— Дядя Игорь, здравствуйте! — мужчина, как обычно, при наших неожиданных встречах, подвис, явно пытаясь вспомнить кто я такой.
— Эээ. А вы кто? Мы знакомы?
— Я, Женя, с Азова. Ну, помните, вы на пляже меня откачивали от солнечного удара, а потом обои помогали купить, и мы с вами лотерейками обменивались?
— О! Точно! Здравствуй, — и он с чувством потряс в приветствии мою руку. — Экий ты здоровый вымахал, — похоже, я слишком пережал ему руку при приветствии, вон как морщиться и пальцами шевелит.
— Извините, я не нарочно. От радости, при встрече.
— Да ничего, ты-то как в Вене оказался?
В столицу Австрии я попал по настоянию нашего неугомонного Берлинского югендамта. Распространяя опыт по работе детских садов, они активно, во всех газетах, печатали статьи о своих успехах. Сначала, по нашей программе заработали сады в Бранденбурге, потом подключились все три Саксонии. А затем нас пригласили на конференцию по проблемам дошкольного воспитания в Австрию. Вернее, приглашали главу комитета, который этим всем и занимался, но он потащил и меня, как я не отнекивался.
Конференция проходила в одном из современных залов Хофбурга*. Меня посадили в первый ряд, из-за этого я так и не смог удрать из этой говорильни. Потом, правда, представили как одного из создателей германской чудо-программы. Пришлось подниматься и со всеми раскланиваться под вежливые аплодисменты.
Два часа я кое-как выдержал, но потом всех нас потянули в детский госпиталь Святой Анны, а оттуда в центр детского протезирования при центральной университетской больнице, где я банально отстал от группы и заблудился.
С трудом нашёл выход во внутренний двор этой клиники, где и столкнулся лицом к лицу со своим давним спасителем и земляком из Ростова-на-Дону.
— На конференцию приезжал. По дошкольному воспитанию.
— Ого! Здорово! А в больнице чего?
— Так нас сюда и привозили, показывали отделение детского протезирования. А вы тут какими судьбами? Или в Австрию перебрались?
— Да нет. Отправили, так сказать, на курсы повышения квалификации. Изучаем австрийский опыт страховой медицины. Вот, между занятиями бегал кофейку выпить. Там, — он махнул себе за спину. — Дешёвую и приличную кофейню открыли. «Звездный доллар» называется.
— Старбакс? — и дождавшись его кивка, пояснил. — Это не звезды и доллары, это фамилия Старбак, во множественном числе. Помощник капитана Ахава из романа «Моби Дик» Германа Мелвилла. По крайней мере это официальная версия создателей сети кофеен, — пояснил я, уловил во взгляде знакомца скепсис. — Как там ваша супруга, тётя Наташа? — решил сменить я тему.
— Да нормально всё. Кстати, спасибо, что напомнил про неё. Она мне заказала дисков для фильмов. У неё сейчас новое хобби, качает фильмы из интернета и режет на болванки. А я всё забываю купить. Ой, — он кинул взгляд на наручные часы. — Мне бежать пора, скоро занятие начнётся.
— А вы где остановились. Ну, где мне вас искать в случае чего? В какой гостинице?
— Ха. Скажешь тоже, гостиница. В студенческом кампусе поселили, в мужском общежитие сектора «Е». Всё, я побежал. Рад был увидеться, — и мужчина, и вправду, бегом направился внутрь здания.
Кое-как вытерпел оставшиеся два дня своей конференции. И уже перед отъездом в Берлин, вспомнил про дядю Игоря и решил купить ему дисков. А то я знаю какие командировочные сейчас выдают в России при поездках за рубеж.
В ближайшем попавшемся по пути к метро магазине электроники прикупил две банки по сто дисков-болванок CD-R. Дядя Игорь долго отнекивался от подарка, но я всё-таки смог ему впихнуть обе банки и со спокойной душой поехал в гостиницу, собираться.
…..
Полученные от итальянской химической компании два миллиона марок за проданный двухэтажный жилой дом я перевёл на счёт Ольги.
— Хотела аптеку? Открывай. Можешь даже сразу сеть аптек открыть.
— Да как-то я уже и не особо хочу, — попыталась съехать с темы супруга.
— Что значит, не хочешь? А кто мне обещал тоже зарабатывать в семью? Да и мне спокойней будет, если я буду знать, что ты делами занята, а не баклуши бьёшь.
Переехать всем вместе на жительство в Гларус у нас не получалось. Как говорится — гладко было на бумаге, да забыли про овраги. Выяснилось, что у местных школ не было лицензии для приема на учёбу детей иностранцев. Швейцария еще не подписала шенгенское соглашение* и как я помнил, до 2008 года не собиралась этого делать. И Сашка с учёбой в Швейцарии пролетел, так как стандарты образования для иностранцев еще не поменялись. Чему он был очень рад, так как не пришлось расставаться со своими друзьями.
Нет, в принципе, конечно, его можно было ежедневно возить в одну из частных школ Цюриха. Семьдесят километров это, в общем, и не расстояние. Или заставить отказаться от российского гражданства и подать документы на вид на жительство Швейцарии. Но зачем? Если мне по делам надо было быть в Берлине чуть ли не ежедневно, то и за сыном я присмотреть вполне смогу. К тому же, приближалось лето, а значит и его ежегодные каникулы в России.
Мне просто временно нужно было выпихнуть близких подальше из Германии, ибо я затеял, как мне тогда казалось, довольно опасное дело. Я собирался сделать запрос в департамент образования Альтенбурга, чтобы получить копию свидетельства об образовании. Для кое-каких новых проектов мне нужно было хоть какое-то высшее образование. Желательно, как в прошлой жизни, инженерное, а без школьных документов никуда поступить было не возможно.
И вот здесь у меня возникали вопросы, на которые уже никто не мог дать ответ. Пауль Майер, благодаря которому я и получил документы покойного Эрика Фокса, был мёртв. В первом нашем разговоре он упоминал, что Эрик числился за школой-интернатом как мёртвая душа, то есть живым. Но как оформлялись его переводы из класса в класс, и был ли он внесён в список выпускников с оформлением итоговых оценок, этого никто не говорил. Вот кто мешал мне, тогда этим поинтересоваться? Знал бы, где упасть, соломки бы подстелил.
Я очень надеялся на то, что в дотошной, пусть и в восточной Германии, для получения дополнительного финансирования, которое потом можно было положить в карман, требовалось оформлять всё как положено. Но на всякий случай, если после моего запроса что-то пойдёт не так, то пусть мои родные побудут в других странах.
Вот потому я и хотел заинтересовать супругу в открытии собственного бизнеса, тем более что Ольге самой очень хотелось переехать в понравившийся ей маленький горный городок. Слишком уж ей надоел большой и шумный Берлин.
— Да как-то многовато для одной аптеки, — продолжала отбрыкиваться супруга.
— Значит, открой сеть аптек. А ещё лучше, сеть пунктов выдачи заказов.
— Это как? — всё-таки заинтересовалась Ольга.
— Открываешь в Гларусе одну большую аптеку, а в коммунах создаешь пункты выдачи. Ну, небольшие торговые точки, где люди могут заказать и получить лекарства. Приходят, заказывают, с этого пункта звонят в центральную аптеку, где и формируется заказ на все населенные пункты, а на следующий день, водитель на фургончике развозит заказанное по населённым пунктам.
— Хм. Интересно. И не надо держать большой штат, и закупать большое количество медикаментов и расходников. Но как быть с рецептурными препаратами? Для их выдачи всё равно нужна будет лицензия на каждый подобный пункт.
— Заведи компьютерную базу таких пациентов. Я думаю, что медики вполне могут поделиться кому и что положено и кто на что получал рецепт. Вот и сравнивай по базе данных. Сходится — упаковываешь в картонную коробку без расшифровок и так отправляешь.
— Ух ты. Никогда не догадалась бы, что так можно. Какой ты у меня умный, — и я был поощрительно поцелован. — Но всё равно, страшно начинать.
— А ты не бойся. Пробуй и всё. И назови свою сеть как нибудь в честь кантона, что бы местным было приятно. А заодно, в пунктах выдачи можно будет торговать медициной, которая не требует лицензии. Перевязочные средства, простые антисептики, тесты, противозачаточное и противоожоговое. Вот последнего можно и побольше.
— Почему?
— Газ в кантоне проведен только до столицы. Все остальные отапливаются и готовят в основном на солярке и дровах. Плюс, они здесь немножко язычники и обожают всякие огненные забавы.
— Язычники? Среди католиков?
— Ты что? Не читала ещё историю кантона? Ну ты даёшь. Изучи обязательно. И запомни, здесь католиков и протестантов почти поровну.
— Хорошо. Но, может, расскажешь вкратце?
— Видела мужика у них на флаге и на гербе? — и дождавшись её кивка, продолжил. — Это святой Фридолин. Ирландский монах, который решил повторить подвиг святого Патрика, и у него это получилось.
— А святой Патрик — это кто?
— Мда. Хотя да, откуда тебе это знать. Патрик, это английский монах, который привёл Ирландию к христианству, научил их варить виски и изгнал всех змей с острова.
— Зачем? Ну, змей?
— А фиг его знает. Ну и в итоге, ирландцы почитают своего Патрика самым крутым святым. И вот этот вот Фридолин тоже отправился бродить по Европе в поисках своих язычников. Ну, и нашёл их в этой долине. Он, как и Патрик, научил местных гнать самогон и через это походу, доказал что Христос круче чем их языческие божки. И, попутно, несколько праздников привнёс в их жизнь. День всех святых здесь больше похож на ирландский Самайн* и, ещё празднуют день рождения святого Фридолина шестого марта. В этот день благодарные жители кантона сжигают на больших кострах его чучело.
— Сжигают своего святого? Зачем?
— Ну, мы тоже в конце зимы сжигаем масленицу.
— Но у нас это чучело масленицы обозначало зиму, голод, страдания. А у них тогда что?
— А фиг его знает! Может местные так мстили ему за страдания от головной боли при похмелье.
— Ха-ха-ха. Ну, ты как придумаешь, хоть стой, хоть падай.
— Ну, а что? Чем моя версия плоха? Так, что там еще огненного было? А, Страстная пятница в апреле, единственный по-моему кантон в конфедерации, где устраивают ночные факельные шествия.
— А из-за чего всё это? Зачем они выделяются?
— Ну, долина всё-таки довольно обособлена, и особых развлечений народу не хватает, вот и хватаются за всякое разное. Наш Суворов здесь на втором месте после их святого. Своими войнами им по закону нельзя хвастаться, вот и хвастаются походами Суворова. Хотя у них и своих воинских подвигов хватает.
— Да, я видела в Эльме, дом-музей Суворова. Я еще тогда удивилась, вроде бы крупный посёлок, а ни одной аптеки нет. Слушай, а давай ты под разъездной автомобиль свой джип оставишь? А я тебе новую машину куплю. Два миллиона это много мне. Здесь, в Гларусе, один местный автодилер переделывает машины под марку «Suworow».
— Не, видел я эту шнягу. Там всей переделки только добавление шильдика с фамилией полководца. Я до Цюриха на поезде доеду, а там куплю себе что-нибудь. И правда, давно надо было машину поменять. А ты давай, занимайся аптеками. Деньги я тебе перевёл, теперь дело за тобой.
— Хорошо. Я попробую, — кивнула супруга, но уловив мой недовольный взгляд, поправилась. — Ладно, ладно, я это сделаю, — и добавила ехидно. — Мой господин.
…..
Отвёз Александра в Россию, а заодно поменял свой советский паспорт, на российский. И так просрочил почти четыре года, пришлось штраф платить. Но поменяли без проблем. Толку мне от него никакого, но, на всякий случай, пусть лежит.
Вернувшись в Берлин, обнаружил в почтовом ящике два письма из Тюрингии. В письме земельного министерства образования нашлась копия свидетельства об окончании средней школы на имя Эрика Фокса. Одни тройки и единственное «А» по физкультуре. А вот свидетельства об окончании полной средней школы — не было. Вместо него, была справка, в которой говорилось, что Эрик Фокс закончил народную школу-интернат Штюнцхайма на средние оценки и получил полное-среднее образование. В приписке на обратной стороне справки значилось, что выдача свидетельства невозможна из-за утраты архива.
Фух. Прям гора с плеч. Справка о смене имени из паспортного стола у меня сохранилась, а значит я теперь могу приступить к получению высшего образования.
Рано радовался. Второе письмо меня напугало. Пришло оно из юридического отдела Альтенбурга, от некоего герра Таубе. В письме настойчиво предлагали срочно приехать в город для урегулирования наследства. Какое наследство у сироты, коим и являлся Эрик Фокс? Что за бред? Или это такая ловушка от БНД? Просчитали меня после моего запроса документов об образовании?
С другой стороны, если бы возникли подозрения, меня взяли под белы ручки прямо в в аэропорту или здесь, дома. Зачем приглашать в Альтенбург? Вот же хрень какая! Прям как у Шекспира — ехать или не ехать, вот в чём вопрос. А вдруг это, и правда, простое наследство. Какая-нибудь дальняя родственница что-то оставила сироте, а я тут возвожу турусы на колёса. Как нашли меня-то, понятно. Пришёл мой запрос, появился и адрес.
Придётся ехать. Я не смогу ждать и терзаться что произойдёт или не произойдёт из-за моей неявки туда. Пока семья далеко, надо урегулировать этот вопрос.
Новую машину я купил себе не в Цюрихе, как говорил Оле, а в Берлине. Вовремя вспомнил о своей красавице «Suzuki Samurai» из прошлой жизни и загорелся идеей приобрести такую же машинку. А в Цюрихе салона «Судзуки» не нашлось, зато он нашёлся в Берлине. Классических самурайчиков восьмидесятых годов с брезентовой крышей никто там конечно не продавал, зато я приобрёл новенький, переделанный, леворульный «Suzuki Samurai SJ413» с коробкой автоматом и отличной акустической системой от «SONY». Вот на нём и поехал, на так сказать, «родину».
…..
Всё оказалось банально просто. А я трясся от страха перед неизвестностью. Моя первая прописка. Герр Майер, как тогда и говорил, внёс меня и мои данные в домовую книгу, а выписать так и не смог из-за того что был пристрелен старшим прапорщиком Кузьминым.
Дом стоял брошенным и никому никакого дела до него не было. Все коммуникации обрезаны, никто не живёт, и где искать владельца никто не знает. А земельный налог потихоньку капал и накапал на очень приличную сумму. Всё бы ничего, просто списали бы, а дом забрали в городской фонд, но как назло, по документам, там был один прописанный, я. Плюс автомобиль «Жигули» во дворе дома и, по последним данным так же принадлежал Ойгену Фоксу. Гадский Майер, оказывается, оформил на меня не только доверенность, но и владение. А тут, внезапно, появляется живой адрес владельца всей этой недвижимости.
С домом разобрались очень быстро. Владельцем его я не был, просто был прописан как жилец, поэтому и земельный налог в сумме восемнадцати тысяч марок я платить был не обязан. Написал заявление на выписку меня из домовой книги, подписал бумагу что не против передачи дома в городской фонд и думал, что всё.
Как бы не так. Гадские «Жигули». Меня обязали в течение недели убрать моё транспортное средство с территории уже муниципальной недвижимости. Пришлось искать эвакуатор с погрузчиком, договариваться о вывозе на свалку и оплачивать сбор на утилизацию этого металлолома.
За годы стояния под открытым небом, автомобиль превратился в развалину и практически врос в землю. Приехал к «своему» дому, с ностальгией постоял, посмотрел и повспоминал, но в дом, так и не рискнул войти. Обошёл вросший в землю автомобиль и вспомнил про тайники. Оружейный, в салоне, был пуст. Задний диван отсутствовал как вид и в углублениях под денежные мешки тоже ничего не было. Оставался маленький тайник под запасным колесом в багажнике, в котором я хранил всякие мелочи.
Открыть багажник получилось только с помощью монтировки, а вот запасное колесо похоже приросло к полу багажника. Пришлось использовать всякие подручные железяки, чтобы отодрать его. С громким скрежетом и куском обшивки пола оно всё-таки отошло, и в открывшемся проломе стал виден серый ящик с ручками. Такого тут раньше и не было. Между моей последней поездкой, болезнью и смертью напарников прошла всего неделя. Кто-то, а скорее всего герр Майер, что-то припрятал здесь.
Вытащенный мной ящик был похож на пулемётный цинк от «MG-34», который я видел во множестве музеев. Опять, с помощью монтировки, отщёлкнул замки и обнаружил какую-то ветошь. А вот под ней желтели кружочки денег. Золотых денег. Услышав шум приближающегося автомобиля, скорее всего, заказанного мной эвакуатора, я поспешил спрятать найденное в свой новенький самурайчик. Потом считать буду.
…..
Как мне ни хотелось подробнее рассмотреть свою находку, я всё же терпеливо доехал до Берлинского дома. И только загнав машину в бокс, я чуть ли не бегом кинулся за цинком.
Монеты в ящике оказались золотыми марками Германской империи 1903 года выпуска. Но не простыми. Каждая монета была достоинством в двадцать марок Саксонского королевства и весом в восемь граммов. На аверсе монеты был изображён мужик в профиль с шикарными бакенбардами и шла надпись — «GEORG KOENIG VON SACHSEN». Всего, в ящике, было восемьсот двадцать две подобных монеты.
И что мне теперь с ними делать?
Хофбург* (Hofburg) — зимняя резиденция австрийских Габсбургов и основное местопребывание императорского двора в Вене. Всего в ней 2600 залов и комнат. Некоторые из помещений используются как официальная резиденция президента Австрии. Часть правого крыла дворца, сдаётся под проведения конференций и симпозиумов.
Шенгенское соглашение* — соглашение об упрощении паспортно-визового контроля на границах ряда государств Европейского союза, изначально подписанное 14 июня 1985 года пятью европейскими государствами (Бельгией, Нидерландами, Люксембургом, Францией и Германией). Оно вступило в силу 26 марта 1995 года и прекратило существование 1 мая 1999 года, будучи замещено Шенгенским законодательством Европейского союза.
Самайн* — кельтский праздник окончания уборки урожая. Знаменовал собой окончание одного сельскохозяйственного года и начало следующего. Впоследствии совпал по дате с кануном Дня всех святых, повлияв на традиции народно-католического праздника Хэллоуин.