Первая струйка страха пошла от Лизабет. Страх за себя саму. Она изо всех сил пыталась высвободить свою руку.
-Вы не можете позволить ему причинить мне боль. Вы не плохая. Только плохие девочки позволяют причинять людям боль. – Страх все еще был под контролем, потому что она верила тому, что говорила. Ясмин была учителем, доктором, взрослой, и не будет причинять боль ребенку.
-Я не хорошая девочка, Лизабет, и никогда ею не была.
Уильям потянул ее к груди.
-НЕТ! – Лизабет завопила, гнев был все еще сильнее страха. –Вам меня не напугать. Вы не можете заставить меня. Я не такая, как другие дети.
-Нет, - согласилась Ясмин, - ты не такая, и я тоже. – Ясмин ушла из сна, оставив Лизабет нежному и милосердному мужчине. Она не хотела видеть, как все это произойдет, но она могла все это чувствовать. Страх, наконец освободившийся и восхитительный. Лизабет боялась. Лизабет, ощущающая только собственную боль. Доктор Ясмин Купер стояла на краю сна и питалась страхом, жаждой, ужасом. Она упивалась сладким дыханием зла, и оно наполняло ее. Ясмин, как ребенок, не просто не боялась темноты, но и кормилась от нее.
Она разогнала сон прежде, чем Уильям закончил, но после того, как Лизабет начала кричать. Ясмин проснулась и спустилась по темным коридорам в комнату Лизабет. Она открыла дверь, чтобы увидеть ребенка, задыхающегося и обливающегося потом. Она съежилась, когда увидела Ясмин.
-Ты похожа на меня, не так ли? Ты похожа на меня.
-Да, Лизабет, я похожа на тебя. – Ясмин села на край кровати.
-Я не хочу, чтобы меня еще раз наказали.
-Тогда получи свой первый урок. Я расскажу тебе, как остаться в живых, Лизабет. Они не станут тебя убивать, если ты позволишь мне тебя учить. – Ясмин наклонилась поближе к ребенку, шепча так, чтобы камеры не зафиксировали. – Я расскажу тебе, как кормиться на них, чтобы они не знали. Ты сможешь делать то, что тебе так нравится, но до определенных пределов. Ты можешь замучить кого-нибудь и поплатишься за это. – Дыхание Лизабет замедлилось до нормального. – Ты точно такая же, как и я.
Ясмин кивнула и взяла ребенка за руку. Лизабет прильнула к ней, обхватив руками, обнимая ее. Они сидели вместе в темноте, обнимая друг друга. Лизабет не могла любить, не по-настоящему. Но каждый ребенок нуждается в любви, могут ему ее дать или нет.
-Ты не бросишь меня? – Спросила тихонько Лизабет.
-Я не оставлю тебя. Ты сможешь приезжать, навещать меня в каникулы.
-Ты меня все еще боишься?
-Да.
-Но теперь и я боюсь тебя.
-Да.
Ребенок обнял ее, глядя на Ясмин, маленькие ручки обнимали женщину. Каждому ребенку нужны такие прикосновение.
Она положила подбородок на макушку Лизабет и мягко ее качала, успокаивая не столько себя, сколько ребенка. «От одного монстра до другого, - размышляла Ясмин, - я проложу для тебя спасительный путь. Я покажу тебе, как пить пролитые кровь и слезы. Мы обманем их всех и будем кормиться на их страхе, и никто не узнает о нас.»
Ясмин посмотрела в глазок камеры наблюдения в комнате. «Там ли вы, Бромлей? – Думала она. – Вы ведь там?» Вероятно, он знал, всегда знал. «Почему же вы меня поддержали, Бромлей? Почему?»
Она обнимала Лизабет и чувствовала первые горячие слезы на собственных щеках. Ясмин прошептала в волосы девочки:
-Монстры осторожны, они уже здесь, наши драконы.
Действие происходит в период между "Голубой луной" и "Обсидиановой бабочкой"
До Рождества оставалось пять дней. На часах было без четверти двенадцать. Мне полагалось посапывать в собственной постели и видеть сладкие сны, а не сидеть в офисе. А я сидела за столом, прихлебывала кофе и подавала бумажные салфетки клиентке - Ронде Маккензи. Она плакала на протяжении почти всей нашей беседы, так что от искусного макияжа у нее на глазах не осталось ничего. Ее глаза выглядели бледно, незавершенно, делая ее моложе: наверное, она так выглядела, когда была старшеклассницей. По контрасту с тщательно накрашенными темной помадой губами глаза казались голыми и беззащитными.
- Обычно я так себя не веду, миз Блейк. Я очень сильная женщина.
Она сказала это таким тоном, что стало очевидно: она верит, что говорит правду; а может, она и правда сильная. Она посмотрела на меня, и в ее ненакрашенных карих глазах отразилась такая ярость, что кто-то почувствительней меня, наверно, отшатнулся бы. Даже я, крутой-до-мозга-костей вампироборец, с трудом сумела выдержать ее гневный взгляд.
- Ничего страшного, миз Маккензи, наши клиенты часто плачут. Нелегко терять близкого человека.
Она вздрогнула и посмотрела на меня удивленно:
- Я пока еще никого не потеряла.
Я поставила кофе на край стола, забыв отхлебнуть, и уставилась на нее.
- Я аниматор, миз Маккензи. Я поднимаю мертвых, если на то есть веская причина. Я полагала, что ваше горе вызвано тем, что вы потеряли близкого человека и пришли просить меня поднять его.
Она покачала головой. Ее темно-каштановые волосы были в беспорядке; видно, она то и дело ворошила руками свою когда-то безупречную завивку.
- Моя дочь, Эми, пока жива, и я хочу, чтобы она такой и оставалась.
Теперь я полностью потеряла нить.
- Я аниматор и истребительница вампиров, миз Маккензи. Какой из моих профессиональных навыков может помочь вашей дочери остаться в живых?
- Помогите мне найти ее до того, как она совершит самоубийство.
Мое лицо ничего не выражало, как и подобает лицу профессионала, но в душе я проклинала своего босса. Мы уже не раз обсуждали, в чем состоят мои должностные обязанности, и суицидально настроенные дочери в них точно не вписывались.
- Вы были в полиции? - спросила я.
- Они не станут ничего предпринимать в течение 24 часов, но тогда будет уже слишком поздно.
- У меня есть подруга, она частный детектив. Это работа скорее для нее, чем для меня, миз Маккензи. - Я потянулась к телефону. - Ради вас я побеспокою ее дома.
- Нет, - возразила она, - только вы можете мне помочь.
Я вздохнула и сцепила руки перед собой на пустой поверхности моего стола. Я не часто работала в офисе, так что стол использовался редко.
- Ваша дочь жива, так что я не могу поднять ее. Она не одичавший вампир, так что вам не нужны услуги истребительницы. Чем же я могу вам помочь?
Она наклонилась, ее руки комкали салфетку, а глаза снова зажглись яростью.
- Если вы мне не поможете, то к утру она станет вампиром.
- Не поняла? - удивилась я.
- Она намеревается сегодня стать одной из них.
- Для того чтобы стать вампиром, нужно три укуса, миз Маккензи. И все три укуса должны быть сделаны одним и тем же вампиром. Невозможно стать вампиром за одну ночь, и нельзя стать вампиром, если вы просто с вампирами водитесь.