— Погоди, Стор, — остановил его Верховный Князь. — Сайт, к чему ты вспомнил ту девочку? Не надо подводить меня к мысли исподтишка, ты же знаешь, я такого не люблю. К чему ты клонишь?
— Ну, как известно, в Граше — и наверняка и в Сураграше — в государственных делах очень высока цена межличностных отношений, — в серых глазах наследника трона заиграли озорные искорки. — А Крош только что нам сообщил, что у него проблемы с кадрами для нового департамента. Вот и я хочу, чтобы Сторас рассказал нам все, что знает, об единственном человеке, близко знакомом с главными действующими лицами.
— В интересном направлении мыслишь… — во взгляде Верховного Князя блеснуло понимание. — Так… Ну что же, Стор, валяй. Рассказывай нам все, что только можешь вспомнить о своей Ольге Лесной Дождь.
10.06.858, деньдень. Граш, окрестности города Тус
— По-моему, мы рано, — озабоченно сказала Канса, посмотрев на часы. — Еще полчаса до срока.
— Ну и фиг с ним, — беззаботно откликнулся Палек с переднего сиденья. — Посидим на лавочке у ворот, поболтаем ногами и попристаем к аборигенам с расспросами. Наверняка у них там шикарный дворец, как у Великого Скотовода, за такой-то стеной. А, господин Комора?
Гид неопределенно хмыкнул и пожал плечами. Он неторопливо вел машину вдоль действительно длинной и высокой стены. Место располагалось в пяти верстах от шоссе из Грашграда в Тус, в голой пыльной степи, и ни один указатель у поворота на ведущую к нему дорогу не объяснял, куда она ведет. Кажется, Комора все еще беспокоился, свернули ли они в нужном месте.
— На месте аборигенов, Лика, — сказала Яна, — я бы связала тебя веревками покрепче, вставила в рот кляп и сунула бы под лавочку, охладиться в тенечке. Иначе опять залезешь куда-нибудь не туда. Надо было тебя в дворце оставить, с охраной объясняться в казематах.
— Да я всего-то на пару пролетов по лестнице спустился! — возмутился Палек. — Я же не знал, что туда нельзя. Написали бы по-человечески!..
— Вполне по-человечески написали, — Канса склонилась вперед и дернула его за вихор. — И на общем в том числе. А так из-за тебя господину Коморе влетело. И ты, между прочим, так и не извинился.
— Не стоит извинений, — быстро сказал гид. — Мой недосмотр. Мы, кажется, приехали — вон впереди ворота.
— Ворота и тысяча вооруженных солдат, — прищурившись, разобрал всмотревшийся Палек. — Пулеметы, огнеметы, гранатометы — интересно, а тяжелые штурмовики там есть? Я бы полетать не отказался. Я еще ни разу на штурмовике не летал!
— С возрастом у тебя близорукость развиваться начала, — фыркнула Яна. — Всего-то трое с автоматами. Господин Комора, приготовься переводить, если они на общем не понимают.
— Разумеется, госпожа Яна, — кивнул гид. Ему явно было не по себе: дела, в которые он впутался — его впутали — в последнее время, его совсем не радовали. В присутствии своих подопечных он уже чувствовал себя вполне спокойно, но каждый раз в государственном учреждении напрягался и становился похожим на испуганного ежика.
— Стоять! — крикнул один из охранников на тарси, когда машина приблизилась к воротам на десять саженей. Это оказалась женщина — в полевом комбинезоне, высокая, с оливковой кожей, красивым овальным лицом и черными миндалевидными глазами. — Всем выйти из машины!
Увидев нацеленные на автомобиль стволы автоматов, Комора резко нажал на тормоз, и машина, клюнув носом, встала. Яна открыла дверцу и выбралась из машины.
— Меня зовут Яна Мураций! — громко сказала она на общем, слегка разводя руки в стороны, чтобы продемонстрировать отсутствие оружия. — Мы прибыли сюда по приглашению госпожи Тимашары.
— Подойди ко мне, сама Яна, — приказала женщина, переходя на тот же язык. — Одна. С удостоверением личности.
Предостерегающе оглянувшись на стоящего рядом с Кансой Палека, Яна неторопливо приблизилась к женщине и протянула пластинку катонийского паспорта.
— Пожалуйста, госпожа. Нас ждут в десять часов. Мы прибыли немного раньше.
— Приглашение, — потребовала женщина, протягивая руку. Яна достала из сумочки на поясе вчетверо сложенный лист бумаги с каллиграфическим почерком и отдала ей. — Так… все правильно. У вас есть оружие?
— Нет, госпожа. Можете обыскать, если хотите. Но учти, что я девиант первой категории. Синомэ, как у вас говорят. Я опасна и без оружия.
— Насчет тебя я в курсе, — кивнула женщина. — Охрана предупреждена. Вас троих, — она окинула взглядом Яну, Палека и Кансу, одетых в короткие шорты и тонкие облегающие майки, — можно не обыскивать. Только раскрой свою сумку, момбацу сама.
Яна подчинилась, и женщина быстро прошлась пальцами по содержимому — кошельку, косметичке, зеркалу и ключу от гостиничного номера.
— Хорошо. Ты! — она подошла к Коморе. — Руки в стороны, ноги расставить.
Она быстро охлопала гида со всех сторон, потом подошла к автомобилю, заглянула в салон, в багажник, пошарила в бардачке и под передними сиденьями.
— Машину — туда, — она указала рукой на длинный легкий навес саженях в двадцати от ворот. — На тебя приглашение не распространяется, жди в машине. Навес защитит от солнца. Воду из-под крана можно пить.
— Да, момбацу сама, — низко поклонился Комора. Он снова влез за руль, завел мотор и увел машину в указанном направлении.
— Такие меры предосторожности… — озадаченно сказала Канса. — На вас часто нападают, госпожа?
— Случалось, — неохотно откликнулась охранница. — Не здесь, в других местах. Не так давно Старшую Мать Сухару убили бомбой в машине возле ее резиденции. Не примите на свой счет, — поспешно добавила она, — но правила есть правила.
— Ну, мы же Дракона зачистили, — гордо заявил Палек. — Теперь ты, великолепная госпожа, благодаря нам можешь спать спокойно. Можешь даже спасибо сказать, я не обижусь.
— Еще скажи, что ты лично и зачищал! — усмехнулась Яна. — Не обращай внимания, госпожа, у него язык на одном шурупе крутится.
— Дракон не единственная неприятность в наших краях, — насупилась охранница, растворяя небольшую неприметную калитку в стене рядом с воротами. — И бомбы в автомобилях придумали не они. Прошу пройти внутрь. Момбацу сама Тимашара еще не прибыла, но вас ожидают.
За калиткой оказался большой, саженей пятнадцать в поперечнике, пустынный двор, залитый гладким ровным слоем асфальта, над которым поднималось струящееся марево раскаленного солнцем воздуха. По центру располагался большой трехэтажный дом, слева и справа от него высились какие-то одноэтажные постройки с высокими широкими дверями. От дома к гостям уже торопливо шла женщина лет сорока на вид, в коротких кожаных штанах, серой полотняной рубашке и накинутом поверх нее легком белом халате до колен и без рукавов, походящем на накидку-хантэн, но без застежек и завязок спереди. Вслед за Яной сделав несколько шагов в ее направлении, Палек внезапно остановился как вкопанный и широко раскрытыми ноздрями втянул в себя воздух. Он повернулся к правой постройке и ткнул в ее сторону пальцем.
— Лошади! — потрясенно пробормотал он. — Самые настоящие лошади! Я должен их увидеть глазами! Каси, пошли. Сейчас мы узнаем, что такое местная порода.
— Лика! — предостерегающе обернулась к нему Яна, но тот уже стремительно вышагивал по двору своими длинными ногами, таща за собой на буксире слабо упирающуюся Кансу. Яна растерянно глянула на подошедшую женщину.
— Добрый день, — неуверенно произнесла она. — Меня зовут Яна Мураций, а они… прошу прощения, мой брат помешан на лошадях. Я сейчас его верну.
— Не стоит беспокоиться, госпожа Яна Мураций, — подняла руку встречающая. На общем она говорила со странным, еще ни разу не встречавшимся Яне щелкающим акцентом, и от нее тянуло доброжелательностью и интересом. — Если он хочет посмотреть на лошадей, пусть смотрит. Мужчины — что дети, если у них отобрать любимые игрушки, начинают кукситься и становятся совершенно бесполезными. Я Тойлала ах-Масия, управляющая поместьем. Рада знакомству, великолепная госпожа Яна. Мне поручено встретить вас и обеспечить уют до появления момбацу самы Тимашары.
— Рада знакомству, госпожа Тойлала, — откликнулась Яна. — Ты хорошо знаешь наш этикет, я польщена. Но это я прошу у тебя благосклонности. Я гораздо младше тебя.
— Ты гость, а гость выше хозяина, — слегка улыбнулась женщина. — Так что благосклонности все-таки прошу я. Госпожа Яна, прошу подождать меня немного. Я проинструктирую конюхов, как обращаться с госпожой Кансой и господином Палеком, и отведу тебя в дом.
Тут Палек втащил Кансу в небольшую дверь, и оттуда сразу же донеслись возбужденно-неразборчивые мужские голоса.
— Госпожа Тойлала, — вздохнула Яна, — если не присматривать за моим братом, он способен поставить на уши всю усадьбу. Не со зла, а потому что спокойно сидеть не умеет. А вы с гостями, похоже, излишне деликатны и одернуть его не сможете. Так что уж лучше я сама.
— Известно, что боги редко одаряют благодатью простых людей, — прищурилась Тойлала. — Я не видела ни одного Благословенного, который укладывался в обычные рамки. Так что не волнуйся, госпожа, все в порядке.
— Благословенного? — непонимающе взглянула на нее Яна.
— Я — Знающая, госпожа. Так у нас именуют хранительниц сведений об истинных богах, которых у вас в Катонии называют Демиургами.
Яна вздрогнула.
— Не пугайся, госпожа Яна, — от управляющей плеснуло веселой иронией. — Мне поименно известны пятьдесят восемь Благословенных по всему миру — а с недавнего времени уже пятьдесят девять. О госпоже Кансе до ее прибытия в Граш мы не слышали.
— И… что вы намерены делать с этим знанием? — настороженно осведомилась Яна.
— Делать? Госпожа Яна, что ты намерена делать со знанием, что дождь идет с неба, а солнце встает на востоке? Это всего лишь дополнительные штрихи на картине мира, в котором мы живем. Кланы Северных Колен не намерены как-то шантажировать вас или угрожать вам.