Впрочем, Линден понимала их чувства. Сандер и Холлиан не представляли себя без Солнечного Яда. А значит, ее отстраненность от них была вполне объяснима.
Но разлука с Кавинантом тревожила Линден и не давала ей покоя. Она отказала ему в своей помощи, и он ушел, забрав с собой ее уверенность и лишив цели. Когда Кавинант переплывал Мифиль, лучи плодородного солнца плясали на поверхности воды и окружали его мириадами бликов, точно признавали в нем того, кому предстояло избавить Страну от проклятия. Линден могла бы скрасить его одиночество, но он предпочел уйти Он оставил ее ради холмов Анделейна. И в его жилах по-прежнему струился яд.
Теперь, когда ее существование лишилось смысла, она больше не хотела оставаться одна.
Однако Линден не сомневалась в своем решении. Ей пришлось пережить болезнь Кавинанта как свою собственную. И она знала, что не могла поступить иначе. Линден предпочла эту мертвую каменную пустошь сочному великолепию Анделейна, потому что понимала смерть лучше жизни и умела ограждать себя от ее влияния. Стараясь спасти Кавинанта, она поклялась, что никогда более не поддастся чувствам и не допустит, чтобы мягкость характера, приобретенная ею в Стране, возобладала над независимостью ее натуры. Линден еще могла хранить верность своей клятве, видя вокруг пустыню и мертвые скалы. Но она боялась расчувствоваться среди зеленых деревьев, вдохнув ароматы трав и вновь ощутив вкус щедрой алианты. Под гнетом смутной неуверенности она точно знала, что не устоит против такого соблазна.
Погруженная в мрачные мысли, Линден забыла обо всем, словно сидела в доме с закрытыми ставнями и запертой дверью. Вот почему она не сразу услышала предупреждающий крик Сандера, а когда услышала, то было уже поздно. Откуда ни возьмись появились какие-то люди с ножами и дубинами. Они набросились на гравелинга, когда тот попытался вытащить кинжал, и до Линден донесся глухой звук удара. Нападавшие оглушили Сандера и связали руки Холлиан, не дав ей вытащить свой маленький нож. Линден тоже не успела ничего предпринять, потому что ее сбили с ног и, пока она лежала, судорожно хватая губами воздух, ей связали руки за спиной.
Через минуту или две пленников поволокли от берега реки к лишенным растительности холмам.
Подчиняясь грубому насилию, Линден враз позабыла о своей клятве. Ее до глубины души возмутила жестокая наглость этих людей, которые, как видно, находили удовольствие в том, что делали. Она инстинктивно чувствовала, что ее собирались убить и сейчас тащили туда, где хотели исполнить это намерение. Тот же инстинкт подсказывал ей, что нападавшие служили пагубной силе, которая превратила эту местность в пустыню. Линден торопливо упрятала свои чувства подальше и постаралась не думать о том, что ожидало ее впереди.
Пленников ввели по узкому ущелью в каньон, где находилось настволье Каменной Мощи.
Линден еще никогда не бывала в настволье, и вид деревни неприятно поразил ее. Уродливые дома, неряшливые люди и кровожадная стерва, управляющая делами настволья, - все это абсолютно не совпадало с представлениями Линден о жителях Страны, таких как Сандер и Холлиан. Однако новые впечатления разом померкли, когда она увидела зловещий зеленый камень, приводящий местную гравелингу в безумный восторг. Камень источал Зло, и от этого Зла слепило в глазах и перехватывало дыхание, как от пахучей ядовитой кислоты. Мощь камня превосходила любую силу, с которой ей приходилось сталкиваться, и только могущество Солнечного Яда соизмерялось с ним. Ей стало понятно, почему деревня выглядела такой убогой и запущенной и почему так неряшливы и беспечны ее жители. Маленький осколок изумрудного камня разрушал красоту природы и души.
На глаза Линден навернулись слезы. Но она не заплакала - даже когда им объявили, что их казнь назначена на следующее утро. Ей не хотелось доставлять удовольствие садистке - гравелинге.
После вынесения приговора пленников затолкали в хижину на сваях и оставили там ожидать своей смерти. Линден не сопротивлялась. Она уже не могла сопротивляться. Близость Каменной Мощи лишала ее эманации камня, словно голодные пиявки проникали в ее сердце и высасывали остатки решимости. Прислонившись спиной к стене, она в помрачении убеждала себя, что еще жива и обладает собственной независимой личностью.
"Нет, - сказала она себе. - Никогда. Никогда и ни за что!"
Она повторяла эти слова как молитву, словно они могли защитить ее от злобной мощи камня.
Линден мучили вопросы о Джоан и яде, об Опустошителе и безымянной силе Каменной Мощи. Но единственный ответ, который она находила, заставлял ее замыкаться в себе, как это делали ее родители, не умевшие жить и боявшиеся смерти.
На рассвете дверь хижины открыли. Но за ними пришли не гравелинга и не какой-нибудь там житель настволья. Дверь открыл Всадник Верных: мужчина, облаченный в красную мантию, которая пламенела огнем под лучами плодородного солнца. Он имел высокомерный и самоуверенный вид, в руках Всадник держал черный рукх с треугольником на конце.
- Выходите, - сказал он тоном, не допускающим возражений. - Я Сантонин на-Морэм-ин. Отныне вы мои пленники.
В ответ на сердитый взгляд Сандера и стон Холлиан он улыбнулся, изогнув губы наподобие лезвия кривой сабли.
Когда Всадник вышел, на улице послышался недружный хор голосов: жители деревни, окружившие хижину, о чем-то униженно просили его, стеная и кланяясь. Гравелинга упала на колени, но Сантонин оттолкнул ее от себя. Тогда она, рыдая, протянула Всаднику свою бесценную Каменную Мощь. Другой человек отдал ему ножи, Солнечный Камень и лианар - все то, что принадлежало пленникам.
Наблюдая за происходящим, Линден думала только о том, что Кавинант вернется к реке и не найдет своих спутников там, где оставил. На миг ей в голову пришла безумная идея: а не рассказать ли Всаднику о Кавинанте - она не могла допустить, чтобы тот снова попал в руки деревенских жителей. Но Сандер и Холлиан молчали, и их безмолвие напомнило Линден о том, что Верные приговорили Кавинанта к смерти. Собрав остатки воли, она постаралась принять бесстрастный вид.
А потом воля покинула ее вообще. Под злобными лучами солнца хмурый Сантонин раскалил свой рукх до алой красноты, и Линден, взглянув на луч силы, превратилась в послушную живую куклу. Всадник приказал ей залезть на Рысака, и она безропотно подчинилась, краем глаза машинально заметив, что Сандер и Холлиан последовали ее примеру. Когда все пленники разместились на спине животного. Всадник присоединился к ним и помчался прочь от настволья, направляясь в Ревелстоун.
Его принуждение имело магическую силу, которой Линден не могла противостоять. Несколько дней подряд она обдумывала план побега или внезапного нападения, но была не в состоянии даже поднять руку и убрать волосы с лица - для каждого действия ей требовался четкий приказ Сантонина. Всякий раз, глядя в застывшие глаза Линден, Всадник улыбался, наслаждаясь ее механическим послушанием. Иногда он бормотал названия мест, которые для нее ничего не означали:
Виндскаур, Житницы Тэйны, Анделейнсайон. Казалось, он насмехался над своими пленниками, но в остальном вел себя весьма пристойно. А может, иного Линден и не замечала.
Только однажды его величие пало. На рассвете первого дня пустынного солнца, через восемь суток после их отъезда из настволья Каменной Мощи, безмолвный крик неожиданно всколыхнул воздух и заставил вздрогнуть сердце Линден. Сантониновы чары опали с пленников, как ветхое платье.
Словно пробудившись от долгой спячки, Сандер и Холлиан схватили рукх. Линден вцепилась в Сантонина и, повиснув на нем, повалила его на землю, а затем бросилась бежать на юго-восток, туда, откуда донесся крик.
Но через несколько секунд она вдруг обнаружила, что бредет назад, к стоянке Всадника. Сандер и Холлиан собирали пожитки и готовились в путь. На лице Сантонина сияла свирепая усмешка. Треугольник рукха излучал кровавое сияние, и через несколько минут Всадник снова уже вез своих пленников в Ревелстоун.
Они не могли ему сопротивляться. Линден ни о чем не думала, ничего не понимала и не имела никакого выбора. Всадник обращался с ней, как с незатейливой вещью. Она не ответила бы ему отказом, даже если бы он вздумал удовлетворить с ней свое желание. Но он не отвлекался на такие дела. У него была ясная цель. Только злобное предвкушение, порой мелькавшее в его глазах, говорило о том, что эта цель недобрая.
После нескольких дней такого "растительного" бытия Линден обрадовалась бы любому событию, которое могло бы вернуть ей собственное "я". Она больше не тосковала о Томасе Кавинанте, как будто его вообще не существовало на свете. Возможно, он действительно перестал существовать. А может быть, она придумала его в бреду или увидела во сне. Все стало таким двусмысленным и иллюзорным, что она даже пищу клала в рот только по приказу Сантонина.
Вид Главной Башни на-Морэма, которая поднималась из джунглей, как огромный корабль из волн морских, не вызвал у нее никакого оживления. Сознание Линден лишь равнодушно фиксировало то, что видели глаза. Ворота распахнулись, впуская Всадника, и закрылись за его Рысаком. Но это ничего не означало.
Сантонина встретили трое или четверо Верных - таких же, как он сам. Однако они приветствовали его с почтением, признавая главным среди них. Они говорили ему слова, которых Линден не понимала. Побеседовав с ними. Всадник приказал пленникам спуститься на землю.
Линден, Сандер и Холлиан подчинились. Их ввели в огромный, плохо освещенный зал, откуда они, вслед за Сантонином, отправились в путь по длинным переходам Ревелстоуна. Комнаты, лестницы, коридоры - все это не запечатлелось в сознании Линден. Она двигалась как во сне. Цель Сантонина не имела для нее значения, а время теряло смысл и меру.
Наконец Всадник привел пленников в огромный зал, похожий на горшок. Его покатые стены, сложенные из грубо обтесанного камня, покрывали пятна и копоть. Посреди зала стоял человек в черной мантии и темно-красной ризе. В руках он сжимал длинный железный крозир, на конце которого поблескивал треугольник, повернутый основанием вверх. Капюшон был откинут, и лицо мужчины в неверном свете факела казалось таким же грубым и испятнанным, как стены.
При виде его маленькую часть прежней Линден, скрывающуюся в недрах нынешней, безразличной ко всему женщины, пронзило насквозь словно горячим клинком. Горячие слезы потекли по ее бесстрастному лицу.
Перед ней стоял Опустошитель.
- Три дурака, - холодно произнес он. - Я надеялся, что их будет четверо.
Сантонин сказал ему пару фраз на незнакомом языке, затем достал Каменную Мощь и протянул ее Опустошителю. В глазах того отразилось по изумруду, губы вытянулись в довольной улыбке. Он сжал в кулаке осколок, и тот заиграл всеми оттенками зеленого цвета. Слезы Линден иссякли, как иссякает источник в безжизненных песках.
Всадник отошел в сторону, и Опустошитель осмотрел каждого на пленников. Он приблизил к Линден злобное лицо и взглянул ей прямо в глаза, выискивая остатки ее "я", оценивая их и насмехаясь над малостью.
- Я не могу тебя уничтожить, - сказал он с сожалением. - Ты останешься невредимой, но испытаешь все муки, какие я придумаю для тебя.
Он отвел взгляд от Линден, как будто она больше не заслуживала его внимания.
- Но эти предатели - другое дело. Он повернулся к Сандеру и Холлиан:
- Никто не будет против, если они сломаются прежде, чем прольется их кровь.
Опустошитель прижал Каменную Мощь к груди. Энергия осколка, клубясь, поднималась к его лицу. Расширив ноздри, он жадно вдохнул испарения силы, словно редкостный наркотик или адское благовоние.
- Где Томас Кавинант?
Сандер и Холлиан не пошевелились. Линден тоже не двигалась, но сердце ее сжалось от ужаса.
Опустошитель сделал едва заметный жест, и Сантонин забормотал над рукхом заклинание. Внезапно наваждение, сдерживавшее Сандера и Холлиан, исчезло. Они неуклюже отступили на шаг, словно забыли, как управлять своими членами. Однако через миг эг-бренд и гравелинг с дрожью выпрямились и прижались друг к другу. Страх светился в глазах Сандера, словно он смотрел на ужасную купель и владыку своего существования. Холлиан закрыла лицо руками, как испуганный ребенок.
- Где Томас Кавинант?
Охваченные безумным страхом, несчастные развернулись и попытались убежать.
Не обращая внимания на Холлиан, Опустошитель вытянул руку, и та, питаясь колдовскими чарами Каменной Мощи, стала удлиняться, пока не схватила Сандера за шею. Почувствовав, что задыхается, тот упал на колени.
Лишившись товарища, Холлиан остановилась и повернулась лицом к Опустошителю. Ее черные волосы разметались по плечам.
Опустошитель ткнул зеленым осколком Сандеру в горло.