Персефона. Ты зря обижаешься, я же с тобой откровенно говорю.
Пауза.
Линда. Слушай, мам, а твои ухажеры... ну, кто-нибудь уговаривал тебя уйти из дому?
Персефона. Уйти? Куда?
Линда. Просто уйти.
Персефона. Ты имеешь в виду сбежать, что ли?
Линда. Ну, можно и так сказать.
Персефона. Конечно нет.
Линда. А если б тебя попросили? Убежала бы?
Персефона. Я же сказала тебе.
Линда. Но ведь это романтично?
Персефона. Что романтично?
Линда. Ну, уйти с каким-нибудь парнем. Вдруг ваять и убежать. Правда, романтично?
Персефона. По-моему, это просто глупо. (Пауза) Он тебе предложил бежать? Что ты ему сказала?
Линда (вздрагивает). Кому? (Выдает себя волнением.) Я сказала, что не могу.
Персефона. Вот и правильно, умница.
Линда. Может, и правильно...
Персефона. Если стоящий парень, подождет, не волнуйся.
Линда. А если не подождет?
Персефона. Значит, не стоящий.
Линда. Как у тебя все просто. А если он стоящий и все равно не будет ждать, тогда что? Такого, по-твоему, не может быть? И главное, не пойму, чего я-то жду?
Персефона. Подожди, когда тебе исполнится двадцать.
Линда. Я не доживу.
Персефона. Скорее я помру. (Выходит.)
Линда задумывается. Персефона возвращается с тряпкой в руках.
Линда. Ведь этому конца не будет, мама, неужели ты не видишь. Он никогда не сдастся, так и будет висеть на нас.
Персефона (собирает на полу крошки от пирога). Кто знает?
Линда. Нет же, не надейся, говорю тебе. Он живет иллюзиями... Кстати, где он сейчас?
Персефона. Наверху. Только, пожалуйста, не расстраивай его сегодня.
Линда. И не собираюсь, я его вообще не трогаю.
Персефона. Я имею в виду, не нервничай, если он опять начнет грозиться, что уйдет... или что-нибудь в этом роде.
Линда. А, так он опять вернулся! Как всегда. пустые угрозы.
Персефона. Да, пришел. (Неуверенно.) Но... он как-то странно себя вел, возбужденный какой-то.
Линда. Выпил там лишнего, наверное.
Персефона. В общем, не заводи его. Ты же его знаешь.
Пауза.
Линда. Интересно, а какой он был раньше?
Персефона. Когда?
Линда. Ну, когда вы, когда он был молодой? Он всегда так?..
Персефона. Он был очень гордый. Все время хотел создать что-то необыкновенное.
Линда. Не понимаю, как ты позволила ему бросить семейное предприятие? Ведь хоть доход был какой-никакой.
Персефона. Я заставила его бросить.
Линда (недоверчиво). Ты что, правда, верила во все эти штучки, изобретения?
Персефона. Он никогда не занимался серьезно бизнесом - так, мучился только. И тянулось это лет десять, а то и больше. Так бы и всю жизнь продолжалось. Если уж ему суждено быть неудачником, так пусть будет им, но хоть в любимом деле. Ну хотелось ему быть изобретателем - ну и пускай. Ему нравилось... совершать открытия. И даже вроде энтузиазм появился, а это все-таки кое-что.
Линда. Это ничто, абсолютно ничто! Тебе самой пришлось вкалывать в магазине, теперь я там - вот это "кое-что".
Персефона. Линда, попробуй быть милосерднее, прошу тебя.
Линда. Попробовать? Да я само милосердие, я работаю из милости по восемь часов. Мы с тобой это благотворительное общество охраны Джорджа Райли! Господи, да если бы у него отец не умер, у нас бы даже дома не было, нам негде было бы жить!
Персефона. Хочешь, скажу, каким он был? Он был настоящим джентльменом. (Пауза) Лучше позови его и скажи, чтобы не забыл вымыть руки.
Линда (встает). Джентльмен Джордж... (У дверей.) Пап! Надеюсь, он успокоился после вчерашнего. Не люблю, когда он бесится из-за всякой ерунды, нервы не выдерживают.