— А он… твой… пациент… Он верит?
Ответа не дождался. Присел на край тахты и стал рассуждать:
— Мозг человека — terra incognita. Может быть, для его душевного спокойствия лучше, когда лакуна в памяти будет заполнена, хотя бы и содержанием дурацких книг. Лишь бы Гитлером себя не вообразил или Наполеоном. Вот это уже патология.
— Ох, Пашенька…
Он улыбнулся, потер пальцами правой ноги икру левой.
— Чем больше работаю в психиатрии, тем меньше в ней понимаю.
— И пациентам ты так говоришь?
— Не всем. А то главврачу проболтаются. Еще чаю?
— Ох…
Они еще пили чай. Пашка беззаботно болтал ногами.
— Ну, уговорила, присылай его ко мне, — наконец сказал он.
Татьяна медленно покраснела.
— Так тебя никто не просит говорить про осмотр, — проницательно догадался Стрелок. — Соври что-нибудь. Ну, хоть что мебель надо у приятеля переставить.
Татьяна опустила голову. Промямлила:
— Ему вообще два месяца нельзя напрягаться.
Стрелок стукнул себя ладонью по лбу:
— Прости, запамятовал. Еще что-либо придумай. Хоть на шашлыки позови. Я как раз сухую грушу спилил.
Таня поерзала в кресле:
— Вот не думала, что психиатру нужна фантазия.
А Стрелок возгласил гордо:
— Это мой хлеб!!
Телефон на кухонном столике раскалился и плевался кипятком, как перекипевший чайник:
— Танюха!! — голосил в восторге психиатр. — Классный мужик!! Где ты такого раскопала?!!
Таня отодвинула трубку от уха, подержала на отлете, как насекомое. Сказала тихо:
— Не называй меня «Танюхой».
— А… понял…
Похоже, Пашка разочаровался, что она не разделила его энтузиазм.
— Так слушать будешь?
Таня оглянулась на плотно прикрытую кухонную дверь. Конспирация какая-то. Самой стыдно.
— Я к тебе приеду.
— В клинику? — захихикал Пашка.
Если надо — и в клинику, и к черту на рога… Похоже, ради Сергея она способна на любые безумства. Таня горько улыбнулась. Никогда не ожидала от себя подобного. Смеялась над героинями сентиментальных романов… "Ох, что эта великая милость делает из взрослых нормальных людей"…
— Не надо жертв, давай домой. Я тебя на остановке встречу.
Бедный Стрелок. Неужели он ничего не понимает?
Пашка горел энтузиазмом. Пашка лучился и млел. Заволок Таню в комнату, засунул в кресло, разлил по миниатюрным рюмочкам рижский бальзам:
— За твоего!..
— Он не мой.
— …пациента! Вот не дослушаешь… Эх, бабы, бабы… Сиди, — поймал Таню за локоть. — Извини. Хочешь, на колени встану?
Нисколько Пашка не менялся. Может, от этого он и счастливее? Хотя… вон не женился до сих пор. Или уже развелся?
Раз побывав замужем, Татьяна вспоминала об этом с ужасом. Слишком много противных мелочей и обязанностей, и ничего взамен. Ни для тела, ни для души. Хорошо, нашлись силы оборвать эту связь.
— Танька, раз в жизни так везет. Где ты его откопала?
— Я же говорила уже, — она облизнула липкие губы, — нигде не откапывала. На «скорой» к нам привезли.
Пашка взъерошил длинные кудри, почесал ногтями правую бровь:
— Там… у вас… странностей не было?
— Каких?
— Ну, мен… то есть, милиция им не интересовалась?
— Не больше обычного. А что, он иностранный шпион? — спросила Таня ядовито. И тут же сердце екнуло: не стоит некоторые вещи произносить вслух. Как же так получается: она замечательный хирург, материалист, а стоило… увлечься… и сделалась суеверной, как самая темная баба?! Таня обозлилась.
— Не выдумывай!!
— Видела бы ты, как он дерется! Спецназ отдыхает.