Pov Гарри Поттера
Утром за завтраком нам раздали расписание. Уроки были все те же самые, что и в прошлом году — Зелья, Чары, Трансфигурация и Зоти как основные, и плюс дополнительные по два часа в неделю. У меня это были Астрономия и Травология, как и у Рона, а у Гермионы — Травология и Нумерология… Слава Мерлину, кое-какие предметы можно было бросить после СОВ, так мы с Роном дружно бросили Прорицания. Курс Истории Магии и вовсе был рассчитан только на пять лет, так что на шестом курсе с этой тягомотиной тоже было покончено. Ну а от Ухода за Магическими Существами пришлось отказаться скрепя сердце — при всем желании мы не могли бы впихнуть его в свое расписание. Ну, по крайней мере, мы с Гермионой. Рон в принципе мог, но он предпочел пойти на углубленный курс магловедения, который организовали специально для тех, кто не изучал его на третьем курсе. В принципе, его можно было понять — без зельеварения его не возьмут в школу Авроров, а значит, надо искать другое призвание. И Рон решил пойти по стопам отца — Артур, растроганный решением сына, пообещал взять его в свой отдел после окончания Хогвартиса. Ну, вообще-то, не сказать, что мой друг был от этого в восторге, но что ему оставалось? Впрочем, он не унывал, лелея надежду на квиддич — если после школы его возьмут в какую-нибудь команду, тогда есть шанс сделать спортивную карьеру. Наблюдая игру Рона, я каждый раз разрывался между надеждой за друга и сомнением. Иной раз, будучи в ударе, он играл великолепно — брал такие мячи, которые никому и не снилось. Однако, стоило ему быть хоть чуточку не в духе — у него все начинало валиться из рук.
— О Мерлин! — застонал Симус Финниган, читая свое расписание. Со всего седьмого курса Гриффиндора только он один, кроме нас с Гермионой, ходил еще на Зельеварение. — Зелья три раза в неделю, сдвоенные пары, и каждый раз утром! Да это издевательство!
Я поспешно просмотрел свой листок — черт, Финниган был прав. Понедельник, Среда и Пятница — утром зельеварение, значит, придется вскакивать ни свет ни заря. Во Вторник и Четверг по утрам сдвоенные ЗОТИ, как и после обеда в Среду, а во все остальные дни после обеда или сдвоенные чары, или Трансфигурация. Хорошо хоть после каждой сдвоенной пары давалось окно. Дополнительные занятия шли последней парой каждый день кроме пятницы.
— Интересно, а кто все-таки будет вести в этом году ЗОТИ? — вслух спросил Невилл. — Вы заметили, на пиру никаких новых учителей не было, да и Дамблдор ничего такого не говорил про нового учителя… Неужели Тёрнер осталась?
Я вздрогнул. В прошлом году у нас вела Защиту суровая женщина-аврор, похожая на МакГонаналл, только помоложе, зато почти такая же строгая. По слухам, аврор Элизабет Тёрнер (прим. автора — простите, не удержалась) получила травму в начале лета перед нашим шестым курсом, и пока восстанавливалась, Дамблдор уговорил ее годик поучить нас. Однако по словам Тонкс, профессор Тёрнер уже вернулась в Аврорат и приступила к работе, так что вряд ли в этом году это будет она. Впрочем, ее уроки не сказать, чтобы очень нравились мне. Она давала очень мало нового материала — пару-тройку заклятий за весь год, не больше, рассказывала об их применении еще меньше, зато заставляла до бесконечности практиковаться в невербальных заклятиях. Справедливости ради, стоит заметить, что большая часть класса к концу года ими все-таки овладела, хотя некоторым они все еще и давались с усилием.
— А может, у нас ее вообще не будет? — предположил Дин Томас, пододвигая к себе вазочку с джемом.
— Не говори ерунду, Дин, — возразила Гермиона. — Урок стоит в расписании, значит, будет. Просто, наверное, новый профессор задерживается, и прибудет прямо на занятия. Помните, тогда, когда Грюм… Ну, то есть, лже-Грюм опоздал к началу пира, Дамблдор сначала ничего не говорил о нем, а когда он пришел, сразу его представил.
— Наверное, ты права, — согласился я. — Так, сегодня Среда, значит, первые две пары — Зелья, а потом ЗОТИ, после обеда. Рон, а у тебя что? — спросил я.
— Магловедение, а вечером, после ЗОТИ, травология, — как-то невесело отозвался Рон, и вздохнул. — Ладно, я пойду. Магловедение в другом крыле, а Бэрбидж любит, когда на ее уроки опаздывают, не больше чем Снейп, — сказал Рон, однако это было не совсем правдой. Профессор Чарити Бэрбидж, конечно, старалась казаться суровой, как МакГонанал или Тёрнер, но все равно в глубине души была добра как божий одуванчик. Просто Рон опять расстроился, что его не взяли на Зелья — ну это прямо-таки странно, учитывая, как он не любил Снейпа. Кстати, о Снейпе.
— Да, Гермиона, Симус, нам тоже пора, — сказал я, выбираясь из-за стола. — Снейп с нас всех троих шкуру живьем спустит, если мы опоздаем.
— Мхм, фаф иду, — заторопился Симус, запихнув в рот остатки своего тоста с джемом и лихорадочно жуя. Гермиона, встав со своего места, покачала головой.
— Не спеши так, подавишься. Время у нас еще есть.
Когда мы добрались до кабинета Зельеварения, большинство студентов уже были там, занимаясь кто чем. Тео Нотт, не скрываясь, досматривал последний сон, упав головой на парту. Эрни МакМиллан с сосредоточенным видом перелистывал учебник, надеясь, видимо, перещеголять Гермиону в этом году. Ханна Эббот и Энтони Голдстейн сидели рядышком за одной партой, и счастливо ворковали друг с другом — этим двоим никто не был нужен. Сюзан Боунс неторопливо раскладывала пергамент и перья, выставляла чернильницу и выравнивала край учебника параллельно краю парты — так, что казалось, будто на ее столе для каждого предмета есть строго определенное место, причем определенное с точностью до миллиметра. Рядом с ней Падма Патил, подперев голову рукой, листала какую-то явно не имеющую к зельям отношения книжку, и то и дело хихикала, когда сидящий сзади Майкл Корнер щекотал ее шею кончиком пера, но не оборачивалась, а только отмахивалась от него.
Рядом со Сюзан и Падмой, но на другом ряду, сидели почему-то вместе Пэнси Паркинсон и Блейз Забини. Странно, раньше Блейз сидела с Малфоем, а Паркинсон с Ноттом. Но Малфоя что-то не видно, а Нотт дрыхнет, как человек с чистой совестью. Может, Драко решил бросить Зелья? Я не понимал, что таращусь на Блейз вот уже полминуты, застыв в дверях, пока Гермиона не дернула меня за руку.
— Гарри, да что с тобой? — спросила она. Я тряхнул головой, делая вид, что просто задумался, и тут Блейз, обернувшись на голос, посмотрела прямо на меня. Отводить взгляд было поздно, да и невежливо. Я на мгновение растерялся, а потом не нашел ничего лучше, чем кивнуть ей в знак приветствия и улыбнуться. «Ну и пусть смеется, если хочет!» — обиженно буркнул внутренний голос, уже готовясь справляться с разочарованием. Но Блейз только улыбнулась в ответ, и тоже кивнула. Я прошел к своей парте, изо всех сил стараясь скрыть счастливую улыбку — точно такую же, как вчера, когда услышал, как Блейз сказала этой малышке-первокурснице, что они с Драко как брат и сестра.
Прикусив губу, но так, чтобы не заметила Гермиона, я поспешно сел рядом с ней и стал деловито доставать из своей сумки учебник, пергамент и прочие принадлежности. Моя подруга ничего не сказала, хотя мне все равно казалось, что она что-то заметила. Впрочем, может, у меня просто развилась паранойя. Сам не знаю вообще-то, почему я так не хотел, чтобы кто-то из моих друзей догадался о моих чувствах к Блейз. Просто мне казалось, что даже Гермиона не поняла бы меня….
От размышлений меня отвлекло появление Малфоя — Слизеринский Принц твердой походкой вошел в класс и остановился над Пэнси, являя собой воплощенное негодование.
— Какого гиппогрифа ты забыла на моем месте, Паркинсон? — рыкнул он. — Или за лето у тебя отшибло память, и ты не помнишь, где сидишь?
— Драко, милый, ну почему бы тебе не сесть с Тео? — проворковала Пэнси медовым голоском. Явно что-то задумала, даже мне это совершенно ясно.
— Пошла вон, — тихо и угрожающе сказал Малфой, даже не повышая тона, однако побледневшую Паркинсон как ветром сдуло. Пихнув Нотта так, что тот проснулся и стал недоуменно озираться по сторонам, обиженная Пэнси уселась рядом с ним, а Малфой, хмыкнув, занял свое место рядом с Забини. Гермиона, успевшая уже, по примеру Эрни, начать листать учебник, оторвалась от него, и неодобрительно покосилась на слизеринцев.
— Для старосты ты мог бы быть и повежливее, Малфой, — строго сказала она. — Особенно со своей напарницей. — Драко удивленно обернулся к ней, собираясь ответить, однако Блейз, схватив его за руку, покачала головой. Гермиона открыла рот, чтобы добавить что-то еще, и я понял, что пора вмешаться. Положив руку ей на плечо, я заставил ее обернуться ко мне.
— Не надо, Гермиона, — тихо сказал я. Моя подруга удивленно захлопала глазами.
— Но, Гарри, — начала было она, но я умоляюще посмотрел ей прямо в глаза.
— Прошу тебя, — все так же тихо попросил я. — Не задирай Малфоя. У него есть причина не церемониться с Паркинсон, поверь мне. — Черт. Как ни тихо я говорил, проснувшийся Нотт услышал мои слова и захихикал.
— Эй, Дрей, какие это у тебя секреты про Паркс на двоих с Поттером? — спросил он Малфоя. — Что-то я смотрю, вы с ним перестали ссориться… — Слизеринский Принц в ответ смерил его взглядом, приказывающим заткнуться.
— Нет у меня никаких секретов. А то, что мы с Поттером не грыземся как раньше, значит, что мы повзрослели, Тео. Чего, кстати, и тебе желаю. А то Детский сад какой-то, а не седьмой курс! — презрительно процедил он. Нотт скорчил гримасу отвращения.
— То есть Поттер теперь наш лучший друг что ли? — скривился он. — Ну, Драко…
Однако от ответа Малфоя избавило появление профессора Снейпа, который как всегда стремительно вошел в класс, подобный гигантской летучей мыши (избитое сравнение, но честное слово, что тут поделаешь, если при виде профессора именно оно первым приходит на ум!).
— С сожалением должен сообщить вам, что за прошлогоднюю итоговую контрольную работу лишь четверо из вас получили «превосходный» результат, — без предисловий начал Снейп, повернувшись к притихшему классу. — Это абсолютно недопустимо для уровня ТРИТОН. Предупреждаю, что не допущу к этому экзамену тех, кто получит за итоговую работу перед пасхальными каникулами меньше, чем «выше ожидаемого», дабы не позорить доброе имя школы и свое. — Взмахом палочки он выудил из своего стола пачку наших работ, и небрежно выхватил ее из воздуха. — Мистер Нотт, — сказал он, с хлопком опуская работу на стол Тео. — «Неудовлетворительно». Это самая худшая работа, Теодор, какую я от вас только видел. Вам придется очень постараться, чтобы исправить ваши результаты, вам понятно? — Нотт кисло кивнул, придвигая к себе работу. Снейп небрежно перевернул несколько работ, и выудил из пачки еще одну. — Мисс Паркинсон. Тот же самый результат. И если бы не последние два вопроса, я поставил бы «отвратительно». Это недопустимо.
— Да, профессор, — смущенно опустила голову Пэнси. Симус хихикнул у меня за спиной.
— Вам смешно, мистер Финниган? — мгновенно отреагировал Снейп, поворачиваясь к нему. — Ваша работа оценивается как «удовлетворительная», что лучше, не спорю, чем у мисс Паркинсон. — Он хлопнул на стол Симусу его работу. — Однако вы, если не ошибаюсь, хотите стать целителем? Сомневаюсь, что академия колдомедицины примет человека, который не может отличить зелье для удаления фурункулов от микстуры против выпадения волос. А между тем, именно их вы перепутали в практической части. — Профессор с достоинством отвернулся от красного от смущения Симуса, и обвел класс взглядом. Я невольно съежился. На зелья я в прошлом году налегал с утроенным усердием, а перед контрольной в первый раз в жизни неделю занимался такими темпами, что даже Гермиона начала поглядывать на меня с уважением. Однако когда это Снейп ценил в гриффиндорцах усердие? Наверняка скользкий гад завалил меня просто чисто из вредности… — А где мистер Смит? — поинтересовался Снейп, обводя класс взглядом еще раз.
— Он в Больничном крыле, сэр, — отозвался Эрни. — Упал с лестницы, когда шел на завтрак. Забыл про исчезающую ступеньку. Мадам Помфри сказала, у него сломаны два ребра и трещина в… в ноге, в общем.
— Понятно, — раздраженно бросил Снейп. — В таком случае, вы, мистер Макмиллан, передайте ему его работу вместе с домашним заданием. Травмы не освобождают от его выполнения. — и Профессор шлепнул на стол Эрни две работы из пачки. — Между прочим, и у него, и у вас — у одних из немногих, результат «выше ожидаемого». Неплохо, — Снейп, казалось, сам не верит в то, что говорит. — По пять баллов Хаффлпаффу за каждую работу. Кроме мистера Смита и мистера Макмиллана результат «выше ожидаемого» только у вас, мисс Патил, и у вас, мисс Боунс. — сказал он, опуская на первую парту девушек две работы. — По пять баллов Рейвенкло и Хаффлпаффу.
Я упал духом. Если уж Падма и Сюзан получили «выше ожидаемого», то что говорить обо мне? Наверняка Снейп придрался к каждому слову. Повезет, если не «Тролль».
— Остальные — оценка «отвратительно», за исключением мистера Малфоя, — работа отправилась в руки Драко, — мисс Забини, — пергамент последовал в руки Блейз, — мисс Грейнджер, — Снейп остановился перед нашей партой и буквально сунул работу в руки счастливой Гермионе, — и… — лицо профессора скривилось так, словно он без воды пытался проглотить крупную и очень горькую пилюлю. — И вас, мистер Поттер. По десять баллов вашим факультетам за каждую работу, — быстро продолжил профессор, шлепнув работу на стол передо мной и поспешно отворачиваясь. Я, не веря своим глазам, уставился на выведенное вверху своей работы одно-единственное слово. «Превосходно». Я сплю. Не может быть. Снейп поставил мне отлично?
— Гермиона, ущипни меня, — попросил я. Моя подруга оторвалась от своей работы и радостно посмотрела на меня.
— Ты не спишь, Гарри! — весело сказала она. — Ты получил «превосходно»! Теперь, надеюсь, ты понял, что усиленная подготовка приносит свои плоды, я ведь не раз говорила это вам с Роном!
— Это что это — Поттер получил «Превосходно»? — взвизгнула Паркинсон. — Да это невозможно! Он жульничал! Он все списал у Грейнджер!
— Благодарю вас за вашу бдительность, мисс Паркинсон, — процедил сквозь зубы Снейп, поворачиваясь к классу, — но ввиду того, что мистер Поттер и мисс Грейнджер писали разные варианты, и к тому же, сидели на этой контрольной не вместе, это совершенно исключено. На самом деле, единственные, кто еще писал тот же вариант что и Поттер — это вы и мистер Голдстейн. Ну а поскольку у вас обоих результат близок к «отвратительному», вывод только один — Поттер писал все-таки сам.
— Такую бы бдительность — да при патрулировании коридоров тебе, Пэнс, — вздохнул Малфой. Нотт хихикнул, и даже Блейз усмехнулась. Я спрятал улыбку — ну да, в чем в чем, а в остроумии Слизеринскому старосте не откажешь. Снейп одобрительно хмыкнул, его плохое настроение, видимо, улетучивалось.
— На дом, всем кто получил что-то кроме «превосходно» — написать подробное эссе с разбором допущенных в контрольной работе ошибок, с детальным указанием того где, как и почему вы ошиблись. Сдать к Понедельнику, — сказал он. — А теперь давайте перейдем к теме урока. Сегодня, и на протяжении нескольких последующих уроков, мы с вами будем изучать Любовные, они же приворотные зелья. Кто из вас, — он обвел взглядом класс, — хочет рассказать мне о них? Классификация, описание эффекта, побочные действия… Может быть вы, мисс Паркинсон? — его взгляд уперся в покрасневшую Пэнси. Та опустила глаза, и помотала головой, залившись краской так интенсивно, что покраснели даже кончики ушей. — Нет? Жаль… Ну хорошо, хорошо, отвечайте вы, мисс Грейнджер, — раздраженно прошипел профессор. Гермиона, все это время молча тянувшая руку, тут же вскочила, оправила мантию, и с довольным видом начала свой ответ.
— Приворотные зелья относятся к группе психотропных веществ, подавляющих волю и чувства человека на эмоциональном уровне, — бойко сказала она хорошо поставленным голосом. — По времени действия все известные приворотные зелья делят на кратковременные и долгоиграющие. Кратковременные зелья обладают продолжительностью действия в среднем около двенадцати часов, существуют исключения — от часа до суток и более. Применение большинства таких зелий оценивается как шуточное, и не подлежит наказанию, кроме тех случаев, когда является причиной или составной частью более тяжкого преступления. Любое зелье, действие которого продолжается больше чем сорок восемь часов, классифицируется как долгоиграющее, и применение такого зелья может быть оценено как незаконное, если жертва пожелает предъявить обвинение. В зависимости от срока и интенсивности действия такого зелья, наказание может варьироваться от трех месяцев до нескольких лет заключения в Азкабане. Побочные эффекты зелий кратковременной группы весьма незначительны…
— Постойте, мисс Грейнджер, — остановил Гермиону Снейп. — Кто-нибудь хочет что-нибудь добавить к временнОй классификации приворотных зелий?
Я оглянулся, но все, кроме Малфоя и Блейз, недоуменно пожимали плечами. Блейз хмурилась, поглаживая по плечу морщившегося от отвращения Малфоя. Неужели никто не хочет ничего сказать? Эх, была не была… Я поднял руку. Ну да, да, вчера вечером, после пира, я никак не мог уснуть — то ли съел слишком много, то ли сказывалась эйфория от того, что услышал в холле от Блейз… В общем, чтобы отвлечься (или наоборот), я стал вспоминать сегодняшнюю поездку в Хогвартс-экспрессе, мысли как-то перескочили на встречу с Малфоем и Паркинсон, а потом и на его признание, что она опоила его приворотным зельем. Не знаю, почему, но меня вдруг заинтересовало, а как именно оно может действовать? Эх, хорошо бы спросить Фреда и Джорджа — у них в магазине много разных вариантов приворотов, они наверняка в этом разбираются! Но увы, из Хогвартса с ними связаться можно только при помощи писем, а как написать такое? «Фред, Джордж, не дадите пару советов насчет приворотного зелья?» Да они решат, что я охмурить кого-то собрался! Конечно, с одной стороны, с кем не бывает? А с другой — близнецы есть близнецы, потом вопросов и шуточек не оберешься… Ну и потом, ответа придется ждать несколько дней, а любопытство меня распирало сейчас… Был еще вариант спросить Гермиону, но время было позднее, она уже ушла к себе в комнату, а парню проникнуть на женскую половину нереально — лестница не пустит… и тогда я, Гарри Поттер, как говорится, в здравом уме и трезвой памяти, совершил то, что для каждого, кроме Гермионы, может считаться чуть ли не преступлением! Я ВЗЯЛ УЧЕБНИК ПО ЗЕЛЬЕВАРЕНИЮ, лег на кровать, и стал читать главу, посвященную приворотным зельям! Вот. Рон узнает — вообще разговаривать со мной перестанет… Читать учебник в кровати — это да-а… Но мне было интересно, а это был самый простой способ получить информацию. Так что теперь кое-какие факты из учебника просто всплыли у меня в памяти. Странно только, что о них не сказала Гермиона…
— Поттер, вы хотите в туалет? — поинтересовался Снейп, который, похоже, даже и мысли не допускал, что я могу хотеть ответить.
— Нет, сэр, — сказал я. — Я хочу дополнить классификацию Гермионы.
— Воистину, день сюрпризов, — громко прошептал Малфой, якобы обращаясь к Блейз, но его услышали все. Снейп, однако уже справился с удивлением, и кивнул мне.
— Гхм, ну что ж, мы все вас внимательно слушаем, Поттер, — сказал он. Гермиона смотрела на меня с таким видом, словно я вдруг сообщил ей, что решил разрешить нашу вражду с Волдемортом при помощи партии в шахматы.
— Эм, ну, в учебнике сказано, сэр, что существует несколько зафиксированных в истории случаев применения приворотных зелий постоянного действия. Некоторые из этих случаев попали даже в магловские легенды, например, легенда о Тристане и Изольде. Ммм… В разных случаях действие зелья описывается по-разному, что заставляет предположить, что это, вероятно, были разные зелья. Ну, в смысле, они были приготовлены по разным рецептам. Однако в 1932 году международное магическое законодательство приравняло использование постоянного приворотного зелья к действию заклятия Империус с отягчающими обстоятельствами, и наказанием за такое является пожизненный срок в Азкабане. Также, по официальной версии, все известные рецепты, равно как и готовые зелья были изъяты и уничтожены.
— А по неофициальной? — поинтересовался профессор.
— Ну, думаю, ученые из Отдела Тайн вряд ли упустят случай поэкспериментировать…
— Хм, — усмехнулся Снейп, — возможно вы и правы. Есть еще что добавить?
— Только то, что все документально подтвержденные рецепты были обратимы, сэр. Их действие было постоянным, но от него можно было избавиться при помощи противоядия, или… в результате смерти объекта в некоторых случаях действие зелья тоже прекращалось. По легенде, существовало зелье, изобретенное во времена Мерлина, которое обладало постоянным сроком действия, и было необратимым, однако отыскать рецепт так и не удалось.
— Совершенно верно. Садитесь, Поттер. И… эээ… пять баллов Гриффиндору. Мисс Грейнджер, продолжайте, — поспешно обернулся Снейп к Гермионе.
— Да, сэр, — ошеломленно пробормотала Гермиона, глядя то на меня, то на него, такими глазами, словно я предложил Волдеморту решить нашу вражду шахматной партией, а он согласился! Снейп вопросительно поднял брови. Гермиона, наконец, справилась с собой, и, хотя все еще была удивлена, смогла продолжить ответ. — Ээээ… Побочным эффектом почти для всех зелий является некая… эйфория, в которую впадает объект после принятия зелья, а так же упадок сил и в некоторых случаях легкая форма депрессии, когда действие зелья прекращается. Так же в большинстве случаев жертва обычно испытывает довольно сильное… хм, половое влечение к объекту, потому что в состав большинства зелий входят афродизиаки, — скороговоркой выпалив последнюю фразу, Гермиона залилась густым румянцем.
— Термином «половое влечение», мисс Грейнджер, можно охарактеризовать любое возникшее в результате действия приворотного зелья чувство, — с нескрываемым сарказмом заметил Снейп. — Полагаю, вы в данном случае, говоря об афродизиаках, имели в виду вызываемое ими сексуальное возбуждение. В вашем возрасте, мисс Грейнджер пора бы начинать называть вещи своими именами, — усмехнулся профессор. — Есть что добавить?
— Да, сэр, — с подчеркнутой вежливостью отозвалась Гермиона, однако голос ее звенел от сдерживаемой обиды. — Термин «Любовные зелья» не совсем верен. Ни одно зелье, даже самое сильное, не создает настоящей любви, лишь очень сильное влечение, даже одержимость. Человек под действием зелья стремится соединиться с объектом, но не способен на жертвенность, которая присуща настоящей любви.
— Ну, давайте не будем углубляться в тонкости проявлений любви, — нетерпеливо хмыкнул Снейп. — Суть действия зелья вы объяснили верно, этого достаточно. Хотите еще что-то добавить?
— Только то, сэр, что действие зелье может так же зависеть от нескольких факторов, помимо его состава — например, от привлекательности объекта, или от количества принятого зелья, или от веса жертвы. И еще, избавиться от действия зелья можно только при помощи противоядия, в отличие от приворотных чар, на которые могут подействовать и другие факторы, — пожала плечами Гермиона. Профессор, наклонив голову набок, поднял брови.
— Вы уверены, мисс Грейнджер? — Гермиона, смутившись, все же кивнула. Я прикусил губу. Что Снейп имеет в виду? Она ведь права, в учебнике именно это и говориться… — Кто-нибудь имеет что сказать? — осведомился профессор. Пару секунд никто не двигался. Потом Малфой медленно, словно бы неохотно поднял руку, и на лице Снейпа появилось легкое облегчение. — Да, мистер Малфой.
— Существуют две оговорки к упомянутому правилу, — сказал Слизеринский староста. — Первая — это то, что зелье не подействует вообще, в том случае, если жертва УЖЕ влюблена в объект. В этом случае реальные чувства вытеснят внушаемые, и эффекта не окажется.
— Великолепно. Десять баллов Слизерину, — благосклонно кивнул Снейп. — Какова же вторая оговорка?
— От действия зелья можно избавиться и без противоядия, но на это способен не каждый маг, а только тот, в чьих жилах есть кровь магических существ, обладающих врожденными приворотными чарами — например, вейл, сирен, нимф, ундин и прочих. Ну и еще при этом необходима сильная воля — это раз, и знание того, как именно нужно бороться с действием зелья — это два.
— Совершенно верно, — согласился профессор. — Еще десять баллов Слизерину. Садитесь, мистер Малфой. Мисс Грейнджер, ваш ответ сегодня меня разочаровал. Обычно ваш уровень подготовки гораздо лучше. Два балла Гриффиндору за ответ, и садитесь на место.
Гермиона села, чуть не плача от обиды. Я, смутившись, опустил взгляд — отчасти в ее провале была и моя вина — ну кто меня за язык тянул? Может, не влезь я, ей бы дали больше баллов.
— Прости, пожалуйста… — пробормотал я. — Не стоило мне влезать со своим ответом…
— Да нет, Гарри, все в порядке. Думаю, я потеряла больше баллов на дополнении Малфоя, чем на твоем. И потом, вы оба были правы, я не знала этой информации, и…
— Как, подожди, но ведь то, о чем я говорил, есть в учебнике! — воскликнул я.
— Поттер, Грейнджер, минус пять баллов Гриффиндору за разговоры на уроке, — холодно сказал Снейп, останавливаясь перед своим столом, и даже не взглянув на нас. — А сейчас до конца первой пары мы постараемся с вами провести не совсем обычный практический урок. Будьте добры, оставьте свои вещи и подойдите все сюда, — велел профессор, усаживаясь за стол и выставляя на него две стойки с пробирками и небольшую бутылку со светло-золотистой жидкостью внутри, напоминающей белое вино. — Итак, как вы можете видеть, здесь у меня имеется одна из самых слабых форм приворотного зелья, создающая сильное увлечение на короткий промежуток времени. Формула этого зелья совершенно элементарна, а действие полностью совпадает с описанным действием большинства зелий этой группы. Сейчас каждый из вас испробует его действие на себе — это необходимо для того, чтобы в случае необходимости вы могли проанализировать собственное состояние и определить, что с вами что-то не так. Того количества зелья, которое я вам отмеряю, — говоря это, Снейп разливал в пробирки понемногу жидкости из бутылки, на глаз приблизительно глотка на три в каждую, — достаточно на пять минут действия зелья. Как я говорил, оно довольно слабое. Теперь, чтобы никому из вас не было обидно, неловко или… или что-то непонятно, каждый из вас должен опустить свой волосок в одну из пробирок. Прошу вас. — он подвинул вперед обе заполненные стойки. — Также, дабы избежать стрессов и… шокирующих сцен, попрошу юношей использовать правую стойку, а девушек — левую. Лично мне не хотелось бы наблюдать у себя в кабинете любовные признания гомосексуального характера.
Я скривился, представив себе, что в результате такого эксперимента мне мог достаться какой-нибудь Нотт, или Корнер. Да что там, любой парень — от одной мысли меня передергивало. Конечно, с девчонками тоже не подарок — еще выпадет влюбиться, хоть и на пять минут, в Паркинсон! Да уж, этого со мной еще не произошло, а я уже всей душой сочувствую Малфою — вон он как побледнел… Блейз успокаивающе гладила его по плечу, и я снова ощутил укол ревности. А на самом деле, правду ли она говорила той первокурснице, или просто скромничала и не хотела ее шокировать? Стиснув зубы, я запустил руку в свою шевелюру и выдернул один волосок. Почти не глядя бросил его в одну из пробирок в правой стойке — зелье, забурлив, приобрело более насыщенный золотистый оттенок с красным отливом. Истинно Грнффиндорские цвета, однако я даже слегка расстроился. Неужели я так однозначен?
Когда все пробирки были готовы, Снейп поменял стойки местами, и подвинул ближе к разным краям стола.
— Ну вот, а теперь, попрошу каждого из вас взять по пробирке с зельем. Пить будете по очереди, дабы мы все могли наблюдать разницу в индивидуальной реакции каждого на одно и то же зелье. Как правильно заметила мисс Грейнджер, его действие действительно зависит от многих факторов, и не в последнюю очередь, — от личностных качеств жертвы. Прошу вас, разбирайте пробирки.
— Профессор, но одной девчоночьей пробирки не хватает, — подал голос Симус. — Нас сегодня тринадцать, и потом, даже если б Смит и был на уроке, он не девушка.
— Хм, вы правы, мистер Финниган… — озадачился Снейп. — Ну что ж, полагаю, ничего не будет страшного, если кто-нибудь из девушек пожертвует второй волос. Мисс Паркинсон, вы, как староста…
— О нет, только не она! — вслух застонал Симус. Снейп холодно поднял брови, однако неожиданно его лицо смягчилось, и он вздохнул, в упор и с сожалением глядя вперед. Я проследил за его взглядом — он смотрел на побледневшего Малфоя, который, чуть ли не до крови прикусив губу, умоляюще смотрел на него в ответ.
— Ну хорошо, тогда вы, мисс Грейнджер, раз уж кандидатура мисс Паркиснон вызывает у мистера Финнигана такой стресс, — язвительно хмыкнул профессор, и на лице Малфоя проступило прямо-таки нечеловеческое облегчением. Гермиона, кивнув, дернула себя за прядку, и бросила в пробирку с чистым зельем выдернутый волосок. Снейп поспешно повел палочкой, и пробирки перемешались, не вынимаясь из стойки, так что никто не успел заметить, какой цвет приобрело зелье Гермионы. — Разбирайте, — коротко сказал Снейп, легким движением придвигая к нам подставку с пробирками.
Я выбрал пробирку с золотисто-коричневатой жидкостью, похожей на мед. Не знаю, что это за девочка, но цвет казался приятным, и я от души надеялся, что это не Пэнси. Когда все пробирки оказались разобраны, Снейп дал указания начинать. Мы все выстроились в проходах между партами, и тот, чья очередь пить зелье наступала, выходил вперед к учительскому столу, и делал это на глазах у всех.
Pov Блейз Забини
Несмотря на стресс, которому подвергся Драко, я должна признать, эксперимент получился довольно забавным. Первой вышла Ханна Эббот, и, выпив зелье, стала, краснея, кокетничать с Эрни Макмилланом, точно так же как перед уроком липла к Голдстейну. Голдстейн, сжимая зубы, терпел, бросая гневные взгляды то на нее, то на Эрни, то на Снейпа. Когда действие зелья закончилось, и Ханна, вздрогнув, захлопала глазами, очнувшись, Энтони демонстративно отвернулся от нее, и не разговаривал с ней до тех пор, пока не пришла его очередь. Впрочем, она пришла только после Сюзан Боунс, которой выпал как раз он. Несчастная девушка целых пять минут робко обхаживала его, умоляя сказать ей, что она сделать, чтобы понравиться ему. Придя в себя, она расстроилась настолько, что едва не разрыдалась, однако Гермиона Грейнджер и Падма Патил тут же принялись ее успокаивать и уговаривать, что стыдиться ей нечего. Тем временем выпил зелье Голдстейн, и, упав на колени перед Падмой, стал порываться целовать ей руки и повторять, что она его богиня, порываться достать ей звезду с неба, и прочая, и прочая. В общем, пять минут в его исполнении оказывались слишком долгим сроком — даже Снейп не выдержал. Он достал из своего стола какой-то небольшой пузырек, встал со своего учительского места, подошел к Голдстейну, который продолжал разливаться соловьем перед смущенной Патил, и, откупорив пузырек, несколько раз провел им перед носом Энтони. Тот как-то странно обмяк, захлопал глазами, и лицо его приобрело осмысленное выражение.
— Ну вот, обратите внимание, как чувствует себя человек, который испытал на себе действие противоядия, — прокомментировал Снейп. — Общая слабость, опустошенность, смятение чувств, не так ли, мистер Голдстейн?
— Эээ… Да, сэр, — кивнул Энтони.
— Присядьте. И будьте осторожней в будущем, — мне кажется, у вас повышенная чувствительность к такого рода зельям, — заметил профессор, возвращаясь к себе за стол. — Ну что ж, продолжим. Мистер Финниган?
Если влюбленность Голдстейна была невыносимо занудной, то представление, которое устроил Финниган, было больше похоже на цирк. Ну, начать с того, что ему досталась Пэнси. Когда он, выпив зелье, направился к ней, я посмотрела на Драко, и увидела на его лице улыбку, исполненную облегчения. Его изящные пальцы, сжимавшие пробирку, слегка расслабились, а в серебристых глазах запрыгали чертики.
— От судьбы не уйдешь, Финниган, — негромко прокомментировал он, и весь класс, включая Грейнджер и Поттера, захихикал. Но что началось дальше, когда Симус попытался обнять Пэнси… Паркинсон с гримасой отвращения отодвинулась от него, а он стал бегать за ней по классу, выкрикивая «нет, я добьюсь тебя и ты станешь моей! Один поцелуй, владычица моих грез — один поцелуй!» Класс покатывался со смеху, и даже Поттер чуть ли не лежал на парте от хохота, наблюдая за выходками Финнигана. Грейнджер, поначалу старавшаяся сохранять невозмутимость, тоже прыснула в конце концов, и ухватилась за Гарри, чтобы не упасть.
К чести Симуса, следует заметить, что придя в себя, он не смутился, а раскланялся, и, посмеиваясь, заметил, что это было поучительно, и что он рад, что доставил классу несколько веселых минут.
Следующей пришла очередь Падмы Патил, и мы в течение пяти минут наблюдали, как симпатичная индианка кокетничала с буквально растаявшим от счастья Тео Ноттом. Когда действие зелья закончилось, Нотт, ни капли не смутившись, пригласил ее на свидание, на что Падма, смутившись, ответила, что подумает. Ну, во всяком случае, по сравнению с Финниганом, это было на редкость спокойно и даже отчасти мило.
Следующая очередь была моя. Слегка нервничая, я вышла к столу Снейпа, повернулась к классу, и, поднеся пробирку к губам, сделала глоток. Зелье, напоминавшее цветом и вкусом апельсиновый сок, отдавало какой-то пряностью, не слишком приятной на мой вкус. В пробирке жидкость еще оставалась, но я опустила ее в подставку, не глядя, и внимательно оглядела стоящих передо мной парней. Сначала пару мгновений ничего не происходило, а потом мое внимание привлекла невысокая фигурка, словно засветившись изнутри. Ну надо же… почему только я не замечала этого парня раньше? Невысокий и крепко сбитый, мускулистый… Раньше меня не привлекали низкорослые парни, но в этом было что-то особенное. А какое у него замечательное лицо! Простоватое, сказала бы я раньше, а теперь оно казалось мне добрым и открытым. Веснушки делали его только еще привлекательнее, и мне захотелось рассмотреть его поближе. Я сделала шаг, второй, третий…
«Борись с этим!» — знакомый голос раздался у меня в голове, подобно колокольному звону. Я остановилась, испугано озираясь по сторонам. Бледное лицо Драко словно выделялось из полумрака класса — не так, как лицо того парня, но тоже очень отчетливо. Я помотала головой. Нет, мне не померещился его голос, однако Малфой не разжимал губ, да и кроме меня никто ничего не слышал. Однако зелье все еще действовало на меня, и я быстро потеряла интерес к этому неожиданному явлению. Куда привлекательнее казался невысокий парень с темно-русыми волосами и хулиганской улыбкой. Я сделала к нему еще пару шагов… «Блейз, ты пожалеешь, если пойдешь на поводу у чувств!» — снова зазвенел в голову голос Малфоя. — «Ты можешь! Я знаю, что можешь! Просто постарайся освободиться!» освободиться? От чего? Зачем? Этот человек так красив, почему я не должна любить его? Любить? Стоп, я сказала любить? Но ведь… сомнение закралось в душу. Я ведь любила кого-то другого, кого-то… в голове зазвенело, и на сей раз не Драко был этому причиной. Я сделала над собой усилие, пытаясь отогнать неприятный шум в ушах… И шум отступил, и одновременно с ним словно ушли и те яркие, безумно привлекательные краски, который омывали фигуру так понравившегося мне парня. Симус Финниган? Мерлин, и этот клоун казался мне привлекательным? Кто-нибудь, заавадьте меня из милосердия! Да он же совсем не в моем вкусе — веснушчатый коротышка! Нет, ну, конечно, он не меньше меня ростом, но Мерлин и Моргана, по сравнению с другими парнями… Да он ниже даже Гарри почти на голову, а Гарри далеко не самый высокий парень на нашей параллели! Ну, впрочем, характер у Финнигана легкий, и на этом ему спасибо.
— Есть шанс, что я тебе еще нравлюсь, Блейз? — спросил он с надеждой, когда я отступила, хлопая глазами так же, как и все остальные.
— Извини, Финниган, я пас, — улыбнулась я. Он преувеличенно разочаровано вздохнул, всем своим видом изображая вселенское горе. Класс снова засмеялся, однако не в насмешку, а по-доброму.
Не улыбался только Снейп. Он пристально посмотрел на меня, и слегка нахмурился.
— Мисс Забини, вы выпили свое зелье едва ли наполовину, однако его действия все равно должно было хватить на большее время, — заметил он. — Скажите, вы чувствовали что-то необычное — помимо собственно эффекта зелья?
— Ну… — Я замялась. — Вообще-то, поначалу нет, сэр, но потом… Я услышала… голос. Он сказал, что я могу бороться с этим, и пожалею, если этого не сделаю.
— Хм, вот как? То есть, вам угрожали?
— Нет-нет! Это не выглядело угрозой. Мне показалось, что он не имел в виду, что сделает мне что-то, если я не стану бороться. Скорее, он хотел сказать, что я сама буду разочарована, если этого не сделаю.
— Вот как… Значит, этот таинственный голос сказал вам, что вы можете бороться? Интересно, откуда он это взял?
— Вообще-то, профессор, в моих жилах есть небольшая доля крови сирены, — сказала я. — Я не владею никакими их чарами, но ее достаточно для иммунитета к их действию, ну и, видимо, для того, чтобы противиться приворотным зельям.
— И этот таинственный голос…
— Да ничего особенно таинственного, — ляпнула было я, и спохватилась, когда Северус ожег взглядом Драко. Малфой, однако, ни капли не смутившись, лишь выгнул дугой свою изящную бровь. Одарив крестника взглядом, говорящим «а с тобой я потом разберусь», Снейп взмахом руки отпустил меня на свое место.
Следующая за мной была очередь Гарри. Мое сердце замерло. С одной стороны, если сейчас его объектом окажусь я, у меня будет возможность хоть раз в жизни увидеть, на что это похоже. А с другой, Драко сказал, что зелье не подействует, если жертва уже влюблена в объект, так что тогда я буду знать точно, есть ли у меня шансы. Только вот знать этого мне совсем не хотелось… Так я могла хотя бы надеяться.
Гарри вышел к столу Снейпа и сделал глоток, как и я, не осушив свою пробирку. О Мерлин! Так вот как выглядит влюбленный Гарри Поттер! В жизни не видела ничего прекраснее, чем его зеленые глаза, горящие обожанием, нежностью, влечением… И в жизни мне не было еще так больно — ведь эти глаза смотрели не на меня! Он стоял некоторое время не двигаясь, потом мучительно покраснел и опустил глаза, но тут же вскинул их снова, словно не видеть объект своих мечтаний было еще труднее! А потом он несмело сделал шаг к Гермионе, не отрывая от нее влюбленного взгляда, и робко протянул к ней руку. Смущенная, Грейнджер приветливо улыбнулась ему, явно не очень понимая, как вести себя с таким Гарри. Но Поттер даже под действием зелья остался джентльменом.
— Гермиона, я… Я никогда не замечал раньше, какая ты удивительная девушка, — слегка хрипло произнес Гарри, и осторожно взял ее за руку. — То есть, я всегда знал, что ты замечательная, но никогда не понимал, что это не все. Ты … Ты просто удивительная.
— Спасибо, Гарри, — мягко сказала Грейнджер, и его лицо осветилось улыбкой. Я с трудом удержалась от всхлипа, а глаза вдруг затуманились слезами. Я поспешно украдкой смахнула их, однако это не укрылось от стоящего рядом Драко. Теплые руки брата обняли меня за плечи.
— Не забывай, раз зелье подействовало, значит, на самом деле он ее не любит, — шепнул он мне на ухо. Я кивнула, но так сильно вцепилась в руку Дрея, что ему, наверное, было больно, однако Малфой не убрал ее, за что я была ему безумно благодарна. Тем временем Поттер, все еще смущенный, запинаясь и краснея, продолжал что-то говорить Гермионе, а она с мягкой и терпеливой улыбкой кивала.
— А ты… Ты пойдешь со мной в Хогсмид в следующий раз? — спросил Гарри. — Ну, то есть, ты можешь не ходить, если не хочешь, просто я подумал, что это могло бы быть забавно, и…
— Гарри, — оборвала его Грейнджер. — Мне будет очень приятно сходит с тобой в Хогсмид. Спасибо, — сказала она с ободряющей улыбкой. Гарри заулыбался, а потом несмело потянулся вперед, словно собираясь поцеловать ее. Гермиона застыла, широко распахнув глаза, но буквально в нескольких сантиметрах от ее лица Гарри вдруг замер, и, захлопав глазами, отпрянул.
— Ой, Бога ради, Гермиона, прости! — выпалил он, явно придя в себя. — Я… Я ничего такого не сделал? Я тебя не обидел? — встревожено спросил он. Грейнджер тряхнула головой, и ласково улыбнулась.
— Нет, Гарри, расслабься, — сказала она. — Ты был очень деликатным — просто сказал, что я удивительная, и пригласил сходить в Хогсмид.
— А-а, — с облегчением вздохнул он. — И ты согласилась! — вспомнил юноша тут же. Гермиона расхохоталась.
— Я и так хожу туда с тобой и Роном каждый раз, когда можно! — сказала она, смеясь. — Почему я должна была на сей раз отказываться?
Гарри засмеялся, и остальные тоже. После него была очередь Эрни, которому тоже досталась Гермиона (он порывался сложить в ее честь поэму, но дошел лишь до четвертой строфы), потом Майкла Корнера — ему досталась Сюзан, и Тео Нотта, которому досталась Ханна Эббот. Впрочем, тут тоже не было ничего интересного, не считая того, что Энтони Голдстейн, казалось, с трудом сдерживался, чтобы не засветить Тео в глаз, пока тот обхаживал его девушку. После Нотта была очередь Гермионы, которой, на удивление, достался Гарри. Но, что интересного ожидать от Грейнджер? В целом, вела она себя почти так же, как он — сказала ему, что он симпатичный, и она всегда так считала, а потом робко спросила, будет ли он с ней танцевать на празднике в честь Хэллоуина. Гарри тоже вел себя мягко и по-доброму — он поблагодарил ее за комплемент, и клятвенно заверил, что обязательно с ней потанцует. «Остается только надеяться, что танцевать он научился получше, со времен Святочного Бала на четвертом курсе» — с коротким смешком подумала я.
После Грейнджер настала очередь Драко. Подмигнув мне, он вышел к столу Снейпа, в три глотка осушил пробирку с зельем до дна, и несколько секунд стоял, не двигаясь и обводя взглядом класс. А потом… Твердой походкой уверенно пересек класс, подошел ко мне, и, не спрашивая позволения, без тени смущения или неловкости, притянул к себе, крепко обнял и страстно поцеловал.
Мерлин Великий! Это не был первый поцелуй в моей жизни, но, очевидно, был первый настоящий. Брат или нет, но целовался Малфой фантастически. У меня закружилась голова, и подкосились ноги, я инстинктивно схватилась за него, хотя его сильные руки держали меня крепко, и в любом случае не дали бы мне упасть. Я почти ничего не соображала, лишь где-то глубоко-глубоко в сознании теплилась мысль, что это неправильно, так не должно быть… Но прежде, чем эта мысль смогла оформиться, прежде, чем я смогла найти в себе силы попытаться оттолкнуть Драко, он сам вдруг оторвался от меня и отстранился. Дыхание Серебряного Принца было тяжелым, словно он пробежал целую милю, но глаза вдруг полыхнули ярким серебряным светом. Не хлопая ресницами, и не приходя в себя так явно, как остальные, Драко бережно выпустил меня из объятий и отступил.
— Прости, сестренка, — тихо сказал он. — Ты в порядке? — добавил он громче, чтобы слышали все. Все еще потрясенная и ошеломленная, я машинально кивнула. В глубине души у меня почему-то зародилась легкая обида — неужели я для него так отвратительна, что действие зелья закончилось так быстро? Но с другой стороны, ведь это не то зелье, которое использовала Пэнси, так почему оно перестало действовать — ведь прошло не больше пары минут…
— Двадцать Баллов Слизерину, мистер Малфой, за превосходную демонстрация возможностей сбрасывания эффекта приворотного зелья, — громко объявил Снейп. — И вам, кстати, мисс Забини, тоже, за ВАШУ демонстрацию. Драко, у тебя есть доля крови вейл, не так ли?
— Да, сэр, — отозвался Драко. — Но очень мало, поэтому я поначалу поддался зелью.
Врет, подумала я. Только зачем? А то я не знаю, что еще прошлым летом он не отставал от матери, тетки Анабель и сестер, пока его не научили в совершенстве технике сбрасывания приворота. Как он тогда говорил — «лучше поздно, чем никогда». Но впрочем, я не сомневалась, что буде мне понадобится, я вытрясу из Драко правду позже.
Оставалась только Пэнси, и достаться ей должен был либо Майкл Корнер, либо Драко. Вот интересно, кто из них? Сделав два глотка, Паркинсон поставила пробирку в подставку, и обернулась к классу. Драко поджал губы, и, сделав шаг назад, спрятался ко мне за спину. Я хихикнула. Малфой на целую голову выше меня, неужели он надеется стать незаметным? Однако Пэнси продолжала хмуро разглядывать класс, а потом повернулась к Снейпу.
— Не действует, профессор! — жалобно сказала она. Выудив из стойки пробирку, Снейп помахал над ней палочкой, невербально используя вторичное наполнение.
— В самом деле? — сказал он. — Любопытно… Кстати, все запомните — заклинание вторичного наполнения вы можете применить к зелью только в том случае, если сами его готовили, и знаете, сколько, чего и когда туда положили. В противном случае вы получите опасную бурду, и вам повезет, если она не взорвется у вас в руках. А теперь, мисс Забини, будьте любезны, подойдите сюда. Я знаю, ваша очередь прошла, но за дополнительные баллы, не согласитесь ли вы? — он протянул мне пробирку с искристо-синим зельем, в глубине которого то и дело вспыхивали серебристые искорки, словно звезды в ночном небе. Хм, интересно, кто это все-таки? Синий цвет — цвет Рейвенкло, так что это может быть Майкл, но с другой стороны, это любимый цвет Драко, и серебряные искры тоже очень подошли бы Малфою. Взяв пробирку, я выпила зелье до дна, и обернулась, нашаривая глазами Майкла. Однако Корнер казался таким же серым и обычным, как и все остальные. Зато когда я посмотрела на Драко, меня охватило уже знакомое чувство. Его изящная фигурка словно засветилась изнутри, очерчивая все контуры серебристым свечением. Я отмечала каждую черточку, которая раньше казалась мне незначительной — то, как падает на лоб платиновая челка, какие длинные и густые у него ресницы, или то, что брови и ресницы у него темнее волос (Люциус говорил, что это знак аристократической породы). Летний загар, который уже начал сходить — у Драко он никогда не держался долго, несмотря на всю интенсивность, — шел ему, и в то же время, была в нем какая-то неправильность, даже неестественность. Кажущиеся на первый взгляд узкими для мужчины плечи — но это из-за общей конституции Малфоя, уж я-то видела Дрея без рубашки не раз, и знаю, что мускулы там на месте. Просто Малфои считают, что сильно раскачанные плечи — признак плебейства. Я шагнула к нему, и протянув руку, коснулась кончиками пальцев его гладкой щеки — благодаря крови вейл, Драко, как и Люциус, совсем не нуждался в бритве. Меня огнем обожгло воспоминание о его поцелуе несколько минут назад.
— Драко… — выдохнула я. Он ласково улыбнулся, но покачал головой и не сделал движения навстречу.
— Блейз, не делай ничего, о чем потом будешь жалеть, — сказал он. Я улыбнулась. Что бы я сейчас ни сделала — разве можно об этом жалеть?
— Ты потанцуешь со мной на празднике в честь Хэллоуина? — спросила я, вспомнив, что то же самое говорила Гарри Гермиона. Драко с улыбкой кивнул.
— Конечно, сестренка, — отозвался он. Слово «сестренка» причинило боль. Я для него лишь сестра… Но эта боль породила гнев. Я напряглась, и на меня накатило знакомое чувство — звон в ушах, и уходящие краски. Чары зелья ушли, а вместе с ними и гнев, и боль, и все остальное. Я улыбнулась брату.
— Музыка за мной? — сказала я. Это была наша старая шутка, еще из детства, когда мы учились танцевать в Бальном зале Малфой Манора, и, расшалившись, опрокинули подставку для музыкантов, где играли заколдованные инструменты. Естественно, чары прекратились, а нам надо было еще отрепетировать несколько па. Пришлось напевать, но Драко мигом стал жаловаться, и мы тянули жребий, кто из нас будет этим заниматься. С тех пор это и значило «обеспечивать музыку». Сейчас, услышав это от меня, Малфой расхохотался.
— Пожалей мои ушки, Дейзи, — фыркнул он.
— Дуралей, — хмыкнула я, отворачиваясь. Я давно перестала обижаться на «Дейзи». (прим. автора — по-английски «дейзи» (daisy) — ромашка или маргаритка, маленький наивный цветочек).
Довольный Снейп велел всем рассаживаться по местам, и найти по учебнику рецепт того зелья, которое он только что использовал на нас, используя собственный опыт. Открыв журнал, он наградил каждого из нас пятью баллами за практическую работу, и еще двадцатью — меня, за повторное согласие выпить зелье. И тут Финниган поднял руку. Профессор с удивлением разрешил ему задать вопрос.
— Профессор Снейп, вы так и не объяснили нам, почему зелье, которое прекрасно подействовало на Блейз, не оказало влияния на Паркинсон.
— Вы невнимательно слушали мистера Малфоя в начале урока, мистер Финниган, — сурово отрезал Снейп. — Минус пять баллов Гриффиндору. Первая оговорка, которую он упомянул — зелье не действует в том случае, если жертва уже испытывает некую любовь к объекту. Думаю, ни для кого не станут новостью нежные чувства мисс Паркинсон к мистеру Малфою. Запомните — чем более сильнодействующее зелье используется, тем более сильная любовь нужна, чтобы его побороть. Например, для столь сильного зелья, как Амортенция, потребуется истинная любовь, такая, о которой пишут романы и слагают легенды. Но для простенького кратковременного зелья вроде того, что я использовал на вас сегодня, довольно и юношеского увлечения. А теперь — возвращайтесь к работе.
Pov Драко Малфоя
Остаток занятия мы занимались определением зелья, которое использовал крестный — да уж, я, честно говоря, определил его сразу, как только он достал бутылку. Отыскав рецепт на нужной странице в учебнике, я быстро переписал его в тетрадь, провел анализ компонентов и их сочетаний в данном порядке, написал выводы о том, какой компонент и какую роль играет в составе зелья, и, перечитав для верности, сдал работу крестному. Северус бегло пробежал глазами, улыбнулся, чиркнул внизу «П», и вернул мне тетрадь.
— Ты как? — спросил он незаметно, когда я взял ее.
— Все хорошо, — улыбнулся я. В самом деле, сегодняшнее приключение с зельями сильно продвинуло нас вперед на почве подкопа под сердце Поттера. Усевшись на место, я принялся разглядывать его — очкарик не столько смотрел в учебник, сколько на нашу парту (и слава Мерлину, не на меня!). Право, даже жаль, что ему досталась Грейнджер. Интересно, подействовало бы на него зелье Блейз?
Мне и правда стало любопытно. А что если… Нет, Блейз я результат все равно не скажу — не надо ей знать, если он будет отрицательный, да и если положительный тоже — лишняя уверенность в таком деле ей только помешает. Лучше пусть за нее буду уверен я. Ну, а придумать план и осуществить его — это для меня и вовсе было делом техники. Для начала — галантно предложить Блейз отнести ее работу Снейпу и дождаться пока он ее проверит (главное тут, конечно, вовсе не сделать приятное сестренке — хотя совместить… скажем так, полезное с полезным, никто не запрещает. Главное — под шумок, незаметно от крестного, стырить со стола одну из пробирок, куда он разливал зелье, но волоса на нее не понадобилось.) Вернувшись на место, я сделал вид, будто стряхиваю соринку с плеча Блейз, и стянул у нее волосок.
В конце урока, перед тем как выходить, я притворился, что меня заинтересовал какой-то кусок текста в учебнике, и, собрав свои вещи, двинулся на выход, держа учебник в руках и читая на ходу. Ага, вот оно!
— Малфой, ты что, не видишь куда идешь? — возмущенный вопль Поттера, когда его учебник, тетрадь и чернильница полетели на пол. Мой учебник отправился следом.
— Ой, извини, Поттер, — быстро сказал я, нагибаясь, чтобы подобрать вещи. Когда я выпрямился, ошеломленный Поттер стоял с открытым ртом, таращась на меня сквозь свои дурацкие очки. Нет, ну неужели после поезда его еще удивляет моя вежливость!? — Вот, держи, — сказал я, подавляя желание расхохотаться в голос, и протянув ему его тетрадь, чернильницу (закупоренную, к счастью) и мой учебник. Поттер, все еще ошеломленный, машинально взял все это и стал запихивать к себе в сумку. Пряча довольную ухмылку, я поспешно покинул класс.
Дальнейшее вовсе не представляло проблемы. До обеда оставалась еще одна свободная пара — заданий пока не было, даже от зельеварения Снейп нас четверых освободил, и делать было, в общем-то, нечего. Я зашел к себе, немножко повалялся на кровати, потом вытащил из сумки принадлежности по зельеварению, запихнул новое «Руководство по Защитной Магии», рекомендованное в этом году для седьмого курса, несколько чистых пергаментов. Осторожно поправил перо и чернильницу, чтобы убедиться, что ничего не сломалось и не пролилось — нет, право, все-таки магловские ручки в этом отношении гораздо удобнее, жаль только они почти не пишут на пергаменте. (Ну естественно, я знаю, что такое магловские ручки, все-таки, не настолько два мира изолированы друг от друга!) Закончив собирать сумку, я достал из кармана пробирку с зельем, откупорил ее, и осторожно опустил волосок Блейз. Жидкость забурлила, принимая более густой золотистый цвет, словно волосы моей сестренки на солнце. Снова закупорив пробирку, я сунул ее обратно в карман, запихнул в сумку учебник Поттера, застегнул ее, и, взглянув на часы, решил, что можно двигать на обед.
За обедом все тоже прошло как по маслу. Дождавшись, пока Поттер и компания усядутся и начнут есть, я вытащил его учебник, вылез из-за стола и решительно направился к нему.
— Поттер! — встав над ним, как Немезида над грешником, я скрестил руки на груди, держа в одной из них его учебник. Уизел моментально вскинулся.
— Какого черта тебе здесь надо, Малфой! — завопил он, брызгая крошками непрожеванной пищи. Я содрогнулся от отвращения. И вот на ЭТО, Поттер, ты променял меня в свое время? Мда, мне уже не обидно — мне просто тебя жаль.
— Не знал, Рональд, что вы сменили фамилию, — как можно более вежливым тоном сказал я. — Мне вас поздравить с заключением брака?
— Что-о? — скривился рыжий. — Что ты несешь, хорек!?
— Когда я подошел, я сказал «Поттер». Откликнулись Вы, так что я предположил, что Вы сменили фамилию. По браку, возможно? — продолжал я, пропустив «хорька» мимо ушей. В конце концов, если за три прошедшие курса Уизел не придумал ничего оригинальнее, чем вспомнить ту историю с превращением… Да, Поттер, мне вдвойне тебя жаль.
— Рон, перестань, — мягко попросил его Поттер, удерживая за локоть пытающегося вскочить на ноги приятеля. Тот возмущенно пыхтел и запинался.
— Да он… Да этот белобрысый гад… ты слышал, что он сказал?! Да я ему сейчас…
— Малфой, ты что-то хотел? — осведомился Поттер, перепоручив успокаивать разбушевавшегося друга Грейнджер. Голос у Гарри был усталый, — видимо, закидоны Уизела уже и его порядком достали.
— После зельеварения мы перепутали учебники, — сказал я, демонстрируя ему книгу. — У меня там, на полях, есть кое-какие пометки, так что мне хотелось бы вернуть свой экземпляр, если не возражаешь.
— А, хорошо, конечно, — кивнул он, и полез вниз за сумкой. Пока он рылся в ней в поисках моего учебника, я незаметно вытащил пробку из пробирки, и, благословляя про себя неведомого модельера, который, придумывая школьные мантии, сделал им широкие рукава, спрятал ее в рукав, придерживая одним пальцем. Протянув Поттеру учебник, я, как бы невзначай, накрыл рукавом его кубок с тыквенным соком… Дело сделано.
— Спасибо, — сказал я, забрав свою книгу, и, вспомнив кое о чем, повернулся к Грейнджер. — Кстати, ты уже определила время проведения собрания? — спросил я. Она кивнула.
— Сегодня после ЗОТИ, на свободной паре перед Травологией, — сказала она. — Не опаздывай, и передай Паркинсон.
— Хорошо, — кивнул я. — Уизли, Поттер, приятного аппетита, — и гордо удалился, прижимая к груди учебник, и стараясь не расхохотаться в голос. За своим столом я сел на место, убрал учебник в сумку, и принялся за еду, поглядывая время от времени на Поттера. Вот он допил свой сок и потянулся к кувшину, чтобы долить еще. Конечно, победу торжествовать рано, но никаких изменений в нем видно не было. Он не краснел, не бледнел, и вообще не показывал, что что-то изменилось, хотя Блейз сидела на своем месте рядом со мной, и он то и дело поглядывал на нее. Против воли я обнаружил, что улыбаюсь. Зелье на Поттера не подействовало! А значит, наша малышка Блейзи-Дейзи ему совсем небезразлична! Мерлин мой, и она еще беспокоилась из-за какой-то Дафны!
Впрочем, беспокойство ее не было до конца лишено оснований, приходилось это признать. Дафна, видно, не шутила, говоря, что намерена заполучить Поттера. Когда она зашла в Большой Зал на обед, взгляды половины мужского населения обратились к ней, да так и не смогли оторваться. Брюнетка умело пользовалась косметикой — ее кожа будто светилась, аккуратно подведенные глаза казались больше и выразительнее, чем обычно, полные губы были маняще приоткрыты. И при этом, нигде ни следа явно наложенной краски — сплошная естественность. Ну, не считая глаз. Ее кудрявые черные локоны красиво обрамляли прелестное личико в форме сердечка, тонкие брови, выщипанные в ниточку, чуть приподнимались на концах. В довершение образа, мантия не была застегнута, лишь слегка наброшена на плечи, открывая белую блузку с низким вырезом и короткую юбку — напоминающую форменную, но укороченную раза в два. Покачивая бедрами, она медленно прошла по проходу между столами, приостановилась напротив Поттера, и одарила его томным взглядом из-под длинных темных ресниц.
— Привет, Гарри, — сказала она низким музыкальным голосом, впрочем, лично на меня он не произвел впечатления, после Нарциссы. — Приятного аппетита, — томно улыбнулась она, и гордо проследовала на свое место. Блейз рядом со мной напряглась, и, задрожав, отложила вилку. Я на мгновение накрыл ладонью ее руку, а затем резко встал.
— Блейз, дорогая, прихвати мою сумку, если не вернусь до Защиты, — попросил я. Она рассеяно кивнула. Я шагнул к Дафне и резко развернул ее к себе. — Гринграсс, на пару слов, — прорычал я. Она смерила меня взглядом и попыталась высокомерно усмехнуться.
— А с чего ты взял, Малфой, — все тем же низким голосом, но уже без лишней томности, проговорила она, — что я хочу с тобой общаться?
— Я староста твоего факультета, — припечатал я. — Или ты желаешь общаться напрямую с профессором Снейпом? Я могу тебе это устроить. Так как? — Дафна поморщилась.
— Ну, хорошо, — нехотя сказала она.
— Отлично, — отозвался я, и, схватив ее за руку, буквально потащил по проходу к выходу. Вслед нам неслись смешки и перешептывания, однако я не обращал внимания. Дафна, неловко перебирая ногами, шатаясь на своих шпильках, семенила за мной. Я вытащил ее из Большого зала и впихнул в небольшую комнату, где обычно ожидали распределения первокурсники.
— Псих ненормальный! — крикнула она, чуть не падая. Я вошел следом и захлопнул дверь. — Ты совсем спятил, Малфой! Что ты себе позволяешь!? Я чуть ноги себе не переломала! И каблуки! Ты хоть представляешь, сколько стоят эти туфли? — Я фыркнул. Что за плебейский подход — выкрикивать, сколько стоит та или иная вещь, словно это причина для остальных пылинки с нее сдувать!
— Вряд ли дороже шнурков от моих ботинок, — сказал я. Дафна оскорбленно заткнулась на пару минут, но не сдалась.
— Ты мне за это ответишь… — зашипела она. Я вскинул голову. Ну хватит! Это зашло слишком далеко.
— Я отвечу? — переспросил я, с силой хватая ее за плечо и притискивая к стене. — А ты не думаешь, дорогая моя, что отвечать придется тебе — и не передо мной, а перед домом Слизерин? Что ТЫ себе позволяешь, Дафна? Что это за вид? — я окинул ее взглядом, полным отвращения. — И в каком борделе ты набралась подобных манер? Честное слово, тебе оставалось лишь скинуть с себя мантию, а заодно и то, что ты называешь одеждой, сесть на Гриффиндорский стол и предложить себя Поттеру! Хотя если у него есть хоть капля ума, он не польстится на столь сомнительное сокровище. — Я выпустил ее плечо, отступая на шаг, и брезгливо вытер руку полой мантии. Однако снова взглянув на девушку, я понял, что, пожалуй, немного переборщил. В глазах Дафны стояли слезы, и мне показалось, что она близка к истерике. Я вздохнул, и заговорил другим тоном, мягче и с сочувствием. — Послушай, Дафна… Я все понимаю, и не виню тебя за то, что тебе просто понравился парень. Но поверь мне, не годится одеваться и вести себя как шлюха ради того, чтобы обратить на себя внимание.
— Я не вела себя как шлюха! — выкрикнула она.
— Да неужели? — фыркнул я. — Готов спорить на двести галлеонов, что как минимум пять человек из каждых семи в Большом Зале, сейчас думают, что я потащил тебя перепихнуться по-быстрому. — Она взвизгнула, и бросилась на меня, целясь длинными ногтями в лицо. Ага, щас! Я перехватил ее запястья и стиснул их одной рукой, разворачивая ее лицом к стене и прижимая к себе. Нельзя сказать, чтобы ситуация оставила меня равнодушным: все-таки мне семнадцать, а последний секс у меня был неделю назад. В таком возрасте, это довольно много. — А ведь я вполне могу так поступить… — шепнул я ей на ухо. Это, и плюс упершееся ей в бедро…хм, доказательство того, что я вполне серьезен, отрезвило Дафну. Девушка замерла от ужаса, ее тело разом одеревенело и застыло.
— Драко… — дрожащим голоском пискнула он, — Драко, пожалуйста, не надо… Пожалуйста, пусти меня… Отпусти меня, я никому не скажу… — в голосе зазвенели слезы — кажется, она, и правда, сильно испугалась.
— Тьфу, дура, — я мигом отпустил ее и отошел на шаг. Дафна, дрожа, обернулась, и трясущимися руками натянула мантию, закутываясь в нее так, что ни низкого выреза блузки, ни короткой юбки не стало видно. Она все еще смотрела на меня с опаской, я глубоко вздохнул, успокаиваясь. — Да не трону я тебя, успокойся, — раздраженно сказал я. — Но можешь считать это наглядной демонстрацией того, как действует твой вид на парней. И не каждый из них захочет остановиться по твоей просьбе. Лично я не хочу, чтобы Слизерин заработал славу первого борделя в школе.
— Я… Я просто… — она запиналась и дрожала. Слезы все-таки полились по щекам. Я закатил глаза — ну не мое это дело, успокаивать эту девчонку! И все-таки мне было ее жалко. В конце концов, она не виновата, что в данном вопросе мои симпатии на стороне Блейз. Вытащив из кармана чистый носовой платок, я протянул его ей.
— Ну, не плачь, — сказал я примирительно. — Вот, утрись, присядь и послушай меня. Я не буду давать тебе советов — хотя если ты спросишь мое мнение, я бы посоветовал тебе обратить твои чары на какой-нибудь другой объект, кроме Поттера. Подобным поведением и внешним видом ты не добьешься желаемого результата, и только наживешь себе крупные неприятности. Поттер не такой человек, который может польститься на… Гхм, доступную девушку. Тут нужен иной подход…
— Какой? — всхлипнула она в мой платок, вытирая слезы пополам с тушью, и усаживаясь на подоконник. Я пожал плечами.
— Я же сказал, я не буду давать тебе советов, — напомнил я. — Я тебе не друг, и не наперсник. С меня и Блейз более чем достаточно. Скажу только одно — то, что ты делаешь — это не вариант.
— Ясно, — сказала она, вытирая слезы и немного успокаиваясь. — Вот, возьми, спасибо тебе… — она протянула мне мой платок, но я не взял его.
— Оставь себе.
— Спасибо. Он очень мягкий. — Ну еще бы, а ты думала. Я все-таки Малфой, милая… — Знаешь, а ты не такой, как я думала, — сказала она, подходя ближе. Я ошеломленно захлопал глазами. Это еще что за новости? — Скажи, а вот тебе лично мой вид понравился?
— Мне? — я даже поперхнулся. Вообще брюнетки не в моем вкусе — я предпочитаю рыженьких, или на худой конец блондинок. Однако Дафна, конечно, хороша, тут ничего не скажешь… Ну и потом, мне семнадцать лет… — Ну, если брать что-то одно, то да, — сказал я. Девушка наклонила голову.
— Что-то одно? — спросила она даже с оттенком кокетства. Я удивленно уставился на нее. Не она ли пять минут назад дрожала от ужаса и умоляла меня отпустить ее? А теперь она что — соблазнить меня пытается?
— Ну да. Если брать только твою одежду, или только макияж, или только поведение — то… Хотя нет, поведение я бы все-таки вычеркнул. Это слишком откровенно. А макияж ничего. То есть, был ничего, — поправился я, взглянув на растекшуюся тушь и поплывшую помаду — надо же, а я думал, у нее такой естественный цвет губ… Она смущенно улыбнулась, и потерла платком уголок глаза.
— Я поняла, — сказала она. — И еще раз спасибо тебе. Может, как-нибудь еще… пересечемся?
— Как насчет субботнего вечера? — тут же сориентировался я. Дафна хмыкнула и кивнула.
— Да, хорошо. Попозже договоримся о времени, ладно? Мне пора бежать — надо еще успеть привести себя в порядок, а через пятнадцать минут у меня Прорицания, — бойко сказала она. Я кивнул. В Большой Зал я уже не успею, — надеюсь, Блейз догадается припахать Крэба или Гойла оттащить на урок мою сумку.