- Ты что это себе позволяешь, паскудник? - процедил он, сдерживая клокотавшую ярость. - Думаешь, на салагу нарвался? Хочешь, чтобы я тебя проучил? - Сделал угрожающее движение навстречу высоченному, как он, Васькову.
- Ну напугал до смерти! - рассмеялся тот ему в лицо и, почувствовав, как опытный десантник, что сейчас последует прыжок, выбросил руку с зажатым в ней заранее газовым баллончиком.
Но поздно: ударом ноги, обутой в кованый полуботинок, Михаил выбил у него баллончик, поранив кисть руки; молниеносно обернулся в прыжке, второй ногой ударил в голову и уложил на пол. Полный нокаут - за полчаса не придет в сознание. Успокоился, подобрал баллончик, предупредил как ни в чем не бывало Алексея:
- Ты ничего не видел и не слышал. Вы ведь с ним друзья? Узнают, что произошло, - Васькову здесь не работать. А так пусть сам решает, как ему совесть подскажет. Я незлопамятный - с каждым бывает по глупости. Для меня главное - служба! - И, видя, что Алексей встал на колени перед поверженным товарищем, проверяя пульс, без насмешки добавил: - Не бойся! В этот раз не убил. Очухается минут через двадцать, хотя руку придется подлечить. Оформим производственную травму. Пойду задержу сменщиков, а ты пока сделай ему холодную примочку.
Действуя спокойно, но жестко, чтобы сотрудники усвоили, что он умеет за себя постоять, не выказывая особого рвения, но выполняя свои обязанности добросовестно и скрупулезно, Михаил скоро завоевал среди работников фонда авторитет. Все, даже недоброжелатели, признали: парень - на своем месте.
За это время он изучил всех, с кем работал, навел исподволь необходимые справки и полностью вошел в курс обстановки, окружающей деятельность фонда Ланского. К тому моменту, когда Ланской счел, что пора назначить его главой службы безопасности, Михаил полностью приготовился взять руль в свои руки, знал, на кого из сотрудников можно уверенно опереться, а кого заменить.
- Больше всего меня беспокоит Козырь, - доложил он Ланскому, когда, запершись в кабинете шефа и сидя тет-а-тет за журнальным столиком в мягких креслах, обсуждали сложившуюся ситуацию. - Это он протягивает к нам щупальца и засылает своих людей. К чему бы?
Козырь (от фамилии Козырев) возглавлял основной коммерческий банк, через который фонд Ланского вел многие финансовые операции. Он плодотворно сотрудничал с фондом, получая немалую прибыль, и Михаил недоумевал, зачем тот пытается взять их под колпак.
- Те парни, которых я намерен уволить, работали раньше на него и, как я выяснил, продолжают получать от него деньги. Неужели собираются нас грабануть? Но ведь мы у себя крупные суммы не держим.
Владимир Георгиевич задумчиво молчал, слушая друга и помощника с лицом мрачным и озабоченным.
- Это, дружище, он, видимо, решил под меня и верных мне людей подкоп сделать, - проговорил он медленно, как бы оценивая правильность своего предположения. - Действует исподволь и весьма дальновидно: хочет постоянно наблюдать за нами, собирать, компромат и иметь наготове своих людей.
- Но зачем ему это? Что он намерен делать? В чем угроза для фонда?
- А затем, чтобы в подходящий момент руководство ликвидировать и заменить своими людьми, прибрать фонд к рукам. А резон для него один нажива! Сейчас он только прокручивает наши деньги, а если у него выгорит положит в карман.
Посмотрел на Михаила - друг не до конца осознает все негативные последствия; пояснил:
- Для целей нашего фонда это катастрофа. Его банде важно как можно больше наворовать, а на помощь нуждающимся афганцам им наплевать. Так что, друг мой, необходимо принять контрмеры. Готовься к борьбе - решительной и беспощадной!
После этого разговора Михаил решил детально разобраться, что за личность Козырев и какова сфера его деятельности. Самую достоверную информацию можно получить у Прохорова; договорился о встрече и заехал к нему на службу.
- Заходи, дорогой, присаживайся! - пригласил его в свой кабинет Дмитрий Иванович. - У нас с тобой двадцать минут. Хватит? А потом я должен уехать.
Михаил устроился на жестком стуле перед его небольшим письменным столом и достал тоненькую папку.
- Бери тетрадь и записывай, - деловито распорядился Прохоров. Просмотрел я его досье: любопытный субъект! Он у нас давно в поле зрения, но пока никаких проблем не создавал.
- Меня интересует его личность, ближайшие сподвижники; чем владеют, чем занимаются; потенциал, связи, - коротко перечислил Михаил и приготовился записывать.
- Значит, так. Козырев Анатолий Борисович; дважды судим за экономические преступления и валютные операции; в преступном мире известен под кличками Козырь, Рыжий - из-за цвета волос. Есть сведения, что "вор в законе", но точных данных нет. Сейчас легализовался, председатель правления банка; на деле возглавляет одну из преступных группировок, поделивших город на зоны контроля. Наряду с банком владеет, через подставных лиц: экспортно-импортной фирмой; двумя автобазами со станциями техобслуживания; несколькими магазинами в центре города; сетью кафе и ресторанов, самый крупный - казино "Монте-Карло", с залом игровых автоматов. Все - на законном основании, комар носа не подточит! Так сказать, современный бизнесмен. Вот, пожалуй, и все. - Дмитрий Иванович закрыл свою папку и со смешинкой в глазах взглянул на друга. - Но все это только вершина айсберга, официальные данные. Есть еще оперативные разработки. - Помолчал и сообщил: - Окружение - бывшие уголовники, люди с темным прошлым. Несколько раз брали его подельников по заявлениям о вымогательстве у коммерсантов в центральной части города.
- Но почему этих данных нет в официальном досье? - удивился Михаил. Ведь его люди попались. Их что, не сумели расколоть?
- И не пытались - не дали! Начальство распорядилось уничтожить предварительные материалы как бездоказательные, - неохотно пояснил Прохоров. - Само, через родственников, участвует в его предприятиях в качестве членов правления или под другими соусами. От юридической оценки такого "сотрудничества" воздерживаюсь.
- Да коррупцией это называется, как же еще?! - взорвался Михаил. - А ваши милицейские тоже у него в кармане?
- Непосредственно юридических казусов нет, но посмотришь на загородную виллу начальника управления - призадумаешься, на какие шиши построена. Что она стоит - того ему и его семье за всю жизнь не заработать. Так что этого Козыря голыми руками не возьмешь.
Видя, каким мрачным, осуждающим взглядом наградил его друг, Дмитрий Иванович простодушно признался:
- Ты, Михаил, человек вольный, холостой, что хочешь, то и делаешь. А у меня дом, семья, я здесь корнями врос. Куда мне рыпаться? Что мне велят, то и делаю. Разумеется, только в рамках закона! Мне как профессионалу честной работы хватает.
И встал в знак того, что разговор окончен.
- Ну бывай здоров. В пределах возможности поддержу и прикрою. - Он проводил Михаила до двери кабинета. - Но мой тебе совет: не лезь на рожон и Козырева зря не задевай.
Примерно в это же время Анатолий Борисович Козырев, подъезжая в своем "шевроле" к зданию банка, распорядился по радиотелефону:
- Разыщите Вику Соловьеву и чтобы через час была у меня! - Положил трубку и в сопровождении телохранителей прошел в свой шикарный кабинет.
Приобретенная в свое время под банк обшарпанная дву-хэтажка после капитального ремонта и реконструкции превратилась в сверкающий мрамором, полированным деревом и бронзой дворец.
Просмотрев и завизировав срочные документы, он вышел из-за широченного стола и принялся расхаживать по. кабинету, обдумывая ситуацию с фондом афганцев и пути преодоления возникших осложнений. Пришел к Ланскому новый шеф службы безопасности - грозит сорваться тщательно разработанный план захватить богатый источник наживы.
- Не было печали - черти подкачали! - пробормотал он. - Придется найти к нему подход!
Козырев, высокий, массивный, со спадающей на лоб мед-но-рыжей челкой, не выглядел на свои пятьдесят; подводили только глубокие складки у тонких, жестких губ и бугристая кожа лица. Довольно интересный мужчина, но впечатление портили отталкивающее выражение лица, чрезмерно длинный нос и загнутый вперед подбородок.
Виктория Соловьева вошла в кабинет без стука - отношения у нее с шефом сложились более короткие, чем полагалось по службе.
- Что за срочность? Сорвана важная встреча е западным корреспондентом по поводу заказной статьи. Знаешь ведь, * как она нам нужна. - Села в кресло, закинула ногу на ногу, закурила длинную, тонкую темную сигарету.
- Придется тебе, дорогая, все бросить и заняться одним человеком. Это для нас сейчас важнее всего.
- А кто такой? Зачем понадобился?
- Новый шеф службы безопасности у Ланского. Из Москвы привез. Здоровенный такой мужик. Из афганцев, бывший спецназовец. Холостой. Живет пока в гостинице "Сибирь", там ему люкс снимают. Надо приручить. Слишком глубоко копает, до наших ребят добрался.
- У тебя есть какой-нибудь план?
- Нет. Сама придумай, как его захомутать. Ты у меня сообразительная.
Виктория была очень хороша собой: соломенного цвета, стриженные под мальчика волосы, прекрасные карие глаза и веселые ямочки на свежих щеках; высокая, гибкая, с длинными, стройными ногами. Зная соблазнительную их красоту, она носила ультракороткое мини.
Несмотря на молодость, биография ее изобиловала приключениями и была насыщена житейским опытом. Выросла она в семье цирковых акробатов. Мать ее, когда она была еще маленькой, трагически погибла от травмы, полученной на репетиции. Отец сошелся с новой партнершей, и Вика росла среди артистов труппы, предоставленная самой себе.
Рано познала мужские ласки, прошла через множество рук и отличалась искушенностью в любви. К двадцати восьми годам дважды побывала замужем; потом ее подобрал Козырь.
По семейной традиции ей предстояло стать циркачкой. Но гибель матери, случившаяся у нее на глазах, оставила неизгладимое впечатление, и она наотрез отказалась занять место в номере отца. Они разругались, и Вика ушла из цирка.
Еще с детства, со школы обнаружились у нее литературные способности: писала заметки в стенгазету, посылала репортажи в "Пионерскую зорьку". Решив к получению аттестата зрелости покончить с цирком, она попыталась поступить на факультет журналистики: представила на конкурс свои опусы, но ее не приняли. Тем не менее благодаря очередному роману, с влиятельным журналистом, ее взяли на работу в редакцию областной молодежной газеты; вскоре она стала бойким репортером.
Привлекательная женщина, с безукоризненным вкусом, она сильно страдала из-за нехватки денег на туалеты и косметику; а могла приобщиться к элите городских дам.
"Это же несправедливо: какая-нибудь кривоногая кикимора упакована в "фирму", а приличные люди ходят в чем попало! - негодовала она про себя при виде богато и изящно одетых женщин, много уступающих ей во внешности. - Мне бы такие шмотки - я бы им всем нос утерла!"