— Я граф оой-полковник Уцуй, Дворцовая охрана, — равнодушно проговорил он. — Вы оба арестованы за незаконное ведение слежки за иностранной персоной, находящейся под особой охраной государства. Сейчас вас отвезут в место, где тщательно и подробно допросят о том, на кого и с какими целями…
Вокруг снова завизжали тормоза, и на сей раз горох вооруженных людей в камуфляже посыпался из пяти или шести больших "молотов". Охранцы немедленно ощетинились стволами автоматов, но человек в полевой форме просочился мимо них с такой легкостью, словно они тут и не присутствовали вовсе.
— Я оой-полковник вайс-граф Серый, внутренняя безопасность СВР! — хорошо поставленным голосом рявкнул он. — Какого хрена охранцы мешаются у нас под ногами? Мы своих сотрудников как-нибудь и без вас прикрыть сумеем! Мы его с утра ведем, и я его забираю!
— Негласная охрана госпожи Мураций осуществляется по личному приказу Повелителя! — прошипел граф Уцуй, наливаясь дурной кровью. — И чтобы всякие там совры мне указывали…
— А охрана графини Лесной Дождь осуществляется по личному приказу директора СВР! — слегка сбавил тон вайс-граф Серый. — И отменить его может только Повелитель лично, а не какой-то там паркетный охранник!
Оба мужчины свирепо уставились друг на друга, сжимая кулаки, а вокруг них нервно запереглядывались камуфляжные. В воздухе отчетливо запахло потасовкой, а то и перестрелкой. Против своей воли детектив нервно хихикнул. Вот тебе и заработал на заслуженный отдых… Оба командира тут же перевели свои взгляды на него, потом снова посмотрели друг на друга.
— Незачем ссориться, — внезапно спокойным тоном проговорил граф Уцуй, опираясь на трость. — Думаю, Повелителю мало интересно, кто его заметил первым. Допросим его у нас…
— Но в моем присутствии, — проворчал вайс-граф.
— Согласен, — грациозно-аристократически кивнул Уцуй. Он снова посмотрел на детектива. — Так вот, — продолжил он как ни в чем не бывало, — тебя допросят, на кого и с какой целью ты работаешь. И лучше бы тебе начинать вспоминать подробности прямо сейчас, не дожидаясь, пока воспоминания не начнут вытаскивать из тебя силой. Где записи, которые ты вел?
— В часах, — прошептал детектив непослушными губами. — И карта, и копия…
Уцуй не глядя протянул в сторону руку ладонью вверх, и в нее тут же вложили часы. Граф поддернул брюки, аккуратно положил часы на асфальт, извлек из кармана пистолет — "тима", как автоматически определил детектив, небольшой, но на малых дистанциях навылет пробивающий стандартный армейский бронежилет — приставил дуло к циферблату и нажал на спуск. Грохнул выстрел, в стороны полетело металлическое, стеклянное, каменное и асфальтовое крошево, а скапливающиеся вокруг праздные зеваки с вздохами, вскриками и взвизгами отпрянули от кольца оцепления.
— Личное указание Повелителя, — пояснил Уцуй Серому, выпрямляясь и убирая пистолет. — Любые записи госпожи Мураций, сделанные без ее ведома, уничтожать, не просматривая и не прослушивая. Осколки собрать и утилизировать, — приказал он в пространство. — Задержанных допрашивать буду я лично, больше с ними никому не разговаривать. Кто откроет рот — затыкать сразу же и…
Остаток фразы детектив так и не услышал, потому что с ним случился нелепейший конфуз. Впервые в жизни он упал в глубокий обморок.
Пелефон зазвонил еще до того, как набирающий высоту самолет пропал из виду. Ольга все еще провожала его взглядом с балкона, опоясывающего диспетчерскую вышку, куда ее с большой неохотой допустили по личному указанию директора аэропорта, когда из кобуры на поясе донеслись первые такты "Меча и щита". Она торопливо выхватила аппарат и включила его. Здесь, на высоте, где завывал леденящий ветер, пришлось приложить его к уху, лишив собеседника возможности ее видеть.
— Ольга Лесной Дождь на связи, господин Медведь, — отрапортовала она, машинально вытягиваясь по стойке "смирно".
— Вольно, Ольга, — из трубки донесся приглушенный смешок. — Ты больше не моя подчиненная, не забывай. Расслабься.
— Так то… да, господин Медведь. Я расслабилась.
— Сомневаюсь. Ольга, у меня к тебе личная просьба. Поскольку охрана доложила, что самолет с госпожой Мураций на борту благополучно взлетел, не могла бы ты по дороге домой ненадолго заехать в министерство? Тебе по пути, как я понимаю. Я у себя.
— Разумеется, господин директор. Прибуду через полчаса или около того.
— Не торопись. Я все равно здесь застрял на всю ночь.
— Да, господин Медведь. Э… охрана?
— Мои люди вас с госпожой Мураций прикрывали с самого утра, от полицейского участка. И, как выяснилось, охранцы — тоже, хотя когда вам на хвост упали они, точно неизвестно. Я бы предположил, что, не застав Мураций в гостинице, они вели тебя от дома.
— Но я никого… Я поняла, господин Медведь.
— Разумеется. Я пригрозил, что головы оторву, если ты их обнаружишь. Ты или госпожа Мураций, не суть. Неплохая для них получилась тренировка, а заодно и рыбалка на живца. В общем, жду. Кстати, я всех отозвал, но один человек остался на всякий случай. Ты его знаешь — Маккон. Не пытайся от него избавиться, или уши надеру.
— Поняла, господин директор. Выдвигаюсь.
Рыбалка на живца? Ольга сунула в кобуру телефон и поспешно вошла в диспетчерскую. Сухо кивнув старшему смены, проводившему ее раздраженным взглядом, она вызвала лифт и спустилась в подвал, к стоянкам. Но как же она могла оказаться настолько беспечной, что не заметила сразу два хвоста? Она мало что знала про Дворцовую охрану, если не считать нескольких в лицо знакомых телохранителей княжеской семьи, но уж своих-то обязана была вычислить. Болезненный, однако, щелчок по самолюбию…
Когда она выруливала из ряда, стоящий напротив нее неприметный "ветер-полет" дважды мигнул фарами и тут же пристроился ей вслед. Водитель за рулем помахал ей рукой. Точно, Маккон. Вот зараза! Теперь достанет ее своими шуточками… Нет, не достанет. Она почувствовала острый укол потери, вспомнив, что больше никогда не сможет работать со своими ребятами и девчонками. Теперь она для них в лучшем случае объект охраны, и не более. А когда она с треском провалится на своей новой должности, ее просто выставят из МВС на улицу, обратно в охрану уже не возьмут. Карьера имеет только два направления: либо постепенно вверх, либо со свистом вниз и вдребезги. Интересно, лишит ли ее Повелитель нового титула, когда ее выпрут? Тогда она перестанет быть и графиней, и вайс-баронессой — и снова превратится в простую мещанку. Ну и пусть. Тоже радость нашлась — титул! А телохранителем в частную шарашку она всегда устроится.
Вечером выходного дня до министерства она добралась всего за тридцать минут. Маккон, к ее облегчению, за ней не последовал, припарковавшись рядом и оставшись в машине. Вскоре она постучалась в дверь приемной директора СВР и с усилием потянула на себя массивную деревянную дверь.
— Добрый вечер, дама Лесной Дождь, — с радушной улыбкой приветствовала ее чоки-секретарша Мимира. — Господин Медведь ожидает тебя. Прошу, проходи.
— Здравствуй, Ольга, — при ее появлении Сторас Медведь приподнялся со своего места и тепло улыбнулся. У Ольги привычно екнуло внутри. — Мои поздравления по поводу нового титула.
— Спасибо, господин Медведь! — Ольга вытянулась во фрунт, краем сознания с удивлением отмечая, что в комнате отсутствует обычный телохранитель. — Рада служить Отчизне!
— Нет, так дело не пойдет, — нахмурился директор СВР. — Ольга, я сколько раз тебе должен повторять, что ты больше не моя подчиненная? Ты находишься здесь по моему приглашению, а не по приказу. Разницу понимаешь? Ну-ка, расслабься и сядь, — он ткнул пальцем в гостевое кресло.
— Извини, господин Медведь, — Ольга слегка покраснела и выполнила указание. — Привычка…
— Да, привычка, — задумчиво повторил Медведь. — Из тех, что с трудом искореняются. Прости, что дергаю тебя в такое время, да еще после такого напряжения. Но выяснилось кое-что, о чем тебе следует знать.
— Да, господин Медведь?
— Сторас. Ольга, мы достаточно долго знаем друг друга, чтобы общаться накоротке. Ты больше не мой телохранитель, и препятствий я не вижу.
— Да, господин директор. Спасибо.
— Ну уж нет, так не пойдет. Как меня зовут? Вслух скажи. Или я тебя начну дамой Лесной Дождь именовать.
— Да, Сторас.
— Видишь, и небо на землю не рухнуло, дама графиня, — директор СВР весело хмыкнул. — А выяснилось вот что. Вас вели не только наши и охранцы. Обнаружился еще и третий хвост, нацеленный персонально на тебя. Некая личность наняла детективную контору, чтобы отслеживать твои — лично твои — перемещения и контакты.
Ольга почувствовала, что на сей раз пунцовеет весьма основательно. Она с большим трудом подавила позыв схватиться за голову и застонать. Три! Три хвоста, и ни одного она не засекла! От такого позора ей не отмыться до конца жизни. Ну ладно, охранцы. Ну ладно, свои, которые ее как облупленную знают. Но какой-то частный детектив!…
— "Белая сова", — подсказал внимательно наблюдавший за ней директор СВР. — Наверняка слышала. Очень квалифицированная и очень дорогая контора со штатом, на девяносто процентов укомплектованным бывшими разведчиками и контрразведчиками. Она пасет тебя уже неделю. Точнее, пасла. Владелец с потрохами сдал заказчика, но беда в том, что тот оказался "призраком". Подставным лицом с документами на имя, которого в природе не существует. Поскольку к нему никто не явился вовремя на назначенную встречу, он, видимо, почувствовал неладное и исчез. Так что мы не знаем, кто и зачем за тобой охотился. Зато знаем, что денег у них очень много, и тратить их они не боятся. Дружеский совет: вспомни свою предыдущую профессию и начни охранять саму себя так же качественно, как раньше охраняла меня. Да, и с сегодняшнего дня ты, разумеется, получаешь стандартное для твоей должности прикрытие. Маккон в ночной смене, ну и дальше по графику. Что к тебе ее не приставили раньше — упущение СБ министерства, за которое я уже намылил шею кому положено.
Медведь поднялся из-за стола и подошел к шкафу, за створками которого скрывался небольшой бар с тщательно подобранным содержимым. Он извлек оттуда бутылку вина, посмотрел ее на просвет, кивнул и налил в два бокала. Один протянул Ольге, второй взял сам.
— Ну, дама графиня Ольга Лесной Дождь, за твой новый титул, — проговорил он, отпивая глоток. — Поскольку домой тебя везет Маккон, тебе можно.
Ольга бережно покатала бокал в ладонях и осторожно пригубила. Красное вино оказалось замечательным, с богатым тонким букетом и нежным травяным запахом.
— Спасибо, гос… Сторас, — тихо сказала она. — Я… очень признательна за заботу. Я…
Она уставилась в пол и поспешно отхлебнула из бокала, пока не ляпнула что-нибудь глупое. Что-нибудь, что она никогда не осмелится сказать ему в здравом рассудке. Если бы сейчас он приказал ей умереть за него, она выполнила бы приказ без колебаний.
— Онка, девочка моя, — Медведь отставил свой бокал на стол и нежно коснулся ее щеки кончиками пальцев, потом взял ее подбородок и приподнял ее лицо. — Посмотри на меня. Ну же!
Ольга послушалась — и утонула в его карих глазах, таких внимательных и понимающих. Она чувствовала, что отчаянно краснеет, просто полыхает в безжалостном ярком свете потолочной люстры.