- Все это чушь.
Его огорчало такое искажение истории. Но он решил обойти ловушку Гиббона.
- Как же я могу быть этим Томасом Кавинантом? Хотя там, откуда я пришел, это имя вполне обычно. Как и кольца из белого золота.
Красные глаза не мигая смотрели на Кавинанта. "Сначала ты меня обманул, а теперь и я тебе соврал, - думал тот. - Мы квиты, старичок".
Наконец на-Морэм нехотя признал:
- Да, ты не выглядишь таким древним. Но давай вернемся к харучаям. В нашей тюрьме их шестьдесят семь.
Шестьдесят семь! Кавинант не мог скрыть своего ужаса.
- О, - воскликнул Гиббон, указывая на него пальцем. - Я чем-то напугал тебя?
- Конечно! - воскликнул Кавинант. - Тем, что сказал о харучаях! Неужели ты не понимаешь, что делаешь?
- Я их очень уважаю. - Лицо на-Морэма по-прежнему было непроницаемым. - Мы ценим их кровь. В ней много силы.
"Они мои друзья! - Кавинант едва удержался от крика. - Проклятый на-Морэм, ты понимаешь, что делаешь?"
- Полурукий, тебе уже известно, что наша работа требует крови, рассудительно продолжал Гиббон. - Когда Солнечный Яд усиливается, мы усиливаем и Ядовитый Огонь, чтобы сопротивляться ему. Давно канули в прошлое те времена, когда жители Страны с пониманием относились к нашим нуждам. Пять поколений назад, когда Верными правил Оффин на-Морэм, возникла серьезная проблема, которая могла помешать осуществлению нашей мечты. Нам не стало хватать крови. Я не буду говорить о том, как Оффин мучился и переживал. Достаточно будет сказать, что в тот момент, по счастливой случайности, к нам на помощь пришли харучаи. Пятеро харучаев с Западных Гор.
Он пожал плечами.
- Конечно, они явились не за тем, чтобы предложить нам свою кровь. Они хотели встретиться с Советом. Но Оффин не упустил возможность и взял их в плен. Через некоторое время пришли еще пятеро, которые искали пропавших сородичей. Этих тоже схватили. Они были суровыми и непокорными, но сила Ядовитого Огня обуздала их. Потом пожаловали еще пятеро, потом десять, потом двадцать - и всех их постигла та же судьба. Они - упрямые люди и поколение за поколением поставляют нам новые жертвы. Мы благодарны им за этот дополнительный источник крови.
Кавинанту показалось, что в красных глазах Гиббона мелькнула веселая искорка.
- По мере того как их становилось все больше и больше, усиливалась и мощь Ядовитого Огня. Ни одному из них не удалось бежать или нанести нам какой-нибудь вред. Последний отряд состоял из ста воинов - целая армия по их меркам.
Гиббон рассказывал об этом так, будто его совесть была совершенно чиста.
- Сейчас у нас осталось шестьдесят семь харучаев. "Какой ужас!" Кавинант содрогнулся, но постарался держать себя в руках.
- И ты хочешь, чтобы я поверил, будто ты мой друг?
- Что касается харучаев, то тут твое мнение меня не интересует, ответил Гиббон. - Я хотел лишь объяснить, почему мы скрыли от тебя существование подземной тюрьмы и почему Сварт ударила тебя, когда ты увидел харучая. Ты должен понять, насколько все мы преданы своему делу. Мы считаем, что одна, десять и даже тысяча жизней - ничто в сравнении со Страной, которую нужно спасти. Солнечный Яд - это огромное Зло, и, чтобы одолеть его, мы не должны считаться ни с чем. Еще я хочу сказать, что мы возлагаем на твое белое кольцо огромные надежды. С его помощью можно спасти Страну и в тысячи раз больше жизней, чем уже пожертвовано. Тебя огорчает тот факт, что мы проливаем кровь? Так помоги нам, чтобы потребность в ней сократилась до минимума. Ты не можешь служить Стране по-другому.
Кавинант пронзил Гиббона взглядом и прошептал сквозь зубы:
- Я знал Морэма. В последний раз, когда мне довелось здесь бывать, я поставил его перед выбором между спасением Страны и жизнью одной маленькой девочки. Он выбрал девочку. - Кавинанта переполняла ненависть к Верным. Вы хуже, чем Солнечный Яд!
Он ожидал, что на-Морэм ответит колкостью, но тот только моргнул и сказал:
- Значит, ты действительно тот самый Неверящий?
- Да! - воскликнул Кавинант, пренебрегая осторожностью. - И я не позволю вам уничтожить целый народ.
- 0-хо-хо! - вздохнул Гиббон, поднимаясь на ноги. - Боюсь, что нам придется это сделать. - Он прижал руку к груди. - Прости, я не хотел причинить тебе боль. Остается только один способ доказать тебе нашу лояльность. Я прикажу Верным приготовиться к ритуалу предсказания. Ты узнаешь все и убедишься, что мы не держим камня за пазухой.
На-Морэм направился к двери и остановился на пороге.
- Отдыхай, Полурукий. Ешь, набирайся сил. Ходи, где тебе вздумается. Я прошу только об одном: не приближаться к Аумрии и подземной тюрьме до тех пор, пока разногласия между нами не будут устранены... Когда мы подготовимся к ритуалу, я пришлю за тобой.
Не дожидаясь ответа, он покинул комнату.
"Предсказание... - со стоном подумал Кавинант. Но его внутренний голос кричал:
- А что, черт возьми! Я не прочь узнать всю истину".
Стараясь не обращать внимания на боль в затылке, он решительно отбросил одеяло, встал и пошел в гостиную в поисках чего-нибудь съедобного.
На столе стоял поднос с едой. Кавинант набросился на нее и стал глотать все без разбора, словно хотел насытить свою безотчетную ярость. Почему-то на сей раз он не опасался, что Верные подсыпали в тарелки яда или снотворного. На подносе стояла большая бутыль метеглина, но он не тронул ее, боясь захмелеть. Сейчас ему, как никогда прежде, требовались здравый рассудок и мгновенная реакция. Похоже, ритуал на-Морэма должен был стать переломным моментом, и ему хотелось выйти из этого испытания живым.
Насытившись, Кавинант вдруг ощутил неудержимое желание побродить по Ревелстоуну и еще раз хорошенько подумать над словами Гиббона. Но он не сделал этого. Годы неизлечимой болезни научили его не подчиняться сиюминутным желаниям. Он сел в кресло, положил ногу на ногу, откинулся на спинку и заставил себя успокоиться. Привычно расслабляя мышцу за мышцей, он попытался достичь необходимой душевной концентрации.
Перед его внутренним взором поплыли лица: Линден, Сандер, Трелл и Бринн, как две капли воды похожий на Баннора. Черты Линден были искажены страхом. Испугавшись, что поддастся чувствам, Кавинант мысленно стер знакомые образы и постарался подумать о другом - о потайной двери, которую обнаружил Вейн.
"Вот он, ответ, совсем рядом, близко - и не ухватить". Всякий раз, пытаясь приблизиться к нему, Кавинант натыкался на неодолимую преграду собственных предубеждений. От предощущения близости решения на его лице выступили капельки пота. Он не был готов к той лжи, которую подразумевала эта смутная догадка.
Ложь. Его окружала ложь. Кавинант попробовал сообразить, в чем же именно она заключалась. Но рука его разума с ампутированными пальцами не могла добраться до истины.
Стук в дверь заставил его резко выпрямиться. Боль мгновенно вонзилась клыками в шею. На пол брызнули капельки пота.
Не успел Кавинант подняться с кресла, как дверь распахнулась и в комнату вбежала Мемла.
Волосы ее, тронутые сединой, растрепались по плечам. В руке она сжимала рукх. Кавинант инстинктивно отшатнулся. Но жезл не светился магическим огнем. Огонь горел в безумном и яростном взгляде Всадницы.
- Ложь! - простонала она. - Они лгали мне! Кавинант подался вперед и молча воззрился на неожиданную гостью.
Мемла какое-то время искала слова, которые могли бы выразить всю глубину переполняющего ее отчаяния. Наконец она выпалила:
- Они здесь! Сантонин и твои друзья! Они все здесь! Кавинант ухватился за стол, чтобы не упасть.
- Двое из подкаменья и незнакомка. Они в тюрьме! Всадница задыхалась от волнения.
- Я не ожидала встретить здесь Сантонина. Он прячется. На-Морэм нагло обманул меня. Сантонин рассказал мне, почему меня и еще семерых послали тебе навстречу. Не для того, чтобы сопровождать тебя. Нет! Чтобы помешать тебе догнать его. Он прибыл в Ревелстоун на второй день плодородного солнца. За день до нас! Рассказывая об этом, он смеялся! Слышишь, Кавинант? Самодовольно смеялся!
За день?! У Кавинанта внутри что-то оборвалось. За один день?!
- Если бы я не остановила тебя.., если бы ты шел всю ту ночь, ты мог бы догнать его на рассвете. Он проехал совсем рядом со мной.
Кавинант взревел и одним махом сбросил со стола поднос. Осколки глиняной посуды разлетелись по всей комнате. На полу растеклась лужа метеглина. Испытав этот краткий приступ безумия, Кавинант пришел в себя.
- Мемла! - "Я был к ней несправедлив". Он уже овладел собой. - Веди меня к Гиббону!