— А ну, стоп, лошадка, не дёргайся!
Микки рванулся, пытаясь увернуться от нацеленного в его зад багрового пениса, и в ту же минуту утонул лицом в необъятной женской груди, пахнущей потом и духами.
— Давай, малыш, — толстуха заёрзала, её лобок начал тереться об его пах, но Микки вместо эрекции испытывал только боль в мошонке. — А ну тебя, — толстуха выругалась и столкнула его с себя.
— Вот он, наш половой гигант! — услышал он над ухом рявкающий торжествующий голос и покрылся ледяным потом. — Вот где он спрятался!
Над ним стоял голый, весь красный от пота, с волосатой грудью и топорщившимся членом Дик и показывал на него пальцем.
— Ну-ка, Билли, притащи сюда Джен! Пусть полюбуется на него!
Подручный Дика протолкался сквозь трахающихся и подтащил к Микки голую Джен. Её чёрные коротко стриженые волосы были взъерошены, маленькие соски торчали в разные стороны, а на хорошеньком личике с подведенными глазами читалось недовольство.
— Ну что, любовничек, ты готов? — Дик приподнял Микки за шею и толкнул на Джен так, что они оба упали. — Давай, трахай её по-быстрому, а мы посмотрим!
Вокруг заржали. Участники групповухи, что находились поблизости, прервали свои игры и тоже уставились на них с Джен.
— У тебя же все нормально, — веселился сутенёр. — Ну так давай!
Джен с кислым видом взяла пальцами гениталии Микки и помяла их.
— Всё по-прежнему, — сказала она. — Импотент. И зачем только он припёрся сюда?
Дик захохотал.
— Ну-ка, Том! — крикнул он. — Покажи дохляку, как надо засаживать!
Мускулистый верзила Том схватил Джен в охапку и налёг на неё. Сразу было видно, что он принял изрядную дозу "Бешеного жеребца": его лицо было красным, руки дрожали, увесистый член торчал как дубина. Том ввёл его в Джен и задёргался, застонал. С его губ потекла пена. Тем временем ещё один подручный Дика — Хью, по знаку босса принялся запихивать член Джен в рот.
— Понял теперь, что такое настоящие пацаны? — рявкнул Дик в самое ухо кибернетика. — Не то что ты, дурилка зачуханная, мозгляк, мышь белая! Ну, показывай, как у тебя стоит!
Том громко застонал, кончая. Почти одновременно с ним и Хью залил спермой лицо Джен. Она хихикала, слизывая с его пениса сперму. Микки не мог смотреть на неё.
— Ты морду-то не вороти, — рычал Дик. — Так что, покажешь нам свою шишку в действии, или нет?
— Это червяк, а не шишка, — сказала Джен с ехидной усмешкой.
Вокруг засмеялись.
— Ты стала стопроцентной шлюхой, Джен, — голос Микки срывался от сдерживаемой ярости.
— А ты импотент, — парировала она.
— Импотент, импотент, — повторяясь на разные лады, зазвучало, заблеяло, заржало вокруг Микки.
Толпа отодвинулась от него. На Микки показывали пальцами. Он затравленно озирался и зажимал руками пах.
— Импотент, импотент… Выкинуть его отсюда, тут ему нечего делать…
Том и Хью взяли Микки за ноги и за руки и понесли к выходу, переступая через голые тела.
Из больших окон в купольном потолке на эту сцену смотрело два десятка пожилых мужчин и женщин. Они не были видны участникам группового развлечения, поскольку окна со стороны зала казались матовыми, зато для престарелых зрителей вся картина была как на ладони. Заплатив за свои места у окон не меньше, чем участники групповухи, старцы и старицы с жадностью следили за трахающимися, потягивали виски или коньяк и изредка обменивались впечатлениями.
— Парень совсем молодой, а конченый импотент, — толковали они, глядя, как Микки с позором выносят из зала.
— Такой же, как мы, — невесело усмехнулся толстяк с сигарой.
— Ну, мы-то уже в возрасте, — возразил его сосед, — а ему лет двадцать пять, не больше.
— Я в его годы засаживал так, что ломались кровати, — мечтательно сказал старик с татуированной лысиной. — Эх, времечко было!
Микки вынесли, и все сразу забыли о нём.
Старики пускали слюни, глядя на соблазнительные сцены.
— Смотрите, как она задрала ноги ему на плечи! Какие мощные ляжки! В них можно утонуть!..
— Нет, вы на тех посмотрите, что слева! Трахаются сразу вчетвером!
— Меня бы сейчас туда, в самую гущу… — стонал татуированный, чмокая губами.
— Вас, с вашей мочалкой, тоже вынесли бы вперёд ногами, — язвительно заметил его сосед, седой и тощий, как жердь.
— А у вас что, не мочалка? — оскорбился татуированный.
— У всех у нас мочалка, — желая их примирить, сказал толстяк с сигарой. — И никуда от этого не денешься. Нам теперь, в нашем положении, только и остаётся, что подсматривать…
И он, выпустив дым, снова прильнул к окну.
Голого Микки отнесли в комнатушку, смежную с туалетом, и бросили на пол.
— Ну что, прямо щас начнём его трахать? — спросил Том, почёсывая свой вздыбленный пенис.
— Нет, лучше погодим, — сказал Хью. — В зале идёт групповуха, там веселее.
— Точно, — согласился Дик. — Оттянемся на тёлках, а хмырём займёмся потом.
Прежде чем уйти, они связали бедного Микки по рукам и ногам, заткнули рот тряпкой, залепили скотчем, а потом подняли и втиснули в оказавшуюся тут же автомобильную покрышку. Микки сидел в ней, скрючившись в три погибели, с выпячивающимся сзади из покрышки задом. Сколько он ни дёргался, сколько ни старался высвободиться, у него, со связанными руками и ногами, ничего не получалось.
Хью пришла идея выставить покрышку с Миккиным задом в круглое окно, выходившее в туалет. Братки пришли в восторг.
— Чуваки, которые зайдут в туалет поссать, ошалеют! — хохотал Дик.
С окна тут же сорвали заслонку и вбили в него покрышку с Микки. Затем Дик и его компания покинули комнату, погасив в ней свет, но направились не сразу в зал, а сначала свернули в туалет — полюбоваться на торчащую в окне задницу.
Братки гоготали, глядя на неё.