Определив план первоочередных действий, Марк вышел из дому прогуляться по Старому Арбату, поговорить со знакомыми продавцами наркотиков.
Старый Арбат был необычайно живописен. С тех пор как из него сделали пешеходную улицу, он полностью перешел во власть кустарей, художников и торговцев сувенирами. Выставки картин, изделия народного творчества, пестрота товаров вкупе с толпами любителей и просто праздных, слоняющихся людей, среди которых попадалось много иностранцев, - все вместе придавало ему праздничный вид.
Марк шел не спеша, останавливался, с удовольствием рассматривал т, р одно, то другое. Арбат, свою родную улицу, он любил, и настроение его немного улучшилось.
Будто назло ему знакомые сбытчики как сквозь землю провалились; Марк дошел уже до Театра Вахтангова, когда наконец увидел Угря - такой кличкой наградили длинного, худого, верткого малого, с прыщавым, неприятным лицом. Для отвода глаз он торговал сигаретами; завидев старого клиента, уже издали отрицательно замотал головой.
- Сегодня ничего с собой нет! - шепнул он Марку, когда тот подошел. Хозяин не разрешил, сказал - менты облаву затеяли. У него точная информация, прямо из отделения, - засмеялся он, показывая прокуренные лошадиные зубы.
- Я не за этим сегодня, - пояснил Марк. - Давно Сало не появлялся? Он у нас больше не живет, а мне срочно нужен.
- А что ему появляться, если он всегда на месте... - снова ощерился Угорь - его просто разобрало от смеха. - Считай, из нашей команды. Тоже вроде сигаретами торгует, но больше милостыней промышляет. Много гребет, сука, - с добродушной завистью поведал он, понизив голос. - Его, как инвалида-афганца, милиция не трогает, рэкет данью не обложил. Как видишь, у всех еще совести немного осталось. Если б травку не курил и не пил денежный был бы мужик, - заключил он. - Хотя, с другой стороны, трезвым руку протягивать небось постыдился бы.
- Слушай, Угорь, а как его разыскать? - прервал его болтовню Марк. Где он обретается?
- Да здесь, совсем недалеко. За Смоленским гастрономом, у входа в метро, - под аркой и сидит. А ты приходи завтра с бабками - товар будет.
Узнав, что нужно, Марк ускорил шаг и за углом, на Садовом кольце, сразу увидел Сальникова, который, подвернув здоровую ногу и выставив протез, сидел под аркой.
Марк давно не видел старого приятеля, но, сдержав первый порыв броситься, обнять, остановился: лучше немного понаблюдать и собраться с мыслями. Он не ожидал, что Сало так опустится, дойдет до жалкой, унизительной роли уличного попрошайки. Узнать его трудно: лицо почти полностью скрывают спускающийся на глаза чуб и спутанная борода; облачен довольно модно, но замызганно; сидит согнувшись, низко опустив голову, в позе, свидетельствующей о состоянии либо похмелья, либо наркотического опьянения.
Перед ним на невысоком опрокинутом ящике разложены сигареты и шапка, куда покупатели или просто сердобольные прохожие бросают деньги - видны и крупные купюры. Кажется, сидящий дремлет, но нет, - он периодически приподнимает голову и, бросив быстрый взгляд по сторонам, убирает набросанные деньги в карман брюк.
Убедившись, что соображает Сало достаточно хорошо, Марк подошел.
- Привет, Витек! Постоял я тут и заметил, что за пять минут ты неплохо заработал. Может, сделаешь перерыв и уважишь старого друга? Поговорить надо.
Сальников сразу узнал его голос и, взглянув исподлобья, хрипло бросил:
- Не о чем нам с тобой говорить, подлюга. Я тебя за человека считал, нормальным пацаном ты был. Не чаял, что поступишь как...
- Вот я и хочу тебе все объяснить, - перебил Марк. - Не так все было, как ты думаешь. Ты что Свете сказал? Она сама не своя. - Он решил скрыть, что жена его прогнала.
- Правду и сказал, - не глядя на него процедил Сальников. - Что перед вашей свадьбой точно узнал все о Мишке, велел, чтоб ты ей передал, ты обещал. - И поднял на Марка горящие гневом и ненавистью глаза. - Как же я жалею, что доверился тебе, гаду, и сам этого не сделал! Мог ли я подумать, что ты окажешься падлой. Мишка ведь был тебе верным другом, и Ольга Матвеевна относилась к тебе, как мать. А ты обманом жену у него увел, сына лишил! Да я тебя своими руками придушу! - прошипел он, непроизвольно схватившись за костыль. - Если у них дело не кончится миром... Вот только повидаю Мишку, разберусь... - угрюмо пообещал он, овладев собой. - Моя жизнь все равно пропащая. Так что делай ноги, пока я в себе.
Марк не был трусом; конечно, временами охватывает страх перед неминуемой расплатой, но положение безвыходное. Он либо сумеет выстоять и сохранить свой брак, либо потеряет сам смысл существования. Может, это помешательство, но без Светы жизнь ему не в радость! А сейчас надо уходить.
- Вот что, Витек! Не все ты понимаешь. Давай сделаем так. Я поговорю с Мишей, и пусть он решает, казнить меня или миловать! - И добавил, красноречиво оглядывая его: - Ты где хоть обитаешь? Бомж, что ли? У меня на старой квартире для тебя всегда место найдется.
- А хотя бы и так! Для меня здесь любой чердак как дом родной. Скорее подохну, чем приму что-то от такой падлы, как ты! - непримиримо бросил Сальников ему вслед. - Жалостливый какой! Ты Мишку пожалел после всех его бед, ублюдок?
Но Марк уже не слышал его ругани, быстро шагая, он почти бегом устремился к дому. Сегодня не до работы: надо срочно установить местонахождение Михаила Юсупова.
После разрыва с мужем Светлана находилась в смятении. Все ее мысли были заняты одним: что ждет впереди ее и сына? С волнением и страхом ждала она встречи с Мишей - ведь прошло столько лет! Непроизвольно желая напомнить себе о былом и проверить свои чувства, решила съездить с Петенькой на Ваганьковское кладбище - на могилку его бабушки.
Осень уже окрасила деревья багрянцем, но было еще тепло. С букетом роскошных георгин они подошли к хорошо ухоженной могиле Ольги Матвеевны, с красивой оградой и высоким мраморным крестом.
- Здесь покоится твоя вторая бабушка, - возложив цветы, объяснила сыну Света. - Она происходила из старинного рода. Ты же читал про князей и бояр? Многие из них немало сделали для величия России. Твой папа в прежнее время тоже был бы князем...
- Как князь Владимир Красное Солнышко или вещий Олег? - удивился Петя. - Мам, давай я прочту бабушке стих о вещем Олеге! - предложил он и бойко начал декламировать:
Как ныне сбирается вещий Олег
отмстить неразумным хазарам.
Их села и нивы за буйный набег...
- Мам! А кто такие хазары? - спросил, прерываясь. - Они тоже русские?
Света с удивлением обнаружила, что сама этого не знает, и ответила:
- Они из народностей, которые потом вошли в Россию, сынок.
- А мой папа насовсем погиб? У него там - далеко - тоже есть могилка?
Вопрос сына привел Свету в замешательство. "Ну что я ему скажу, когда появится Миша? Как объясню, что через столько лет его отец оказался живым и невредимым?" Но она все же нашла подходящий ответ:
- Может, и не насовсем, сыночек. Сказали, что он погиб в Афганистане, но оттуда, бывает, возвращаются те, кого уже не числили в живых.
- Выходит, и наш папа может вдруг вернуться? - с робкой надеждой посмотрел на нее Петя.
- Вполне может быть, - ответила сыну Света, чувствуя, как ее охватывает волнение, а душа жаждет, чтобы это наконец свершилось. - Правда, было бы здорово?
В этот момент к ним подошла пожилая женщина в кладбищенской робе, убиравшая могилу Ольги Матвеевны и, поздоровавшись, поинтересовалась:
- Вы, милые, кем доводитесь покойной?
- Невесткой. А мой сын - ее родной внук, - эти слова вырвались у Светы сами собой - будто ничто и никто не разлучали ее с Мишей.
- Выходит, это ваш муж нанял меня ухаживать за могилкой? Такой порядочный с виду молодой человек... а вот... задолжал. И вас я впервые здесь встретила.
Ее слова смутили Свету, но она и тут нашлась, что ответить.
- Он сейчас в отъезде - такая у него работа. А я здесь бываю, только изредка. Чаще не получается. Вы скажите, сколько надо, - достала сумочку, я заплачу.
- Триста рубликов, милая, - обрадовалась старушка. - А то я уж горевала - ждать-то мне не сподручно, старая я.
Света отдала ей деньги, взяла сына за руку и направилась к выходу. Она уже твердо знала, что ничего так не хочет, как вновь увидеть Мишу - каким бы он ни стал, и любовь ее к нему не угасла.
* * *
Материальные проблемы навалились на Светлану сразу после разрыва с Марком. Собственные ее небольшие накопления на сберкнижке, куда поступала мизерная зарплата в театре, растаяли, как весенний снег, - при таких-то ценах.
Марк, имея немалый счет в коммерческом банке, предоставил в распоряжение Свете лишь кредитную карточку, по ней она без помех покупала все необходимое. Теперь она намеревалась карточку возвратить, так как собиралась развестись и считала неэтичным далее ею пользоваться. На помощь отца рассчитывать пока тоже не приходится - в институте уже несколько месяцев задерживают выплату денег.
"Положение хуже губернаторского, - думала Светлана, проверив остаток на сберкнижке. - Надолго не хватит. А как жить дальше? Придется, наверно, вернуться на эстраду, а может, совсем уйти из театра. Жаль..."