— Ну, — сухо произнёс Волуциан, — для начала сойдет и это. Однако, уважение вы заслужите, когда перестанете использовать это. — Он показал на моё оружие. — Оно делает вас человеком.
— Я и есть человек.
— Только наполовину. И если хотите, чтобы джентри вас уважали, как одну из своих, вам необходимо напомнить им, кто вы есть. Вы должны положиться на магию внутри вас, на наследие вашего отца.
Я вспомнила, как Роланд рассказал мне, о том, что намеренно лишил меня моих магических сил, унаследованных от отца-джентри. Слабые проблески видений напомнили мне о том, как я почувствовала свою силу, прежде чем воспоминание оборвалось.
— Нет. Я не буду использовать магию джентри.
Волуциан тяжело вздохнул и, указав на обугленное зеркало, спросил:
— Госпожа, почему вы использовали это в качестве оружия?
— Потому что Серый Человек застал меня врасплох, я была безоружна.
— Если бы вы полностью контролировали ваши магические силы, вам бы вообще не понадобилось оружие. Вы могли бы уничтожить его, как только он переступил ваш порог.
Я сдернула простынь и обернула ее вокруг себя. Мысль о подобной силе пугала меня… и все же где-то в глубине души, она показалась мне весьма привлекательной. Мне не нравилось в двадцать шесть лет быть слабее, чем в двенадцать. И Волуциан прекрасно знал об этом.
— Ваша истинная природа подсказывает вам, что я прав. Надо просто это принять.
— Если у меня есть эта истинная природа, то пользуясь этой магией, я стану джентри.
— Вы никогда не будете полностью джентри или человеком. Надо смириться с этим. И извлечь выгоду из обеих сторон.
— Даже если бы я и согласилась... — я сглотнула, по-прежнему пребывая в неуверенности, хочу ли я такую силу, о которой он говорит. — То сразу возникает загвоздка. — Роланд не сможет обучить меня магии джентри.
— Значит вам надо найти учителя среди джентри.
— Да где ж взять такого, чтоб он сперва не захотел уложить меня? У меня там нет друзей.
— Разве? — Волуциан терпеливо смотрел на меня.
— Ты о Дориане?
— Из всех правителей Иного Мира, только он приказал своим людям не трогать вас.
— Правда? Но почему? Но Дориан сам сказал, что хочет увидеть, как воплотится вторжение Короля Шторма.
— Большинство джентри решили, что Дориан отдал такой приказ только чтобы застолбить вас для себя. Я же подозреваю, что он ко всему прочему проявил одно ему доступное чувство альтруизма и гордости. Конечно, стоит учитывать, что некоторым личностям любые приказы нипочем, но вот увидите, среди нападающих на вас, его людей будет меньшинство. По сравнению с людьми того же Эсона и его приспешников.
Очевидно, не смотря ни на что, Эсон выжил. В свете разыгравшейся драмы, я забыла спросить об этом у Кийо.
— И все же… Дориан подкатывал ко мне. — Я вспомнила нашу встречу. Из всех джентри он был единственным, с кем я почувствовала себя почти комфортно, он поразил меня, и странно, рядом с ним я почти не думала о том, кто он. И он помог мне. — Все равно я знаю, что он тоже мечтает трахнуть меня и не скрывает этого.
— Конечно, мечтает. И поэтому он поможет вам. Он поможет вам думая, что после этого вы разделите с ним ложе. И потому что, находясь рядом с вами, он сможет произвести впечатление на своих конкурентов и союзников. Они решат, что вы любовники даже если вы ими не будете. Дориану это понравится.
«Ты вернешься ко мне. Ты не сможешь бороться с собой», — вспомнились мне слова Дориана.
Я вздрогнула и Волуциан продолжил:
— Вы тоже извлечете выгоду. Придите к королю Дориану как равная, и он будет относиться к вам, как к одной из сияющих. Своим отношением он сможет повлиять на мнение окружающих.
— Если я это сделаю, мне придется сильно потрудиться, чтобы перебороть свою неприязнь к джентри и чувствовать себя уютно, находясь рядом с одним из них, тем более по политическим причинам. Это существенный шаг.
— Не совсем. Если вы не учитываете как далеко вы продвинулись во время вашего похода на Эсона.
— Это не имеет значения, — я потерла глаза. – Я ни в чем не уверена, Волуциан. Я пока не знаю готова ли я прийти к Дориану. Мне надо подумать.
— Как пожелает моя госпожа. Но я посоветовал бы думать побыстрее. Решайтесь до Белтейна. Из союза с Дорианом можно извлечь пользу как магическую, так и политическую.
— Я подумаю. Спасибо за новости. И за совет.
Волуциан поклонился, и я встала с кровати, чтобы отправить его обратно. Но прежде чем сделать это, я не удержалась, чтобы не подколоть его. В конце концов, я все еще была голая.
— Эй, Волуциан, ты же не подглядывать за мной пришел, правда?
Он зыркнул на меня своим фирменным красным взглядом.
— Уверяю вас, госпожа, единственная прелесть, в вашей обнаженной плоти для меня — это напоминание, с какой легкостью я срежу ее с ваших костей.
Я расхохоталась. Если не думать о том, что вообще-то Волуциан говорил серьезно, он был такой забавный!
Глава 14
На следующей неделе я несколько раз видела Кийо. Первый раз это случилось, когда по работе, я проводила в доме обряд изгнания нечистой силы, который в принципе оказался бесполезным, так как вместо духов в доме поселился асаг[20] — демоническое существо, с каменным телом. Кийо появился в разгар битвы, как раз, когда у меня под рукой не оказалось нужного оружия, его помощь ускорила решение данного вопроса. В отличие от меня Кийо не пользовался оружием, и все вопросы решал с помощью физической силы. Словно зачарованная, я наблюдала за его плавным смертоносным танцем.
Последующие наши встречи проходили в том же ключе, Кийо появлялся в нужный момент, а затем, если я не хотела его видеть, уходил. Однажды, после сражения я нехотя согласилась с ним пообедать. На протяжении всего обеда, он пожирал меня жарким взглядом, а в остальном относился почти по-дружески. Это напоминало наше знакомство в баре, свежие шутки и притяжение… ярко-выраженного сексуального характера.
В остальное время я часто замечала, как он в форме лисы крутится неподалеку. И как бы мне не хотелось этого признавать… он был прав — в лисьей шкуре он был очень миленький.
Мои рабочие будни стали очень напряженными. Если раньше мне доводилось работать один, максимум два раза в неделю, то теперь заказы поступали как минимум раз в день. Вероятно, джентри и другие существа, желающие оттяпать от меня кусочек, поняли, что вместо того, чтобы искать меня, проще побеспокоить обычного человека, и я сама приду к ним в руки. Это раздражало, и по меньшей мере изматывало. Радовало только то, что все сражения проходили на территории клиентов, предварительно подписывающих договор, поэтому по окончании работы мне платили. И уже пару недель спустя я подправила свое финансовое положение, хотя и чувствовала себя немного обманщицей, так как если бы не я, моим клиентам вообще не пришлось бы ни за что платить.
За пару недель до Белтейна, я проснулась больной и уставшей. Накануне у меня было сражения по работе, и «незапланированная» борьба ночью. Наблюдая, как лучики солнца, пробивающиеся сквозь жалюзи, оставляют на потолке причудливые узоры, я сонно задумалась, смогу ли я найти силы и продолжать в том же ритме. Если бы это происходило в Ином мире, я бы уже давно потерпела поражение, я так устала.
Я поплелась на кухню, на которой не было следов присутствия Тима. Скорее всего, он остался на ночь у одной из своих обожательниц. Вынужденная самостоятельно готовить себе завтрак, я бросила в тостер пару шоколадных хлебцев и ожидая, пока они поджарятся, поставила кофе. На столе я заметила сотовый, на нем было четыре пропущенных вызова. Я выключила его, потому что чаще всего мне звонила Лара, но сейчас я не хотела ее слышать. Она опять будет либо предлагать мне нового клиента, либо рассказывать о том, что Уилл Дэлани оставил еще одно сообщение.
Я уже почти доела второй хлебец, когда к дому подъехала мама. Я не видела ее с той самой ссоры. На мгновение, я решила не впускать ее, но быстро отбросила эту мысль.
В конце концов, она моя мама. Она любит меня. Что бы ни случилось, я не могла отбросить любовь к родной маме. Именно она в детстве обрабатывала антисептиками мои царапины, а в подростковом возрасте безрезультатно пыталась заинтересовать магазинами и косметикой. Она пыталась меня защитить от страшных ошибок, которые все совершают в подростковом возрасте. Она пыталась меня заставить свернуть с того пути, на который поставил меня Роланд. А теперь выяснилось, что она пыталась защитить меня от моего же прошлого.
Оглядываясь назад, я пыталась собрать воедино все, что она говорила мне в тех редких случаях, когда я расспрашивала ее о своем биологическом отце: «Тебе без него будет лучше. Он не из тех людей, на кого можно положиться. У нас не было нормальных отношений, когда мы были вместе. Они были эмоциональными, бурными… но то что они закончились, к лучшему. Он ушел, просто прими то, что он никогда не станет частью твоей жизни».
Я поняла, что технически мама действительно ни разу мне не солгала, но я-то интерпретировала сказанное ею совершенно иначе. Я считала, что ее просто захватил вихрь чувств, и она была ослеплена своими эмоциями. Из всего плохого, что она говорила о характере моего биологического отца, я просто думала, что он однажды ушел, не справившись с обязанностями связанными с заботой обо мне. И это никак не наводило на мысли, что он отчаянно хотел вернуть меня.