К счастью, Алексу было не до меня — все его тело опутало сетью светящихся нитей, переливающихся в темноте. Красивое, завораживающее действо, и если бы я была не в столь расстроенных чувствах, то непременно отдала бы должное этому великолепию.
— Моя сила, — голос колдуна недоверчиво дрогнул. — Ко мне вернулась моя сила! — он схватил меня за плечи и прижал к себе, — Теперь у нас действительно все будет хорошо, — не скрывая радости, прошептал он.
— Конечно, теперь все будет хорошо, — мой прерывающийся голос трудно назвать счастливым, но, по-моему, сейчас даже превратись я прямо на его глазах в дракона, Алекс и того не заметил бы.
— Скажи, ты согласна?
— Да, конечно, да ты и сам это прекрасно знаешь, — с неожиданным для себя спокойным равнодушием проговорила я. Внезапно боль нет, не отступила, а как бы отошла на задний план, не мешая думать. Он не должен заметить, что со мной происходит. Иначе… Еще одно яблочко, или что другое. Думаю, фантазии у них хватит.
— Ты чем-то расстроена?
— Туфли, — промямлила я. — Я уже ног не чувствую.
— Прости, любимая. Беги, переобувайся, — он нежно чмокнул меня в макушку и пошел по лестнице вверх.
Прижавшись к холодному мрамору каменного парапета, я молча глотала соленые слезы.
— О чем загрустила, красавица? — излишне жизнерадостный, нагловатый голос вывел меня из состояния оцепенения. — Выполню любое желание прекрасной девушки, загрустившей в праздничный вечер.
И кто же это у нас такой добрый? Передо мной стоял тот самый красавчик, вышедший вместе с Алексом вслед за мной. Но сейчас я помнила, где видела его раньше. Колдун из Черной башни, ради которого я и поперлась в Темные Земли, собственной персоной. Может потребовать, чтобы он отправил меня сейчас же домой? Так ведь не отправит, с полной убежденностью внезапно сообразила я. Загадав подобное желание, я только выдам себя с головой.
— Мне так хочется вернуть ту самую одежду, в которой я вернулась из путешествия по Светлым Землям, — она действительно дорога мне как память о моем мире, возвращение в который становилось почти нереальным.
— Слушаю и повинуюсь, — и откуда он узнал классический ответ джинов? В мои руках появились любимые джинсы и топ, а колдуна окутала блестящая паутина, совсем такая же, как несколько минут назад Алекса. Теперь понятно его настойчивое желание выполнять мои прихоти — еще один оболтус по моей милости лишился силы.
Не дожидаясь радостных воплей, я схватила свою одежду в охапку, нахально скинула проклятые туфли и прямо босиком побежала вниз по ступенькам.
Лестница приятно холодила ступни ног, и даже когда я спустилась на колкие камешки гравийной дорожки, ни на минуту не усомнилась в своем решении избавиться от тесной неудобной обуви. В глубине парка, прямо напротив ярко освещенных окон бального зала, я едва не натолкнулась на Айлери. Могу поклясться чем угодно, что еще минуту назад на этом месте никого не было. Сил на радость совершенно не было. Тонкая скорлупка равнодушия, которой я отгородилась от окружающего мира, а, главное, от собственного отчаяния, была такой ненадежно-хрупкой, что даже малейшее проявление эмоций грозило разбить ее на тысячи мельчайших осколков, дав волю слезам.
— Я пришел попрощаться с тобой, — глухо произнес фей, тоскливо глядя куда-то в сторону.
— Ты решил вернуться домой? — при мысли, что сейчас я потеряю единственного друга в этом мире, неприятно заныло где-то под ложечкой и запершило в горле совсем как при простуде. — А куда делась бабушка? Уже ушла?
— Я иду разыскивать живую воду — она сможет избавить тебя от перчаток, — с угрюмым упрямством проговорил Айлери. Сейчас он здорово напоминал первоклассника, рискнувшего перечить самому директору школы, так как впервые в жизни понял, что и взрослые могут ошибаться.
— Ты все еще заботишься обо мне, — мой голос предательски дрогнул. — Но откуда ты узнал про живую воду?
— Все колдуны знают об этом, — с левого плеча Айлери раздался скрипучий едкий голос. Там примостилось сильно уменьшившееся в размерах привидение. Тонкая полукруглая веточка позади нее создавала впечатление рожек, торчащих из бабкиной головы. Все правильно, вот такие вот черненькие вредные существа просто обязаны находиться на левом плече.
— Но их устраивала моя беспомощность, — дрогнувшим голосом заключила я. Уже не сдерживая слезы, я уткнулась в рубашку фея. Растерянный парень неловко гладил мои вздрагивающие плечи. Кажется, он позабыл все глупые слова утешения, но это было к лучшему.
— Может быть, живая вода снимет с тебя заклятие, и ты снова станешь собой, — поделился он со мной робкой надеждой.
— Глупый. Живая вода вряд ли излечивает влюбленных идиоток, — криво ухмыльнулась я сквозь слезы. — Вообще-то нам пора торопиться. Ты возьмешь меня с собой? — И дождавшись кивка фея, начинающего уже догадываться о случившемся, скомандовала: — Помоги мне избавиться от этого дурацкого платья.
— Прямо здесь? — даже сквозь темноту было заметно, как густо краснеют щеки несчастной жертвы моего бесстыдства.
— Ты хочешь сделать это в моей уютной спаленке? — нервно захихикала я. — Боюсь, твои щеки будут затмевать светильники. К тому же, очень скоро меня хватятся, так что расхаживать по дворцу у нас просто нет времени.
Неловко пошарив по карманам, Айлери выудил из них ножичек, весьма напоминающий перочинный. Повернувшись к нему спиной, я с удовольствием почувствовала, как жалобно трещит разрезаемая шнуровка моего корсажа. Фух! Какое счастье — дышать полной грудью! Придержав соскальзывающее платье, я стыдливо отошла к ближайшему кусту. Впрочем, я могла и не стараться — Айлери зажмурился, да еще и отвернулся для надежности. Надеюсь, пока он резал платье, его глаза были открытыми, иначе я легко могла лишиться чего-то важного в области спины. Запрыгнув в родную одежду, я на мгновение почувствовала себя если не счастливой, то готовой на самые безумные авантюры уж точно. А в таком состоянии в голове не остается места для мыслей о своем разбитом сердце — что может быть лучше!
— Ну и где мы будем разыскивать источник полезной во всех отношениях водички? — изо всех сил пытаясь удержать изменившееся к лучшему настроение, поинтересовалась я.
— Не знаю, — пожал плечами фей.
— Неплохое местечко, — тоном умудренного жизнью опытного путешественника, способного оценить любой, даже самый экзотический курорт, кивнула я. — Пойди туда, не знаю куда — самое, что ни есть сказочное времяпровождение. Остается подлизаться к старушке, которая одарит нас волшебным клубочком, и дело в шляпе.
— Нет у меня никакого клубочка, я вам не вязальщица какая-нибудь, — фыркнула старуха, внимательно прислушивающаяся к моему истерическому бреду.
— И как же мы без него найдем это "не знаю где"? — я была не в состоянии остановиться. Видимо, чтобы компенсировать не пролившиеся потоки слез, мой организм бросился в другую крайность.
— Помнишь это колечко? — Айлери достал из кошелька перстень из запаса артефактов, найденных в пещере.
— Помню, — я поднесла его поближе к глазам. Да, это то самое колечко, в камне которого плескалась то ли большая лужа, то ли маленькое озеро. — Эта и есть живая вода? И как мы будем ее добывать?
— Я тоже сначала так думал, — улыбнулся фей моей догадливости. — Но, как ты говоришь, "добыть" ее не получается. Я уже и бросал перстень на землю и пробовал разные заклинания — ничего не выходит. Но смотри, что получается, если сделать так, — он надел колечко на мой палец и сказал: — Живая вода!
Хорошо, что я успела инстинктивно сжать ладошку в кулак. Колечко и без того слишком большое для меня, при этих словах так рванулось, что непременно слетело бы с руки и ищи его потом в темноте. И тут до меня дошло.
— Здорово! Ты хочешь сказать, оно приведет нас куда надо?
— Я очень на это рассчитываю, — кивнул Айлери, искренне обрадовавшись не то моей сообразительности, не то улучшившемуся настроению, от которого уже не попахивало истерикой.
— Пошли, — поспешно пробормотала я, и мы не пошли, а побежали. Меня будто привязали к невидимому, но вполне ощутимому поводку, за который тянула чья-то нетерпеливая рука.
Рискуя вывернуть шею, я оглянулась на удаляющиеся окна бального зала. Прощай, мой прекрасный принц, своевольная выдумка моей романтичной подруги. Ты встал на моем пути — образ из сказок и стихов. Только наивные сказочники и чересчур восторженные поэты ошиблись: такая глупость, как мое влюбленное сердечко, отданное тебе без всякого волшебства, тебя совершенно не интересует. Возможно, ты прав, совершенно случайно я оказалась владельцем более ценного сокровища, беда лишь в том, что оно представляет ценность только для тебя. Прощай моя любовь, я постараюсь вспоминать тебя без мучительных слез и горечи сожалений.
Наткнувшись на сочувствующий взгляд привидения, я поспешно отвернулась. Старуха, вцепившись в плечо Айлери, чересчур усердно выискивающего препятствия на дорожке, развевалась позади него, как пиратский флаг, трепещущий на ветру. Сомневаюсь, что мои переживания скрылись от внимательных глаз призрака. К сожалению, сейчас не совсем то время когда можно всплакнуть, уткнувшись в дружеское плечо.
Скажи, а можно ли вообще обойтись без драки? Мирно можно договориться о чем угодно.
А. Линдгрен
За всеми этими мыслями я и не заметила, как невидимый, но весьма бесцеремонный поводырь, спрятанный в перстне, дотащил меня к неприметному строению на окраине парка. Удивительно, как я умудрилась ни разу не споткнуться: необходимость смотреть себе под ноги — последнее, что меня заботило во время этого безумного бега. Кажется, я помню — точно в такой же домик мы заходили, когда мгновенно перенеслись сюда от границы с Мертвыми Пустошами. Все правильно: не задерживаясь ни на секунду, мы проскочили через одну из идеально-белых стен и очутились внутри строения, похожего как две капли воды на наш "вокзал". На минуту мне показалось, что мы и не перенеслись никуда. И только покинув здание, убедилась, что странный пейзаж никак не может принадлежать дворцовому парку. Здесь не было магических фонарей, но и темноте также не было места. Тонкие стволы подступающей рощицы, показавшиеся мне днем белесыми, сейчас светились собственным внутренним светом. Издалека можно было подумать, что миллионы заблудившихся светлячков посчитали своим священным долгом плотно облепить каждое дерево, не забыв о мельчайшей веточке. Но нет. Я погладила бархатистую кору, от прикосновения к которой моя ладонь засветилась розовым светом, как будто я поднесла к ней мощный фонарь. Брачные ухищрения насекомых здесь были совершенно ни при чем. Тихое убаюкивающее шелестение полупрозрачной листвы манило вглубь этой странной рощи. Даже перстень, тянущий куда-то в сторону, присмирел, умиротворенный удивительным волшебством этого места. Айлери, топтавшийся за моей спиной, выглядел вялым и каким-то уж чересчур сонным. Еще немного, и он свалится под ближайшим деревом. Надо срочно будить фея, иначе погоня, которую непременно рано или поздно вышлет на наши поиски мой драгоценный возлюбленный, найдет нас спящими в уютной тишине этого снотворного леса.
Я потормошила Айлери, и только сейчас заметила, что моя рука, как впрочем, и остальное тело, покрыта тонкой мерцающей пленкой. Радужная Сфера, как всегда в минуту опасности, окружила меня неощутимым коконом, надежно защищающим от любой опасности. Фей на меня почти не отреагировал, лишь вяло пробормотал что-то совершенно невразумительное. Сейчас он весьма напоминал меня саму, когда жестокие обстоятельства, возглавляемые зловредным будильником, заставляют меня подниматься раньше полудня. Что ж, придется поступать так, как это делали мои родители. Схватив сонного фея за руку, я поволокла его подальше от соблазнительной колыбельной, обещающей сладкое, но безвольное забвение. К счастью, он почти не сопротивлялся. Все-таки парень он крепкий и унести его на собственных плечах вопреки его воле мне вряд ли удалось бы: слишком уж разные весовые категории.
Перстень упрямо, хотя и не столь сильно, как вначале, тянул меня вглубь рощи, но я решила обойти ее тем путем, который мы преодолели верхом, покидая Мертвые Пустоши. Если источник живой воды находится в лесу, безопаснее будет вернуться туда самой, оставив Айлери на поросшей травой полянке, где нас недавно поджидала делегация встречающих. Идти пришлось долго. В первый раз мы преодолели эту дорогу верхом, а такой способ передвижения был, конечно, и быстрее, и комфортнее. Когда, наконец, мы достигли заветной полянки, то совершенно выбились из сил. Преодолевая сопротивление перстня, стремящегося заставить нас двигаться несмотря ни на что, я уселась на траву, вытянув ноющие ноги. Айлери растянулся рядом. Даже старуха-привидение казалась утомленной, хотя сомневаюсь, что призраки нуждаются в отдыхе.
Передышка вышла недолгой. Видимо, окончательно очнувшись от сонных чар волшебной рощи, перстень неумолимо потянул меня вперед. Попытка перетянуть на себя этот невидимый канат привела к тому, что я юзом проехалась по траве.
— Ладно, сдаюсь, — признала я свое поражение в противоборстве с безмозглым, но весьма нетерпеливым украшением.
Принимая во внимание мое добровольное согласие к сотрудничеству, невидимая сила в каком-то прошлом воплощении явно бывшая учителем физкультуры и сейчас задавшаяся целью сделать из меня марафонца, снова безжалостно потянула вперед. Бег на длинные дистанции, как, впрочем, и любой другой бег, никогда не был моей сильной стороной. Несмотря на короткую передышку, стоило мне сделать десяток шагов в темпе, задаваемом моим неумолимым тренером, как дыхание сбилось, противное колотье в правом боку заставило согнуться, а перед глазами закружились веселенькие эллипсы, стремящиеся принять форму правильного круга. Следить в таком состоянии за направлением бега не было никакой возможности. То, что меня затянуло на хищную землю Мертвой Пустоши я сообразила лишь когда под моими ногами показалась раскаленная лава, от которой меня ограждала тонкая пленка Радужной Сферы.
— Айлери, стой! — отчаянно заорала я, холодея от мысли, что опоздала.