Проснувшись, я не спешила выбираться из кровати. Вместо этого лежала, опустив голову Рене на плечо, и бездумно выводила какие-то рисунки у него на груди. Он не спал, я в этом нисколечко не сомневалась; видела, как едва заметно подрагивали ресницы и как на свободу рвалась улыбка. В полудреме он казался гораздо расслабленнее и мягче, чем обычно, но оставался всё таким же привлекательным — даже слишком.
Я подцепила пальцем тонкую цепочку, приподнимая в воздух песочные часы, которые он носил в качестве кулона. В нашу первую ночь Рене оставил украшение на соседней кровати, но после этого с ним больше не расставался, словно часы должны были напоминать ему об обязательствах.
Легкий укол магии напомнил мне о том, что к этому артефакту лучше не прикасаться. Мне иногда казалось, что магия Хранителя Времени как будто ревнует Рене ко мне.
— Ты же знаешь, что она терпеть тебя не может, — сонно пробормотал мужчина, перехватывая мою руку. — И всё равно дразнишься, потому что она у меня под контролем.
Она — та самая особая магия Хранителей Времени, — ответила короткой вспышкой песочных часов и затихла. Рене повернулся на бок, сгреб меня в охапку и поцеловал; страстно — и вновь как будто в последний раз.
Я всё никак не могла избавиться от ощущения, что мы прощались. В каждом жесте, в каждом слове. И хотя последние несколько дней мы по большей части провели вдвоем, не считая рабочие часы, когда я убегала в швейный цех, а Рене отправлялся к себе в Канцелярию, или как там оно называлось, я всё равно никак не могла избавиться от ощущения, что это всё — лишь секундная влюбленность, которая вот-вот должна пройти.
Может быть, эту иллюзию, опасную и болезненную, создавало само время. Самовольно искажалось вокруг Рене, пытаясь оттолкнуть от него каждого смертного.
Или всё проще. Я просто осознавала умом, что никогда не смогу стать для Рене реальной второй половинкой. Он — бессмертный, я — обыкновенная девушка. Про таких, как мы, обычно говорят, что у нас попросту нет будущего. Больно, да, но иногда приходится признавать очевидное.
— Пусти, — прошептала я, пытаясь выбраться из кольца рук Рене. — Я сегодня спешу.
— Твой швейный цех не подождет?
— Мне сегодня на деловую встречу, — покачала головой я. — Надо быть собранной, уверенной в себе и красивой.
— Ты и так собранная, уверенная в себе и невероятно красивая, — Рене поцеловал меня в шею, будто специально дразня. Я уперлась ладонями в его плечи, но поймала себя на том, что скорее пытаюсь его обнять, чем оттолкнуть.
— Спасибо за комплименты, но это не поможет мне задержаться, — хихикнула я.
Однако, смех не мог его обмануть. Я почувствовала, как невольно напрягся мужчина, а потом спокойно спросил:
— Ты опять себя накрутила?
— Ты же и сам переживаешь по этому поводу, — отметила я. — Ты бессмертный. Я — обычная. Мне надо привыкнуть к тому, что это временно.
Рене сжал зубы.
— Я не хочу привыкать к тому, что это временно, — почти прорычал он. — Я придумаю способ, как избавиться от этой дряни у меня на шее.
— Я того не стою.
— Стоишь.
Он откатился от меня, перевернулся на спину и вперил взгляд в покрытый трещинами потолок общежития. Песочные часы засияли, цепочка вновь попыталась укоротиться, но Рене стремительно поймал её рукой, крепко сжимая, и натянул до предела. Я подумала, что ни одни человеческие руки на могут остановить магию металла, однако, она прекрасно послушалась Рене.
— Я сделаю всё, что нужно, чтобы восстановить баланс, и уничтожу эту проклятую корпорацию Истинных, чтобы их и близко не было, — твердо промолвил Рене. — Множество миров давно уже избавилось от таких… надзирателей. И живут они получше, чем мы.
— Ты уверен в том, что говоришь?
— Да, — цепочка ослабилась, и Рене улыбнулся. — Как видишь, даже сам баланс и время не желают со мной спорить. Понимают, о чем я говорю… И они согласны с этой позицией.
Я села на кровати, прижав одеяло к груди, и взглянула на мужчину. Он выглядел таким спокойным, таким умиротворенным… И в тот же момент, что-то было не так. Рене будто не мог избавиться от внутреннего напряжения.
— Если б я могла чем-нибудь помочь.
— Ты помогаешь, — улыбнулся Рене. — Ты мой источник силы. В прямом и в переносном смысле этой фразы… Не переживай, Анна. Всё будет хорошо, — он сел и поцеловал меня в плечо. — Я найду узел, в котором перепутаны основные нити баланса, расплету его, а дальше система перейдет к самоисправлению. И после того, как я это сделаю, балансу больше не нужен будет истинный.
— А как же люди, застрявшие в других мирах?
— Это можно делать, оставаясь смертным. Не я один хожу в другие миры, для этого необязательно быть истинным, — отметил он. — Обязательно отправляться с четкой мыслью, что ты скоро вернешься. И приведешь с собой того, кто улучшит ситуацию. В общем, не переживай. Справимся. Нет ничего невозможного. Ты сегодня будешь поздно?
— Да, — кивнула я. — А ты?
Он вздохнул.
— Сегодня собрание у Истинных, — скривился Рене. — И если верить тому, что наплел мне по связи Том, мне очень не понравится формат, в котором там планируют всё проводить…
Рене предупредительно взглянул на меня, словно напоминая, что он всё ещё ни о чем не хочет говорить, и я ответила ему тяжелым вздохом. Прекрасно знала, что пытаться вытащить из мужчины какую-то дополнительную информацию бесполезно; он элементарно проигнорирует меня и сделает вид, будто там и разговаривать-то не о чем.
Есть о чем, мы оба об этом знали, но почему-то поддерживали эти странные правила игры друг для друга, таким образом ещё сильнее связываясь узами общих секретов.
Но зато теперь моя магия отзывалась на мой зов гораздо послушнее. Достаточно было только вспомнить, как я сама реагировала на случайное касание Рене, чтобы дар вспыхивал с удвоенной силой, расцветал, будто фруктовые деревья по весне.
Поразительно, как быстро магия становилась чем-то само собой разумеющимся для меня.
Я быстро оделась в более-менее подходящую для деловой встречи одежду и помчалась по ступенькам вниз. Рене сегодня наверняка опять уйдет через портал; он делал всё возможное, чтобы не пересекаться с моими подчиненными, хотя те, разумеется, не сказали бы ему в глаза ни единого кривого слова — слишком сильно для этого они его боялись.
— Госпожа Анна! — окликнула меня Тамила, когда я спустилась уже на первый этаж и быстрым шагом преодолевала холл. — Может, позавтракаете?
Скатерть-самобранка хитро махнула бахромой, призывая меня к себе, но я только отрицательно мотнула головой.
— Нет, спасибо, — спокойно ответила я. — Я как-то не очень голодна.
Мне показалось, скатерть издала тяжелый вздох. Рене предупреждал, что ей не хватит даже всей энергии мира, если дать ей волю, но позволять ей хозяйничать я, конечно, не собиралась, да и ела крайне мало. Обычно за едой спускался Рене; его скатерть слушала, в первую очередь потому, что он, как Хранитель Времени, её пугал, а утянуть его магию предмет просто не мог. Случался какой-то там конфликт, природу которого я не до конца понимала.
Что-то связанное с силовыми линиями, как, впрочем, и большинство окружавших нас неприятностей.
Улыбнувшись своим мыслям и отмахнувшись от Тамилы, пытавшейся уговорить меня перекусить, я вышла из здания общежития и решительно двинулась вперед по дороге. Для меня большим открытием было, что здесь есть общественный транспорт, почти такой же, как и в моём мире, может, только с другими названиями. И лучше это, чем смертоубийственные порталы Рене, при переходе через которые можно умереть от страха и одуреть от неприятных ощущений.
А так, я спокойно вышла на дорогу, как всегда, полупустую, и уверенно зашагала по обочине. Мимо изредка проезжали машины — я знала, что главное их отличие в том, что работали они не на бензине, а на чем-то другом, только не уточнила, на чем именно, — но на меня, в целом, никто не обращал внимания, пока один из автомобилей не выбился из общего ряда.
Теперь он ехал совсем близко ко мне, и игнорировать водителя, мужчину в общем-то мне очень хорошо знакомого, оказалось на удивление сложно. Особенно после того, как он раз десять просигнализировал мне, пытаясь таким образом привлечь к себе внимание, и я едва сдержала недовольное шипение.
— Господин Войчик, что вам нужно? — сердито поинтересовалась я.
Войчик притормозил, высунулся из окна и протянул:
— Вы в город? Присаживайтесь, я вас с удовольствием подвезу!
— С удовольствием? — изогнув брови, серьезно уточнила я. — Что-то мне подсказывает, что ваши слова очень лживы. Что вам нужно?
— Всего лишь поговорить.
Я скосила на него недовольный взгляд, но, решив, что пешком до остановки всё равно ещё довольно далеко, да и я не слишком хотела толкаться с посторонними людьми в общественном транспорте, всё-таки села в автомобиль.
— Куда вас подвезти?
— К центру города, — я не стала называть точный адрес. — Что вам от меня нужно?
— Думаю, ни для кого не секрет, — кашлянул Войчик, — что вас с господином Рене связывают достаточно теплые чувства…
Я нахмурилась. Когда речь шла о нас с Рене, обязательно появлялся какой-то подвох. Всегда, просто всегда что-то шло не так.
— Почему вас это так волнует? — мрачно уточнила я. — Мои отношения с Рене — это наше личное дело, и вы никоим образом не относитесь к нему.
— Да, конечно, — утвердительно кивнул он. — Однако… Однако, я хотел бы кое-что обсудить с вами, госпожа Анна. Касательно нашего взаимовыгодного сотрудничества.
— И что же вы предлагаете? — сухо поинтересовалась я.
Войчик усмехнулся.
— Я могу сделать так, что дело вашего швейного цеха пересмотрят, вас вернут на гособеспечение, и вам больше не придется полагаться на подачки господина Рене. А взамен я прошу не так уж и много. Мне всего лишь хочется знать, что именно такого интересного он нашел в этом швейном цехе, что так уцепился за него. Неужто просто настолько дорожит вами?.. Но для вас самой это может быть очень, очень опасно, — и он воззрился на меня, на мгновение совершенно забыв о том, что нужно следить за дорогой.
Я сглотнула. Он предлагал мне следить за Рене?! Хотел, чтобы я, как какая-то последняя шпионка, рассказала ему секреты своего любимого мужчины?
— На данный момент для меня очень опасно то, что вы не смотрите на дорогу, — серьезно промолвила я, а только потом осознала, что только что мысленно назвала Рене любимым.
Войчик, впрочем, послушался. Он действительно отвернулся к дороге и, кажется, сделал вид, будто кроме неё его больше ничего и не интересовало. Молчание, впрочем, длилось недолго, всего несколько минут, и он вновь бросил на меня полный любопытства и скрытого коварства взгляд.
— Так что насчет моего предложения? — поинтересовался он. — Вы же понимаете, что господин Рене не сможет дать вашим людям денег или избавить их от ответственности. Да, он обладатель высокого чина, но его влияние не распространяется абсолютно на все сферы жизни. Он больше увлечен высокими материями… И удивительно, что вообще уделяет столько внимания простой смертной. Вам не казалось, моя дорогая Анна, что у него есть некий скрытый интерес?
Мне хотелось ответить грубо. Мы с Рене неоднократно обсуждали этот вопрос, и я на самом деле сама постоянно сомневалась в искренности наших отношений — слишком уж неоднозначными они мне выдавались, — но в тот же момент приходила к осознанию, что если б Рене было действительно что-то нужно, он бы взял это и так.
Ему, возможно, не хватает простого человеческого тепла.
Войчику этого не понять. Судя по тому, как он насторожился в ответ на моё молчание, он действительно заподозрил, будто я могу чем-то быть ему полезна.
— О, — махнула рукой я, — дело отнюдь не в швейном цехе. Это просто моя прихоть. Потому Рене и сделал кое-что для меня, ему ведь это было совсем не сложно.
— Хотите сказать, — ухмыльнулся Войчик, — что всё это исключительно ради вас? Ради большой и чистой, светлой любви?
Я расхохоталась.
— Кто вам сказал, что речь идёт о любви?
Мужчина заметно насторожился. Он вцепился пальцами в руль автомобиля и вдавил педаль газа в пол, явно собираясь набрать максимальную скорость. Авто, однако, было против и издало странный скрипящий звук.
— А о чём же тогда? — удивился он. — Если вас связывает не любовь, то что тогда? Разве речь идет о какой-нибудь выгоде?
Я только легко дернула плечом, показывая, что вопросы выгоды — совсем не то, что я хотела бы обсуждать с человеком вроде Войчика.
— Речь идет о сознательном союзе двоих людей, — спокойно промолвила я, — которые друг другу нужны. Вы не там копаете, пытаясь разобраться с вопросами швейного цеха. Вас ведь интересует, не нашел ли Рене энергетический источник где-то под швейным цехом? Смею вас разочаровать, он его там и не искал. Он вплотную приблизился к разгадке, Клубок находится в другом месте.
Я говорила совершенно непонятными для нормального человека, да и для себя самой, фразами, однако, судя по тому, как подался вперед Войчик и каким заинтересованным взглядом меня одарил, вновь отвлекшись от дороги, попала в точку.
— Вы хотите сказать, что господин Рене наткнулся на центр энергосети? И где же?
— Вы предлагаете мне об этом рассказать? — скривилась я. — Наверное, вам лучше знать.
— Он среагировал на энергетические эманации столичного узла?
Я только загадочно улыбнулась. Ни о каких энергетических эманациях я знать не знала, про столичный узел слышала впервые, однако, сделала себе в сознании пометку, что надо обязательно сказать об этом Рене.
Войчик, кажется, расслабился.
— Но всё же, я надеюсь на то, что вы согласитесь на более плодотворное сотрудничество, — промолвил он. — Потому что мы с вами вдвоем смогли бы сделать много интересного…
— Я подумаю над этим вопросом, — холодно отрезала я. — Но попрошу вас остановиться. Мне пора выходить.
Спорить мужчина не стал. Он действительно притормозил, и я решительно выскочила из автомобиля, чувствуя себя идущей по минному полю.
Хотелось верить в то, что я не наговорила ничего лишнего. Однако, Рене так заинтересовался швейным цехом, что от него надо было максимально отвести подозрение. Что-то — может быть, пресловутое шестое чувство, в которое я раньше даже не верила, — подсказывало мне, нет, скорее даже вопило о том, что в рамках цеха нас ждет множество удивительных открытий.
Решительно отбросив прочь все сомнения, я зашагала к небольшому ресторанчику, где мне была назначена встреча.
Сейчас предупредить Рене я всё равно не смогу, значит, моя главная цель — не ударить в грязь лицом и не испортить встречу.
Ресторанчик показался мне едва ли не эдакой вырезкой из моей прежней жизни. Если не присматриваться к деталям, можно было подумать, что я вернулась в свой мир, потому что выглядело это место точно также, как и огромное количество кафешек в моем родном городке. Широкие окна, столы, приставленные к ним, чтобы не приходилось слишком много тратить денег на свет, длинная полоса барной стойки чуть поодаль и снующие туда-сюда официантки, две молоденькие хорошенькие девушки в темно-коричневых фартуках и белоснежных, без единого пятнышка, рубашках.
Господина Якоба я узнала практически сразу. Он сидел за первым столиком, высокий седоволосый мужчина, чем-то похожий на университетскую профессуру. Впрочем, он же работает в местном аналоге министерства образования, его профессорский вид и не должен был меня смутить.
— Анна, дорогая, — расплылся он в радостной улыбке. — Рад, рад приветствовать. Присаживайтесь. Моя супруга, как всегда, немного опаздывает, но, думаю, мы можем подождать её за чашкой кофе.
Никакого кофе мне не хотелось, но я не нашла в себе достаточно сил и аргументов для того, чтобы отказать мужчине. Вместо лишних споров позволила ему отодвинуть для меня стул и села на предложенное место, устроив рядом с собой сумку и папку с документами, которые прихватила для супруги господина Якоба.
— Как обстоят дела в швейном цехе? — поинтересовался у меня мужчина, абсолютно спокойный и невозмутимый.
— Заказанная партия уже практически готова, — промолвила я. — Если желаете продолжать сотрудничество, мы вполне можем с вами договориться о продлении договора. В обмен на предоставление необходимых материалов мы всё ещё готовы делать вам большие скидки.
Господин Якоб улыбнулся.
— Наше сотрудничество, вне всяких сомнений, очень приятное, но…
— Но?
— Боюсь, теперь возникнут определенные проблемы, — нехотя промолвил он. — Поскольку мы, как представители государственной структуры, вряд ли имеем право взаимодействовать с вашим швейным цехом, если он всё-таки снят с гособеспечения…
Я сглотнула.
— А текущий заказ?
— Вне всяких сомнений, на данное время всё актуально. На старые заказы запрет не распространяется, а вот на новые… Боюсь, вам придется сотрудничать с частниками, Анна. Государственные учреждения несколько ограничены в выборе, к тому же, мы боимся последствий…
— Вы мне не доверяете? — холодно поинтересовалась я.
— Я — доверяю, — честно ответил господин Якоб. — Однако, я не могу пойти против закона. А если и пойду, то, боюсь, не сумею провести через бюджет необходимые суммы. К моему огромному сожалению, я связан по рукам и ногам.
Я ещё раз взглянула на него, чтобы удостовериться, что мой дар убеждения здесь ровным счетом ничем не поможет, и не сумела сдержать тяжелый вздох. Вне всяких сомнений, господин Якоб был прав: он ограничен, и ограничен довольно строго. Даже если он очень сильно захочет нарушить установленные свыше правила, школы — не его частные учреждения.
— Но, разумеется, это никоим образом не распространяется на ваше сотрудничество с моей супругой, — поспешил заверить меня он. — Её магазинчик не имеет к нашему государству никакого отношения, помимо того, что платит ему налоги…
Черт! Налоги же ещё…
— Потому имеет возможность закупать продукцию у всех, у кого есть соответствующая лицензия.
…И лицензия.
Нет, она у нас была, выданная государством, но я нисколечко не сомневалась, что господин Войчик уже сделал всё возможное, чтобы её отозвать. Пытаясь самостоятельно выбраться из всего этого дерьма, я даже не представляла, со сколькими проблемами столкнусь… Однако, если уж вызвалась, придется упираться до победного конца. Я не собиралась отдавать свой швейный цех Войчику на растерзание. И сливать информацию о Рене тоже не стану! Пусть даже не надеется, что меня так легко сломить.
— Да, конечно. Я понимаю, что все желают работать законно, — улыбнулась я. — Но прежде чем мы сможем перейти к формальным вопросам, думаю, стоит определиться, состоится ли наше сотрудничество вообще. Возможно, ваша супруга не оценит то, что мы собираемся ей предложить?
По моему скромному мнению, отказаться от платьев Милли добровольно смогла бы только последняя идиотка, но почему-то меня не покидало дурное предчувствие. Господин Якоб улыбнулся ещё милее, и в том, что он сам по себе — хороший, порядочный человек, — я не сомневалась нисколечко. А вот его жену пока что не знала совершенно.
Хлопнула дверь ресторана, и я, сделав глоток кофе, обернулась. Вошедшая женщина неопределенного возраста, высокая, стройная и невыносимо строгая, завидев нас, моментально направилась именно к этому столику, и я безошибочно опознала в ней супругу господина Якоба. А ещё поймала себя на том, что, кажется, простого диалога с этой женщиной не выйдет.