— Доброго вечера, госпожа Мураций, — раздался рядом знакомый мужской голос, и Ольга, дернувшаяся было от неожиданности, попыталась вклиниться между Кариной и нежданным собеседником. Но Карина уже успела вспомнить, кто перед ней, даже без обращения к архиву эн-сигнатур.
— Господин Павай! — радостно воскликнула она. — Ты тоже здесь? Я не знала, что ты входишь в делегацию.
Ольга слегка расслабилась, но не до конца.
— Кажется, мы встречались, — она наморщила лоб. — Тогда, в полицейском участке…
— Точно, — слегка улыбнулся криминалист. — Интересно, вынесенную тобой дверь там уже починили? Павай Лиственник к твоим услугам. Госпожа Мураций, прошу прощения, что встреваю не по чину…
— Господин Павай, я вся внимание! — поспешно сказала Карина. — У меня сейчас нет особых дел, я вполне могу поговорить с тобой.
— Весьма признателен. Видишь ли, я не в делегации. Сейчас я выполняю особое задание графа Уцуя из Дворцовой охраны. Госпожа Яна сообщила нам о результатах своего… расследования и дала согласие ответить на вопросы подробнее. Завтра-послезавтра, как ей удобнее, я с ней поговорю и отправлюсь домой. Однако, госпожа Карина…
Вайс-граф Лиственник явно заколебался.
— Да? — нетерпеливо спросила Кисаки Сураграша.
— По поводу… недопонимания, случившегося между тобой и младшим Белым Пиком в ночном парке. Его суть дошла до Повелителя, и он распорядился разобраться поподробнее.
— С каких пор Дворцовая охрана занимается допросом глав других государств? — надменно фыркнула Ольга. — Вот уж не думала, что она настолько высокого о себе мнения.
— Дама Лесной Дождь, — Павай слегка поклонился ей, — абсолютно права, даже если оставить в стороне традиционно напряженные отношения между спецслужбами. Госпожа Мураций, ты действительно глава другого государства. И являлась ей в момент инцидента. С учетом твоего статуса действия молодого Белого Пика вообще-то определяются как покушение на жизнь и здоровье официального государственного чиновника, защищенного дипломатическим иммунитетом. Как международный терроризм, проще говоря. Чрезвычайно серьезное преступление, за которое предусмотрена в числе прочего смертная казнь…
— Но я не хочу, чтобы его казнили! — перебила слегка испугавшаяся Карина. — Господин Павай, я считаю инцидент исчерпанным. Господин Белый Пик достаточно наказан за свое поведение.
— Разумеется, его не казнят и даже в тюрьму не посадят. Благодаря своему положению он мало досягаем для закона, даже находясь в опале. Однако надлежащим образом оформленный материал способен помочь держать в узде как старшего, так и младшего Белого Пика. Не забывай, они оба твои активные недоброжелатели, если не сказать — личные враги, и вооруженный конфликт в Чукамбе — лишь малая часть того, что они способны натворить. Госпожа Карина, я в очень щекотливом положении. Строго говоря, я не имею права не только допрашивать тебя в официальном порядке, но и вообще общаться с тобой, даже неформально. Но не согласишься ли ты уделить мне пять минут, чтобы ответить на несколько вопросов? В любое удобное для тебя время?
— Ну… — Карина поколебалась. — Господин Павай, Яна рассказывала, какое участие ты принимал в ее приключениях. И меня ты тогда очень выручил. Я благодарна тебе и готова ответить на столько вопросов, сколько необходимо. В частном порядке, не как глава государства, здесь проблем не возникнет. Но я не уверена в своем графике. М-м… завтра в районе восьми вечера у меня должно найтись свободное время.
— Хорошо. Просто уведоми регистратуру отеля о точном времени, мне передадут. Прошу прощения за назойливость. Приятного вечера. — Павай поклонился, снял с подноса проходящего мимо официанта бокал с чем-то прозрачным и алкогольным и отошел.
— А как насчет вопросов прессы, госпожа Карина? — вкрадчиво осведомился еще один до боли знакомый мужской голос. — Или надежды у нас никакой?
— Господин Вай Краамс, госпожа… э-э-э…
— Викара Береста, — подсказала корреспондентка. — Газета "Светская жизнь". В свое время я опубликовала в "Свече" о тебе репортаж.
— Я помню, госпожа Викара, — Карина почувствовала, как от вида Вая, по-хозяйски обнимающего Викару за талию, у нее начинает сводить скулы. Только не говорите, что они спелись! Хуже такой парочки ничего быть просто не может! — Как твои мигрени?
— Спасибо, очень даже неплохо, — корреспондентка, щеголяющая в переливающемся перламутровом платье с вырезами на бедре и талии, задумчиво дотронулась до виска. — Я нашла хорошего врача, и прописанные им лекарства помогают, как ни странно. Почти наверняка удастся обойтись без операции. Я благодарна за подсказку, госпожа Карина. Настолько благодарна, что на завтрашней пресс-конференции не стану задавать некоторые вопросы, которые пришли мне на ум.
— Например? — искоса взглянул на нее Вай.
— Например, каким образом в джунглях, кишащих боевиками Дракона, удалось тайно сформировать целую партизанскую армию — завербовать, собрать, обучить, вооружить… Или о том, за счет каких средств эти отряды финансировались.
— Сураграш очень велик, — холодно парировала Карина. — Дракон контролировал лишь малую часть его территории. Там тысяча таких "армий" поместятся и друг друга не заметят.
— А еще, госпожа Викара, — добавила Ольга, — я не думаю, что госпожа Мураций намерена давать тебе индивидуальное интервью здесь и сейчас. И диктофон в левой сережке ты бы лучше выключила, пока я не позвала охрану. Или сама не вспомнила свою прежнюю профессию телохранителя. Господин Краамс, это относится и к твоей золотой булавке.
— Ну, попытаться все равно стоило, верно? — ничуть не смущенный журналист дотронулся до лацкана пиджака. — Ничего, госпожа Карина, я не в претензии. В Сураграше тебе придется либо отвечать на мои вопросы, либо мириться с тем, о чем я додумаюсь самостоятельно. Вика, дорогая, пойдем понаблюдаем за другими гостями. Вон там, кажется, что-то интересное происходит.
— Разумеется, милый! — проворковала Викара, томно подмигнув Карине, и репортерская парочка неторопливо направилась в сторону небольшого скопления народа возле входа в зал.
— По-моему, как раз тот случай, когда минус на минус дает о-очень большой минус, — проворчала Ольга, провожая их взглядом. — Кара, пойдем куда-нибудь отойдем, погуляем, пока еще кто-нибудь из журналюг смелости не набрался.
— А ведь он в курсе досье "Камигами"… — пробормотала Карина. — Вдруг он ей проболтается?
Ольга только махнула рукой.
Всеобщее внимание, которое, казалось, было целиком сосредоточено на Карине, в конце концов отвлеклось на появившихся Сайрата, Семена, Кимицу, Усуя и Тимашару. Пятнадцать минут спустя Карина наконец-то забилась в угол центральной ложи, чувствуя, что вежливая улыбка почти окостенела у нее на лице. Наследник с женой, Громобой и Ольга разместились рядом с Кариной, причем Сайрат оказался в соседнем с ней кресле, а ехидно подмигнувший ей Семен с Яной — в противоположном конце ложи. Грашцы, Громобой и в последний момент появившиеся Саматта с троллем устроились во втором ряду. Карина постаралась улыбнуться Сайрату как можно естественней, но внутренне напряглась как струна. Хотя монитор она так и не включала с самого аэропорта, между лопатками почти горело от сосредоточенных взглядов четверых его телохранителей, выстроившихся у стены ложи и сосредоточивших на ней большую часть своего внимания.
Когда погас свет и начались выступления, она позволила себе немного расслабиться, не переставая кожей чувствовать интерес, сочащийся от соседей. Концерт, вопреки ее ожиданиям, оказался очень и очень неплохим, и она в конце концов даже слегка упокоилась и перестала поминутно коситься на Сайрата. Солисты вели свои партии в основном на общем, а танцоры демонстрировали такую слаженность и синхронность движений, такую акробатическую выучку, что больше походили на ожившую компьютерную анимацию, чем на живых людей. Несмотря на то, что Карина, являя собой полную противоположность Яне, обычно относилась к театральному действу с прохладцей, на сей раз она увлеклась и аплодировала вполне искренне.
В час ночи концерт закончился заминкой. Всемирно знаменитый тенор, как выяснилось, внезапно заболел и появиться на концерте так и не смог. Директор концертного зала лично вышел на сцену и несколько минут извинялся в такой выспренней манере, что к концу его речи Карина почти уснула. Но наконец оркестр в яме грянул прощальный марш, и она встрепенулась. Народ в партере и ложах неспешно поднимался и по проходам тянулся к выходам.
— Ну что же, значит, не судьба, — меланхолично заметил Сайрат. — Надеюсь, у меня еще появится шанс его послушать. А сейчас, господа и дамы, позвольте отк…
— А здесь, надо сказать, очень неплохая техника. И вообще отличный театр.
От озорных ноток в голосе Семена Карина невольно вздрогнула. Обычно спокойный и выдержанный, Рис иногда словно срывался с катушек. И чаще всего такое случалось, когда он полагал нужным подрессировать ее вести себя на людях, как он выражался. Что пришло ему в голову на сей раз?
— Вот как, момбацу сан Панариши? — вежливо переспросил Полевка.
— Да, — кивнул Семен. — Яна как профессиональная певица может подтвердить.
— Вообще-то весь мой опыт ограничивается музыкальной школой и несколькими годами пения в оперном хоре, — скромно откликнулась Яна. — Но техника здесь и в самом деле очень неплохая. Лучше, чем в оперном у нас в Масарии. Одна автоматическая система ведения артистов прожекторными лучами многого стоит.
— Акустическая система ничуть не хуже, — Семен повернулся к выжидательно глядящей на него Старшей Матери. — Сама Тимашара, как ты думаешь, ничего, если мы поиграемся с ней немного? Когда еще нам выпадет шанс оказаться в таком месте…
— Полагаю, проблемы не составит, — если тарсачка и удивилась, то виду не подала. — За деньги, которые мы заплатили за концерт, можно… хм, играться с ней хоть всю ночь напролет. Я попрошу найти директора…
— Спасибо, сама Тимашара, я знаю, где его найти, — Семен пружинисто вскочил на ноги. — Нам потребуется минут пятнадцать на подготовку. Кара, Яни, пойдемте.
— Куда? — Карина попыталась было упереться, когда Семен потянул ее за руку, но проще казалось остановить ураган. — Рис!..
— Слушай, Тара, — донесся до нее голос Громобоя, — не сочти за труд сбегать ко мне в номер и притащить оттуда камеру. Как раз успеешь…
Трепыхаться Карина перестала, когда Семен затащил ее в какую-то неприметную дверцу, за которой начался узкий тускло освещенный служебный ход. Семен немедленно выпустил ее руку.
— Давайте, девочки, побыстрее, пока он не ушел, — сказал он через плечо.
— Да кто не ушел? Рис, что ты задумал? — жалобно спросила она ему вслед, стараясь не отставать от его стремительного шага. И как Яна на каблуках за ними поспевает?
— За державу обидно, — объяснил тот, останавливаясь на верхней площадке и наконец-то оборачиваясь. — Местные спели, княжичи станцевали, все показали себя культурными странами. Одни мы как чумички неумытые никого с собой не привезли, кроме самих себя. Яни!
— Что? — осведомилась та, складывая руки на груди. — Меня на сцену выпустить хочешь? Я не готовилась. И оркестр, между прочим, уже разбегается, через пару минут на месте не останется никого.