Вопрос
После нашего освобождения господин С.А. пришел ко мне с серьезным вопросом. В дни злодейств и зверств он нашел убежище для себя и своей семьи в семье не-евреев. Чтобы гарантировать, что проклятые немцы не обнаружат их секрета во время своих частых поисков спрятавшихся евреев, он купил фальшивые документы, которые идентифицировали его и его семью как католиков по рождению. Он благодарил Б-га, что ни разу не возникло необходимости воспользоваться этими документами.
Но его беспокоил сам факт владения этими документами - являлось ли это отрицанием еврейской веры, не превратило ли это его в отступника? Обязан ли он погружаться в микву (водоем для ритуального омовения), и налагать на себя какие-либо наказания?
С другой стороны, он никогда фактически не использовал эти документы и все эти годы зла никогда не совершал никаких действий отступничества, ни словом, ни делом. В своем убежище он жил, как кошерный еврей, ежедневно педантично накладывал тфилин (филактерии, надеваются на голову и на руку для выполнения заповеди, изложенной в Исход 13:9, 16 и Второзаконие 6:8, 11:18), соблюдал Субботу и очень тщательно избегал некошерной еды. Следовательно, может быть, ему не надо было погружаться в микву и накладывать на себя какие-либо наказания.
Ответ
Сама покупка этих документов с целью использования их, если его поймают проклятые немцы, не составляла акта отступничества, совершенного публично, поскольку ни при каких обстоятельствах не нашлось бы десяти евреев, которые знали об этом. Его единственным грехом было то, что он предполагал использовать их; однако никакое из его действий не влекло поношения имени Б-га.
Поскольку он выжил благодаря милости Б-жьей и ни разу не воспользовался этими документами, а также учитывая тот факт, что в течение того периода, когда он скрывался, он вел себя во всех смыслах по-еврейски, я пришел к выводу, что нужно принять мягкое решение. Я решил, что ему не требуется погружаться в микву или налагать другое наказание, как было бы в случае, если бы, не дай Б-г, он действительно стал отступником.
106. Раскаивающиеся евреи - лагерные надзиратели
Вопрос
Моя душа стонет, когда я вспоминаю, как немецкие злодеи издевались над евреями и хулили Г-спода. В результате этого зла появилось другое зло: евреи - лагерные надзиратели. Служа немцам, они орали, избивали и предавали своих братьев-евреев, наполняя их жизнь несчастьем.
Когда враг был окончательно повержен и настал, наконец, час расплаты, наши страдающие братья, которые были заперты в стенах гетто, вышли наружу и понемногу, по капле, стали восстанавливать свою жизнь. Они молились Единому Вс-вышнему за окончательное спасение его народа из рук мучителей. Дома собраний наполнились, опять стали звучать слова молитв Яакова и звуки Торы.
Тогда мне был задан вопрос относительно одного еврейского надзирателя. Он, говоря, что он сожалеет о своих действиях и полностью раскаялся в своих злобных поступках, просил, чтобы его назначили кантором, дабы вести молитвы перед Тем, Кто внимательно слушает молитвы евреев. Было бы такое назначение правильным?
Ответ
Я вынес решение, что этого человека нельзя назначать кантором. Все источники Галахи указывают, что человек может быть назначен на должность в общине только в том случае, если у него нет репутации грешника. Этот человек, безусловно, не подходил под данное определение. Все знали, как он оскорблял и бил своих братьев-евреев. Независимо от того, какую кару он наложил на себя и что он сделал, его нельзя было назначать на должность в общине.
107. Упоминание имени еврейского полицейского
Вопрос
Особое место в истории Холокоста занимают евреи, которые по своей воле или по принуждению служили проклятым немцам, надеясь, что это сотрудничество позволит им избежать судьбы своих братьев и сестер. Но это в конечном итоге только отсрочило их смерть. Большинство из них работали на немцев против своего желания, по принуждению. Кто-то наивно полагал, что сможет использовать свое положение для помощи братьям, но любого, кто сотрудничал с немцами, братья-евреи ненавидели и считали предателем.
Одного человека, который служил у немцев полицейским, его хозяева в конце концов убили. Перед смертью - в присутствии братьев-евреев - он стенал о своих грехах, плакал горькими слезами и молил прощения у С-здателя за свои злобные деяния.
Поскольку существует обычай вызывать человека к Торе объявлением: "Пусть такой-то, сын такого-то, поднимется", - был задан вопрос, можно ли называть имя этого полицейского, когда его сын выходит к Торе? Или имя этого злодея никогда не должно упоминаться, ибо царь Соломон сказал в Притчах: "Пусть имя злодея сгинет".
Ответ
Поскольку человек раскаялся в своих грехах перед смертью, я вынес решение, что его имя следует упоминать. Более того, мы должны принимать во внимание чувства его сына. Почему его сын, соблюдающий еврей, не должен иметь права упоминать имя своего отца?
Кроме того, поскольку человек был замучен немцами, его смерть послужила искуплением за его грехи. Пусть его имя будет упомянуто, когда его сын свершает мицву, чтобы почтить его отца в Мире Вознаграждения.
108. Коэн, который обратился в христианство
Вопрос
В дни тьмы Второй мировой войны, когда наш народ стал жертвой немцев, наших братьев убивали, сжигали и кремировали, и многие потеряли надежду выжить. Некоторые, ища возможности остаться в живых, принимали воды крещения и отрицали свое происхождение и договор своих предков.
После того, как злодеи проиграли войну, потерянные души, которые ассимилировались среди не-евреев, начали проливать слезы искупления и почувствовали, что пора искать пути возвращения к своим корням и воссоединяться с еврейским народом.
Один еврей, служивший в советской армии, рассказал мне о муже и жене, которых они заключили вместе с немцами в лагерь для военнопленных. Супруги сказали, что они евреи, несмотря на то, что были крещеные. Теперь они захотели вернуться к своим еврейским братьям. В конечном итоге пара смогла бежать из лагеря и осесть в Ковно. Мужчина часто приходил молиться в бейт ха-мидраш - каждое утро и вечер. Поскольку мужчина был коэном (любой потомок Аарона является коэном), возник вопрос: может ли он поднимать руки для благословения молящихся?
Ответ
Тот факт, что коэн прошел крещение, не был препятствием, поскольку он поступил так только под давлением, боясь за свою жизнь. Это был исключительно вынужденный поступок, в котором человек полностью раскаялся, без малейшей попытки обмана. Он молился со всей искренностью утром и вечером. Более того, он хотел выходить с другими коэнами, чтобы выполнять заповедь благословения евреев. Я вынес решение, что ему можно поднимать руки для благословения.
Но тут была другая, более серьезная проблема. Коэн, который стал христианином, а потом вернулся к еврейскому народу, может столкнуться со сложностями, если его жена была крещена до того, как он женился на ней. По Галахе, переход в христианство до замужества делает ее "зона", участницей запрещенной сексуальной связи, и она не может выйти замуж за коэна. Их дети рассматриваются как халалим, "испорченные коэны", и дочерям запрещено выходить замуж за коэнов. Поэтому я искал доказательства и независимых свидетелей, чтобы узнать, вступили они в брак до того, как крестились, или после.
Другой проблемой было то, что они воссоединились с еврейским народом не сразу после освобождения, что ослабляет веру в искренность их раскаяния. Но этот аргумент тоже несущественен: они, возможно, боялись, поскольку не знали, безопасно ли для них возвращаться к соблюдению еврейских традиций. Более того, мужчина поначалу не верил, что в Ковно остались какие-либо евреи, к которым можно было вернуться. Потребовалось какое-то время, чтобы они поверили в это. Я сказал им, чтобы они прошли погружение в микву (водоем для ритуального омовения), в соответствии с требованием Галахи для каждого еврея, который оставляет свою веру, а потом возвращается к ней.
109. Захоронение возможного отступника
Вопрос
После того, как город Ковно был освобожден от ненавистных немцев - да будет их имя проклято, - мы вышли из тайников, подвалов и подземелий - живые, несмотря на стремление врага навсегда стереть слово "еврей" с лица земли. Почти сразу же мы столкнулись с телами убитых, оставленными на улицах и на полях - подобно навозу, на который никто не хочет наступать. Это был кошмар. Куда бы мы ни смотрели, мы видели скелеты, куски тел, черепа и кости. Наиболее страшная сцена предстала нам внутри концентрационного лагеря, известного как Ковно Кацетлагерь. Остались только обломки домов, сровненных с землей и сожженных немцами, которые хотели уничтожить всех евреев, прятавшихся под ними. Из этих груд пепла торчали обугленные кости и человеческие руки. Мы сделали все возможное, чтобы похоронить эти святые кости и воздать последние почести останкам наших братьев и сестер. Мы искали кости везде, в особенности внутри руин зданий, известных как Блоки А, В и С, где жило много евреев.
Трудно описать те душераздирающие и ужасные сцены, которые предстали перед нашими глазами, когда мы собирали останки. Среди тел, которые мы нашли, была женщина с двумя младенцами в объятьях. Рука, которая пишет эти слова, дрожит, и из глубины сердца рвутся слезы: "Почему, Г-споди, сделал ты это с нами? Почему ты своей рукой повел нас, как овец, на убиение?"
Нашли мы и тело человека, в кармане у которого была маленькая коробочка для мезузы. (Мезуза - свиток пергамента, содержащий два абзаца из Второзаконие 6:4-9 и 11:13-21, который прибивается к дверному косяку еврейского дома). В коробочке был клочок бумаги, на котором было написано "Израэль бен Палтиэль из Берлина". Эта запись и тот факт, что он был обрезан, указывали на то, что он был евреем. Но было странное противоречие: на шее его висела цепочка с крестом. Возник вопрос: как правильно поступить с его телом? Должны мы похоронить его как еврея или как отступника? Должны ли именно мы обеспечить погребение для него? Можем ли мы его похоронить вместе с евреями? Или мы должны похоронить его за пределами кладбища наших святых, наших замученных?
Ответ
Мы, безусловно, должны были похоронить его тело, даже если он был отступником. Не было причин сомневаться, что этот человек являлся евреем. Его обрезание, а также клочок бумаги с именем на нем - разумно предположить, что это было именно его имя - доказывали это. А крест на шее был, вероятно, потому, что он - тщетно - надеялся спастись этим от рук кровожадных убийц.
Тем не менее я вынес решение, что его не следует хоронить рядом с другими замученными. Мы никогда не хороним праведников вместе с неправедными людьми и не хороним очень неправедных людей рядом с теми, кто менее неправеден. Мы всегда хороним рядом людей, которые были близки друг другу. Поскольку существовала вероятность, что этот еврей был отступником, нам не следовало хоронить его бок о бок с другими замученными.
110. Может ли человек, убивший из милосердия, вести молитву
Вопрос
Одним леденящим зимним днем проклятые угнетатели избивали работников-рабов, чтобы они двигались быстрее. Но они не могли. Одетые в нищенские лохмотья, которые с трудом покрывали их, оставленные без тепла несчастные евреи страдали от ужасной боли. Их ноги опухли от сильного холода. Каждый шаг был мукой. Время от времени они спотыкались. Многие из тех, кто падал, уже больше не вставали.
Увидев, как многие братья-пленники падают и умирают на месте, один человек, от невыносимых страданий не способный больше идти, сказал своему товарищу, который шел непосредственно за ним: "Пожалуйста, сделай мне одолжение, толкни меня так, чтобы я упал, и если я поднимусь, толкай меня снова и снова. В конце концов силы меня оставят и я не смогу подняться. Я не могу больше выносить боль и страдания. Я предпочитаю умереть."
Он не смог убедить своего более сильного товарища сделать это и снова стал просить его. В конце концов человек сжалился над этим сокрушенным евреем и сказал себе: "Какая разница, умрет он сейчас или позже? Ему лучше умереть, чем жить с такой болью. Поскольку он просит меня, собрав последние силы, как я могу не сделать то, о чем он просит?"
Так что он толкнул товарища, и когда тот поднялся, толкнул его снова. Хотя человек каждый раз поднимался, но, когда он дошел до места работы, он был так слаб, что в конце концов упал и умер.
После нашего освобождения в 1944 году, когда мы были благословлены Г-сподом и увидели конец власти отвратительных немцев, мы начали организацию молитв на Великие праздники. Как это обычно делается в еврейских общинах, мы искали человека, который удовлетворял бы всем требованиям и мог вести молитвы в эти святые дни страха Б-жьего. После обстоятельных поисков мы нашли подходящего человека. Но некоторые люди узнали его - это был тот человек, который толкал своего товарища, в результате чего последний умер. Они утверждали, что убийца не подходит для того, чтобы вести молитвы на Рош Хашана и Йом Кипур. Вопрос, на который я должен был ответить, был следующим: следует ли этого человека рассматривать как убийцу? Должен ли он понести специальное наказание - личное покаяние, изучение каких-либо трудов или страдания - за свой грех? Достаточно ли будет этого наказания, чтобы разрешить ему вести публичные молитвы?
Поскольку трудно было найти подходящую замену и оставалось очень мало времени, меня попросили найти решение, соответствующее законам Торы, чтобы все же разрешить ему вести молитвы для уцелевших евреев.
Ответ
Человек, который толкал своего товарища, должен рассматриваться не как непосредственный убийца, а, скорее, как тот, кто привел своего брата-еврея к смерти. Потому что человек умер не сразу после того, как его толкнули, но продолжал идти, пока не дошел до места работы, где в конечном итоге упал и умер. Фактически, не было доказано, что он умер в результате того, что его толкали. Возможно, он все равно бы упал и умер. Для искупления было достаточно, чтобы тот человек, который толкал, принял наказание.