Стояла гнетущая тишина, никто, даже Глусс, не смел вымолвить ни слова. Змееловы попятились назад, вжав головы в плечи, отчего стали казаться намного ниже, чем они есть на самом деле. Оливия открыла рот от удивления, а Ева не могла оторвать глаз от такого видения.
Единорог шёл по направлению к группе, смотря только на Еву. Кровь с её руки перестала течь, жертвенные камни начали светиться все меньше и меньше, пока совсем не угасли.
— Это чудо! — Оливия не могла прийти в себя. — Не думала, что когда-нибудь доживу до встречи с Единорогом!
Ева не могла оторвать глаз от великолепного животного. Серебристая шерсть блестела мягким светом на фоне угасающего солнца, в серебристой гриве мерцали звёзды. Но самым впечатляющим был его рог: он мерцал как настоящая жемчужина, самая прекрасная на целом свете.
Даже Глусс, похоже, забыл, зачем он все это затеял, а просто стоял и смотрел на приближающееся чудо.
— Невероятно! — пришёл в себя чернокнижник и начал судорожно шептать заклинание и размахивать руками.
— Уходи отсюда! Скорее! — Ева, увидев, что делает маг, закричала, обращаясь к Единорогу.
Но тот продолжал идти к группе, не обращая ни на кого внимания, кроме Евы. Преодолев большое расстояние по поляне за несколько секунд, Единорог остановился около жертвенных камней.
— Я — Морфиус, Ева. Я пришёл спасти тебя.
— Нет! Уходи скорее! — по щекам Евы покатились слёзы. — Он поймает и убьёт тебя!
— Не волнуйся. Таково мое предназначение.
Тем временем Глусс закончил заклинание.
— Попался! — чёрная сеть оплела Морфеуса.
Ноги его подогнулись под тяжестью сети, отчего Единорог был вынужден склониться к земле.
— Ты знаешь правила, Глусс. Отпусти их, иначе моя кровь не будет иметь ценности.
— Нет! — Ева рванулась к Морфеусу, но Оливия удержала её.
— Ты ему уже не поможешь..
— Пошли вон отсюда! Быстро! — Глусс хищно улыбался, не обращая внимание на девушек.
Но те стояли как вкопанные, не в силах сделать ни шага.
— Уберите их отсюда! — приказал маг Змееловам.
— Ну всё! — в Еве бурлила магия, но выхода из-за мифрилового браслета у неё не было. — Ты не тронешь его, слышишь?!
С этими словами что-то надломилось внутри у Евы. Она раскинула руки в стороны и закричала. В этом крике была вся боль, отчаяние и несправедливость всех миров. Это был крик о помощи, крик безысходности, крик безнадёжности.
Мифриловый браслет рассыпался на тысячу маленьких осколков, освобождая Еву и Оливию от сковывающих магию оков.
Глусс и Змееловы застыли в ужасе, не понимая, что происходит.
— Это невозможно! — маг был ошарашен ещё одним невероятным событием сегодняшнего дня.
— Сейчас я тебе врежу, гнусный тип! Ты меня разозлил!
Ева направила свои золотые искры на мага, не думая ни о чем, кроме желания наказать подлеца. Глусс в ужасе выставил перед собой магический щит, что спасло его от первой ударной волны. А вот Змееловам не повезло: золотые искры ударили в них и раскидали по всему полю в хаотичном порядке.
— Остановись, ненормальная! — натиск Евиной магии летел нескончаемым потоком в щит Глусса, отчего тот из чёрного постепенно превращался в золотой. — Давай договоримся!
— Я не договариваюсь с убийцами и подлецами! — крикнула Ева, усиля магический поток.
Оливия же тем временем схватила нож, пустила по нему свою красную магию и начала резать сеть, которой Морфеус был скован.
— Я не хотел его убивать! Я хотел взять немного его крови для эликсира бессмертия! Могу с тобой поделиться формулой, если ты остановишься!
— Нет! — Еве была сама мысль противна о том, чтоб замарать себя сделкой с таким типом.
Собрав последние силы, Ева направила магию на чернокнижника, разломав его щит на тысячу чёрных искр. Золотая магия, пробившись через защиту, ударила в грудь Глусса, отшвырнув его на несколько метров назад. Маг издал хрип и затих. В тот же миг обессиленная Ева упала на траву, не в силах пошевелить даже пальцем.
— Эй, ты там жива? — Оливия подошла к Еве.
— Вроде как жива. — Ну ты наподдала этому гаду! — ведьма села на траву рядом с Евой. — Он, вообще-то, один из сильнейших магов в мире.
Морфеус поднялся на ноги, стряхнув с себя остатки сети.
— Ева, вставай. — голос у Единорога был как перезвон колокольчиков. — Вам надо уходить и как можно скорее.
— Сейчас. Минутку только отдохну. — Ева пыталась подняться с помощью ведьмы, но сил практически не было.
— Я полностью поддерживаю Морфеуса. Вставай давай. — Оливия пыталась поднять обессиленное тело Евы. — Если этот хрен очнётся, а он очнётся уж поверь мне, мы костей не соберём потом совершенно точно.
Чернокнижник дернул правой рукой.
— Эй, эй! Давай шевелись, Золотая! — Оливия поставила Еву на ноги.
— Убегай одна, ты же видишь, что я не смогу спастись. — Ева перестала пытаться иди и села около Морфеуса. — У тебя есть все шансы.
— Ага, значит ты такая вся положительная в белом пальто, а я такая вся отрицательная! Ну уж нет! Я тоже ещё способна поджарить старику пятки! Ну или какое другое место! — Оливия потёрла ладони и вызвала красные искры. — Я всё же Красная Ведьма как никак!
Глусс ошарашено сел и огляделся. Увидев Единорога, сидящую у его ног Еву и готовую к бою Оливию, он вспомнил всё.
— Ах ты маленькая дрянь! Ты ещё не знаешь с кем связалась!
Маг взмахнул рукой, и на троицу полетели несколько чёрных стрел, которые Оливия с легкостью отбила.
— Ева, а ты права. Я думала, что Глусс — сильный маг, а слухи-то преувеличены. Он просто старая перечница! — и шёпотом добавила. — Надеюсь, он нас прибьёт одним заклинанием без мучений.
— Ну всё, вы мне надоели! Дерзкие мерзавки! — Глусс встал и приготовился атаковать.
— Давай, давай, сморчок, покажи на что способен! — Оливия приготовилась защищаться.
Морфеус опустился на траву рядом с Евой. Казалось, что эту пару не волнует ничего, кроме их двоих. Ева гладила пушистую морду Единорога, запускала руки в гриву, пропуская её между своими пальцами. Морфеус же смотрел на Еву и не мог налюбоваться чистой душой и чистым сердцем.
Схватка между Красной Ведьмой и Глуссом была отчаянная: чёрная магия схлестнулась с красной, земля вздыбилась, деревья трещали. Никто не хотел уступать, ведь на кону была не только жизнь, но и уязвленное самолюбие чернокнижника и азарт Красной Ведьмы. И всё же силы были не равны: на стороне мага были опыт и большая магия, поэтому Оливия начала пропускать удар за ударом.
— Эй, парочка, может быть мне кто-нибудь поможет?! — вспотевшая Оливия давно скинула плащ и дралась обнаженной. — Я долго не выдержу и нас всех накроет непроглядная тьма!
Но ответа не последовало. Пропустив очередной магический удар, Оливия без сил опустилась на траву позади Евы и Морфеуса.
— Ну буду надеяться, что он вас убьёт, а меня за вашими трупами не заметит.
Глусс приготовился к последнему удару, собрав все силы. И когда заклятие сорвалось с его рук, было очевидно, что троице не выжить.
Но на пути чёрной магии встала неожиданная преграда в виде Александра, который стоял между Евой и Глуссом, выставив вперёд руку.
— Князь Тьмы! — Глусс отступил назад, понимая, что ему не победить.
— Тебе некуда бежать, убийца и вор! Схватить его!
Князь прибыл на поляну со своей стражей, которая в мгновение ока окружила мага и защелкнула на его запястьях мифриловые браслеты, лишив его магии.
— Неееет! — последнее, что успел выкрикнуть Глусс, прежде чем стража втащила его в портал.
— Ева! — Александр сел рядом с любимой и погладил её по волосам.
— Александр. — Ева положила голову ему на плечо. — Ты пришёл. — Как только заработал амулет, я сразу почувствовал тебя и пришёл.
— Это Морфеус. Он спас меня.
Александр поклонился Единорогу, а тот ответил ему тем же.
— Как ты? — Князь не мог оторвать глаз от любимой.
— Хорошо. Нам надо торопиться, а то с Альфой может случиться что-то не хорошее, если не успеем.
— Они уже у границы, через несколько часов мы к ним присоединимся. Пойдём, Гриштольд скоро прилетит.
Александр помог Еве подняться. Девушка обняла Морфеуса за шею.
— Прощай. И спасибо тебе. — слёзы невольно потекли из глаз Евы.
— Будь счастлива. И никогда не сомневайся в себе.
Единорог развернулся, чтобы уйти, но внезапно развернулся и подошёл к Оливии.
— Я очищаю твою душу. С этого момента ты можешь выбрать любой путь. Не упусти свой шанс.
Морфеус дотронулся до груди Оливии своим рогом, и ведьму закружили серебряные магические искры. Через несколько секунд перед Александром и Евой предстала Оливия, одетая в белые одежды. Волосы ведьмы блестели серебром, как и глаза. Единорога нигде не было видно.
— Что он со мной сделал?!