Макс повернулся в спальном мешке на другой бок. - "Когда же была эта первая встреча?... Прошло уже больше года..." Спать ему совершенно не хотелось. "Надо разыскать настоятеля и разобраться с ним во всем. Что за старик сидел в расщелине? Кто разговаривал со мной?"
Он вылез из мешка, неторопливо оделся и спустился во двор монастыря. Монахи стояли группой и пели что-то заунывное, "Наверное, молитву тянут". Макс остановился и посмотрел на них...
" ...Уже давно, наверное, стоят? Считают, что молитва их объединяет. Но все они одно и то же поют... Почему все-таки так велика роль религии в жизни людей? В чем ее притягательная сила? В объединении людей? Но объединить людей может только общая идея, которую должен высказать человек. И в различные времена появлялись люди, убежденные в своей жизненной правоте и этой убежденностью оказывающие сильное влияние на окружающих. Естественно, они считали, что система созданных ими жизненных аксиом наиболее правильна и способна в дальнейшем принести счастье всем, кто ее воспримет. Смысл своего существования видели они в раскрытии пути к этому счастью всему человечеству. Понимая, что для счастья всех необходимо, чтобы был счастлив каждый, они шли в народ, отстаивая свои убеждения и обращая в свою веру сомневающихся. Появлялись на земле реальные люди: Будда, Христос и множество других, стремящихся сплотить людей, воспитать единомышленников. Создавали они обряды и молитвы, как игры, в ходе которых конечная цель становилась более понятной... Но почему до нас не дошли подлинные труды, а их идеи мы узнаем лишь через последователей? Ведь только тот, кто выстрадал мысль в своей душе, кто не спал ночами, думая о ней, лучше и дальше других видит возможные следствия. Именно он, вынося свою идею в мир, обязан сделать так, чтобы не стала она химерой, способной уничтожить человечество. А для этого необходимо не замыкаться на нескольких апостолах, единственное достоинство которых в том, что первыми пришли к учителю. Апостолы эти, при удобном случае, предавали учителя, а если их допускали к власти, думали уже только о сохранении этой власти в своих руках. Не обладая способностью своих учителей теоретически доказывать несостоятельность других идей, они не терпели равных себе и физически истребляли противников, подводя под необходимость такого уничтожения "теоретическую" основу. Наверное, эти апостолы и уничтожили труды своих учителей. Только благодаря им стали догматичными обряды и молитвы. Создатели идей, вероятно, понимали, что в вечно меняющемся и развивающемся мире догматизма быть не может. Каждый человек индивидуален, обладает своим, только ему присущим полем. И молитвы должны учитывать индивидуальность людей, время действия, место. А они все поют одно и то же. Может написать для этой братии слова молитвы, учитывающие :"спектр" каждого из них... Да нет, все равно они мне не поверят. Да и надо ли их приводить к одной идее? В чужой монастырь со своим уставом лезть? Это уже новая религия получится. Где же, все-таки, настоятель?...
Макс обощел весь двор монастыря, но настоятеля не увидел. Решил, что пойдет прогуляется, дойдет до деревня и, может быть, там разыщет настоятеля. Он вышел за ворота и пошел по тропе. В воротах появился послушник. Макс остановился, подождал его.
- Что ты за мной ходишь? - послушник, казалось, не понимал ни слова и молча стоял рядом. - Ты скажи хоть что-нибудь. Как тебя зовут, например? Я - Макс, понимаешь, Макс! Макс тыкал себя пальцем в грудь. - А ты?
Послушник ничего не ответил, и Макс понял, что разговоры с ним бесполезны, пошел дальше.
"Что этого парня здесь держит? Молодой, сильный. Почему не уходит отсюда? Я бы такой однообразной жизни не выдержал. А ему. хоть бы что. Только глаза таращит. Наверное, местный крестьянин. Вместо того, чтобы в поле работать, подался в монастырь. Обут, одет, хоть и плохонько, но ему достаточно, кормят. Чем же они здесь занимаются? Неужели только молитвы поют? Интересно, в деревне настоятель или нет?...
Макс из-за горы не мог видеть, как к расположенной в долине деревне, не въезжая в нее, подъехал "лендровер". Из машины вылезли трое мужчин и пошли по тропе навстречу ему.
Послушник увидел их первым. Он ускорил шаг, догнал Макса и, схватив его за локоть, головой кивнул в сторону приезжих, поднимающихся по склону им навстречу. Теперь их увидел и Макс. Он остановился, повернулся к послушнику.
- Тебе нечего бояться, ты им не нужен. А меня?... Если захотят, все равно разыщут. Лучше сейчас во всем разубраться. А ты беги обратно к монастырю! Впрочем, все равно не успеешь. Стой рядом со мной.
Так они и стояли, пока незнакомцы не подошли.
- Привет, Макс, - сказал первый из подошедших.
- Здравствуйте, хотя и не имею чести знать вас...
- Познакомишься с нами по пути. С тобой хочет побеседовать наш глубокоуважаемый шеф. Он приглашает тебя на чашечку кофе в свою резиденцию. Ты, наверное, несколько недель кофе не пробовал.
- Я кофе не люблю, предпочитаю воду.
- Шеф очень настойчиво приглашает. Неудобно отказывать уважаемым людям. Машина к тому же подана, а то ты все пешком да пешком. Так недолго и ноги сбить.
- Я пешком от инфаркта ухожу. Ходить побольше и вам советую.
- Мне кажется, что ты, уважаемый Макс, чего-то недопонимаешь. Я в последний раз убедительно прошу поехать с нами добровольно. Шеф тебя надолго не задержит.
- У меня очень мало времени и множество других дел. Не советую вам отвлекать меня.
- Ты уж извини, но у нас приказ - без тебя не возвращаться. Поэтому мы сделаем все возможное, чтобы ты с нами поехал.
- Мне достаточно этой единственной встречи, чтобы связаться с вами одной нитью. Так и запомните и дословно передайте шефу, хотя смысла этого не поймете. Попытаетесь меня убрать - все вместе исчезнем. И не считайте меня за простачка.
- За простачка мы тебя не считаем, и, как ты мог заметить, относимся очень уважительно. Но у тебя одна цель, у нас - другая.
Незнакомцы разошлись и стали обходить Макса, отрезая путь к отступлению. Но в его арсенале была предусмотрена защита от подобных случаев. Такой защитой являлось возникающее вокруг него поле, вызывающее боль у всех окружающих в радиусе от двух до нескольких десятков метров. Такое поле получалось при сложении двух полей: самого Макса и излучаемого генераторами в квартире Олега.
Сигналом к включению генераторов являлось трехкратное кратковременное возбуждение организма Макса с интервалом в пятнадцать секунд.
- Смотрите, я вас предупредил! - Макс стоял на месте и, вводя себя в возбужденное состояние так, что учащалось дыхание, бешено колотилось сердце и тряслись руки, сразу успокаивался, считал про себя. - "Раз!... Только бы заработало. Два!... Ведь не раз проверяли. Три!" - и прыгнул к послушнику, вместе с ним упал на землю, прижимая того к себе.
- Не отодвигайся от меня, малыш, а то достанется и тебе.
Он сразу успокоился, услышав крики незнакомцев. Вероятно, не сладко приходилось и послушнику, который лежал под Максом и тихо стонал. Это продолжалось ровно минуту. Через шестьдесят секунд генератор выключился и поле исчезло. Макс быстро встал и огляделся. Незнакомцы лежали на земле и не поднимались.
- Я повторяю еще раз, - Макс был доволен и не скрывал своего торжества. - Вы все равно не поймете сущности того, что сейчас произошло, но я могу повторить подобное столько раз, сколько захочу. И для этого мне не нужна аппаратура, напрасно вы залезли в мою палатку и испортили ее... И еще одно. Вы не только оскорбили меня, но и разгневали Бога, и вам сегодня придется пройтись пешком. Машина не заведется. И радиосвязи сегодня не будет. Не удивляйтесь, вы сами этого добились, подойдя ко мне. Так что прошу, пешочком от инфарктов. Времени напрасно не теряйте, идти вам здесь всего километров тридцать. Если выйдете сейчас - успеете засветло. И в дороге подумайте о моих словах...
Макс, не обращая на незнакомцев никакого внимания, пошел вместе с послушником но тропинке к монастырю.
"Теперь находиться здесь будет сложнее. Какая-то банда похитителей объявилась. Зачем я им понадобился? Как они узнали обо мне? Помощи от них, во всяком случае, не дождешься, а отношения с местным населением обострятся. Они, наверное, часто здесь пасутся, и не пользуются симпатией у местного населения.
Настоятель был во дворе монастыря. Послушник сразу же направился к нему и стал что-то быстро говорить. Настоятель спокойно выслушал его и подошел к Максу.
- Я предупреждал тебя о возможных последствиях и рад, что на этот раз все закончилось благополучно. Я еще не полностью знаю твои возможности, но учти: здесь и именно здесь они не так велики, как ты считаешь. Находясь в монастыре, ты в безопасности, но всю жизнь ты здесь не пробудешь... Мы еще продолжим этот разговор. А сейчас - время ужина. Поднимись к себе, пищу тебе принесут, а вечером я жду тебя в своей келье.
"Настоятелю, наверное, придется рассказать все", - думал Макс, лежа на спальном мешке после ужина. - "Сейчас мне здесь нужны сторонники, а не посторонние наблюдатели. Он поймет меня, ведь ничего плохого я не замышлял. Можно, конечно, попытаться уехать отсюда, но эти похитители будут следить за мной и где-нибудь по пути могут неожиданно перехватить. Тогда уж вряд ли кто-нибудь мне поможет. Поверили ли они моим словам? Надо было для большего эффекта захватить какую-нибудь пиротехническую штучку. Людей всегда впечатляет шум... А с настоятелем надо обо всем договориться. Во всяком случае, английский, оказывается, он знает и понимает много больше, чем я думал первоначально. И что-то очень большой интерес ко мне проявляет. Или у них такая манера общения? Лучше с ним не темнить".
Настоятель был во дворе монастыря. Перед тним на носилках лежал человек, прикрытый по плечи голубой накидкой. Два монаха подняли носилки и вышли с ними за ворота. Макс подошел к настоятелю.
- Что случилось с этим человеком?
- Он тяжело болен, но в нужное время окажется в расщелине, где был и ты, и выздоровеет. Думаю, что через несколько дней он уедет отсюда совершенно здоровым.
- Он не местный житель?
- Он приехал к нам издалека. Европейские врачи не сумели вылечить его. Он вовремя к нам приехал. Сегодня ночь его исцеления. Но хватит об этом. Пойдем ко мне!
Келья настоятеля была почти пустой, только в центре ее стоял низенький стол. На столе лежала огромная толстая книга, раскрытая примерно посередине. Пол был застелен циновками. Настоятель обошел вокруг стола и опустился на циновки. Макс сел перед ним. Настоятель молча смотрел на него. Макс начал первым.
- Вы сказали, что я не первый такой здесь и "подобные мне" доставили вам много хлопот. Кто такие - эти "подобные"? Как вы их отличаете? Ведь я здесь ни с кем не общался и меня никто не знает.
- Много, очень много людей проходит мимо нас. И большинство из них стремятся познать истину. Мы видим способы их познания, особенно иноземцев. Очень они торопливы. Но истинное знание дается только терпеливым, - настоятель замолчал. Молчание длилось больше минуты.
Макс не выдержал:
- Так кто же они, подобные? Почему ты сравнил их со мной? Кто пытается похитить таких людей?
- Похищают и торопливых, и терпеливых. Но чаще всего торопливых, с ними проще договориться. И с тобой еще не раз будут пытаться договориться... - снова молчание.
- Слушай, отец! Я ничего не скрываю и могу совершенно откровенно рассказать про себя все, что тебя интересует. Если я чего-то не знаю, то прямо так и говорю. К загадкам в разговоре я не привык. И время свое, да и твое - ценю. Я хочу узнать: кто здесь был до меня? Как вы отличаете таких людей? Кто за такими людьми охотится? - последние слова Макс проговорил очень медленно и отчетливо.
- Ты нетерпелив, очень нетерпелив. И это тебе мешает. Прежде чем отвечать, я должен убедиться, что мы с тобой говорим на одном языке, ведь если мы произносим одни и те же слова, это еще не значит, что мы их одинаково понимаем. Вот мы беседуем, а ты все спешишь. Нам многое еще в тебе непонятно. Ты очень молод, но быстро достигаешь невозможного просветления. Поднимаешься вверх, еще не образовав жестких и устойчивых корней. Это опасно и для тебя, и для нас.
- Старик! Я делаю простое дело. И всему, чего я достиг, можно обучить практически любого человека за полчаса.
Некоторое время настоятель сидел, опустив голову, наконец он посмотрел прямо на Макса.
- Человек может все. Только за все расплачивается. И расплачивается, в конечном счете, одним - временем жизни. Это для него самая высокая плата. И всегда человек спрашивает себя: "Стоит ли поставленная цель моего времени?" Тебе сейчас доступно то, чего человек достигает в течение многих десятилетий жизни. И ты утверждаешь, что можешь научить этому каждого случайного человека за полчаса. Если это действительно так, то мир вскоре перестанет существовать, потому что обязательно найдутся среди этих "каждых" такие, которые через полчаса его уничтожат, даже не осознавая этого... И много вас таких, которые могут научить всему за полчаса?