Рюрик посмотрел на меня, одновременно испуганно и заинтригованно.
— Не крутись! Смотри сюда.
Ухмылка Рюрика пропала и он повернулся к своему королю. Холст Дориана был повёрнут от меня, и я понятия не имела на что похож его шедевр. Я хотела подойти и посмотреть, но он замахал на меня кисточкой.
— Нет, нет. Только когда закончу.
Пожав плечами, я выдвинула другое кресло лавандового цвета — вообще-то, вся мебель здесь была такой — и плюхнулась на него. Дориан заговорил, не отрывая взгляд от своей работы.
— Итак, чем ты сегодня занималась, моя дорогая? Чем-нибудь увлекательным?
— Не совсем. Поспала. Изгнала тень. Вообще-то, большую часть дня я читала. Ничего особенного.
— А что ты читала? Мне очень нравятся работы одного человека... эм, забыл его имя. Он какое-то время был очень популярен. Шексмур?
— Шекспир?
— Да, он самый. Он написал что-нибудь новенькое?
— Хм, пожалуй, он уже не пишет лет этак четыреста или пятьсот.
— Ох, какая жалость. Так о чём же ты тогда читала?
— О погоде.
Дориан оторвался от работы.
— И что ты узнала?
— То, как формируется шторм. Как скапливаются и конденсируются молекулы воды, как заряженные частицы разряжаются, формируя молнию. О, и что-то ещё о высоком и низком давлении, но мне надо еще разок перечитать этот момент. Слегка непонятно.
Оба мужчины наградили меня короткими, бессмысленными взглядами, а затем Дориан вернулся к рисованию.
— Понятно. И ты думаешь, что это облегчит твоё обучение?
— Не уверена. Но мне захотелось узнать, что из себя представляет погода с научной точки зрения.
Когда Дориан продолжил писать, наступила тишина. Рюрик выглядел неизменно грустным, иногда громко вздыхая, выражая тем самым своё недовольство. Я так никогда до конца и не простила его за элементаля льда, так что созерцание его страданий стало мне наградой. К сожалению скоро мне это наскучило. Скрестив руки на груди, я глубже развалилась в кресле, чем невольно привлекла его внимание.
— Сир, ваша леди скучает. Я уверен, вы с ней найдёте более интересное занятие. А мы можем продолжить и в другой раз. Я не возражаю.
— Вздор. Я почти закончил.
Впервые, с тех пор, как прибыла сюда, я увидела радостное выражение лица Рюрика. Оно пропало, когда Дориан развернул холст и показал свою работу.
Мы уставились на картину.
— Сир... разве у меня есть лук?
Я склонила голову на бок.
— Выглядит именно так. Но остальное... действительно хорошая работа. Я и не догадывалась, что ты так хорошо рисуешь портреты.
Дориан просиял.
— Что ж, благодарю. Если пожелаешь, когда-нибудь я могу написать и твой портрет.
— Это лук, — не успокаивался Рюрик.
Дориан глянул на холст, затем снова на воина.
— Лук подходил к образу. Мне пришлось его добавить; иначе не было бы гармонии.
В спальне Дориан как обычно снял свой серебристо-серый плащ и налил бокал вина. Сегодня ночью он пил что-то из розовых сортов.
— Готова начать?
Согласно кивнув, я села на стул в центре комнаты. Как я уже упоминала, я не думала, что книги по метеорологии прям так уж сильно мне помогут, но после их прочтения я чувствовала себя более уверенной. Словно я сама взялась за своё обучение.
Дориан отпил ещё вина и, достав ленты, подошёл ко мне. Подбоченившись, он внимательно рассматривал меня, так же тщательно, как свой холст.
— Очень милая рубашка. — Я глянула на себя вниз. На мне был чёрный топик с узором из красных ромашек, вышитых по самому краю горловины. — Хмм. Давай попробуем эти.
Он отбросил ленты пастельных тонов, которые держал, и заменил их красной и чёрной. Положив мои руки на подлокотники кресла, он сперва привязал каждую из них с помощью чёрной, создавая узор крест-накрест. Мне это напомнило то, как балерины шнуруют пуанты. Когда он закончил с этим, то красной завязал каждую руку сзади.
— По сравнению с прошлыми разами эти путы больше похожи на ленточки, — заметила я. — Или на пояски. У тебя что, есть все известные человечеству виды пут?
— Почти, — ответил Дориан. — Прекрасно. Что ж, давай начнём. Вода — там.
Он указал на столик у окна, на котором стоял кувшин, но я еще до того как он показал на него, знала, что он там. Поерзав в кресле, усаживаясь поудобнее, я уставилась на кувшин и позволила своему сознанию потянуться к воде. Она вспыхнула для меня, словно маяк. Я также чувствовала всю прочую жидкость в комнате. Себя саму, Дориана, вино, молекулы воды в воздухе. Я сосредоточила своё внимание на воде в кувшине.
«Я чувствую тебя, теперь приди ко мне».
Но, как показывала практика, если чего-то хочешь — это значит, что ты это получишь. Боже, это выводило меня из себя. Я недоумевала, как Дориан терпит все эти сессии. Это чертовски скучно. Мне было скучно, а я хотя бы что-то делала. Точнее, пыталась делать.
«Нет, нет. Это неверное отношение. Забудь о скуке. Сосредоточься на имеющейся задаче».
Вновь прошли часы. Если Дориан не спит — в чём я сильно сомневалась — то, как пить дать, он вскоре завершит урок. Это раздражало меня, но я всё понимала. Я и сама уже чувствовала себя уставшей, глаза слипались. Даже пробовала часто моргать, чтобы не потерять четкость и увлажнить их. Думаю, именно это помогло мне заметить то, что случилось дальше.
— Дориан, взгляни на кувшин.
Он тотчас сел и проследил за моим взглядом. Встав, он подошел к кувшину и провел пальцами по его боку. Вода тихо бежала вниз по керамической поверхности, стекая на стеклянную поверхность стола. Медленная, радостная улыбка расплылась на его лице.
— Ты овладела ею. Она слушается тебя. Теперь, заставь её пойти дальше — прочь от кувшина.
Представший передо мной ощутимый прогресс подстегнул моё возбуждение. Я усердно вспоминала, что же делала, пытаясь это повторить. Около минуты спустя я увидела, как вода льётся по бокам кувшина намного быстрее и обильнее. Лужа на столе переполнилась и капала на пол.