Что-то мне совсем туда не хочется! Клумбы с цветочками, аккуратно подстриженные кустики, обрамляющие дорожки, возносящиеся к небу деревья, весьма напоминающие привычные моему взгляду тополя, спрятавшиеся среди зелени небольшие постройки — в общем, совершенно мирная картинка. Но, если вспомнить репутацию леди Мейтэль — где-то в засаде притаилась бо-о-ольшая пакость. Видимо, Айлери был совершенно того же мнения. Поджав хвост, и одновременно угрожающе ощерившись, сфинкс, грозно взрыкивая фальцетом при каждом шаге, последовал за кавалькадой. Телохранители неодобрительно покосились на неподобающее в таком месте проявление агрессивности, а я во все глаза рассматривала здание, называемое моим домом.
У дамочки явная страсть к излишествам. Белая лестница, ведущая к огромным дверям, сплошь обрамлена статуями крылатых дев, застывших в трагических позах. Огромные окна, словно мрачные глаза слепца, совсем не отражают солнца, темными провалами взирая на тишину внутреннего двора. И правда, странная тишина — кроме цокота копыт и нервного сопения льва не раздается ни единого звука. Ни тебе пения птиц, ни даже жужжания насекомых. Странное местечко. Но, делать нечего. Назвался гуж — не говори, что не дюж.
Дюж, дюж… но холодок мурашками бежит по моей спине и вздыбливает серебристую шерсть на холке сфинкса.
Спускалась я все по той же "лесенке". Стремя — плечо — ладони, и я на твердой земле. Один из телохранителей бросился к карете вызволять собрата, второй же уставился на меня ожидающим взглядом. Вероятно, предполагается, что в дом я пойду одна. Ладно. И совсем мне не страшно.
Сфинкс, прижавшись к моей ноге и подбадривая себя жалобным поскуливанием, мужественно предпочел неведомые ужасы страшного дома в моем обществе сомнительному спокойствию в компании амбалов. За спиной раздался скрип и приглушенные проклятия — освобожденный от "удобного" средства перемещения качок делился с собратьями дорожными впечатлениями. Внутренне позлорадствовав, я шагнула на лестницу.
Пока ничего страшного. Статуи, вопреки предчувствиям, не ожили и не бросились разоблачать самозванку. Огромные двери, противореча киношным штампам, открылись без противного скрипа, подвергающего и без того напряженные нервы дополнительным испытаниям.
Пустота огромного холла встретила нас гулким эхом, многократно повторяющим звук шагов. Ледяная голубизна стен, пола и колонн, обрамлявших лестницу, ведущую куда-то вверх, покрыты причудливым узором, какой обычно рисует мороз на заиндевевших стеклах зимой. Да и не мудрено. Бр-р-р. Какая здесь холодина! На улице — самый разгар лета, а здесь — словно на Северном полюсе. Вон, у сфинкса от холода уже глаза стали круглыми, и челюсть отвисла. Или это не от холода?
Скромно потупив глаза и сцепив руки, возле меня стояла молоденькая девушка. Ничего необычного, кроме того, что девица была совершенно прозрачной и не касалась ногами пола. Привидение? Вот это здорово! В первый раз в жизни вижу живое привидение! Или не живое? Впрочем, какая разница? Звенеть цепями или еще каким образом пугать нас она явно не стремилась. Хотя, по-моему, ей удалось это сделать по отношению к Айлери и без всяких дешевых спецэффектов.
— Отомри, — скомандовала я сфинксу, но тот продолжал пялиться на приведение, нервно вздрагивая всем телом.
Меня уже тоже пробирал озноб.
— Почему здесь так холодно? — то ли спросила, то ли пожаловалась я неизвестно у кого. Айлери сейчас явно не лучший собеседник, предположить у привидения дар речи я пока не решилась.
— Вы сами говорили, что холод сохраняет женскую красоту, — раздался насмешливый голос.
Так-так, кто это решил со мной пообщаться? Развернувшись, я замерла, полностью повторив мимику сфинкса. Еще одно приведение, но какое! Передо мной в воздухе зависла сухощавая старуха в крутом прикиде, да еще и с трубкой в зубах. Кожаные брюки и байкерская безрукавка, автомобильные перчатки с металлическими заклепками. Такого призрака не измышляла даже больная фантазия современного кинематографа. Выпуская призрачные кольца дыма, она с удовольствием любовалась на мою растерянную физиономию.
— Если синий нос и озябшие конечности это и есть идеал красоты — я продолжаю разделять это мнение. Но, вообще-то я предпочитала бы не кутаться в собственной спальне в шубу и валенки.
— Дерзкое заявление. Но, не думаю, что ты что-то сможешь изменить, — приведение одобрительно прищурилось.
— Смогу, или не смогу — время покажет. Сейчас я хотела бы отдохнуть после дороги. Кто-то проводит нас?
— Следуйте за мной, госпожа, — прошелестела призрачная дева. Вредная же старуха прищурившись, хмыкнула что-то невразумительное и осталась
Планировкой этого дома занимался, по всей видимости, тот же архитектор, что придумал путаницу городских улиц. Наконец-то мы пришли. Невольный вздох вырвался из моей груди — леди Мейтэль, конечно, поступала весьма благоразумно, спрятав свою комнату в лабиринте коридоров — орды недоброжелателей, жаждущих с ней рассчитаться, могли годами безуспешно разыскивать ее, но я без посторонней помощи точно отсюда не выберусь! Боюсь, число местных приведений в ближайшее время пополнится: — я тихо замерзну где-нибудь в позабытом тупике этого дома-головоломки, пытаясь найти дорогу наружу.
Девушка-привидение замерла перед искусно инкрустированной перламутром дверью.
— Спасибо, милая, — поблагодарила я нашу проводницу.
Та вздрогнула всем телом, будто я плеснула на нее кипятком и впервые подняла глаза. Не знаю, что она увидела, но плотно сжатые ниточки губ тронула легкая улыбка.
— Если вам понадобится моя помощь, вам стоит только позвать — мое имя Мия. Стоит произнести его вслух, и я окажусь рядом.
— Спасибо, Мия, — улыбнулась я, — боюсь, твоя помощь действительно понадобится.
Приветливо кивнув, девушка растворилась в воздухе.
— Привидения. Бр-р-р. Не даром люди болтали об этом доме всякие ужасы, — подал голос Айлери. — И как ты их не боишься? — И, не дожидаясь ответа, продолжил: — Конечно, я слегка растерялся при виде этой девицы, но вот так исчезать на полуслове тоже не слишком-то вежливо. Скажи ей, пусть уходит по-другому.
— Только Чеширского кота нам не хватало, — хмыкнула я.
— Какого кота? Тебе меня, что ли, мало?
— Тебя мне вполне достаточно, — пришлось рассказывать сокращенный вариант Алисы. Улыбка кота, исчезающая последней, вогнала впечатлительного сфинкса в нервную дрожь.
— Не надо, — решительно заявил он, — пусть исчезает полностью. Меня и без того не слишком радует жить под одной крышей с призраками, но лучше, если я буду видеть их полностью, а не по частям.
— Может, мы все-таки мы войдем в комнату? Что-то мне подсказывает, что ты оттягиваешь разговорами время, чтобы не идти внутрь.
Сфинкс укоризненно вздохнул, но возражать не стал. Дверь распахнулась от одного прикосновения. У меня даже возникло подозрение, что одно из привидений пряталось внутри, чтобы увидеть мою реакцию на увиденное. В комнате никого не было, но ведь призраки умеют становиться невидимыми, или я снова что-то путаю?
Огромное помещение скорее напоминало спортзал, вернее — танцзал. Роскошная кровать, утопающая в кружевах, по высоте предполагала как минимум десяток пуховиков и матрасов. Надо будет на досуге поискать припрятанную горошину. Одинокий стол внушал почтение совершенно пустой полированной поверхностью, на которой с легкостью можно было кататься на коньках. И он, и кровать многократно умножались в зеркалах, которыми были завешаны все стены. Леди была истинной почитательницей собственной красоты, или нашла слишком увлекающегося дизайнера, не способного вовремя остановиться. Хотя, возможно, все гораздо проще — в лавке была акция, за одно купленное зеркало давали десять бесплатно, и несчастная жертва распродажи не знала, куда пристроить ненужный товар. Вот таковы тяжкие будни тирана: ночь провел на пуховиках, как на камнях, составил план завоевания мира, и снова — бессонные ночи. А стоило отлучиться на день-другой в поисках божественного могущества, как все тут же вздохнули с облегчением.
Ну-ка, и где же у нас планы по завоеванию мира? Я всунула свой любопытный нос в единственный ящик стола и разочарованно вздохнула — никаких бумаг. В ящике лежала корявая веточка неизвестного мне растения, усеянная мелкими шипами и небольшая брошка. Осторожно, чтобы не пораниться, я взяла веточку, и тут же отбросила ее в сторону, едва удержавшись от визга. Честное слово, если бы не Айлери, и без моих криков впадающий в истерику, орала бы так, что все зеркала полопались бы. А кто бы не заорал, если тоненький засушенный стебелек начинает в руках извиваться и шипеть словно змея? Сфинкс, раздувая ноздри, склонился над неожиданной подачкой.
— И чего ты так разглядываешь этот гербарий? — поинтересовалась я.
— Это же Волшебная Палочка, — укоризненно ответил фей. — Вообще-то, — задумчиво продолжил он, — палочка убивает каждого кроме хозяина, кто посмел прикоснуться к ней.
— Что же ты раньше молчал? — возмутилась я, почувствовав запоздалую дрожь.
— Будто я видел, что в том ящике находится.
— А ты уверен, что это именно она? А где звездочка, и прочее? — я была всерьез разочарованна. Не знаю, что кроме пресловутой звездочки должно было показывать принадлежность этого куска дерева к когорте волшебных палочек, но мои детские стереотипы были развеяны в прах.
— Какие звездочки, я совсем не понимаю, о чем ты говоришь. Только очень прошу, не прикасайся к ней больше!
Поздно. Пока он говорил, я, наклонившись, осторожно, двумя пальцами, взялась за веточку. Против ожиданий, она больше не стала шевелиться и изворачиваться. Она исполнила мое желание. Хотела звездочек — пожалуйста! На кончиках шипов, густо покрывающих всю поверхность, проклюнулись маленькие серебристые звездочки, засверкавшие, словно настоящие.
— Ну вот, — флегматично прокомментировал лев, — теперь ты не сможешь послать влюбленного в тебя парня достать звезду — в ящике твоего стола будет храниться целое созвездие.
— Мне будет гораздо труднее найти влюбленного парня, — заметила я, — не отвлекайся, там еще лежит странная брошка. Вот эту гадость я точно не хочу брать в руки.
Любопытный фей тут же всунул свой нос в ящик.
— Это же, — голос сфинкса задрожал. Подняв на меня глаза, подернутые мечтательной дымкой, он продолжил с благоговейным трепетом: — это же крылья.
— Ты хочешь сказать это — те самые крылья? — я не могла поверить, что он говорит всерьез.
— А что тебе не нравится? — лев покосился на меня с подозрением.
— Скорпион с тараканьими крыльями может кому-то нравиться?
— А — это, — сфинкс беспечно взмахнул лапой, — ну, крылья, в какой-то мере отражают сущность своего владельца. Никто и не ожидал, что у леди Мейтэль будет знак в виде божьей коровки.
— И где его носят? На спине? Тогда я не удивлюсь, если каждый встречный попытается огреть владельца такого украшения чем-нибудь тяжелым между лопаток!