– Простите меня, но очень навязчивые люди оказались… – Он повел широченными плечами. – Вот и пришлось, чтобы от них избавиться, покружить по городу. Заодно и Москву посмотрел. Она же все краше и краше становится, хоть каждый день бери и экскурсии устраивай.
– Да, тебе экскурсии, кое-кому – ведро корвалола, а мне что ты предлагаешь делать? – пробурчал Игорь. – Бросил всех, поехал… Так дело не пойдет, в следующий раз сопровождать женщин будешь ты, а мотаться по городу – я.
– Извините, что прерываю, – вмешался в разговор хозяин квартиры, – но, может быть, пройдем в комнату? Заодно и познакомите меня и Андрея Георгиевича со своим товарищем… Давайте-давайте, а то мне стыдно, что гостей в прихожей принимаю.
Когда Чернов, ведомый старшей Озолиней и провожаемый укоризненным взглядом младшей, вошел в комнату, то сразу увидел сидящего в глубоком кресле незнакомца. Они встретились взглядами и замерли, словно изучали друг друга… Сколько бы это продолжалось, неизвестно, потому что хозяин квартиры мягко подтолкнул гостя вперед.
– Вот, Андрюша, – сказал он, – это, как я понимаю, и есть тот самый Реставратор, о котором мы с тобой говорили.
Чернов удивленно посмотрел на Василия Сергеевича. А он-то откуда знает, что Олег – Реставратор? Или он тоже заодно с Властелином?
– Я прав? – услышал Олег.
Задумавшись, Чернов не сразу понял, что вопрос обращен к нему. А поняв, вздрогнул и удивленно посмотрел на того, кто спросил. На него пристально смотрели большие черные глаза Баграмова.
– Тебя ведь Олег зовут? Или я ошибаюсь?
– Олег, – подтвердил Реставратор. – Чернов Олег.
– Ну вот и хорошо, а это Андрей Георгиевич Соколов. В миру известен еще и как Наставник. Ну, это мы так его из уважения называем. Ученый, гордость советской и российской науки… Настоящей науки, не той, что ордена и знания раздает, а той, что глубинные знания хранит и до людей их доносит… – продолжал Баграмов. – Меня зовут Василий Сергеевич, а супругу – Светлана Семеновна… С остальными ты уже знаком.
Баграмов подвел Олега к креслу напротив Соколова, а сам опустился в такое же кресло, стоявшее по другую сторону журнального столика. Алла Рихардовна присела на диван, а Илса с Игорем примостились на стульях возле обеденного стола.
Все замерли в ожидании серьезного разговора, но тут в комнате появилась радушно улыбающаяся хозяйка, неся поднос с благоухающим дивным ароматом кофейником и маленькими чашечками. Далее последовали сладости и фрукты, а для любителей и минеральная вода. Затем на столе появились закуски, горячее и спиртное. Правда, к последнему никто так и не прикоснулся. Чего нельзя было сказать обо всем остальном.
Олег, уже и не помнивший, когда он последний раз ел, с жадностью набросился на еду. Глядя на него, к угощению потянулись и остальные. И не пожалели об этом.
Хозяйка готовила великолепно. Особенно всем понравились пироги. С сыром, с мясом, с крапивой… Фирменное блюдо семьи Баграмовых, как всегда, удалось, так что восторгаться было чем. Гости поначалу даже слегка растерялись, с чего начать, настолько все было красиво и просто опьяняюще пахло, но Василий Сергеевич быстро нашел выход из положения, предложив попробовать от каждого блюда по чуть-чуть, а дальше уж кому что больше понравилось, то и будет есть. Короче, начать разговор удалось только через час…
– Олег, как ты сам все можешь объяснить? – перешел к делу Соколов. – Я уверен, ты не раз задавался вопросом, что происходит вокруг тебя. Наверняка у тебя больше всех информации, по крайней мере среди присутствующих ты знаешь больше всех о подоплеке последних событий, которые, должен признаться, меня весьма беспокоят.
Соколов говорил, а Олег внимательно смотрел на него. Седые волосы, светлые, глубоко посаженные глаза. Умные, нет, не добрые, колючие, пронизывающие… Ощущение такое, как будто под рентген попал. Как же, расскажи ему все! А может, ты тоже… кытмирянин. Хотя вряд ли. В этом случае здесь давно бы были Чистильщики. И все же…
– Андрей Георгиевич, вы что-нибудь знаете о Кытмире? – спросил он.
– Кытмир? – переспросил Наставник, – Кытмир… Нет, уверен, что не слышал. В нашем мире существует столько такого, о чем мы не знаем… В миллионы раз больше того, что уже известно. И что же это? И каким образом этот… Кытмир относится к существу вопроса?
– Скажите, а что вам известно об «Авиценне»? – не ответив на первый вопрос, спросил Олег.
– Ты имеешь в виду ученого или препарат? – вмешался Баграмов. Он понимал, что речь идет о комплексе, но хотел как-то сгладить невежливость Реставратора.
– Древний медик вряд ли мог бы нам сейчас помочь… или помешать, – усмехнулся Соколов. – Наш юный друг имеет в виду продукцию ФАЗМО. Как, Олег, я прав?
– Да, я о препарате.
– Ну-у не знаю! – с недоумением и некоторым разочарованием протянул Андрей Георгиевич. – Я, к примеру, не признаю все эти искусственные омолаживатели. Йога, умеренность в еде… ну и хороший секс – вот и все рецепты. А все эти новомодные средства… Еще не известно, что они несут людям. Может, лет через десять-пятнадцать дадут такой эффект, что…
Наставник махнул рукой. Ему не хотелось договаривать, он вообще давно уже усвоил, что слова – это тоже оружие и плохие предсказания лучше вслух не произносить. Не зря же во всех священных книгах есть понятие «намерение». Правоверные мусульмане, так те вообще, прежде чем сделать что-то важное, должны в молитве высказать это свое намерение вслух, и тогда, если намерение благородно, даже в случае неудачи оно засчитывается им как богоугодный поступок.
– Я считаю, – продолжал Наставник, – что, кроме собственных сил и Бога, у человека нет единого средства, единой панацеи от всех бед. Универсальный рецепт невозможен, у каждого свой организм, своя мини-мутация, и что полезно одному, может быть смертельно опасно для другого. Вот только я не пойму, как это все относится к тому, что привело нас всех сюда?
– Я объясню, но перед этим, – Чернов обвел глазами свою аудиторию, – я хотел бы узнать: кто-нибудь из присутствующих пользовался «Авиценной»?
Олег задал вопрос, а сам опустил глаза и замер в ожидании. Как он сейчас боялся, что кто-то ответит утвердительно! За мужчин он не опасался, а вот Илса, Алла Рихардовна или супруга этого обаятельного Василия Сергеевича вполне могли поддаться на навязчивую рекламу. И это понятно – стареть ведь никому не хочется.
– Я и Илса никогда не применяли… всю эту химию, – сказала Алла Рихардовна. Олег чуть не подпрыгнул от радости.
– Светочка, ты… – Баграмов выразительно посмотрел на жену.
– Да нет, я хотела, – хозяйка квартиры пожала полными плечами, – но потом меня что-то остановило. Наверное, те же соображения, что высказал Андрей Георгиевич, – что-то мне не верится в универсальное средство. Да и реклама в последнее время такая навязчивая, так раздражает, что я принципиально не покупаю то, что рекламируют. Глупо, конечно, но ничего поделать не могу, такой уж у меня характер!
Василий Сергеевич, глядя на жену, улыбнулся и развел руками.
– Ну что же, я думаю, что здесь собрались те, кто так и не вкусил этого разрекламированного препарата. Разве что наш молодой товарищ… – Баграмов посмотрел на Смоленского, который тут же возмущенно махнул рукой. – Вот видишь, и Игорь… – Василий Сергеевич вновь посмотрел на Смоленского:
– Надеюсь, можно вот так просто, Игорь? Или вы предпочитаете по батюшке?
– Нет-нет, лучше без всяких условностей. – Игорь суетливо зашевелился. Он разрывался между желанием поскорее разобраться в том, что происходит, и желанием увидеть Катю, а тут любезности развели… прямо институт благородных девиц.
– Ну-с, кажется, мы ответили на твой вопрос? – Андрей Георгиевич вновь повернулся к Реставратору. – Мы можем перейти к делу?
– Так мы и так о деле! – Олег по старой привычке принялся поглаживать свою короткую бородку. Его рука сама тянулась к ней, когда он не знал, как поточнее выразить свою мысль. – Я не из любопытства задал этот вопрос. «Авиценна» играет самую важную роль в том, что происходит… То, что я знаю, вам всем может показаться нереальным… Кому полностью, каждое слово, – а кому частично. Я имею в виду тех, кто вместе со мной дрался с жаннаварами…
– С кем? – спросил Игорь – С кем… ты имеешь в виду этих монстров? Это их ты назвал… жанжандарами?
– Жаннавары! – поправил его Олег. – Я их назвал жаннаварами… Вернее, это они себя сами так называют! По названию планеты Жанна. Они к нам прилетели… То есть нет, они не прилетели, а… Тьфу ты черт, как же все вам объяснить?
Олег вдруг понял, что не может найти слова, чтобы рассказать все и при этом не выглядеть полным идиотом. Он беспомощно оглядел собеседников. На него смотрели шесть пар любопытных глаз.
– Ну вот, я так и знал, что вы мне не поверите, – вздохнул он.
– Как мы можем не поверить, если ты нам еще ничего не поведал? – отозвался Наставник. – Ты говори все, что считаешь необходимым, а мы потом уточним. Как тебе мое предложение? Не возражаешь?
– Да я… я сам, как только начинаю самому себе объяснять, перестаю верить в реальность того, что было. А как вам это рассказать?
– Ну тогда давайте начнем с того, что каждый из нас видел, – предложил Смоленский. Он всегда приходил на выручку Олегу, не изменил себе и сейчас. – Я, например, первый раз столкнулся с жандаваром…
– Жаннаваром, – поправил Олег.
– Да, с жаннаваром. Я с ним столкнулся возле гаража Олега. – С этими словами Игорь вышел к прихожую и вернулся с оружием в руках. – Это древний инструмент чеканшика, но может служить и оружием. Олег просил отнести его нашему преподавателю…
– Позвольте посмотреть! – Баграмов протянул руку. – А зачем он вообще вам понадобился?
– Я коллекционирую холодное оружие, – пояснил Олег. – Но в основном делаю муляжи… Откуда я мог знать, что милиция придерется? Вот и с чекана хотел сделать копию, но не успел…
– Так вот, только я его взял, как чувствую, кто-то бьет… вернее, я присел… да, точно, я уже не помню почему, но тот, кто нападал, промахнулся, и его оружие прошло выше. У меня даже волосы ветром приподняло! – Глаза Игоря загорелись, он живо вспомнил все перипетии схватки. – Кстати, Олег, там гаражные ворота придется ремонтировать… этот… жаннавар разрубил одну створку.