Но никакой зверушки за нашими спинами и в помине нет. Зато есть старший лаборант, который не только успел оклематься, но и старательно пытается встать на ноги. От этого простого действия он издаёт то ли рык, то ли хрип, то ли всё вместе. Ещё и дышит натужно. По всему видно, что приложило его конкретно. Выглядит он так, что краше в гроб кладут. Лицо восковое, землистое, будто неживое, зато рот и подбородок изгвазданы кровью. Глаза бешеные, вытаращенные и будто бы подёрнутые дымкой, невидящие.
Ну чистый вампирюга, только белый халат на чёрный кожаный плащ заменить — вообще не отличишь!
Мужик, шатаясь как хмельной, принимает вертикальное положение и опирается на один из операционных столов. И тогда жуткие звуки, которые он издавал, сменяются тихим хриплым смехом. Похоже, крыша товарища лаборанта совсем поехала, помянем.
А мы уставились на него, как стадо баранов на новые ворота. Вдруг ещё что интересное покажет и расскажет.
— Неправильно, — с невыносимой горечью наконец произносит он. — Не так всё должно работать.
— О чём это вы? — интересуюсь я.
— Тот самый препарат… — бормочет в ответ учёный, но у меня ощущение, что мои слова он даже не слышал. — Тесты, исследования… Пять лет опытов, сотни жизней псу под хвост…
— Джеймс, ты что-нибудь понимаешь? — Куджо смотрит на лаборанта с нескрываемой жалостью.
Качаю головой:
— Несёт какой-то бред, если честно, — жалость я не разделяю, наоборот, чем дальше, тем большую настороженность этот тип вызывает.
— Пусть. Ладно! — он патетически поднимает кверху правую руку, а затем протягивает её к нам. — Скажите хотя бы, по какой причине вы пришли меня уничтожить?
— Чел, мы десять минут назад про тебя и знать ничего не знали, — бубнит обескураженный киборг. — Успокойся…
Учёный слушает, слегка склонив голову к плечу, и тихонько кивает, будто соглашается.
— Да! — вдруг кричит он. — Я виноват! Виноват! Но не в том, о чём вы говорите! Мне стоило прекратить всё в тот же день, как я узнал… Но было уже поздно. Я так хотел всё исправить…
Мы переглядываемся, Иван Васильевич крутит пальцем у виска. И в общем-то я с ним полностью согласен.
Учёного между тем продолжает нести не по-детски:
— Вы ведь не из службы безопасности, я прав? Вы кто такие? Кто вас позвал?
— Да так, просто мимо проходили, — пытаюсь успокоить сумасшедшего я. — Глядим — дверь открытая, вот и зашли на огонёк.
А ведь и впрямь, если посмотреть на происходящее с точки зрения обитателей этого странного места, получается действительно нехорошо. Пришли какие-то непонятные люди с оружием, ходят тут везде, рыщут чего-то, работать спокойно не дают.
Но на то ведь это и виртуальный мир, правда? Он специально разработан так, что люди весело проводили время и делали то, что в обычной жизни не могут.
Лаборант кивает с блаженной улыбочкой, которая сейчас выглядит как клоунский грим. А потом закрывает глаза:
— Всё-таки получилось… Значит, хоть что-то я сумею…
Он выглядит так, будто сейчас упадёт и тут же окочурится. Но в следующий миг он распахивает налитые кровью буркалы и орёт оглашенный:
— Это всё директор, директор! Это он виноват, подлец! Я тыщу раз рапорт подавал, а этому бугаю лишь бы выслужиться! Никто меня не послушал, никто… Почему отвечать должен я? За что? Это ведь не я виноват, а он… Он, директор…
Его крики быстро переходят в бессвязное бормотание и скулёж. Лаборант падает на колени, сгибаясь чуть ли не пополам, Теперь видно, как по белой ткани халата на спине расползается кровавое пятно. В первый момент мне кажется, что это он об шкафчик так удачно приложился, когда падал. Но халат — да и одежда под ним — тут же лопаются и оттуда словно пытается что-то выбраться.
Да ладно, крылышки прорезались?! Что-то на птичку он не очень похож.
Но там вовсе не крылья! Мгновение — и лаборантской спины рвутся кверху четыре новых конечности, толщиной с руку и с чем-то вроде острой недоразвитой клешни на концах. Они длинные — минимум в рост человек, если не больше. Движутся хаотично, громко прищёлкивают клешнями и словно примериваются, кого бы из нас им прихватить первым.
И только в этот момент я вижу, как над учёным появляется шкала здоровья и имя «Старший лаборант Говард».
Куджо, стоящая рядом со мной, издаёт сдавленное икание и торопливо отворачивается. Интересно, может ли стошнить в виртуальной реальности?
Твой Папка, напротив, полон азарта и энтузиазма:
— Ничего себе девайсы! Надо себе тоже такие сообразить.
Мне же больше интересно, что нам делать с этим свеженьким монстром… Хотя о чём это я? Вряд ли он сейчас превращается ради того, чтобы выпить с нами кофейку!
— Папка, мочи его! — а сам палю в голову и в то место, откуда растут новые «ноги». Или руки, кто ж их знает! Клешни, в общем.
Киборг просить себя дважды никогда не заставлял. Стараясь не пересекаться с линией моего огня, он подбегает к лаборанту и, будто заправский футболист, душевно пинает его. Монстр, в отличие от мячика, не отскакивает, а сжимается в комок ещё крепче. Яростно рычит и пытается достать киборга всеми клешнями по очереди. Бесполезно — Твой Папка легко отбивает все атаки.
— Куджо, помогай!
— Не могу, — раздаётся напряжённое. Похоже, сейчас рассчитывать на снайпера не приходится.
Патроны заканчиваются, как и всё хорошее. Взять их неоткуда: жадный лаборант не выдал ни одной обоймы! Ивану тоже не везёт: пока он отбивает атаки свежевыросших клешней сверху, лаборант протягивает загребущие ручонки, хватает Папку за ноги и дёргает на себя. Силушки у гада, оказывается, ого-го, поэтому тяжёлый киборг как подкошенный валится на спину. Монстр бросается сверху, атакуя одновременно и руками, и новыми конечностями. Удары кулаков Папка пропускает, предпочтя обездвижить пару острых клешней. От двух других у него пока получается уворачиваться, но ежу понятно, что долго он не продержится!
Выстреливаю последний патрон — шкала здоровья всё ещё заполнена больше чем наполовину! В секретном кармашке скучает позабытый «Шкет», но на него в такой ситуации я рассчитывать не могу. Нужно что-то более радикальное.
Озираюсь по сторонам в поисках хоть чего-то, что можно использовать как оружие. Быстрее! Доламываю в стеллаже одну из полок — ничего такой обломок, толстый, тяжёлый, то, что надо. Подбираюсь к монстру со спины и со всей дури луплю его в туда, откуда растут клешни!
Точнее, пытаюсь. Потому что у этой твари глаза, кажется, даже на заднице! Он мгновенно переключается с избиения киборга на фехтование со мной. Со стороны, наверное, выглядит забавно: я размахиваю куском полки и закрываюсь ею, как щитом, а чудище-учёный вовсю размахивает своими клешнями, одновременно продолжая колотить киборга заметно подросшими кулаками. Чувствую себя актёром-неумехой в третьесортной комедии про боевые искусства.
Впрочем, главная задача выполнена: худо-бедно отвлекать монстра от сокомандника у меня получается. Пока одна из его клешней не пробивает полку, останавливаясь в паре миллиметров от моей физиономии. Кусок стеллажа такого обращения больше не выдерживает и ломается надвое.
Между тем киборг, освободившись с моей помощью от части атак, времени зря не теряет. За руки дёргает противника на себя и, помогая себе ногами, выворачивается из захвата. Клешни теряют точку опоры и хаотично дёргаются, выбивая куски полки из моих рук.
Просто поменяться с врагом местами для киборга не вариант, поэтому он отшвыривает его в сторону, как котёнка. Тот ловко приземляется на все «лапы» и скользит по полу, процарапывая его клешнями. Он явно не собирается сдаваться и прямо в движении меняет положение тела, подготавливаясь к прыжку. Зыркает то на киборга, то на меня, будто выбирая, на кого наброситься в этот раз.
Вот он останавливается и… отлетает назад, поражённый выстрелом из снайперской винтовки прямо в грудь.
Оказывается, за время наших упражнений Куджо сумела взять себя в руки. Ей, кажется, ужасно стыдно за собственную слабость. Поэтому сразу после первого выстрела звучат ещё два.
И монстр затихает у стены рядом с проломом.
— Вы там как? — в голосе Куджо вина мешается с беспокойством.
Подбираю куски полки и жалуюсь, показывая их девушке:
— Он мне щит пробил! Как я теперь без него?
Она фыркает, впрочем, не слишком уверенно.
Киборг, который только что собирался подняться, падает обратно на пол и жалобно стонет:
— Голова…
Куджо бросается к нему, опускается рядом на колени. Копается в карманах жилета, рассыпая какие-то блистеры и пузырьки. Киборг хватает её за руку и подаёт знак, чтобы она склонилась пониже, словно желая перед смертью сообщить ей нечто важное. И сообщает:
— В следующий раз стреляй в голову, снайперша бестолковая.
Пока Куджо пытается задушить Папку, я подхожу к поверженному учёному. Из ран на груди толчками выплёскивается чёрная кровь, однако он всё ещё дышит.
— Ну и стоило ли на нас нападать?
— С…стоило… Пока ты жив… шанс есть… всегда…
Тут конечно, не могу не согласиться. Сам считаю так же. Однако насчёт того, что нападать надо лично на меня — выражаю протест!
— Вообще-то можно было договориться по-хорошему.
Как ни странно, я не чувствую по отношению к нему настоящей злости. Впрочем, вины не чувствую тоже.
Он закрывает глаза и желчно улыбается:
— Договориться со службой безопасности… Смешно…
— Так мы не они! Говорю же, мимо проходили.
— Всё равно… уже поздно… Простите меня…
И он затихает.
А я всё больше сомневаюсь, действительно ли вокруг меня просто виртуальная реальность — настолько тут всё реалистично. Даже этот изувеченный монстр, бывший когда-то человеком.
Ко мне со спины подкрадывается Куджо:
— Джеймс, тут такое дело…
— Неужто задушила? — спрашиваю, не оборачиваясь. — Если что — я ничего не видел.
Вообще-то я прекрасно слышу, как тяжелый киборг вышагивает по комнате, но поддразнить девушку — святое дело.
— Его задушишь, как же, — страдальчески морщится она. — Дураки так просто не умирают. Я про другое. Эта комната вроде как должна быть больше того, что мы сейчас видим.
Быстрым взглядом окидываю пространство:
— Что ты имеешь в виду?
— Здесь, — Куджо тычет пальчиком в сторону стены, которая находится слева от входа. — Кажется, там есть что-то ещё. Но это не точно.
Подхожу, простукиваю. Звучит вроде так, как и должна бы. Но я-то не специалист!
— Папка, а ты можешь…
— Легко! — киборга дважды просить не надо — дай только что-нибудь разломать. Но стена тоже не лыком шита: Ивану требуется три удара, прежде чем его кулак её пробивает. По очереди заглядываем внутрь — там какое-то барахло, подсвеченное слабым голубоватым сиянием. Непонятно только, как теперь попасть внутрь. Киборг пытается расширить отверстие, но сил не хватает.
— Опа, нашла! — откуда-то из-за стеллажей подаёт голос Куджо. Что-то щёлкает и стена опускается вниз, Иван еле успевает отдёрнуть руки.
— Могла бы и раньше предупредить, что так умеешь, — уязвлённо ворчит он.
Помещение, которое пряталось за стеной, не слишком большое. Первыми бросаются в глаза две одинаковых прозрачных капсулы, подсвеченные изнутри. Похоже это именно они давали отсвет, который мы видели через отверстие в стене. Ёмкости до самого верха заполнены непонятной жидкостью. А внутри каждого из них в позе эмбриона плавают опутанные трубками и датчиками человеческие тела. Это две девушки, которые отличаются только цветом шевелюры — у одной она ярко-рыжая, у второй — тёмно-коричневая.
— А лаборант-то был тем ещё извращугой, — с отвращением произносит Куджо. — Устроил себе питомник на рабочем месте!
— А что не так? — подначивает её киборг. — С такими возможностями каждый об этом как минимум задумался бы.
— И ты, такой же! Фу на тебя!
— Давайте пока не будет делать глобальных выводов, — осаживаю я спорщиков. — Лучше осмотримся.
Между двумя капсулами, прямо по центру, удобно располагается рабочий стол со стопками исписанной бумаги и всяким канцелярским барахлом. Завершает натюрморт на столешнице обычный ноутбук, ещё и открытый. Стул присутствует рядом — самый обычный, офисный. Стена над столом закрыта пластиковой доской, на которой расклеены стикеры с какими-то почеркушками. Почерк настолько неаккуратный, что ничего не понятно.
Моё внимание привлекает рисунок, явно детский. Он потрёпанный и выцветший, видимо, нарисован давно. На нём изображены трое. Самый высокий — человек в белом халате. В нём, если сильно постараться, можно опознать старшего лаборанта Говарда. Он держит за руки двух маленьких девочек, в серых платьях. Отличаются они только цветом волос — одна их них шатенка, вторая — рыжая. Интересное кино тут получается.
Включаю ноут — он в режиме ожидания и требует пароль. Ну не могут же мои изыскания на этом закончиться! Осматриваю стол в поисках каких-нибудь заметок — ничего похожего нет. Разглядываю бумажки над столом — бинго! Прямо под рисунком на пластике выцарапаны четыре цифры: 0712.
Если это не пароль, то я даже не знаю!
Ввожу цифры, вижу окно приветствия. Повезло, повезло! Ковыряюсь в не очень знакомых символах, внезапно открываю какую-то папку. Ребята в это время исследуют установленные у стены приборы по обеим сторонам от капсул. А киборг ещё и простукивает ёмкости, нагло разглядывая обнажённых девиц.
Тыкаю во что-то, похожее на файл. Это оказывается видео. Запись некачественная, чёрно-белая, откуда-то сверху. Но на экране вполне можно опознать недавно почившего лаборанта Говарда, только, кажется, чуть моложе.
Комната, в которой происходит действие, больше напоминает тюремную камеру. Мебели там не видно, только в центре стоит маленький стол, за которым что-то увлечённо рисует маленькая темноволосая девочка.
— Что ты рисуешь, Аки? — непривычно мягким голосом спрашивает лаборант.
Девочка отвечает, не отрываясь от своего занятия:
— Мою сестрёнку.
— У тебя есть сестра? — в голосе Говарда слышится сомнение.
— Ага. Только она сердится.
— Почему?
— Она не любит, когда плохие люди меня обижают.
— Разве сейчас тебя кто-то обижает?
— Нет. Ей тут не нравится. Она сказала, что Говард плохой.
— Разве она со мной знакома?
— А-га. Она сейчас тут.
— Вот как. И что она сейчас делает?
— Бьёт тебя, — хихикает девочка.
Лаборант внезапно шипит и резко сгибается, хватаясь за голень, будто его и правда пнули.
— Бо, прекрати сейчас же! — возмущается малявка. — Мы с тобой договаривались, что не сильно! Говард…
Стопорю видео. Выглядит, как какая-то дешёвая постановка. Вообще не понимаю, зачем оно тут, на рабочем компьютере. Может, Говард в юности в студенческом театре играл, вот и ностальгирует в рабочее время.
Тыкаю ещё в несколько файлов — там тоже ничего полезного. Было бы побольше времени… А может, взять ноут с собой? Но попытки положить его в инвентарь с треском проваливаются. Штош. Реальность такова, какова она есть, и больше никакова.
— Тут всё, — с некоторым сожалением выключаю ноут. — Куда отправимся?
— А давайте вон в ту дырку, — непринуждённо предлагает киборг. — Посмотрим, что с тем чудиком стало. Вдруг он подрос и выздоровел?
— А давайте вон в ту дверь, — чисто из вредности предлагает Куджо. — По порядку она должна быть. Вдруг там что-то важное?
— А дверь-то вообще открыта? — интересуюсь я. — Вроде раньше грозились, что заблокируют.
Куджо открывает рот, чтобы что-то ответить, закрывает и идёт проверять. Оказывается, что закрыта не только нужная нам дверь в следующую локацию, но и та, которая ведёт в коридор.
Значит, нет нам пути обратного, только вперёд!
Осторожно подходим к пролому — он удачно выходит на свободное от станков и механизмов пространство. Надеюсь, исследовать это помещение будет так же просто, как в него попасть.
И вдруг — шум, грохот и тонкий визг, будто собачонку пнули.
Да кто там опять над животными-то издевается?!