- Ты просто омерзителен, - пробормотал Солдат, презрительно скривив губы.
Охотник удивленно оглянулся.
- Это ты мне?
- Нет-нет, - поспешно заверил его Солдат. - Я обращался к ворону. Помнишь? Ты говорил, что я сумасшедший. Наверное, я действительно спятил.
- Похоже на то, - буркнул охотник. - Поторопись, нам нужно успеть войти в город до того, как ворота запрут на ночь. В противном случае придется воспользоваться гостеприимством одного из шатров. Карфаганцы отлично сражаются в бою, но при этом они, по-моему, никогда не моются, А их любимая еда - каша из дикого овса, высушенная на солнце, нарезанная ломтями и обжаренная в бараньем сале. Если хочешь всю ночь нюхать колесную смазку и завтракать овсом, жаренным в прогорклом жиру, - добро пожаловать, однако лично я намерен поужинать рыбой и миндалем, а затем улечься на чистую простыню, благоухающую ароматом сандалового дерева.
- Ты-то свое получишь, - пробурчал себе под нос Солдат, - но я сомневаюсь, что меня угостят хотя бы жареным овсом.
ГЛАВА ВТОРАЯ
В это время дня у городских ворот скопилась огромная бурлящая толпа. Вечером все, кто покидал по делам пределы городских стен, возвращались назад в поисках спокойного ночлега. В длинной очереди стояли роскошные экипажи и всадники, крестьяне с повозками, запряженными быками и ослами, и с ручными тележками, мужчины и женщины с орудиями своего труда: серпами, топорами, пилами, молотками. Многие телеги были доверху наполнены дровами и хворостом. На других лежали свежие овощи или фуражный корм. Дорога к воротам была по щиколотку завалена слоем навоза, и хотя Солдат тщательно выбирал, куда ступить, вскоре перепачкал рейтузы до самых колен. В зловонном смраде кружились жирные надоедливые мухи.
Солдат ожидал, что их остановят и допросят часовые у наружных ворот, но те едва взглянули на них. Все оказалось совсем иначе, когда они попали во внутренний дворик. Налетевшие неизвестно откуда четыре здоровяка в мундирах потащили охотника и его спутника в кордегардию, находившуюся в башенке у ворот. Охотника завели внутрь, а Солдата оставили ждать на улице. Стемнело, и стражники стали зажигать светильники в железных клетках, развешенные на стенах. Солдат, пораженный суетой вокруг, мысленно отметил, что только очень богатый город может позволить себе освещение улиц.
Кобыла охотника, привязанная к столбу у входа в кордегардию, печально смотрела на дверь, в которой исчез ее хозяин. На ее крупе висел вепрь, подстреленный охотником из арбалета. Солдат успел изрядно проголодаться, а воображение услужливо рисовало ему картину свежей кабанины, зажаренной на вертеле. У него мелькнула мысль, не пригласит ли его охотник разделить с ним трапезу, теперь, когда они попали в город.
- Так, - сказал появившийся в дверях стражник, кивком подзывая Солдата. - Теперь ты.
Солдат вошел в комнатку, где за широким столом сидел писец в сером одеянии. Он был в летах, с бельмом на глазу и выражением бесконечной тоски на лице. Кроме того, его мучила одышка, а шею и щеки покрывала красная сыпь.
- Имя? - скучающим голосом спросил писец, подняв гусиное перо над страницей большой книги в кожаном переплете.
Солдат изумленно огляделся. Другого выхода из комнаты, кажется, не было, однако охотник бесследно исчез.
- А куда подевался охотник?
Писец нетерпеливо посмотрел на него здоровым глазом.
- Незнакомец, - тихим, отеческим голосом произнес он, - мне бы хотелось поскорее покончить с этим, чтобы я смог вернуться к своему супу, остывающему на столике у окна. Я терпеть не могу супы, но в последнее время ничего другого есть не могу, так как у меня выпали все зубы, а десны больны. Если ты в течение ближайших трех секунд не ответишь, я прикажу вышвырнуть тебя за городские стены, где ты и проведешь эту ночь - а может быть, и не проведешь, в зависимости от того, как скоро до тебя доберутся волки, сохранившие - с завистью вынужден признать я - в целости и сохранности все свои клыки.
- Солдат, - поспешно произнес Солдат.
- Что?
- Меня зовут... меня зовут Солдат.
Писец зацарапал пером по книге, подняв левую бровь и высунув язык.
- Солдат, - повторил он. - И все? Не "Солдат из Кандуна" или "Солдат с Тиерна"? Обычно к имени, взятому по роду деятельности, добавляют название города или деревни. Например, "Кузнец из Бландэна"...
- Нет, просто Солдат.
- Тогда мой следующий вопрос будет таким: откуда ты родом, Солдат?
- Из... из Древнего леса.
Оторвавшись от книги, писец посмотрел на своего собеседника, насупив брови. Его бельмо почему-то раздражало Солдата.
- Из Древнего леса? Этот район необитаем. Больше того, ты не похож на уроженца здешних мест, на одного из нас, так сказать. Ты чужестранец и прибыл издалека. Голубые глаза? Даже у людей-зверей, живущих за морем, не бывает голубых глаз. Тебе придется придумать что-нибудь получше, Солдат.
- Послушайте, - выпалил рыцарь, - честное слово, я не знаю, кто я такой и откуда родом. Сегодня утром я очнулся на склоне холма у самой опушки Древнего леса. Мне кажется, что я только что пережил большое сражение - не сомневаюсь, это действительно так. Однако охотник, приведший меня в Зэмерканд, утверждает, что в тех краях уже много лет не было никаких сражений. Не знаю, что со мной произошло, но я не желаю зла жителям Гутрума. Мне просто нужно место, чтобы спокойно выспаться. Тогда память вернется, и я смогу привести в порядок свою жизнь.
- Ах да, охотник... У тебя есть деньги?
- Деньги? - Солдат порылся в дырявых карманах, ощупал пояс в поисках кошеля, но ничего не нашел. - Нет, денег у меня нет.
- В таком случае на что ты собираешься жить?
- Я думал... если честно, я об этом еще не думал. Но я готов работать. Первое время буду питаться объедками. Буду драться с собаками за кость, упавшую со стола. Не важно. Мне нужно время - время, чтобы прийти в себя.
Писец удивленно пожал плечами.
- Как угодно. Насколько я понял, ты ухватился за край одежды охотника и попросил приюта? В таком случае мы не можем тебе отказать, поскольку этот человек является гражданином нашего государства. Скорее всего, будешь спать на улице, но все зависит только от тебя и размеров твоего кошелька. - Писец ткнул гусиным пером в Солдата так словно это было оружие. - Только не вздумай дурить! Тебе повезло, что тебя не схватили и не повесили за городскими воротами. Я ясно выразился?
- Да. Я стану образцовым гражданином.
- Ты не станешь никаким гражданином, потому что ты чужестранец. Но ты будешь вести себя хорошо, иначе умрешь.
- Да-да, даю вам слово.
Писец вызвал стражу. Напуганного Солдата провели к тускло освещенной лачуге неподалеку от башни. Он надеялся, что его немедленно освободят, однако, судя по всему, сперва требовалось выполнить кое-какие формальности. Как выяснилось, в лачуге размещалась кузница. От большого горнила исходил невыносимый жар. Высокий тощий кузнец с кожей в черных оспинках от разлетающихся красными искорками капелек раскаленного металла надел Солдату на шею железный ошейник и скрепил его заклепкой.
Солдат вскрикнул от боли, когда горячая заклепка впилась ему в затылок.
Кузнец удовлетворенно хмыкнул.
Морщась от ожога, Солдат спросил:
- Ты, часом, не из Бландэна?
Кузнец удивленно уставился на него.
- А откуда ты знаешь?
- Я слышал, что все жители этого города - жестокие ублюдки.
Взгляд кузнеца стал жестким.
- Поосторожнее, незнакомец! Когда настанет срок, именно мне придется снимать воротник с твоей шеи. Моя мать была женщина добрая и ласковая, но я весь пошел в отца, служившего палачом ее величества королевы. Говорили, ему не было равных. - Стражник рассмеялся. - Все, теперь можешь идти куда хочешь. Но я бы на твоем месте отправился к каналу, где собирается такой сброд.
- И долго мне придется носить эту штуковину?
- Самое большее месяц.