Уже уходя к инкаллимам, он оглянулся через плечо:
— Давайте подождем и посмотрим, что Кейнин захочет с вами сделать.
Озабоченная Эньяра повернулась к Иньюрену. Тот неизящно сплюнул.
— Все в порядке, — сказал он. — Для него происхождение — явно болезненная тема. — Он наклонился к ней поближе. — Остерегайся ее касаться. И что бы со мной ни случилось, держись от него подальше. Он может быть опаснее, чем я думал.
— Он и так уже кажется очень опасным, — пробормотала Эньяра.
Он покачал головой:
— Это все хвастовство, пустые угрозы. Но под всем этим его гложет боль и гнев. Он отравлен этим. Как бы то ни было, он сам не сознает, сколько в нем сил. Когда он так сердится, Доля клубится в нем, как грозовые тучи. Если он научится извлекать эти силы, то будет способен на большие дела.
— Во всяком случае, с тобой ничего не случится, — с напускной легкостью ответила Эньяра.
Иньюрен улыбнулся:
— Только помни, держись от него подальше.
Вдруг среди инкаллимов поднялось какое-то волнение. Они вскочили на ноги. Сквозь серую пелену дождя Иньюрен и Эньяра увидели группу всадников, направлявшуюся к ним с дальней стороны поля.
— Это Кейнин. Наследник Крови прибыл, — сказал Иньюрен.
Наследник тана Крови Горин-Хейг был высоким, сильным человеком, наверное, старше двадцати лет. Черная густая шевелюра намокла и спуталась под дождем, что придавало ему жуликоватый и довольно потрепанный вид. Не знай Эньяра, кто это такой, она, возможно, посчитала бы его даже красивым. А сейчас она почувствовала только прилив ненависти. Из всех кровей Темного Пути Горин-Гиры с их цитаделями в северной части Долины Камней представляли собой самую реальную угрозу.
Наследника сопровождала дюжина воинов его Щита. Их кольчуги мягко позванивали, когда они спрыгивали с коней. Щитники привязали коней, не обращая внимания на то, что среди деревьев находятся киринины, и свободной толпой двинулись следом за Кейнином нан Горин-Гиром.
Эглисс подошел приветствовать наследника крови, но тот прошел мимо него и даже не удостоил на'кирима взглядом. Кейнин огляделся, острый взгляд его пробежался по инкаллимам, один за другим выбирающимся из-под навесов, по воинам кирининам, уже поднявшимся на ноги, но так и оставшимся среди деревьев, и, наконец, по Иньюрену и Эньяре, сидевшим связанными на мокрой траве. Он приглаживал затянутой в кожаную рукавицу рукой мокрые волосы и пристально смотрел на пленников.
— Кто эта полукровка, — спросил Кейнин. Голос у него был громкий, с нотками бессознательной властности, что, очевидно, объяснялось происхождением.
Эглисс несколько напрягся:
— Советник Кеннета. Мы подумали, что он может быть полезен.
Кейнин пошел к Иньюрену и Эньяре. Его воины последовали за ним. Он опустился на одно колено, взял Иньюрена за подбородок и повернул его голову так, чтобы их взгляды встретились.
— Я слышал о тебе. Иньюрен, да?
Иньюрен промолчал. Кейнин отпустил его и повернулся к Эньяре.
— А это племянница тана, я полагаю. Хорошенький трофей.
Эньяра сердито смотрела на него.
— Но сейчас явно не в лучшем настроении, — сдерживая веселье, сказал Кейнин и поднялся на ноги. — Ты бы лучше привыкала к новым порядкам, эта долина возвращается к своим истинным хозяевам.
— Вы это уже когда-то пробовали и потерпели неудачу, — колко заметила Эньяра.
Наследник крови засмеялся. Весело и громко.
— Не на этот раз. На этот раз прошлое будет предано погребению.
Он повернулся к инкаллимам:
— Колглас?
Один из воинов вышел вперед, весь ленивая четкость и сдержанная властность.
— Сожжен, — ответил он.
— А Кеннет и его сын?
— Брат тана мертв. А мальчишка удрал по воде, но он ранен и сейчас, наверное, тоже уже умер.
Тихий стон сорвался с губ Эньяры. Кейнин не обратил на это внимания.
— Наверное? — с еле заметным сарказмом произнес он. — Значит, ребенок удрал от знаменитого Боевого Инкалла? Все Ланнисы должны быть мертвы или захвачены. Вот что было важно!
Инкаллим стиснул зубы.
— Мы отвечаем перед Шревой. Здесь она командует Боевым Инкаллом, не ты.
Пару секунд двое мужчин стояли под дождем лицом к лицу. Глядя на них, Эньяра поняла, что инкаллимы — не простые воины. Этот человек смотрел на сына тана Горин-Гир, как на равного, без особого почтения.
Кейнин успокоился первым и вытер лицо:
— Очень хорошо. Вы найдете Шреву где-нибудь недалеко от рыночной площади. Можете рассказать ей эту историю. В конце концов, тан и его выводок заперты в замке. — Он передернул плечами, потом улыбнулся Эньяре и Иньюрену. — Суровая погода, но я подобрал для вас хорошее пристанище.
Он повернулся и направился к коню, но вдруг остановился, словно вспомнив что-то не очень важное, что только сейчас пришло ему в голову, и посмотрел на Эглисса.
— Я не хочу, метис, чтобы Белые Совы шли дальше. Скажи им, что если их увидят ближе к городу, чем сейчас, мы обойдемся с ними как с врагами.
Эглисс заморгал, как будто его ударили.
— Я думал… — начал он.
Кейнин с насмешливым удивлением вздернул бровь. Легкое презрение прозвучало в его голосе, когда он заговорил.
— Уж не собираешься ли ты со мной спорить? — спросил он. — Белые Совы получили, что хотели, — Кровь Ланнис разбита. Мы в них больше не нуждаемся.
— Но твой отец говорил…
— Не перестарайся, метис. Мой отец лежит больной в Хаккане, и здесь его представляю я. Отныне это земли Горин-Гиров, и я не желаю, чтобы здесь бродили какие-то твари. Ты можешь идти в Андуран, если хочешь, они — нет.
— Белые Совы будут… разочарованы, — возразил Эглисс. — Другие — некоторые из их вожаков — не так уж далеко позади нас. Они могут захотеть встретиться с тобой, чтобы ты подтвердил обещание, данное твоим отцом. Поселения в Анлейне должны быть снесены, крупный рогатый скот и деловое железо в подарок. Я обещал им это от вашего имени, как того хотел ваш отец.