- Поступай как знаешь, доченька. Как велит твоя добрая и верная душа.
После обеда разбрелись кто куда. Розанов решил прилечь отдохнуть и ушел в свою спальню. Марк отправился возиться с машиной. А молодые пары снова ушли на прогулку, любоваться природой.
- Мы, наверно, скоро вернемся, - заявил Орлов, по натуре заводила. Хотим дойти до Михайловского - там церковь знаменитая. Может, службу застанем.
- Что-то с Мариком у тебя не так, доченька... - решилась сказать дочери Вера Петровна, когда они в летней кухне мыли посуду. - От материнских глаз ведь не укроешь. Вижу - он хмурый и ты к нему не очень расположена. Случилось что?
- Ничего особенного, мамуля, - с деланной беспечностью ответила Света, - не хотела до времени посвящать ее полностью в свои семейные отношения. - Обычные наши с ним проблемы, ты же их знаешь. И причину тоже.
- Значит, все из-за Петеньки? Обижается, что не даешь усыновить? - И подняла глаза на дочь, ожидая подтверждения. - Тогда он не прав. Нельзя этого делать при живом отце.
- Это так, но не совсем. Он недоволен, конечно, что Петя называет его дядя Марк, но, по-моему, уже смирился, - неохотно пояснила Света, Проблема и причина его плохого настроения в другом: я не соглашаюсь заводить еще одного ребенка. Его собственного. Кроме того, он продолжает ревновать меня к Михаилу. Представляешь, какая глупость?
"И вовсе не глупость! - подумала Вера Петровна, бросив быстрый взгляд на дочь. - То-то прячешь глаза от матери". Знала, конечно, что брак ее дочери основан не на любви. Но видела и то, как Марк предан семье, неустанно о ней заботится. Уверенная в доброй, преданной натуре Светланы и ее порядочности, она не сомневалась, что дочь сделает все, чтобы семейная жизнь протекала в согласии. Однако ошиблась.
- А почему, Светочка, ты не хочешь пойти ему навстречу? Ведь это только укрепит вашу семью, и ревновать он перестанет.
- Петеньке будет хуже! - нахмурясь, уверенно отрезала дочь. - Уж он-то не виноват, что родной отец его знать не хочет, а тогда - и отчим тоже. Раз появится свой, родной.
- Ты уверена, что Миша отвернулся от сына? - Оставив посуду, Вера Петровна серьезно и требовательно взглянула на Свету. - Какие у тебя для этого основания? Может, он и не знает. Как в свое время Степан Алексеевич.
- Этого быть не может! Сразу же все ему рассказали, как появился! Вот и Марик мне передал после разговора с Мишей: соседи ему говорили, что видели меня с ребенком. Поэтому он и слушать меня не захотел. Испугался!.. Не нужен ему сын без меня, - заключила она, и глаза у нее наполнились слезами.
"Ну что ж, мы это скоро выясним", - тревожно подумала Вера Петровна: она не сказала дочери о своем письме - зачем зря волновать.
- Не верится мне все же, что Миша решил из-за обиды на тебя отказаться от сына, не такой он человек. Да и ты сама это знаешь. Здесь что-то не так, доченька.
Глубоко задумавшись, каждая о своем, а по всей вероятности, об одном и том же, мать и дочь молча занялись мытьем посуды.
Поздно вечером, когда все разъехались и хозяева улеглись спать, Степан Алексеевич, обнимая жену, спросил:
- Похоже, Веруся, отношения у Светы с Марком все же наладились?
- Дай-то Бог, Степа! Но я сомневаюсь... Знаю нашу дочь. Даже, если Марик перестанет требовать, чтобы Света родила ему ребенка, у нее к нему ничего не переменится... - грустно вздохнула. - Любовь к Мише у нее на всю жизнь. Да и Петенька напоминает ей о нем...
- Да уж, от этого никуда не деться. Но мальчику нужен отец. Света не может воспитывать его одна. Рядом с ним должен быть мужчина, и лучше пусть будет им Марк...
Вера Петровна ласково прижалась к мужу, прошептала:
- А в нашей семье уже есть замечательный мужчина... Петенька к тебе так и льнет!
- Дедушка это все же не отец, - ответил он ей, крепко обнимая и целуя. - Да и со мной он только на даче.
Словно угадав, о чем думает жена, Степан Алексеевич ослабил объятия.
- Как ты думаешь, почему Михаил совершенно не интересуется сыном? задумчиво спросил, явно осуждая поведение отца Пети. - Неужели он так сильно обижен на Свету, что перенес свой гнев и на ребенка?
- Для меня самой, Степочка, это - загадка. Я же знаю Мишу. Он порядочный и благородный - так воспитан. Не верится, что мог бросить своего ребенка.
- Тогда как же это объяснить? Неужели война и плен сделали его другим человеком?
- Не думаю, - отрицательно покачала головой Вера Петровна. - Скорее всего он не знает, что у него есть сын. Это, Степочка, больше похоже на правду.
- Вот какие с нами творятся чудеса... Хоть и по-другому, но все повторяется, - грустно произнес он, имея в виду их собственную историю.
Вера Петровна посмотрела на мужа долгим взглядом и спросила:
- А ты, Степа, если б узнал про Свету, сразу примчался бы?
- Ну конечно же! А ты в этом сомневаешься? Знаешь что, Веруся? - он решительно приподнялся. - Надо сообщить Михаилу о сыне. И думать здесь нечего! Тебе известно, где он находится?
- Знаю, что он сейчас в Западносибирске - в Союзе афганцев работает. Мне адрес его соседка дала. Я ведь, Степочка, ему уже написала, призналась она, улыбаясь. - Тайком от Светы...
- Ах ты умница! Золотое у тебя сердечко, Веруся! Как я тебя люблю, моя сладенькая...
Влекомый нежным чувством, Степан Алесеевич обнял и поцеловал жену, начиная любовную игру, - их взаимная страсть с годами не ослабла.
Светлана навела в квартире порядок, плотно покушала-перед вечерним спектаклем и собиралась уже уходить, когда раздался звонок в дверь. С тех пор как дом из управления ЦК был передан в муниципальное ведение, вахтеры в подъезде не дежурили и приходилось опасаться всякого. Посмотрев в "глазок" и увидев на площадке бородатого незнакомца весьма подозрительного вида, она лишь приоткрыла входную дверь, оставив на цепочке.
- Что вам здесь надо? Вы к кому? - И приготовилась снова мгновенно захлопнуть дверь.
- Света, ты меня не узнаешь? - обиженно произнес лохматый незнакомец; потом, видимо, понял, в чем дело, и смущенно пробубнил: - Хотя и вправду моего вида можно испугаться. Это же я, Виктор Сальников! Помнишь такого?
- Боже мой! Витек?! - всплеснула она руками, позабыв снять цепочку. Где же ты так долго пропадал? - И спохватилась: - Ой, прости меня, сейчас открою! - И скомандовала: - Проходи на кухню!
Смущаясь своего неряшливого вида, он вошел в сияющую чистотой квартиру.
- Я тебя быстренько покормлю, Витек, у меня все еще горячее. Ты извини меня за спешку - тороплюсь на вечерний спектакль, но полчасика еще есть. Светлана усадила Виктора за стол и присела напротив. - Отметим встречу, когда приедет Марик: его в городе нет, на гастролях. Ну расскажи хоть, где пропадал?
- А тебе Марик что, ничего обо мне так и не говорил? - с недоумевающим видом воззрился на нее Виктор, продолжая жевать: он был голоден и рассчитывал поужинать.
- Сказал, что ты вроде бродяжничаешь... где-то на Дальнем Востоке или в Средней Азии. Мол, с наркотиками связался, бом-жем стал и о тебе ни слуху ни духу. Дом-то ваш с Мишей сгорел.
- Стра-анно как-то получается, - протянул, помрачнев, Сальников. Ведь Марик отлично знал, что мне семь лет дали за убийство. Не хотел тебя пугать, что ли? И Мишка знал. Он тебе тоже ничего не сказал? Хотя... вы же с ним поссорились.
- Ты что это, серьезно, Витя? Что человека убил?.. Как же ты так?.. Ты же добрый парень, я знаю...
- Понимаешь, случайно, конечно. И в мыслях такого не держал. Но человек погиб, и я свое наказание понес. Буквально от звонка до звонка. А вот почему Марик тебе не сказал правду - это загадка. - Вдруг глаза у него вспыхнули, словно его осенило. - Погоди, Светочка... объясни мне одну вещь. Это мне все время покоя не давало, пока сидел. Делать было нечего, вот и думал себе... Почему ты все-таки решила выйти за Марика, когда перед свадьбой узнала, что Мишка живой и здоровый? Устала его ждать или не захотела Марика подводить? Я перед Мишей тебя оправдывал, говорил, как долго и верно его дожидалась, но не мог понять: почему в последний-то момент дрогнула, когда все могло кончиться благополучно?
- Ты... о чем это говоришь? - насторожилась Светлана. - Когда это я узнала, что Миша живой и здоровый? От кого? Да пока он сам мне не позвонил из аэропорта, я и не подозревала! - произнесла она с искренним чувством.
Сальников так и обмер: догадка его подтвердилась. Кровь ударила ему в голову, и он буквально подпрыгнул от возмущения.
- Что ты говоришь! Это невозможно! Неужели Марик ничего тебе не сказал?! Какая подлость!
- А...что... он должен был... сказать? - помертвев, не спросила, а прерывисто прошептала Светлана, - она и сама уже догадалась: сердце подсказало, затрепетавшее, как раненая птица. - Когда?..