Впечатления от первого матча по квиддичу надолго не задержались. Скоро наступил Хеллоуин, и Рики, восхищенный праздничным убранством «Хогвартса», весело отпраздновал его вместе со всеми, от души признав, что здесь умеют веселиться. К тому же, его начали радовать явные успехи в учебе.
Лео, конечно, был лучшим учеником. Снейп теперь иногда хвалил и Рики, правда, не так часто. Стебль он просто обожал. Флитвик несколько раз не задал ему никакого домашнего задания. В один прекрасный день преподаватель защиты от темных искусств отозвал Лео вместе с ним в сторону после урока и предложил начать факультативные практические занятия, поскольку такие одаренные студенты заслуживают лучшего. Рики понимал, что его позвали просто за компанию, но ему было любопытно. Ребята согласились, и было постановлено начать с нового семестра.
Вместе с Лео они тщательно обдумывали, как отыскать палочку Рики и завладеть ею. Только теперь он понял, что не может покинуть мир волшебников, пока не узнает, каково это – колдовать своей палочкой. Интуитивно он знал – это то, что ему нужно. Однажды он и Лео всю вторую половину дня потратили на перелопачивание библиотеки, и в результате убедились, что это абсолютно бесполезно, и никакие книги не содержат информации, где же прячет его палочку гриффиндорская мафия. А даже если б узнали, все равно бы это не помогло, по той простой причине, что никто их туда бы не пустил. Лео высказал здравую мысль, которая не приходила в голову Рики: а откуда гриффиндорская мафия может быть уверена, что у них находится именно палочка Рики? До сих пор определить принадлежность палочки мог только сам владелец. Возможно, существовали и другие способы, вот только Лео о них ничего не знал. Честно признав это, он предложил обратиться к человеку, который, по его мнению, мог помочь: к Селене Олливандер.
«И почему я о ней раньше не подумал?» – удивлялся Рики в течение всего урока зелий, изнывая от нетерпения.
— Селена, можно с тобой поговорить? – спросил он, когда она вышла из класса; они с Лео поджидали снаружи.
Она согласилась и внимательно выслушала. Хотя с такой проблемой Селена тоже столкнулась впервые, кое–какие соображения у нее имелись.
— Возможно, владельца палочки можно определить по гороскопу. Знаете, все это поддается математическому высчитыванию при желании. Сочетание того фактора с другим, и так далее. Вроде бы в нашей школе преподают прорицания.
— Это будет на третьем курсе, — проворчал Рики.
— Но с чего ты взял, что твоя палочка тебе не подходит? – пристально взглянула на него Селена.
Этот вопрос, несмотря на всю его логичность, застал Рики врасплох. Они с Лео обменялись быстрыми взглядами и убедились в абсолютном единодушии. Не имело смысла посвящать Селену в козни гриффиндорской мафии и тем более в то, что они собираются обойти школьное руководство.
— Чувствую, — как можно наивнее сказал Рики.
— Вот перестанешь врать, тогда и поговорим, — вдруг отрезала Селена, зыркнула на Лео, развернулась и ушла.
— Чего это она? У тебя вид был не слишком виноватый, или скрытный? – спросил Рики.
— Еще чего! Я невозмутим и хладнокровен, как настоящий слизеринец, — гордо произнес Лео. – А ты?
— Меня даже миссис Дуглас бы не вычислила, — притворился обиженным Рики.
Как бы там ни было, Селена кое‑что прояснила. Рики еще сильнее поверил, что именно его палочка находится в руках гриффиндорской мафии.
Рики всегда скептически относился к гороскопам, считая их делом несерьезным, но Лео, как оказалось, придерживался на этот счет иного мнения. В частности, он сообщил, что и первое, и второе падения Темного Лорда были заранее предсказаны, и предложил Рики посмотреть одну из своих книг, взятых из дома для дополнительного чтения. В надежде обнаружить в этих книгах что‑нибудь более его касающееся, Рики согласился немедленно вернуться в общежития вместо того, чтоб выйти на свежий воздух. Однако, зайдя в гостиную, он понял, что чтение придется отложить.
Сцена, которую он застал, могла бы напугать человека с чувствительными нервами, но в любом случае впечатляла, как всякая битва титанов. Сцепившись не на жизнь, а на смерть, брат и сестра Флинт мутузили друг друга, и по ходу раскидали вокруг часть ранее аккуратно упакованных сладостей из посылки. Несколько человек, находящихся в гостиной, были настолько шокированы происходящим, что ничего не предпринимали.
— Какой кошмар! – задохнулся Лео. – Маги – и так себя ведут!
Рики обернулся как раз в тот момент, когда друг поднял палочку.
— Что ты собираешься делать? – спросил он.
— Оболью их. Надеюсь, остынут, — Лео неуверенно поглядел на него, будто ожидая одобрения.
— А ты не боишься, что после этого они вместе набросятся на тебя? Я б не рисковал, — предостерег Рики.
Лео немедленно растерял остатки решимости, спрятал палочку и проворчал «Где ходят старосты?».
Но тут произошло нечто такое, что заставило Рики позабыть об осторожности. Тиффани наконец удалось взять верх: пихнув как следует Генри в грудь, она повалила его на диван и, воспользовавшись этим, кинулась к ближайшей шоколадушке, рывком распечатала ее и проглотила в два приема.
— Какая гадость!!! – заорал Рики, не в силах совладать с отвращением.
Все внимание собравшихся обратилось на него. Генри, который был уже на ногах и явно намеревался показать сестре, что не сдается, все же подскочил к ней и щелкнул по лбу, но после этого также развернулся к Рики.
— Как ты можешь есть ее? Она же шевелится! – Рики прямо передернуло.
— А что? – недоуменно протянул кто‑то из зрителей.
— Она же не живая, — пролепетала Тиффани.
— Неужели?! – ядовито поинтересовался Рики. – А какая? Дохлая?
— Фу! Прекрати, мелочь, ничего ты не понимаешь! – рявкнула четверокурсница.
— Я теперь их есть перестану! – едва не плевался кто‑то позади нее.
Последние слова Рики заставили публику содрогнуться. На глазах Тиффани выступили слезы.
— Я понимаю, есть экзотические страны, где люди лопают живых тараканов, ящериц, — продолжил Рики.
— Заткнись, сказано! – заорал Генри, сжимая кулаки.
— Пошли отсюда, — Лео с неожиданной силой дернул его за воротник.
Понимая, что ситуация сложилась далеко не благоприятная, Рики позволил увести себя из гостиной.
— Ты чего так разошелся? – набросился на него Лео. Он был бледен и очень расстроен.
— Селена мне говорила, что это нормально для колдунов, но я не могу, — сокрушенно признался Рики. – Мой брат, Пит, он вступил в общество защиты животных и протестует против жестокого обращения с ними.
— Это же шоколад, а не животное! – попытался вразумить Лео. – Просто он так заколдован!
— А вот незачем так его заколдовывать! – отрезал Рики.
Вечером в спальню ввалился мрачный Генри Флинт и сказал, что его сестра плохо себя чувствует. Бут и Кеттлборн, не присутствовавшие при ссоре, узнав суть вопроса, были глубоко поражены странным отношением Рики. Пришлось излагать им свои соображения на еду, пока они не устали. А тогда уже сам Генри признал, что еда не должна убегать, и если она это делает, это очень неудобно. Лео от демагогии Рики только руками разводил. Неизвестно, что случилось с посылкой, но в последующие дни Рики нигде не видел ни одной шоколадушки, несмотря на то, что приближалось Рождество, и все больше людей получали подарки от родственников по почте. То, что ему удалось добиться этого, приносило Рики значительное удовлетворение.
В таком настроении он паковал вещи, собираясь домой на Рождество. Он мало что брал с собой, и потому сложил все в рюкзак, а сундук Поттера оставил в школе. Он пролистал свои рисунки и посоветовался с Лео, не подарить ли Френку Эйвери его портрет, созданный по мотивам творчества Пикассо. Учитывая хорошее праздничное настроение и зная, что указанного субъекта это вряд ли порадует, решили сохранить портрет у Рики в качестве особо мощного средства воздействия на врага, если тот вдруг вздумает развернуть еще одну кампанию против нечистокровных.
В одно прекрасное утро они сели в поезд, развозивший учеников по домам на каникулы. Многие оставались в школе, так что свободных мест было гораздо больше, и ребята легко заняли отдельное купе полностью.
Разговор, как всегда в последнее время, вернулся к больной теме – недоступной палочке Рики. Важнее всего было понять – есть ли реальные возрастные ограничения на владение палочкой, если та действительно может обладать столь специфическими свойствами, что с ней не всякий справится, или же происходящее – всего лишь результат излишней предосторожности гриффиндорской мафии.
— Я попытаюсь узнать. У меня дома большая библиотека, — сообщил Лео, — и я уверен, там полно всего, чего нет даже в запретной секции. И я могу брать любые книги.
— Что ж ты раньше‑то не сказал? – упрекнул Рики.
— Не хотел тебя обнадеживать. Это может и не сработать, — честно предупредил Лео.
«В этом весь Лео: расчет и осторожность прежде всего», — подумал Рики.
— Подожди! – вдруг осенило его. – Это далеко не единственная твоя возможность! Ведь твой отец занимает влиятельную должность. Он может быть знаком с директором?
— Большинство волшебников знают друг друга, — кивнул Лео. – Нас ведь меньше, чем магглов.
— Перестану я когда‑нибудь слышать это противное слово? – как всегда поморщился Рики.
Уже некоторое время из коридора доносился шум. Теперь он приблизился. С одной стороны распевали что‑то, судя по тону, непочтительное, про «Гриффиндор» и выкрикивали оскорбления нечистокровным. С другой, немного ближе, тоже что‑то кричали, но более дружно и громко. Ребята расслышали: «Дави змей!».
— Там – Эйвери, еще не устал! – сразу определил Рики. – А другие кто же?
— Понятия не имею, — пожал плечами Лео.
Шум с обеих сторон приближался очень быстро. Рики хотел посмотреть, но Лео остановил его. И правильно сделал, поскольку через пару минут стало очевидно, что между группами завязалась драка. Причем от заклинаний перешли к рукопашной.
Рики с Лео прилипли к дверному стеклу, но ничего не могли разглядеть из‑за искр, летящих во все стороны.
— Надеюсь, с нас не снимут баллы? – забеспокоился Лео.
Скоро с противоположного конца вагона раздался крик «Староста идет!». Вспышки и звуки драки немедленно прекратились. Мимо двери протопала толпа гриффиндорцев. И их плохо нарисованный плакат с гнусной символикой и надписью Рики не мог пережить спокойно. Он отодвинул дверь и вышел в коридор.
— Какой невозможный придурок написал вот это? – дружелюбно спросил он.
В толпе он заметил Уизли и Джордана и предположил, что революционная идея исходит от них. Но вперед протиснулся тот гриффиндорец–первокурсник, которого Рики заметил на первом уроке гербологии. Звали его Тони Филипс.
— Ну я, — ответил он, выставив вперед свою мохнатую голову и будто собираясь боднуть ею Рики.
Рики кожей ощутил, что толпа Френка Эйвери за спиной не рассосалась и бдительно следит за происходящим.
— А ты не пробовал для начала научиться писать? Слово «гадина» пишется через «и», — проинформировал Рики.
Филипс выхватил палочку. Видя, что Рики не торопится сделать то же самое, остальные гриффиндорцы ничего предпринимать не стали.
Рики напряженно думал. Отступить сейчас – значило навеки покрыть себя позором; после этого он не сможет смотреть в глаза собственному отражению, не то, что профессору Снейпу. Однако, он знал, что произойдет, воспользуйся он палочкой – она опять превратит его в сентиментального слюнтяя и, вполне возможно, он не окажет должного сопротивления Тони Филипсу. И опять же, не годится, чтоб это видела половина параллели.
Осторожно вынув палочку, Рики схватил ее за другой конец. Ничего. Тогда он сделал шаг вперед и легонько ткнул соперника тупым концом в центр живота.
От неожиданности тот потерял равновесие и рухнул на руки товарищей.
— Змеи тебе не по зубам, Пышная Грива, — сказал Рики. – Так что, киска, лови мышей!
Слизеринцы так и попадали от смеха. Но к тому моменту, как разъяренный Тони сумел встать на ноги, действительно появился староста – из «Равенкло», а значит, совершенно объективный, и гриффиндорцы убрались восвояси. А староста ничего неладного не заметил и спокойно себе проследовал из одного вагона в другой. После этого Рики собрался было вернуться обратно в купе, но у Френка Эйвери были другие планы.
— Неплохо, — надменно молвил он, — но не рассчитывай, что сможешь проникнуть в круг избранных, пока у тебя нет родословной и приличной фамилии, Макарони.
— По–моему, — вмешался Лео, — тебе не стоит еще больше позорить свою приличную фамилию, чем это сделал… твой дед, кажется?
Рики понял – речь шла о том, что один из Эйвери был Упивающимся Смертью. Он развернулся к толпе – некоторым, хотя и меньшинству, слова Лео мало понравились. И, надо признать, в этот раз усилия Френка принесли плоды – он сагитировал много народу. В рядах, собранных Эйвери, Рики заметил даже нескольких третьекурсников. Нет, Рики не мог допустить это безобразие! Он осуждающе взглянул на пребывающую от него в восторге Дору Нотт – она смутилась и отвела взгляд.
— Эйвери был очень убедителен? – спросил он. – Настолько, что вы побросали свои шахматы и шоколадушки и собрались, чтоб выкрикивать всякую ерунду, как гриффиндорская мафия? Было бы на кого равняться!
— Много ты понимаешь! – рявкнул второкурсник.
— Профессор Снейп мне кое‑что объяснил, — согласно кивнул Рики, игнорируя его тон. – Настоящему слизеринцу важнее добиваться собственных целей, чем тратить свою энергию на всяких типов и выяснять, кто громче орет. Хотя, если вам делать нечего, ну тогда ладно.
Оттолкнув Эйвери плечом, Рики зашел в купе, уверенный, что дал им пищу для размышлений.
— Ну ты даешь! Они же могли тебя прибить! – тут же набросился Лео.
Однако через пару минут в коридоре уже не было никакой толпы.
— Похоже, я снова сорвал планы Эйвери, — ухмыльнулся Рики.
— Иногда ты бываешь очень неосторожен, — заметил Лео. – Знаешь, я который раз сталкиваюсь с этим: в некоторых ситуациях ты ведешь себя в точности как гриффиндорец. Взять хотя бы тот случай, когда ты ночью пошел разыскивать мистера Поттера.
— Ничего подобного, — возмутился Рики. – Я иду на разумный риск, и не ради самого риска, а только когда мне это жизненно необходимо. Я бы ничего подобного не делал, если бы можно было без этого обойтись.
Дверь отодвинулась, и появилась Селена Олливандер. Рики немного напрягся – они не разговаривали с тех пор, как Селена подбросила ему идею насчет гороскопов и обиделась, догадавшись, что они не до конца честны с ней. Кстати, сейчас она тоже не пылала одобрением.
— Дора Нотт мне только что все рассказала, — заявила она, усаживаясь напротив Рики рядом с Лео. – А Филипс клянется, что убьет тебя. Скажи, тебе обязательно наживать врагов?
— Нет, — честно сказал Рики. – Я этого не искал.
— Ну ладно. Я тут подумала о твоей палочке. Быть не может, чтобы тебе продали неподходящую. Дашь ее мне? – попросила Селена. – Я кое‑что понимаю, может, смогу найти неисправность.
Рики передал ее так же, как держал во время дуэли – обратным концом. Девочка внимательно изучила ее глазами и взяла.
Никогда прежде Рики не видел ее такой хорошенькой. Глаза Селены вспыхнули, как два бриллианта, она распрямилась и зарумянилась. Взмахнула палочкой, рассыпав при этом золотистые искорки и немного красных. Притихшие Лео и Рики наблюдали за ней.
— Это невероятно, — медленно произнесла она в полном восторге.
Рики не нужно было ничего объяснять. Именно так должен был выглядеть человек, который нашел свою единственную палочку.
Чуть позже, осознав случившееся, Селена поделилась своими чувствами:
— С моей палочкой я тоже ощутила созвучность ритмов, но эта! – взмахнув ресницами, она глубоко вздохнула. – Полная гармония, я даже представить такого не могла, пока не узнала.
— Знаешь что, — предложил Рики, — ты можешь ее забрать. Мне она все равно не подходит.
После этого ничего не оставалось, как посвятить Селену в подробности приобретения этой палочки и заговора гриффиндорской мафии, а также в планы Рики и Лео добиться справедливости. Селена приняла живейшее участие.
— Отдал завернутую? Он никогда так не делает! – сказала она про своего деда. – Я его спрошу.
— Только не напрямую, — предупредил Лео.
— Они все одна мафия, не обижайся, скоро сама убедишься, — присоединился Рики. – Но, если это твоя палочка, почему она не досталась тебе?
— Потому что никто не собирался предлагать ее на выбор, как другие! Если она была заранее упакована, значит, предназначалась для кого‑то определенного, — стала рассуждать Селена. – И скорее всего, для тебя, потому что все остальные, как положено, выбирали палочки.
— Но почему именно эта? Она так меня раздражала, — Рики неприязненно воззрился на свою бывшую палочку в руке Селены, отвернулся и убрал подальше в сумку ту, которую отдала ему она.
— Либо она первая попавшаяся, либо какая‑то особенная, — логично заключил Лео. – И скорее второе.
— Как мне все это не нравится, — вздохнула Селена.
Рики был с ней полностью согласен.
Селена, как и Лео, по собственной инициативе решила поискать информацию. Рики радовала их готовность помочь. Когда поезд остановился, и сегодняшний путь был окончен, он был совершенно уверен, что мафии недолго осталось торжествовать.
Рики помахал Лео и Селене и прошел барьер. Он точно знал, что его встретят, однако никого знакомого не увидел и потому прошел дальше. Выйдя из здания вокзала, он сразу заметил папину машину, а рядом двух пожилых леди. Не веря глазам своим, он осторожно прокрался к ним и услышал:
— Во сколько поезд? Может, спросишь у дежурного? – волновалась сестра бабули, тетя Кристина.
— Он сам придет, — заявил папа с переднего сидения.
— Ну что вы с Люси за люди! – возмущалась укутанная в пять слоев бабушка Рики. – Обычаи в этой вашей Англии – отпустили ребенка на весь год не пойми куда.
Затруднительное положение отца было очевидным: с одной стороны, допустить, что Рики на глазах бабушек появился прямо из платформы, опасно для их здоровья; с другой – удерживать их было нелегким испытанием. Рики немедленно явился пред их очи.
Он успел забыть, что значит родственники. Его затискали прямо на улице, и он был от души рад, что никто из одноклассников не видит его в этот момент. Через некоторое время папе удалось уговорить их переместиться в салон автомобиля, и оставшуюся часть пути Рики с удовольствием слушал новости из Италии. По мере удаления от вокзала Рики как будто освобождался от всего, что тревожило его в волшебном мире.
Дома все было как прежде: идеальная чистота, забота и любовь, и никакой магии. С Питом, который успел вернуться раньше него, они проговорили весь вечер. Рики рассказал о Лео, профессоре Снейпе и Селене, поколебался насчет Эди с Диком и промолчал. Казалось, это первое знакомство в поезде было так давно! При мысли о том дне Рики на мгновение стало грустно. Однако скоро это прошло, ведь он так соскучился по Питу, папе и маме, и удивлялся, как мог обходиться без них столько времени. К тому же, обе бабушки постоянно желали общаться с внуками. Предпраздничные дни были наполнены весельем и суетой, Рики успел всем купить подарки, и даже приобрел достаточно своеобразный специально для Лео. Но, поскольку совы у него не было, решил отдать по возвращении в замок.
В сочельник Рики распечатал свои подарки и пришел от них в восторг, слегка, правда, омраченный тем, что ничто из подаренного не пригодится ему в школе. Он тут же забыл об этом, потому что его подарки всем пришлись по душе. Рики был очень рад этому.
Только когда семейство уселось за стол, Рики в полной мере осознал, насколько «Хогвартс» влился в его жизнь: он поймал себя на том, что сравнивает. Впрочем, в этом не было ничего предосудительного. Раз он смирился с тем, что школа магов ему необходима, и собирается достать свою палочку, какой смысл сердиться на себя за это.
Праздничный вечер прошел чудесно.
— Просто удивительно, как быстро меняются дети, когда редко их видишь, — заметила тетя Кристина. – Рики после перехода в новую школу стал таким серьезным. Наверное, на тебя кто‑то хорошо влияет?
Рики согласно кивнул, а мама поскорее перевела разговор подальше от школьной темы.
— Давайте выпьем за все то хорошее, что произошло с нами, и поблагодарим за это! – традиционно предложил папа.
«И пусть задуманное свершится», — мысленно добавил Рики и тоже поднял бокал.