Шумаков поднял голову и хмуро-внимательно посмотрел на Солонникова.
Борис спокойно смотрел на него и едва заметно кивнул.
- Ну, хорошо, слушай. Жил я жил, тянул свою лямку, мужественно не замечая перемен вокруг, и вдруг стало мне скучно жить. Просто тошно, понимаешь, стало. Словно я шел-шел, и оказался перед запрещающим знаком, за которым ничего нет, пустота. Непонятно, что он запрещал. Понял я тогда, что дело не в знаке, а во мне самом. Глупо следовать правилам, если видишь, что они дурацкие. И появился у меня план... послать на фиг этот знак и все, что было до него, и просто пойти другой дорогой. Тем более, что нынешнее время как раз способствует крутым поворотам. Короче, бросил я диссертацию свою вконец замученную и ударился в бизнес. Не простой бизнес, понимаешь, не ящик сникерсов перепродать... Все организовал тщательно, с научным подходом, идиот... - Шумаков с отчаянием помотал головой. Была сложная пирамида из посулов, долгов, взяток и обещаний. Высиживал я эту гору год. Опыта не было никакого, но словно кто-то нашептал мне. Короче, организовал. Наметил узел, осталось затянуть. Я должен был провести высокоатмосферный эксперимент, получить отличные результаты, зарекомендовать кое-какой приборчик, прорекламировать коечье оборудование... Общался я на уровне директоров институтов, западных производителей спецтехники. Все очень серьезно, сам видишь. Играл покрупному. Благо, что связей по прошлой научной работе много осталось. За этот удачный эксперимент, - монотонно говорил Шумаков, - я должен был получить кучу бабок - кредит на дальнейшее развитие, а так же патент - вещь в цивилизованном государстве весьма полезную. Ну, там, разумеется, статейки по умным журнальчикам тиснуть - тоже не последнее дело, участвовать в организации производства этого оборудования...
Солонников со смешанным чувством растущего удивления и уважения смотрел на Шумакова. А глаза того уже не смотрели, остекленев, голос перехватывало:
- Короче, все это вместе должно было сработать! А оно, черт бы его подрал, не сработало! И сейчас я сижу по уши в болоте такого дерьма!.. А все, с кем я пил водку и кто клялся мне в вечной дружбе, всем плевать, что сегодня ночью на полосе какой-то ублюдок зацепил наш самолет!!!
- Короче, тебе нужен самолет, - заключил Солонников.
- Смешно, - голос Шумакова сел. Он дрожащей рукой потянулся за сигаретой.
- Я не шучу. Но надо подождать... - Борис прикинул, ...около недели. Он сейчас в рейсе, обеспечивает экспедицию. Прилетит порожняком - и он твой.
Шумаков вскинул голову, уставился на Солонникова, и - сник.
- Поздно.
- Они не могут подождать неделю?
Шумаков прислонился затылком к холодильнику, выпустил дым в потолок и прикрыл глаза. Лицо его стало равнодушным.
- Не знаю как у вас на фирме, Борис, - медленно, через силу проговорил он, - а у нас каждый за себя. Институт разваливается, все собачатся, кусок изо рта рвут...
- Заказ сразу ушел к другому?
- Ну... Почти что так.
- Давай поборемся, - предложил Солонников. - Скажи, с кем ты в договоре и кто задел самолет?
- Не бери грех на душу, - неуверенно сказал Шумаков.
Солонников помолчал.
- Что, так серьезно?
- Да нет... Просто, знаешь ли, я этого мерзавца убить могу. Не представляю, как можно случайно задеть такую махину... Ты его искать, что ли, собрался? Поздно уже, все, оставь! - он раздраженно отшвырнул сломанную сигарету. - Не успеть все равно. Мы одно оборудование на борт монтировали месяц.
Солонников что-то молча прикидывал про себя.
Шумаков потер лицо ладонями и продолжал спокойным голосом:
- Позвонили мне заказчики... Рвем договор, говорят. Я им мужики, дурацкая случайность, я все улажу! Они мне - это ваши проблемы, у нас тоже дела, ждать не можем. И - все... Хорошо хоть в деньги влезть не успел. Ну, и я после всего этого...
- Что?!
- Расстроился, - Шумаков хихикнул. - Разве не видишь? Всю ночь...
Он вставил в зубы сигарету и замер, забыв закурить. Глаза его снова остекленели.
Солонников наклонился к Шумакову и сжал его холодную вялую ладонь.
- Мы сейчас с тобой выпьем коньяку, - твердо сказал Солонников. - Помоему, это как раз то, что тебе сейчас нужно. А потом решим, что делать. Хорошо? Выход всегда есть.
В прихожей затренькал звонок. Борбылев вытирая руки, устремился из кухни:
- Я открою.
Солонников прикрыл за ним дверь, поставил на стол бутылку и два стакана. С треском отвинтил крышку. С плеском налил до краев. Хрен с ней, с заначкой! Они посмотрели друг на друга и молча чокнулись. Шумаков тяжко вздохнул и, подперев щеку ладонью, уставился в пустую рюмку.
- Эх, Солоныч! Эх...
Борис похлопал его по плечу.
В прихожей бубнили возбужденные голоса.
Борис поднялся.
- Хозяин! - гулким басом мажордома позвал Борбылев. Хозяин! Тут человек с коньяком.
Солонников выскочил в коридор.
- Где коньяк?
- Вот человек.
Держа ладного невысокого Данилевича за плечи, Борбылев как бы представлял его Солонникову, а Данилевич в свою очередь протягивал Борису бутылку "наполеона", и оба сияли лучезарными улыбками.
- Добрый вечер, - Солонников пожал протянутую руку и принял бутылку. Коньяк был настоящим. - Ого! Это в честь чего же мы так гуляем?
- Все расскажу! - сияя, казалось, всеми типами улыбок сразу, сказал Данилевич.
- Да что случилось-то, что за день такой? Двое веселяться, один с горя вянет...
- Пардон! - Борбылев поднял руки, удалился в гостиную и стал там шуршать скатертью и звенеть посудой.
Данилевич посмотрел на Бориса внимательно, настолько внимательно, что даже показалось будто не человека он в этот момент видел, а что-то важное вспомнил, связанное с этим человеком, и неслышно пошевелил губами, проговаривая то, что вспомнил.
- Леонид Иванович...
- Простите! - Данилевич подался к Солонникову и вполголоса с жаром спросил: - А кто с горя вянет? Кто еще пришел?
- Валера, - Солонников кивнул на кухонную дверь оранжевого стекла. В том, с каким проворством Данилевич направился к кухне, было что-то неприятное Борису.
Он остался стоять под вешалкой, сжимая в руках бутылку.