Мы, с превеликой неохотой, переступили обломки чего-то деревянного, и подошли к кхорниску.
На забрызганной кровью земле, лежало изломанное тело гнедого жеребца.
Я знала его. Друг детства, благодаря которому я умела петь и играть на гитаре, благодаря которому нашла Илмину, на которого возлагала надежду в поиске ответов — был мёртв.
— ??eya ie lliаre, — сквозь слёзы простилась я.
Дель опустилась на корточки и коснулась кончиками пальцев земли.
— LteiаАna resаА ou?dlе. Asser stаyvаА? nol Oudenа.
Тело Бронса окутала матовая дымка, приняла форму параллелепипеда, затвердела…
— Дель, — почему-то тихо спросила я, — что это было за заклинание?
— Не знаю, — также тихо ответила заклинательница.
Тело исчезло, а на месте, где оно лежало, теперь стояла гробница. На радужном мраморе посверкивали рельефы, изображающие сценки из жизни кентавров. А не крышке гробницы сияли орёл и волк. Символ Жизни. Символ Смерти.
— Откро-ойте!
Как оказалось, у Бронса был попугай-иланга. От расправы птицу спас тёмный угол и сливающиеся с тканью шатра покрывало.
— Меня зовут Фирион, — представился попугай.
— Очень приятно.
— Бронс, — Фирион покосился на гробницу и вздрогнул, — велел мне рассказать это на случай, если Мараг найдёт его первой.
Неужели… Да. Бронс мог подстраховаться — как и любой кентавр, он мог видеть будущее.
— Что ты должен рассказать?
— Историю.
Птица встрепенулась, потопталась на жёрдочке и начала:
— Никто не знает, кто создал реалы. Никто не знает, почему появились Хранительницы. Считается, что сами Повелители Стихий придумали это, но зачем — неясно.
Хранительницы обеспечивали Равновесие. Следили, чтобы ни одна Противоположность не превалировала. Хранительниц четыре, так же, как реалов. С помощью реалов они управляют Низшими Стихиями. Хранительницы были бессмертными, и когда они уставали следить за Равновесием, то искали себе достойную приемницу и передавали эстафету. Так продолжалось эпохами. Но случилось ужасное. Высший демон Норрэл захотел править всей Ледарой. Хранительницы быстро умерили его пыл, вот только не до конца…
Прошло несколько тысячелетий. О демоне все позабыли, а Хранительница Жизни решила уйти на покой. История сохранила имя той Хранительницы. Аладриена — так её звали. А вот имя преемницы звучит Мараг. Сомнительно, что это настоящие имя, но факт остаётся фактом. Во время обряда передачи демон напал. Аладриена погибла, а Мараг попала под заклинание Всеобщего Повиновения.
То, что произошло дальше, вам прекрасно известно.
— А другие Хранительницы? — осторожно спросила Дель. — Они выжили.
— Да, — сказал Фирион. — Одна. Шадия илРисса — ночная эльфийка и Хранительница Времени.
Хотя, Войну Падения пережила ещё одна. Алавин Аэлиэн — новая Хранительница Жизни. Её и Шадии сил хватило, чтобы возвести вокруг Алайны невидимую защиту. Ни Мараг, ни кто-либо под её контролем, не может проникнуть в центральный мир. На иллюзии защита не распространяется, к сожалению.
— Больше Бронс ничего вам не сказал?
— Только то, что вам, — с ударением на последнее слово, произнёс он, — надо найти Шадию. И что она может быть где-то на Кларте.
Мы выпустили попугая из клетки и, отъехав от шатра на пару магических, устроили совещание.
Общим решением было отправиться искать Шадию.
… Меня не покидало ощущение, что Дель что-то знает о Мараг. Или об Аладриене.
— Хорошо, — сказала я, — а что мы будем дальше делать?
— Импровизировать.
Мы стояли на тротуаре оживленной улицы Верстиллоны — столицы Кларты. Вокруг простирался серый индустриальные пейзаж развитой полумагической планеты. Суетились люди и эльфы, неспешно плыли над землёй лайны, сверкали неоновые вывески… И никто нас не замечал.
— Идём.
Дель уверенно вела нас извилистыми улицами, пока не привела к серому дому в два этажа.
Кажется, я догадалась. Пару лет назад, Дель купила несколько домов по всему Измерению. Теперь один такой дом будет служить нашим убежищем на время поисков.
Рен
Замка мы достигли через час. А когда смотришь, издали, он таким большим и уж тем более далёким, не кажется.
— Гномы, чёрт бы их побрал, — сдавленно ругнулся Рой.
Полностью согласен. Хозяин замка пожелал, чтобы его крепость была построена гномами, со всеми вытекающими. Не удивлюсь, если несколько людских поколений, ждали сдачи замка в эксплуатацию. В результате вековых трудов на скале с видом на озеро вырос небоскрёб средневекового типа. Огромные зубчатые стены, сама обитель герцога, куча пристроек и изрытая потайными ходами земная твердь. В такой крепости только жить и жить, да строить коварный планы по захвату престола. Но, что-то мне подсказывает, что герцогу сейчас не до того…
Стражники у ворот рассыпались в благодарностях. Приняли нас за священников, вызванных из Алиовы герцогом Эргоном.
Шальной ветер настырно долбился в окно — ни дать ни взять норовил принять участие в встрече. Куда лучшую компанию составлял мраморный с прожилками лазурита камин. В его чреве голодно трепыхались янтарные языки пламени, и слугам приходилось частенько утолять ненасытного.
— Стражники с вами не сильно строго обошлись? — полюбопытствовал герцог Эргон.
— Нет, — уронил я, — они были самой любезностью.
Герцог взволнованно помял руки. Ясно, что ему были нужны маги, но то, что приедут нелюди, он не ожидал. Как собственно и замковый священник, недовольно косившийся в сторону конкурентов.
Обмен любезностями происходил в шикарном вестибюле, где помимо хозяина и священника, собралась вся прислуга и семья герцога.
К моему вящему удивлению, дочурка Эргона не таращилась на нас, а грустно и мечтательно смотрела куда-то в сторону. Я проследил за её взглядом и наткнулся на рыцарские доспехи.
— Значит, — испытывающий суеверный ужас, пригласил герцог, — мы пройдём в кабинет?