметьево-2 до гостиницы Космос заняла у путешественников более восьми часов. Специально подученные Моржом цыгане через каждые пять километров устраивали привал с плясками, обязательными пей до дна и чарочка серебряная. Девицы Маналова, Забаралова и Шнеерсон, честно отрабатывая стоху баксов, что на всех дал им Павлинский, дабы скрасить французикам дорогу, сделали минет по три раза каждому.
Доехав наконец до гостиницы, никто из комиссии инспектировать что-либо уже был не в состоянии.
На следующий день Морж похмелял всех в Праге на Арбате. Зеро, Берзак и Наеб заказали по дюжине лягушек и жбан Киндзмараули. Морж, держа марку, взял стопку блинов и графин Столичной.
— А ты неплохо здесь устроился, — сказал Зэро, обращаясь к Павлинскому. — Помнишь, каким мы тебя вытащили из тюрьмы?
Морж поморщился от неприятных воспоминаний и, вынув из кармана мобильный телефончик, осведомился, не желают ли господа пригласить девицу Шнеерсон?
— Нет, нет! — разом закричали все и жадно бросились хлебать красное.
— Поговорим лучше о делах, — предложил Берзак.
— О делах, о делах, — согласно закивали присутствующие, налегая на лягушатину.
— Три года назад, — начал свою речь Берзак, — наша компания вложила большие средства в российский проект коммерческого радио.
— Два подержанных студийных пульта, купленных на блошином рынке возле Гар-де-Норд, — вставил Морж.
— Это неважно, — возразил Берзак. — Компания вложилась так называемым ноу-хау…
— И два десятка пластинок Джо Дассена и Патрисии Каас, — не унимался Павлинский.
— Неоценимо политическое влияние нашей компании на Горби и членов его кабинета, без которого проект не смог бы осуществиться.
— Вполне оценимо, — упрямо возразил Морж, доставая из кармана калькулятор. — Шесть билетов Эйр Франс до Парижа и обратно, пара обедов в ресторане на Тур-д-Эффель, три музыкальных центра, видеомагнитофон, десять брелков Эйфелева башня, — перечислял Морж, выстукивая пальцем по клавишам. — Всего сорок две тысячи пятьсот двадцать четыре франка, господа, на что в Париже не купить даже одного приличного автомобиля.
— Из этого только следует, что в России такие цены, — раздраженно повысил голос Берзак, — и ничего более не следует. А вы, господин Павлинский, начинаете забывать, где мы вас нашли и чем вы занимались три года назад.
— Нет, не забыл, — Морж тоже повысил голос почти до визга. — Просто я хочу показать вам, господа, что компания не только давно вернула с моей помощью вложенные деньги, но и стабильно имеет доход в виде ежемесячных валютных перечислений. Причем именно мне приходится по девять месяцев в году сидеть в этой варварской стране, где идет война, где каждый день то взрывают парламент, то метро, то Останкино, где, кстати, находится мой офис, — Морж, от волнения забывшись, что сидит не с русскими, громко испортил воздух и продолжал: — Именно мне, в случае чего, а не вам, придется отвечать перед русскими, если они докопаются до махинаций с определением долей участия, махинаций с вывозом капитала и много еще до чего…
— Хорошо, хорошо, дружище, — поднял вдруг руку молчавший до того мосье Зэро. — Мы видим, что ты повзрослел и набрался опыта. Мы тут все согласны с тем, что теперь мосье Павлинский стоит не столько, сколько он стоил три года тому назад!
— Да, да, мы все видим, — закивали все.
— С сегодняшнего дня мы удваиваем твою долю в этом деле, — сказал Зэро с улыбкой. — Но при этом мы требуем в три раза увеличить отчисления на счет компании.
Морж озадаченно присвистнул.
— В помощь тебе мосье Наеб отдаст своего секретаря, можешь звать его Маню. Он будет присматривать за русскими. Раньше он работал в Сюртэ. Но русским об этом знать не надо. Скажете, что работал, к примеру, на радио Монте-Карло, поди проверь!
Все захохотали, хлопая себя по ляжкам.
— А теперь девочек!
Морж снова выудил из кармана мобильный телефончик и по памяти принялся набирать номер студентки Шнеерсон.