- Тогда слушай. Вот что я тебе предлагаю. Думаю, тебе и интересно, и по плечу, - хватит попрошайничать, а то одуреешь вконец! Будешь участвовать под моим руководством в розыскной работе. Как артист - я серьезно. Если понадобится - в гриме. Иногда - в сложной обстановке, среди опасных людей. Ведь не побоишься? Сам говорил, что жизнь тебе не дорога. - И добавил мягко: - А для нас и для дела, которому служим, жизнь твоя очень ценная. Так что мы, в первую очередь я, как командир, не дадим тебя в обиду, вовремя придем на подмогу. На жизнь, и неплохую, заработаешь! Перекантуйся пока у меня, а потом мы тебе квартиру поможем выбить, не сомневайся!
- А нельзя ли поконкретнее?
Чувствовалось, что Сальникова смущает такой резкий перелом в образе жизни - привык уже к безответственности.
- Так я и сам хочу дать тебе конкретное задание, причем с завтрашнего дня - как проспишься.
Он встал из-за стола и принялся четко излагать свой замысел, неторопливо расхаживая по кухне.
- Хочу поставить спектакль для одного бандита. Порядочный сукин сын, убийца, наркоман; из бывших афганцев. Подозреваю, что был в числе тех, кто взорвал своих товарищей на похоронах Трифонова. Понял, какой фрукт?
Зовут Артем Квашнин. Кличка - Квашня. Игрок на бегах; крупно проигрался и не отдает долг. Я решил его разыграть, он нам нужен. Вот что я задумал. Мы инсценируем налет для выколачивания долгов. Ты будешь в числе тройки. Двое дадут ему прикурить, поскольку он этого заслуживает, а ты разыграешь доброго - бывшего уголовника, такого же наркомана. Вас специально оставят одних. Поможешь ему, вместе покайфуете. Понятна роль? Неужели не под силу?
- Все тут ясно. - Сальников посмотрел на него хмуро. - Мне и разыгрывать особо не придется. Вот только ради чего? За что боремся? Я верю тебе, Миша, но знать хочу.
- Ты прав и всегда будешь знать заранее, какую задачу мы с тобой взвалили на свои плечи. Дело вот в чем - сейчас. Их банда похитила женщину - мать двоих детей, жену депутата Думы - с целью шантажа. Мы должны ее вызволить, сорвать их замыслы. Квашня - это ниточка, чтобы распутать узел.
- А чем я могу помочь? - уже спокойно и деловито поинтересовался Виктор.
- Тебе нужно войти с ним в контакт, но без всякого такого благородства: ты уголовник, наркоман. Все делаешь, как и Квашня, ради бабок. Наркоту тоже дашь ему в долг, а сойдясь покороче, узнав, сколько ему нужно, чтобы погасить долг, кинешь наживку.
- Так, давай дальше! Интересно сочиняешь, - не утерпел Сальников, азартно сверкнув глазами. - Кое-что до меня начинает доходить.
- Вот ты ему и скажешь: есть возможность заработать большие бабки, если он поможет найти жену Мельниченко. Мол, у тебя дружок в его охране и от него ты знаешь, что хозяин раскошелится, лишь бы ее найти. Квашнин клюнет - как пить дать! Предаст своих ради денег. Для него это спасение. Ну как тебе мой план? По-моему, шансы высоки!
* * *
Квашню взяли с помощью простого приема: залили воды в бензобак его "девятки". Проехав всего квартал от дома, машина остановилась - заглох мотор. Квашнин - широкоплечий, красномордый, с длинными ручищами и кривыми, толстыми ногами - вышел из машины, открыл капот и с недовольной гримасой стал искать неисправность.
- Что, везти не хочет тачка? - участливо осведомился какой-то доброхот; он подошел, прихрамывая, - этакая располагающая плутовская физиономия. - Давай-ка посмотрю, я кое-чего смыслю. Садись в машину, проверим искру - сразу ясно станет, почему не фурычит.
Не успел Квашня сесть и повернуть ключ в замке зажигания, как сзади протянулись руки, зажали ему рот салфеткой, пропитанной едким составом, и он сразу отключился.
- Закрывай капот и крути баранку! - сказал Михаил Сальникову, перетащив грузное тело Квашни на соседнее сиденье (он незаметно забрался в машину, пока шла возня с мотором). - А мы с ребятами возьмем на буксир. Включай ближний свет!
Подъехала еще машина, вышел молодой сотрудник; вместе с Михаилом они быстро приладили буксировочный трос и покатили на квартиру, которую агентство снимало в старом кирпичном доме, наполовину отселенном.
Изобразив подвыпившую компанию, подхватили Квашнина под руки, доставили в полупустое помещение с голыми стенами и прицепили наручниками к трубам отопления. Михаил и двое агентов натянули на головы маски, а Сальников сел с короткоствольным автоматом у входа - вроде охранник.
- Оклемался, гад! - с кавказским акцентом бросил Михаил помощникам, заметив, что Квашня пришел в себя и озирается, не понимая, где он и что с ним.
С удовольствием дал ему кулаком в морду - тот взвыл благим матом:
- О-ой! За что-о?..
- Сейчас узнаешь! - выдохнул Михаил и двинул его еще раз, украсив здоровенным синяком под глазом.
Так, кажется, уже соображает... Изрыгая ругательства и угрозы, для профилактики ударил еще под дых и, коверкая язык, объявил:
- Хочэшь унэсти шкуру целой - выкладывай бабки, что задолжал "жучкам" на ипподромэ!
"Чеченов наняли! - с ужасом понял Квашня. - Пытать будут, шкуру спустят!" Но с деньгами расставаться не спешил: отличаясь патологической жадностью, он за наличные был готов на все,
- Нет у меня... сейчас! - хрипел он, выигрывая время. - Я же им, сукам, говорил. Ну они у меня и попляшут!..
- Эсли ты выйдешь отсюда! - рявкнул высокий кавказец - в прорези маски виднелись только бешеные коричневые глаза. - А пока сам у нас попляшэшь! И ткнул Квашню здоровенным кулачищем прямо в открытую пасть, выбив пару зубов и расквасив губы.
- Ей-богу, нет ничего! - продолжал врать бандит, захлебываясь хлынувшей кровью.
- А что получил за взрыв на похоронах Трифонова - гдэ хранышь? Мы все знаем! - вновь замахнулся высокий. - Говоры, нэ то утюг включим!
- Чего вспомнили! Давно уж нет! На скачках спустиил! - на этот раз искренне завопил Квашнин. - Отпустите, бра-атцы, все отда-ам, что есть!..
- Врет! Не мог все потратить! - заметил широкоплечий, плотный чечен высокому, очевидно старшему здесь. - Слышком большой куш отхватил. Козырь щедрый пахан. Дай-ка ему еще, пусть знает - мы здесь нэ для того, чтоб нам лапшу на уши вэшать.
- Да Богом кляну-усь! Матерью родно-ой! - честно вопил Квашня. - Нет этих денег!
- Ты и мать за дэньги продашь - не поперхнешься! - бросил высокий. Но эсли правда успел профукать - как насчет тэх, что за Мельнычэнкову бабу получил? Хватит долг погасыть?
"Все знают чеченцы! Всех купили! - тосковал Квашнин. - До чего продажный мы народ! Отпираться бесполезно - замучают! Потянуть время, взять на хитрость... А там, может, случай выручит". Расставаться с деньгами душа не позволяет - хуже смерти.
- Ну вот что! До вечера думай о своей шкуре! Нэ включишь мозги - утюг по тэбе пройдется!
И высокий вместе с другим чеченом двинулись к выходу, наказав русскому с автоматом:
- К вечеру вернемся! А ты охранай и не церэмонься, эсли что!
"Ну и влип! Живым вряд ли выберусь! - объятый страхом, соображал Артем Квашнин, пытаясь найти спасительный выход из отчаянного положения. - Надо попробовать этого чубатого - все-таки свой, русский человек".
Когда охранник подошел, чтобы напоить пленника водой, тот узнал в нем хромого, который предложил ему помощь на улице.
- А здорово вы меня купили, кореш! - прохрипел он, напившись. - Давно прислуживаешь чеченам?
- Заткни пасть, падла! - нахмурился хромой. - Мало тебе дали? Могу добавить.
- Погодь, браток. Ты не из блатных часом? - осведомился Квашня как можно дружелюбнее. - Чую - недавно из тюряги. За что сидел?
- Семь лет строгого режима, от звонка до звонка. За убийство, процедил тот, забирая кружку. - А тебе-то что? Тоже срок мотал?
- С шестнадцати лет по лагерям. Три отсидки, изнасилование, разбой, по-свойски поведал Квашня. - Законы, какие в зоне, хорошо изучил. А чего с чеченами связался? Русских предаешь?
- Заткнулся бы, ты!.. Так и хочется врезать! - замахнулся автоматом хромой. - Чья бы корова мычала... Скольких ты братов своих уложил, когда хоронили Трифона?
- А ты в лагерях такой правильный стал? - нашелся Квашня. - Помогаешь чеченам над русскими издеваться, власть над ними брать?! - И, видя, что охраннику нечем крыть, разошелся вовсю: - Мало ли русских бригад? Хотя бы взять нашу: отличные кореша, любое дело по плечу! И хозяин свой - русский.
- Брешешь ты все! - недоверчиво поглядел на него хромой. - Сейчас всех купили чебуреки и евреи.