- Ты сказал, что хотел посетить меня, Керал. Конечно, ты для нас желанный гость, даже в этот час. Однако, что же ты хотел от меня?
- Мне в голову пришла мысль,- ответил Керал своим звонким, чуждым голосом,- что я от вас тоже могу кое-чему научиться, пока вы изучаете меня, и это будет очень просто, если я буду среди вас, а не один. Я еще не очень хорошо говорю на вашем языке. Мне будет легче, если я буду прикасаться к тебе...- он взял руку Дэвида и мягко сжал ее.
Поток картин хлынул в мозг землянина.
-... Цивилизация, новая и странная и все же отличающаяся от той, которая известна моему народу уже тысячелетия. Может быть, это было эгоистично с нашей стороны, что мы вернулись обратно в наши леса (в сознании, что мы умрем в одиночестве под звуки жалобных песен) и стали жить в красоте и воспоминаниях. Может быть те, кто придет после нас, смогут воспользоваться тем, что мы знали и что мы узнаем теперь. Мы должны пойти к ним и обучить их. Мы должны принести им опыт, который наш народ собрал, живя в лесу. Это на тот случай, если нас больше не будет...
Поток мыслей наполнил сознание Дэвида почти болезненным чувством одиночества. Он вынужден был высвободить свою руку из руки Керала и сглотнуть, иначе он может заплакать. Керал посмотрел на него, с любопытством, но без вякого презрения.
- Прикосновение не разрешено вашей культурой? Извини меня. Я не мог это делать для каждого, но ты... я могу тебя коснуться без того, чтобы... испугаться,- Керал подыскал слова и снова коснулся Дэвида своей тонкой, холодной рукой. Дэвид заботливо спросил: - Почему умирает твой народ, Керал? Регис сказал нам, что сегодня вы - лишь легенда.
...Бесконечная печаль, как оторванность от далекого берега. Листья падают, почки высыхают, мы стареем и умираем, и дети не подхватывают наших песен... А я, самый одинокий из всех, потому что я умираю здесь, в изгнании...
Рука чужеземца стискивает мою руку, это желанный чужеземец, но, несмотря на это, он все-таки чужеземец Дэвид?
Добровольное изгнание - все же изгнание... которое примиряло меня с путем, по которому я должен идти один...
Горы отделяют нас и мир от морей... и во сне мы видим...
Волна вознеслась, разбилась и запенилась на молчаливом берегу боли. Дэвид тяжело сглотнул, и руки их разъединились. Они уже так доверяли друг другу, так сошлись за это короткое время, как только было возможно, а теперь они снова отдалились. Керал сказал:
- Я пришел сюда затем, чтобы вы узнали, что стало с моим народом. Остальные слишком стары, они умрут вне леса. Я готов сказать вам все, что смогу. Но я сам жажду знаний. Позволь мне принять участие в исследованиях, Дэвид. Позволь мне узнать, что ты обнаружил, скажи мне, что ты изучаешь. Я быстро усвою язык твоего народа, у моего народа очень большие способности к языкам.
- У тебя, несомненно, они есть,- с удивлением заметил Дэвид.
Еще вчера Керал с трудом мог подобрать пару слов в сравнительно несложном языке каста Региса, а теперь он говорил на гахуэнга или на Свободном Языке, который земляне и дарковерцы использовали на всех планетах, и говорил довольно бегло. Дэвид изучил язык при помощи учебных лент на пути сюда. Он сказал:
- Я ничего не имею против этого и я уверен, что Джейсон и администрация охотно предоставят тебе эту возможность, если ты этого захочешь. И если ты хочешь остаться здесь, я сделаю все, что смогу, чтобы ты чувствовал себя как можно менее... одиноким и естественным. Конечно, сам я не могу этого решать, ты должен будешь поговорить с Регисом. Если ты хочешь знать, что мы обнаружили, я с радостью расскажу тебе все, что знаю сам. А ты не ответишь мне на пару вопросов? Ты вчера был так смущен и к тебе было так трудно пробиться. К примеру, сколько тебе лет?
Он выгладит приблизительно лет на семнадцать, хотя он должен быть старше.
- Я самый молодой из моего народа,- ответил Керал. - Почти последний из рожденных. Но ты хочешь знать, как много солнечных восходов я прожил, но этого я не могу сказать. Я думаю, вы измеряете время иначе, чем мы. Для нас прошло много солнечных восходов и это как сон за сном, начало и конец песни. Я должен попытаться думать другими понятиями, когда я говорю с вами, и это одно из оснований, почему более старшие среди нас не могут больше выносить общения с вами. Дни и падение листьев, кажется, управляют вашими мыслями, словами, поступками и телами. Я родился - как я могу выразить это таким образом, чтобы вы поняли? Это было до того времени, как большая звезда дошла до своего места над полярными льдами. Говорит ли тебе это что-то?
- Нет,- признался Дэвид,- и я не астроном, но я держу пари, что кто-нибудь может установить эту дату,он был подавлен. Ты говоришь мне, что тебе, может быть, уже сотня лет! Легенды о бессмертных расах! - И хотя твой народ так долго живет, ты говоришь, что он вымирает? Я не хочу причинять тебе боли, Керал. Но мы должны это знать.
- Мы начали вымирать еще за столетие до того, как земляне пришли на Дарковер,- объяснил чири. Он говорил тихо и с убеждением.- Мы никогда не были многочисленной или продуктивной расой - это верные слова? - и хотя мы в течение долгого времени росли и процветали, как стоящее в цвету дерево, все имеет свой конец. Время очень мало зЧшчит для нас, мы его просто не замечаем. Может быть, произошли какие-то изменения в наших клетках и эти изменения были вызваны охлаждением солнца. Время между появлением наших детей становилось все длиннее и длиннее, между рождениями, происходило все больше и больше солнечных восходов и закатов. Я думаю, чем холоднее становилось солнце, тем больше был этот промежуток. Часто бывало, что один из наших людей, созревший для спаривания, не мог найти себе партнера. И хотя мы не умирали сами, мы гибли от несчастных случаев, диких зверей и непогоды. Умирало больше, чем рождалось. Этот процесс протекал очень медленно, так медленно, что мы ничего не знали об этом, пока наши старейшины не увидели, что больше вообще не появляется детей, хотя некоторые из молодых людей достигли возраста спаривания. Когда-нибудь не скоро, но и не в таком уж далеком будущем, нас больше не будет,- в его голосе не было никаких эмоций. - Мы перепробовали множество средств. Когда ты научишься понимать наш язык, я расскажу тебе, что я слышал от наших старейшин - о мерах, предпринятых для спасения нашего народа. Однако ничего не помогало. Мы исчезнем, словно нас никогда и не было, как зеленые листья последнего лета.
Тишина и безнадежное спокойствие Керала врезались Дэвиду в сердце. Он не выносил тишины, он не выносил, не хотел, чтобы свет, который зажегся в его душе, когда он впервые увидел Керала, погас в этой безнадежности. Но что он мог сделать?
- Ну, у моего народа есть и поговорка: "Никогда не говори о смерти,сказал он.- Регис думает, что телепаты Дарковера вымирают, но он что-то предпринимает против этого, он не поет жалобных песен. Может быть еще ке поздно, как ты думаешь, Керал? Ко даже если это и так, мы сделаем все от нас зависящее, чтобы узнать от вас побольше, и будем благодарны вам за это.
Керал снова ослепительно улыбнулся.
- Мне приятно это слышать. Как я тебе уже сказал, мой народ очень долго живет в лесах, поет жалобные песни и ждет, пока его покроет опавшая листва. Итак, я здесь.
Дэвид взял в руки папку, которую он изучал за обедом.
- Ты убежден, что больше не существует расы, подобной вашей?
Согласное молчание Керала.
Дэвид взорвал бомбу равнодушно, почти без кажима.
- Ты знаешь, что Мисси тоже чири?
Он не подготовился к такой поспешной реакции. Керала, к такому потоку страха, отвращения и негодования.
- Это невозможно... Эта... самка животного? Нет, Дэвид, поверь мне, мой друг, это невозможно! Дэвид, я касался ее, как. я только что касался тебя. Ты сейчас серьезно думаешь, что я ошибаюсь?
- Не по твоим понятиям,- Дэвид был смущён, но готов был защищать достижения своей собственной науки, пока Керал не сможет назвать ему более веские основания, чем просто физическое отвращение.- Во всяком случае, существует раса, похожая на твою, как два близнеца. Я покажу тебе, что я имею в виду.
Он достал карточку с психическими данными. Керал показал большее знание анатомии, чем он предполагал. Очевидно, у него были способности и в этой области и он воспользовался ими, преодолев языковый барьер. Дэвид объяснил ему обозначение шкал приборов и диаграмм, и Керал, наморщив лоб, смотрел на них со все возрастающим беспокойством.
- Дэвид, я не понимаю этого! Мой инстинкт говорит мне, что ты неправ, а мой разум утверждает, что ты прав. Мы должны разгадать эту загадку Мисси на каждый вопрос, который ей задавали, отвечала ложью. На каждый вопрос без исключения, словно ее вынуждали к этому. Если она действительно хорошая телепатка, а это так - мы оба знаем о том, что произошло с Коннером - почему же тогда она это делает? Как она может поверить, что это у нее пройдет без последствий? - он чуть было не проглядел, что Керал уставился на результаты исследований и замолк, когда речь зашла о сексуальности. С другой стороны, Керал был клинически точен, когда он с сожалением говорил о своем народе и его все уменьшающейся способности к размножению. Загадка...
Керал сказал:
- Я знаю только один путь удостовериться в этом, но он может быть опасным, но мы испробуем и его. Ты можешь привести сюда Мисси, не побеспокоив ее, Дэвид? Может быть, мне удастся установить истину. Почему лжет это существо? Только ли из страха, или для того, чтобы извлечь из этого какую-то пользу, а какую пользу может принести ее ложь? Может быть, мы обнаружим за этим страх и будем в состоянии помочь ей?
- Я хочу попытаться,- Дэвид оставил Керала одного (тот свернулся на постели Дэвида и с наслаждением сосал фруктово-ареховые леденцы) и вышел в коридор больницы, потом спустился в холл. Он вспомнил, что они все, за исключением дарковерца, размещались в этом крыле. Он смущенно спросил себя, не найдет ли он Коннера в постели Мисси? О дьявол, да кого же это интересует? Если я в доме на Земле встречу в постели двух знакомых, я извинюсь и попрошу рассказать обо всем, если они захотят. Это все проклятое половое извращение - табу, в конце-концов телепату уже давно пора привыкнуть к этому. Регис, кажется, не мешает, он только боится, что остальные из нас будут выведены из равновесия, потому что мы не привыкли к такому поведению.
Если Мисси не человек, но свободно и беспрепятственно может вступать в половую связь с людьми, можно ли тогда вообще назвать чири нелюдями? А если они действительно могут спариваться с людьми, почему же тогда они вымирают? Проклятье, я ищу ответ, прежде чем сформулировать точный вопрос. Я должен хорошо проработать пару фактов.
Мисси открыла дверь своей комнаты, и Дэвид увидел, что она одна.
- Дэвид? Что ему нужно? Я чувствовала, что он придет.
Идиотизм обмениваться фразами там, где каждый может воспринимать мысли и эмоции другого. Вероятно никто из нас еще не привык к этому.
Чтобы унять странное беспокойство, которое он чувствовал, он сказал вслух: - Миcси, если у тебя есть время, не можешь ли ты на минутку зайти в мою комнату? Мы хотим задать тебе пару вопросов.
Любопытство замерцало в ее светло-серых глазах. Она произнесла:
- Почему нет? - и пошла с ним. Дэвид снова обратил внимание на ее рост и грацию, на красоту, не такую ослепительную как красота Керала, но все же достаточно впечатляющую, чтобы сделать ее заметной в любом мире. Мисси легким удивлением отреагировала на присутствие Керала, однако ничего не сказала. Он предложил ей фруктовые леденцы, которые принес из кафетерия, и Мисси опустилась на край постели возле Керала.
Привычка двигаться и разговаривать зависит от культуры. Мисси ходила и вела себя как красивая женщина, которая знает, что она привлекательна и пользуется этим...
Как глубоко сидит в ней это сознание? В ней было что-то потерянное. Да, это так. Он отличается от всех остальных.
Дэвид попытался превратить все в обычную дружескую сосредоточенность.
- Мне очень жаль, что я не могу ничего тебе предложить. Если бы мы были здесь подольше, все было бы организовано гораздо лучше. Неужели здесь, поблизости, не найдется чего-нибудь выпить! Это будет первая планета Империи, о которой я слышал, что на ней нет выпивки. Мисси, я забыл, на какой планете тебя нашли?
БДИТЕЛЬНОСТЬ. БДИТЕЛЬНОСТЬ.
Внезапный страх, как у зверька, который торопливо спешит в свою норку.