Мир я хотела посмотреть. Хотела. Но, свой! Об этом у меня и мыслей то не было!
— И что мне теперь делать? — боюсь, в моем голосе прозвучали слезы.
— К колдунам тебе надо. Это они с пространством и временем шалят. Иногда такого начудят, — ведьма махнула рукой. — Ну, в крайнем случае, разыскать Ледяные Чертоги, но вот это как раз не советую, — она понизила голос до шепота: говорят, уже нашелся хозяин. А иметь дело с сумасшедшими гораздо неприятнее, чем с теми, кто бесхитростно ищут наживы.
— А вы уверены, что кто-то из колдунов захочет мне помочь? — недоверчиво поинтересовалась я. Все мои знания о них исчерпывались сказками да фантастикой, но ни та, ни другая не говорили об этой категории волшебников ничего приятного и побуждающего к более тесному знакомству.
— Заплатишь — захотят, да еще и как, — пренебрежительно отозвалась рыжая, явно не питавшая к своим коллегам особого трепета или неприязни. Их услуги обойдутся тебе дешевле, чем дерут феи, вот кто настоящие барыги. До них, конечно, добраться легче, но обдерут как липку, а толку будет мало. И претензий предъявлять не к кому, твое желание не входит в реестр законных услуг. Попробуй попасть в Черную башню. Это никому не удавалось больше ста лет, но… если тебе действительно надо, возможно, получится. А если нет — придется идти на Темную Сторону.
— Спасибо, — со вздохом поблагодарила я и подвинула к ведьме горку золота. — Будем считать это платой за консультацию.
Вообще-то, было бы просто смешно рассчитывать, что мне удастся вернуться так быстро.
— И где же находится эта самая Черная башня? — с внутренним трепетом поинтересовалась я.
— В столице. Это недалеко — пару дней конного пути, — сообщила мне ведьма, и, увидев, что блондин, пользуясь моментом, отвлекся от своих сельскохозяйственных работ, прикрикнула на него: — Не отвлекайся!
Блондин страдальчески закатил глаза и вновь согнулся над грядкой. Я искренне ему посочувствовала. Впрочем, еще больше — себе. Двое суток без минимального комфорта? Ой, мама! Но не удержалась и задала вопрос, совершенно не относящийся к делу:
— Послушай, а что ожидают девушки у тебя под калиткой?
— Чуда ждут, — буркнула рыжая.
— ???
— Что я расчувствуюсь и продам им таки приворотное зелье, — фыркнула ведьма.
— А ты не расчувствуешься? Это, конечно не мое дело, но почему же не помочь влюбленной девушке обратить на себя внимание избранника, — я недоуменно пожала плечами.
— Влюбленной? — зеленые глаза возмущенно сверкнули. — Эти меркантильные с-с-с… — сипение, видимо заменяло эпитет, которым она хотела наградить претенденток. — Все они желают приворожить принца, чтобы вступить в королевский клуб. Причем, все они жаждут одного и того же принца. А таким количеством приворота и отравить можно, а за это по головке не погладят. Ну, а самое главное, — она заговорщицки подмигнула, — феи приплачивают мне за непроданные зелья. Судьбами принцев распоряжаются королевы, и гораздо легче заплатить ведьме, чем решать проблемы внезапной влюбленности.
Тепло попрощавшись с дружелюбными хозяевами, я направилась к выходу. Мысли не покидала "радостная" перспектива длительного путешествия по незнакомой местности. Впрочем, тут же на память пришел заключенный в моей пещере фей-недоучка. Наверняка он сможет нарисовать эту башню. В конце концов, отправить меня в мой мир, возможно, для него вообще единственная возможность от меня избавиться.
С этими мыслями я пожелала вернуться в пещеру. Представляю физиономии девиц у ворот после того, как я не вернулась. Наверняка, больше храбрецов войти и высказать свою просьбу не найдется.
Он был на половину эрделем, на половину
легавым, причем обе половины — худшие, и многие
вслух выражали свою радость, что он — не их собака.
А. Линдгрен
За время моего отсутствия пещера превратилась из художественной мастерской в филиал галереи. По великолепным пейзажам можно было изучать все разнообразие ландшафта мира, в который занесла меня судьба. Лес, цветущая поляна, старинный замок, крошечная деревенька, площадь небольшого городка, одинокая серая башня… Почему серая? Мне нужна черная. Собираясь высказать свое неправедное возмущение, я поискала глазами творца этих шедевров и едва не подавилась. Парень вертелся перед зеркалом. И обвинить его в приступе нарциссизма не удалось бы при всем желании. Сосредоточенно вглядываясь в холст, стоящий перед ним, он разглядывал собственное изображение, видимо, сверяясь с оригиналом. Лицо парня было странным образом вытянуто, уши спаниеля свисали до плеч, а прямо из штанов торчала виляющая из стороны в сторону мочалка.
— А-а-а-а-а-а-а-а-а-а-а-а-а, — я и не думала, что могу так долго визжать на одном дыхании. — Ты, что с собой сделал, придурок?!
— Ничего, — парень залился краской, сообразив, что его застукали на горячем. Еще раз глянул в зеркало и вернул себе прежний облик.
— Что это было? — я почти успокоилась, но голос все еще дрожал.
— Я… Пытался… — Айлери потупился, не в силах объяснить свои действия связно.
Я подошла, чтобы увидеть картину, которую так пристально рассматривал фей во время своих странных экспериментов.
— Что это? — дрожащим пальцем я указала в полотно. Такого я еще не видела. На полотне весьма реалистично было прорисовано содержимое пещеры, а на фоне всего этого нечто. Нет, неправильно. Там было нарисовано НЕЧТО. Такое впечатление, что картину великого художника дали на растерзание пятилетнему мазиле, и тот попытался изобразить собачку. Или "забаку". Это существо, по крайней мере, весьма напоминали изображения животных, не поддающихся идентификации, которые малюют воспитанники детских садов.
— Это мой зверь-талисман, — пробурчал художник.
— И за что ты его так? — в моем голосе прозвучало искреннее любопытство и столь же искреннее сострадание к вышеозначенному животному.
— Как? — вскинулся Айлери, яростно сверкнув глазами. Но, взглянув на изображение, снова поник. По-моему, он даже носом шмыгнул от расстройства.
— Да не переживай ты так, — в порыве внезапного сочувствия я погладила его по голове и, о чудо, он даже не шарахнулся от моего прикосновения. — У меня и так бы не получилось. Просто удивительно — пейзажи у тебя получаются просто замечательные. Вот я и подумала, что ты просто прикалываешься. И вообще не понятно, почему ты с таким талантом в феи пошел.
— Ты что, издеваешься? — парень уже едва не рыдал.
— Не издеваюсь. И вообще, прекрати истерику! Я два дня в вашем мире, а ты на меня орешь как на врага народа. Объясни толком, не психуй.
Слезы злости, выступившие на глазах у парня, при моих словах засияли нескрываемым любопытством. Не даром говорят, что мальчишки взрослеют позже. Вон, какая швабра вымахала, выше меня на голову, размах плеч, как у Шварцнегера, а услыхал начало "сказки", и глазенки разгорелись как у маленького.
— Как это два дня? А раньше ты где была?
Наверное, стоит рассказать все, как есть. В конце концов, не такая уж это тайна. И если он примет меня за сумасшедшую, вряд ли наши отношения станут более напряженными, чем уже есть. А если поверит — возможно, поможет добраться до Черной башни.
Удивительно, прошло совсем немного времени, как я здесь очутилась, а рассказ получился совсем не коротким. А, глядя на восторженный блеск в глазах Айлери, я не удержалась, придав повествованию характер легкой веселой сказки.
— Так что, теперь ты встретишься с колдуном и все? — вздохнул, дослушав мое повествование Айлери. Мне показалось, или в его голосе действительно прозвучало разочарование?
— Вот чудак человек. А тебе чего надо? Ты, вроде, и сам был не прочь избавиться от моего общества.
— Ну, я ведь думал ты — великое зло. А мы так и не разобрались, какая из клятв удерживает меня рядом с тобой. Может, ты и правда девушка моей судьбы.
— Даже не думай, — с легкой угрозой произнесла я.
— К тому же ты так здорово управляешься с магией. Может, и меня научила бы чему. И вообще, — парень потупился, — с тобой весело.
Что-то не заметила я особого веселья с его стороны, но у каждого свой способ проявлять счастье. Видимо, бросаться на людей с острыми предметами — его излюбленный способ порадоваться.
Ну, как говорил Карлсон: "Продолжаем разговор".
— Но ты мне так и не рассказал, как попал в феи. Проявились способности к магии и добрые родители за ручку отвели в Академию?
— Опять издеваешься? — возмущенный взгляд с негодованием искал на моем лице признаки насмешки. Но я была сама доброжелательная заинтересованность.
Из его рассказа выяснилось много интересного. Например, то, что врожденная магия присуща всем жителям этого мира. Но развивать свои способности может отнюдь не каждый. Для этого требуется много времени, зубрежки и достаточно средств: обучение в Академии удовольствие не из дешевых. Поэтому все остальные люди пользуются лишь теми возможностями магии, до которых дошли своим умом.