— Я не понимаю. Но я разрешаю тебе делать все, что необходимо.
— Отлично, — одноглазая бретерка вновь извлекла шпагу из ножен. — Просто расслабься. Мириэра, посторонись.
— Осторожнее! — встревоженно предупредила та. — Твои процедуры диагностики могут оказаться неподходящими. У Бокува совершенно иной уровень самоосознания, чем у демонов.
— Я помню. Бокува, расслабься! — и Итиган резким движением вонзила клинок шпаги Бокува в грудь. Карина дернулась, но разноглазая девочка-кукла даже не пошевелилась.
Шпага засветилась, переливаясь всеми цветами радуги. Свечение спустилось по клинку от эфеса и перешло на Бокува. Ее тело тоже начало переливаться, внутри проглядывали какие-то разноцветные формы — комки, спирали, конусы…
— По-моему, у Джа совсем плохо с абстрактным мышлением, — тихо прокомментировал Палек. — Уже не в первый раз замечаю, что системы визуализации в Ракуэне попадаются, мягко говоря, странные. По-моему, следует приложить к нему руку художника. К Ракуэну, я имею в виду, не к папочке.
— Лика, мне страшно подумать, что станется с миром, если ты приложишь к нему руку, — так же тихо парировала Карина. — Особенно если ты твердо задашься целью сотворить что-нибудь оригинальное.
— Даже родная сестра меня не понимает! — Палек картинно схватился за сердце. — Ну, пусть сводная! Пойти, что ли, Каси пожаловаться? Она-то меня ценит.
— Базовая функциональность в норме, — прокомментировала Итиган, выдергивая из Бокува шпагу. — Однако эмоциональный блок мало развит, а база знаний меньше, чем даже у меня в момент пробуждения. Бокува, на всякий случай я перезаписала тебе блок технических знаний по Ракуэну. Бокува, ты уже говорила с отцом?
— Что? — глаза Бокува полыхнули синим. — С отцом? Я могу с ним встретиться? Поговорить?
— Разумеется, — подтвердила Мириэра. — Он в Ракуэне. И он сильно переживал, что не смог тебя закончить. Я думаю, он очень обрадуется тебе.
— О, класс! — встрепенулся Палек. — Я еще ни разу не говорил с восставшим из мертвых. Те, что в телевизоре показывают, почему-то не отвечают. Полетели к дядьке, познакомимся и с ним заодно!
Бокува глянула на Карину, и в ее медленно потухающих глазах почудилась мольба.
— Лика, она впервые встретится с отцом, — твердо сказала Карина. — Можно подумать, только твоих ехидных замечаний при первой встрече им не хватало. Госпожа Бокува, лети. Мы еще встретимся. Госпожа Мириэра, ты ведь ей поможешь?
— Конечно, — синее платье Художницы ярко засветилось в тон зрачкам Бокува, рубиновая брошь полыхнула алым проблеском. — Я думаю, что мы должны поприветствовать нашу сестру как следует. Итиган, Кайсин, смещайтесь к Дому-на-холме и зовите остальных. Бокува, доверься мне, — она протянула руку, и Бокува несмело вложила в нее свою ладонь.
— Мы еще увидимся, госпожа Карина, — Мириэра повернула свою точеную головку и тепло улыбнулась. — Мне очень интересно с тобой поговорить. Но чуть позже.
И четверо искинов исчезли, словно их никогда тут и не было. Пятеро людей остались в одиночестве.
— И опять глупость, — проворчал Палек. — В реальности при телепортации воздух должен хлопнуть при заполнении объемов, оставшихся от тел. Физические модели в Ракуэне, похоже, тоже никакие. Определенно, придется нам с Би взяться за него как следует.
— Госпожа Карина, — робко проговорила одни из девочек-операторов, Уцура. — Значит, ты тоже строишь Ракуэн?
— Нет, молодая госпожа, — Карина покачала головой. — Не строю. Я… меня сюда пригласили. Мы о Ракуэне узнали всего полчаса назад. А вы, значит, строите?
— Да. Госпожа Карина… — девочка внезапно смутилась и потупилась. — Я видела весной ту передачу. И потом телевизор про тебя много раз смотрела на новостных сайтах. Я… я… я твоя фанатка. Ты мне автограф дашь?
— Уца, ты что к ней пристаешь! — вторая катонийка пихнула ее локтем в бок. — Не лезь!
— Все нормально, — улыбнулась Карина. — Вам я с удовольствием дам автографы, если пожелаете. Только вот как их отсюда в реальность вынести?
— Не надо выносить! — быстро сказала Уцура. — Пусть здесь остается. Вот, госпожа, можно прямо пальцем писать…
Она махнула рукой, и в воздухе перед Кариной материализовался чистый белый лист.
— Нет, чтобы у меня кто автограф попросил! — возмутился Палек. — Меня не ценят и не уважают! Ну ничего, я докажу, я всем покажу! У-у…
Он несколько раз взмахнул руками, и на белом листе проявился рисунок. Нагая молодая девушка с развевающимися по ветру длинными волосами, набросанная карандашом в излюбленной Ликой манере, вполоборота сидела на пятках под стволом толстого старого тикурина, и широкие пятипалые листья осторожно мостились у нее на плечах и коленях. Девушка мечтательно улыбалась, и ее взгляд устремлялся куда-то поверх плеча зрителя. В ее лице чувствовалось что-то очень знакомое — и внезапно Карина охнула от нахлынувшего понимания.
— Лика! — грозно спросила она, разворачиваясь к брату. — Во-первых, я никогда не носила длинные волосы. Во-вторых, совершенно непохоже.
— Да ну? — саркастически осведомился несносный братец. — Девчонки, а вы как считаете — похоже или нет?
На лицах все троих девочек проступило благоговение.
— Ух ты! — прошептала северянка. — Класс! Очень похоже, господин… господин…
— Палек, — подсказал тот, явно довольный эффектом. — Палек Мураций к вашим услугам.
Он тронул лист пальцем, и в нижнем левом углу портрета засветился летящий росчерк из пяти слившихся буквослогов: "Май Куданно".
— Дарю! — сказал он довольно. — Наслаждайтесь портретом своего кумира, только не передеритесь из-за него. Кара, ну-ка, живо подписывайся, — и он протянул неизвестно откуда взявшееся стило. — Люди ждут. А насчет "непохоже" — я, между прочим, набросок с фотографии делал.
— Лика, сколько раз я тебе говорила, чтобы ты меня не рисовал! — сердито сказала Карина, ставя подпись на рисунке (лица девочек отчетливо засветились тихим счастьем). — Я всегда плохо получаюсь, что на фото, что на картинках.
Лика оттянул пальцем нижнее веко и показал ей язык. Потом его голова неожиданно превратилась в голову арикуя, тоже высунувшую язык — длинный, тонкий и противный.
— У-тю-тю, какие мы закомплексованные! — пропищал арикуй тонким голоском, прежде чем снова стать Палеком. — Вот скажу Яни, она тебя сеансами психоанализа замучает.
— Господин Палек, как ты это делаешь? — пораженно спросила Умайя. — Сначала облако, потом кролик, а теперь… та штука. Я тоже хочу научиться внешность менять, а не только одежду. Научишь?
— А как же! — жизнерадостно согласился молодой человек. — Я вас научу, а вы мне в обмен обзорную экскурсию по местным садам удовольствий организуете. Лады?
— А… — Умайя нерешительно посмотрела на Карину. Та возвела глаза к небу.
— Вы не смотрите, что он большой и старый, — соболезнующим тоном сообщила она. — По умственному развитию он примерно на вашем уровне, так что вы с ним вполне поладите. Только не позволяйте ему ломать все вокруг, а то гонору в нем много, а понимания ни на грош. Девочки, у меня дела. У нас в Сураграше время от катонийского на полсуток отличается, сейчас разгар дня, меня люди ждут. Будильник в ухе уже пищит, напоминает.
— Да-да, госпожа Карина, мы понимаем! — торопливо сказала Умайя. — Мы здесь каждую ночь, так что если мы тебе потребуемся…
— Обязательно позову, — Карина кивнула всем троим на прощание, подняла руку — и сообразила, что не знает, как отключиться. Трансляция по каналу все еще шла со стороны Бокува… а, нет, уже напрямую. Наверное, переключилось, когда та исчезла. Тогда нужно просто оборвать сессию.
И перед тем, как Ракуэн погас у нее перед глазами, она еще успела увидеть, как Палек снова превращается в кролика. На сей раз — высотой всего лишь с человека, зато прямоходящего, в черном костюме и странной черной шляпе трубой. Ну что за шалопай, однако!
06.08.858, вододень. Северная граница Сураграша
— Вам туда, — хмурый вайс-капитан махнул рукой в сторону просвета в деревьях, за которым угадывались близкие голые скалы. — Три версты — и вас встретят.
— Встретят? — встревоженно переспросил Слай. — А вы что — дальше не идете?
— Не можем, — неохотно пояснил офицер, чье имя Слай так и не запомнил. — Предупредили, что хватит с них одного штурма. Следующие три версты — нейтральная территория, ни наших, ни ихних нет. Езжайте спокойно, здесь дорога прямая и твердая, не заблудитесь.
— Но… — еще не закончив первое слово, начальник геологоразведочной партии понял, что его уже не слушают. Командир эскорта уже повернулся к нему спиной и размашисто шагал к джипу, тащившемуся за колонной. Джип, шедший впереди, уже разворачивался, пробуксовывая на узкой, заросшей травой лесной дороге.