Он промокнул носовым платком свою бородавчатую голову цвета лаванды и подсушил присоски на трех или четырех щупальцах. Проковылял мимо ломбарда, магазина грампластинок и булочной. Во всех окнах виднелись вывески: «Закрыто по случаю атаки монстров».
В баре ошивалась обычная для этого места сомнительная публика — сборище млекопитающих невысокого пошиба, дымящих папиросами и лакающих низкопробное пойло. У стойки бармена пили коктейли из виски с лимоном Джерри Ленивец и Эрни Коала. Рико Мангусто и Иветта Соболь сидели в отдельной кабинке, за столом, заваленным пепельницами, зубными протезами, а также бокалами и бутылками из-под виски. В зале для бильярда лениво катали шары два безработных оленя.
Т.Б. залез на табурет и привалился к барной стойке. Вязаная обезьянка Тереза подмигнула ему:
— Чего тебе налить, Т.Б.?
— Не сейчас, крошка-мартышка. Я просто решил немножко расслабить ноги.
— Да уж, ног у тебя хватает.
— Мне надо потолковать с Винсом.
— Он там, у себя. Дорогу ты знаешь.
Дорогу он знал прекрасно.
Т.Б. прохромал через весь бар и пополз по коридору, мимо автомата с папиросами и двери в уборную. Гарри О’Мул остановил его, чтобы обыскать. Гарри был личным телохранителем Малыша Винса. Он отбирал у Т.Б. его «дерринджер», но никогда даже не прикасался к портфелю.
В комнате Винса, как всегда, шла неспешная игра в покер, в которой сам он, как всегда, не принимал участия. Он бочком сидел за круглым столом, просматривая какие-то гроссбухи со своим бухгалтером, аистом Поки Марабу. За третьим столом в одиночестве коротала время, потягивая «буравчик» [3], подружка Винса — кукла, которую все почему-то звали Цыпочкой. (Хотя она была вовсе не цыпленком, а куклой).
Цыпочка была настоящей красоткой. Ее волосы, огненно-красные, как пожарная машина, конечно, были крашеными, но смотрелись они шикарно. Одета она была в облегающее серебристо-голубое вечернее платье, туго натянутые чулки в сеточку и туфельки на шпильках.
При виде Т.Б. никто не выразил особенно бурной радости.
— Ты взял у китаезов товар? — сказал Винс. Вопросом это не было. Винс никогда не утруждал себя вопросами.
— Нет, — сказал Т.Б. — На этот раз какие-то проблемы.
— Какие именно?
— Мистер Чо не сказал мне. Просто не взял денег и велел уходить. Кажется, деньги ему не понравились, и я тоже. Может, он решил, что они фальшивые. Я спрашивал его, но он ничего не объяснил.
Винс нахмурился.
— Так они не продали тебе товар? — прорычал он, оскалив мелкие острые зубы.
— Нет, сэр.
Т.Б. поставил портфель на стол, возле гроссбуха. Дежа вю, подумал он. Спасибо еще, что аист не щелкает счетами.
Винс пригладил свои бакенбарды и улыбнулся. Т.Б. никогда раньше не видел его улыбки, и это зрелище ему не слишком понравилось.
— Мне тоже не нужны эти деньги, — сказал Винс. — Будешь уходить, заберешь их с собой.
Голоса в комнате смолкли. Игра в покер прекратилась.
— Это же не мои деньги, Винс.
— Уже твои. Я ведь их тебе отдал. Делай с ними, что хочешь. Съезди куда-нибудь, отдохни.
Казалось, Винс говорит серьезно. Черт возьми, да что же тут происходит? И не пора ли кому-нибудь растолковать Т.Б., в чем соль этой шутки?
— Но, Винс, это же твои деньги. Ты хочешь, чтобы я отнес их в банк, да?
— Нет, придурок. Я просто хочу, чтобы ты унес из моего бара свою поганую рожу. И не приносил ее обратно. Понял? Вали отсюда.
На Т.Б. было жалко смотреть; он в отчаянии заламывал щупальца. Пот градом тек по его лицу, сминая и склеивая ворсинки плюша.
— Не надо так, Винс. Я ничего тебе не сделал. Я никогда не мухлевал с твоими деньгами. Ни одной монетки даже кончиком присоски не тронул, не то что некоторые тут. Они твои, так что я оставлю их здесь, — сказал Т.Б. и направился было к двери.
Винс вытянул из кармана пальто большой черный пистолет. Тот, что стрелял не пистонами, а настоящими пулями. Игроки за покерным столом разом выпрямились и застыли.
— Возьми портфель с собой, — процедил Винс.
— Ты собираешься застрелить меня, если я их не возьму? Вообще-то мне не нравится, когда в меня стреляют. Но сегодня это уже один раз случилось. Возможно, ты что-то об этом слышал?
— Ты уволен, — сказал Винс. — Считай, что в портфеле твое выходное пособие.
При этих словах умники-подхалимы из его свиты угодливо захихикали. Ну и остряк же этот оцелот; ему бы на радио выступать. Как отмочит что-нибудь, так только держись.
Т.Б. протянул одно из щупалец за портфелем, другим выхватил у О’Мула свой пистолет и похромал прочь по коридору. Проходя мимо уборной, он слышал, как потешается над ним камарилья Винса. Cнова дежа вю. Он присел возле стойки. Тереза дружески подтолкнула его локтем.
— Выпьешь что-нибудь, морячок?
— Не могу, крошка-мартышка. Надо бежать. Тот еще фокус, знаешь ли, если у тебя восемь ног. — Эта неуклюжая шутка подарила ему улыбку барменши.
— Эй, Тереза, а можно мне оставить кое-что у тебя за стойкой?
(Полегче, Т.Б., непринужденнее. Как будто это только что пришло тебе в голову. Десяток яиц, пакет молока, пачку «Лаки страйк» — а еще, если не сложно, присмотрите-ка за моим портфелем).
Вязаная обезьянка посмотрела на него так, словно ее ужалила змея. Т.Б. был жуликом, и кинуть человека было для него самым естественным делом на свете, но и ему редко когда приходилось выдерживать такой взгляд. Под этим взглядом он мигом почувствовал себя полным ничтожеством — да что там, всего лишь маслянистой лужицей на полу бара.
— Нет, Т.Б., нельзя , — только и сказала она.
Он потащился к двери, волоча за собой портфель. Он был подонком. Он вел себя гнусно. Он вышел на улицу и пополз к северу — там, в паре кварталов по пути к Полдничному проспекту и Помпон-стрит, была неплохая забегаловка.
В дешевом ресторанчике, который местные завсегдатаи между собой называли просто «Кормушкой», Т.Б. занял кабинку в самом дальнем углу. Кроме него, единственным посетителем был кроманьонец в леопардовой шкуре, изучавший программу скачек. Свою дубинку он повесил на вешалку для пальто. Официантка, зеленый плюшевый дракон с выпирающими, как у кролика, зубами, брякнула на стол ламинированный листок. Не глядя в меню, Т.Б. сказал:
— Порцию чили и кружку черной бурды.
— Чили с подливкой?
— А как же. Подлецу подлей подливки.
Она повернулась и ушла, не записав заказ в блокнот. Да, мастерство не пропьешь.
Пока Т.Б. не спеша прихлебывал кофе в ожидании своего чили, зал понемногу заполнялся. К троглодиту присоединились две желтых акулы и очень знакомый маленький морской окунь. Т.Б. сразу узнал в нем бухгалтера из опиумного притона. Без сомнения, и окунь тоже узнал его.