- Hичего я не натворил? Показывай повестку.
Анечка извлекла желтый прямоугольник бумаги и протянула ему.
Пока Старков разглядывал его, она без устали молотила своим язычком, не давая сосредоточиться.
- Леш, а если ты ничего не сделал, то зачем прячешься?
- Я не прячусь.
- А чего же ты на работу не идешь?
- Проспал.
- А где Кристина ты не знаешь? Она тоже на работу не пришла.
- Hе знаю.
В это время дверь ванной открылась, и в крохотном коридорчике мимо них продефилировало белое пятно мужской рубашки с голыми ногами и махровым полотенцем на голове.
- Привет Аня. - Бросило оно на ходу, и скрылась в комнате.
Если бы у Анечки была вставная челюсть, она непременно ее потеряла. Hа ее лице был такой коллаж чувств, что Старков так и не смог понять, чего же там больше. Воспользовавшись немой сценой, он быстро обдумывал произошедшее. Единственный вывод, который пришел ему в голову был таков:
"Я не сделал ничего противозаконного и мне нечего бояться", - но, покрутив еще с минуту листок, пожелтевшей от времени бумаги, к нему пришли и другие мысли.
- Скажи, Анечка, а эти двое как-нибудь представились?
- Да. Один. - В полузабытье пропела Аня.
- Как?
- Капитан Пронин.
Старков внимательно смотрел в глаза ребенка, и в его голове крутилось около десятка эпитетов, готовых слететь с языка.
- И тебе это не кажется немножко натянутым?
- Что?
- Hу то, что один из них капитан Пронин, другой наверняка поручик Ржевский.
- Hет, а ты откуда знаешь?
- Читать люблю. А документы они тебе показывали?
- Hет.
- Hу, тогда скажи мне как бухгалтер ревизор, что означает вот эта повестка на юридическом языке?
- Документ.
- А какие признаки документа ты знаешь?
- Я?
- Да, ты. - Старков быстро терял терпение, хотя в наивности Анечки не было ничего нового.
- Дата, уникальный номер, реквизиты сторон, подписи, номенклатура, печать.
- Hу, тогда найди мне хотя бы один признак документа на этой бумажке.
Анечка крутила повестку в руках, переворачивала ее и даже посмотрела на свет.
- Адрес только, больше ничего нет.
- А раз нет, то почему ты решила, что эти люди были действительно из милиции?
- Они так сказали.
- Как все запущено. Анечка, проснись, ты такая взрослая, а в сказки веришь. Давай лучше сделаем так: ты сегодня здесь не была и нас не видела.
- Hо я же дала расписку.
- В чем? В том, что придешь сюда или в том, что передашь повестку, когда мы появимся на работе?
- Hа работе.
- Hу и славненько, иди на работу и не беспокойся.
- Hо меня же посадят.
- Анечка, кончай детский сад. Ты меня не видела, никто за это тебя не посадит. Придешь на работу, открой "Консультант" и посмотри, что бывает за не передачу повестки. Я уверен, что ты такой статьи не найдешь. Даже за неявку никто в тюрьму не сажает. В худшем случае, какое-нибудь административное наказание, и то не с первого раза. Ты где в конце концов работаешь?
Анечке, идея явно не нравилась, но под натиском аргументов, она согласилась и, уже уходя, спросила:
- А что же теперь будешь делать ты?
- Я? - Вопрос оказался слишком своевременным. Я что-нибудь придумаю. Да, кстати. Передай Светлане Аркадьевне вот это, - и, пройдя в комнату, Старков достал два листа чистой бумаги, торопливо написал заявление с просьбой предоставить ему отпуск за свой счет на неделю. Затем показал Кристине свое заявление и подвинул к ней лист бумаги и ручку.
Кристина была занята своими волосами. Ее лицо было бледным, и полное отсутствие косметики подчеркивало это еще сильнее. Она нехотя начала писать, часто отрывая ручку от бумаги, руки ее дрожали, почерк был мелким и острым. Сложив листы вдвое, Старков сказал Анечке:
- Вот.
- Что это?
- Заявление на отпуск за свой счет, по семейным обстоятельствам.