- Ну-ну, пойдем, - промолвил волшебник. - Не будем ворошить прошлое. Чем меньше сказано - тем легче исправить. Я думаю, нам обоим лучше отправиться домой, вместе, а?
- Но, пожалуйста, мистер Артаксеркс, - сказал Роверандом, - нельзя ли попросить вас вернуть мне мою обычную величину?
- Ну, конечно! - заявил волшебник, довольный, что нашелся кто-то, все еще верящий, что он хоть что-то может сделать. - Ну, конечно же! Однако, пока ты еще здесь, внизу, тебе безопаснее оставаться таким, какой ты есть. Давай-ка сначала уберемся отсюда! И потом, я действительно, поистине именно сейчас очень занят.
И он действительно и поистине был занят.
Он пошел в мастерскую и собрал все свои параферналии, инсигниции, меморандумы*, символы, своды рецептов, магические напитки, приборы, а также мешки и бутылки самых разнообразных заклинаний. Он сжег все, что могло гореть, в водонепроницаемом горне, остаток же свалил в саду с обратной стороны дворца. После этого там стали происходить сверхъестественные вещи. Цветы разрослись так, словно обезумели. Овощи стали чудовищно огромными. Рыбы, которые съели овощи и цветы, превратились в морских червяков, морских котов, морских коров**, морских львов, морских тигров, морских дьяволов, морских свиней, дюгоней, цефалоподов, ламантинов и пагуб - или же просто оправились. А кроме того, там столь густо выросли всякие бедствия призраки, привидения, замешательства, обманы, галлюцинации, - что никто во дворце больше не имел ни минуты покоя, и все его обитатели вынуждены были оттуда переехать.
* Параферналии, инсигниции, меморандумы (лат.) - принадлежности, эмблемы, записи. - Прим. пер.
** ... морских червяков... морских котов, морских коров... Толкин, похоже, подразумевает, что рыбы были превращены магией Артаксеркса в создания не совсем морские (так как сам Артаксеркс не принадлежит морю); однако большинство из этих животных действительно являются морской фауной.
Сказать по правде, они зауважали волшебника после того, как лишились его, и хранили о нем память.
Но это уже было гораздо позже. А в тот момент они требовали, чтобы он ушел.
Когда все было готово, Артаксеркс попрощался с морским царем - надо сказать, весьма холодно. Даже морская детвора не выглядела при прощании слишком огорченной, ведь он выдувал для нее пузыри (о чем я вам рассказывал) крайне редко. Правда, кое-кто из его бесчисленных своячениц все же постарался быть вежливым - ведь рядом была миссис Артаксеркс; однако в действительности все с нетерпением ждали того момента, когда он выйдет за ворота и они смогут послать Морскому Змею смиренное послание: "Достойный сожаления волшебник отбыл и больше никогда не вернется, Ваша милость. Молим Вас, усните!"
Разумеется, миссис Артаксеркс ушла тоже. У морского царя было столько дочерей, что он вполне мог позволить себе потерять одну из них, особенно не скорбя, тем более десятую по старшинству. Он снабдил ее мешком драгоценностей и влажным поцелуем на ступенях дворца и вернулся к себе на трон.
Однако все остальные, и более всего множество морских племянниц и племянников миссис Артаксеркс, ужасно сожалели об одном - что им приходится терять также и Роверандома. Больше всех был удручен этим морской пес.
- Всегда, когда будешь на море, капни мне весточку - и я мигом всплыву поглядеть на тебя.
- Обязательно! - сказал Роверандом.
И с тем они покинули дворец.
Старейший из всех китов ждал их. Роверандом сел на колени миссис Артаксеркс, и как только все они устроились у кита на спине, так тут же и отправились. И весь народ сказал "до свидания" очень громко и "скатертью дорога" тихо, но не очень.
Так Артаксеркс лишился звания Пан-Атлантического и Тихоокеанского Мага.
Кто творил с тех пор для морского народа колдовство, я не ведаю. Думаю, скорее всего, старый Псаматос и Человек-на-Луне управлялись с этим вдвоем. Они-то на это способны как никто!
5
Кит причалил у тихого берега далеко-далеко от бухточки Псаматоса - на этом особо настаивал Артаксеркс.
Миссис Артаксеркс и кит остались ждать, тогда как волшебник с Роверандомом в кармане прогулялся пару миль в соседний приморский городок, где обменял свой замечательный бархатный наряд (произведший на улицах сенсацию) на старый костюм, зеленую шляпу и немного табака. Он также приобрел сидячую ванну* для миссис Артаксеркс (вы не должны забывать про ее хвост!).
* ... сидячую ванну... Большое кресло на колесах, используемое для купания инвалидов.
- Пожалуйста, мистер Артаксеркс, - начал Роверандом еще раз, когда, ближе к середине дня, они снова сидели на песчаном берегу. Волшебник курил трубку, прислонясь спиной к киту, и выглядел он при этом гораздо более счастливым, нежели все предшествовавшее время, и совсем не занятым. - Не вернете ли вы мне мой настоящий вид*? И нормальную величину тоже, пожалуйста!
* ... Не вернете ли вы мне мой настоящий вид... Тринадцать абзацев, следующих за просьбой Роверандома, были в значительной степени дополнены во втором варианте текста. В ранней версии волшебник просто "подцепил Роверандома и, трижды повернув его, сказал: "Благодарю вас, это замечательно!" - и Роверандом обнаружил, что он снова такой, каким был всегда до того, как встретил впервые Артаксеркса тем утром на лужайке". Однако такая легкость характеризовала бы Артаксеркса как нечто большее, нежели "трюкача".
- О, прекрасно! - промолвил Артаксеркс. - Я подумал, что могу вздремнуть чуть-чуть, прежде чем заняться делом, но - не возражаю. Покончим с этим! Ну-ка, где моя...
И затем он вдруг замолк. Он внезапно вспомнил, что сжег и выбросил все свои заклинания на дне Глубокого Синего Моря.
Он действительно ужасно расстроился. Он вскочил и стал шарить в карманах брюк, и в карманах жилета, и в карманах пиджака, снаружи и внутри, и никак не мог найти ни капельки магии ни в одном из них.
(Конечно же, ее там не было, глупый старик! Он был так взволнован, что даже забыл, что купил этот костюм в магазине ростовщика всего час или два назад. А до того костюм принадлежал - или, во всяком случае, был продан им в магазин - пожилому дворецкому, и уж тот-то, будьте покойны, перед тем как отдать его, вычистил все карманы.)
Волшебник сел и вытер лоб ярко-красным платком, и выглядел он опять жутко несчастным.
- Я действительно очень, очень извиняюсь! - сказал он. - Я никогда не думал оставлять тебя в таком виде навсегда. Но сейчас я не знаю, как тебе можно помочь. Пусть это послужит тебе уроком, чтобы впредь ты не кусал брюк милых, добрых волшебников!
- Какая смехотворная чушь! - перебила его миссис Артаксеркс. - Здесь нет ни милого, ни доброго, ни волшебника, если ты не можешь немедленно вернуть песику его вид. И более того: раз так, я возвращаюсь на дно Глубокого Синего Моря и больше никогда не вернусь к тебе.
Бедный старина Артаксеркс выглядел почти таким же встревоженным, как тогда, когда Морской Змей устроил весь этот переполох.
- Дорогая моя, - сказал он, - мне очень жаль, но я специально наложил на собаку мое самое-пресамое сильное антирасколдовательное заклятье после того, как Псаматос (черт бы его побрал!) начал вмешиваться, - чтобы показать, что ему не все дозволено и что я не потерплю, чтобы какой-то там песчано-кроличий волшебник вмешивался в мою частную жизнь, портя мне все удовольствие от развлечения. Я совершенно забыл оставить противоядие, когда производил чистку там, внизу! Обычно я хранил его в маленьком черном мешочке, висевшем на двери моей мастерской.
- О боже, боже! Я уверен, ты согласишься, что это была только шутка, снова обратился он к Роверандому, и от огорчения нос его вырос и покраснел.
Он все продолжал повторять "о боже, боже!" и трясти головой и бородой и никак не замечал, что Роверандом не обращает на это никакого внимания, а кит подмигивает.
Миссис Артаксеркс поднялась и подошла к своему багажу. Затем она засмеялась и...
...в руке у нее оказался линялый черный мешочек.
- Хватит мотать бородой, займись-ка делом, - заявила она.
Однако, когда Артаксеркс увидел мешок, он так изумился, что несколько мгновений не мог ничего делать, а только смотрел на него с широко открытым ртом.
- Ну же! - сказала его жена. - Это твоя сумка? Я подобрала ее и еще несколько небольших предметов, принадлежащих мне, на той гадкой мусорной куче, которую ты оставил в саду.
Она развязала мешок, чтобы заглянуть внутрь, и оттуда выскочила волшебная палочка-авторучка, а вслед за ней вылетело облако потешного дыма, скручиваясь в странные формы и забавные физиономии.
И тут Артаксеркс поднялся.
- Эй, дай его мне! Ты растрачиваешь его! - закричал он. И затем он сгреб Роверандома за щетину на загривке и в мгновение ока, прежде чем вы успели бы сказать "нож", сунул его в мешок, повернул вокруг оси три раза, махая зажатой в другой руке ручкой, и..
- Спасибо! Это замечательно! - сказал он и открыл мешок.
Раздался грохот и - вот так чудо - мешок исчез, и остался только Ровер, совсем такой, каким он был всегда, пока впервые в жизни не встретил на лужайке волшебника.
Ну, возможно, не совсем такой: он немного подрос, так как стал теперь на несколько месяцев старше.
Бессмысленно было бы пытаться описать, в каком он был восторге, каким забавным и уменьшенным все ему казалось - даже старейший из китов; каким сильным и свирепым он ощущал себя.
И был один момент, когда он с таким вожделением смотрел на брюки волшебника...
Однако он вовсе не хотел, чтобы все началось сначала, и потому, отбегав от радости кругами милю и отлаявшись так, что чуть голова не отвалилась, он подошел и сказал "спасибо", и даже добавил "очень рад был познакомиться с вами", что, как вы понимаете, было верхом вежливости.