— Мы разберёмся с этим твоим троном. Я не позволю ничему случиться с тобой.
— Опять этот покровительственный тон. Тебя самого-то кто вытащил с того света?
— Справедливое замечание.
Я задала вопрос, над которым уже сломала голову.
— А откуда... откуда, в тот день, ты узнал, что я у Эсона? Ты что, все время сидел там, поджидая меня?
Его глаза соблазнительно хитро прищурились. Гладя мою спину, он провёл руками по всё ещё не зажившим шрамам, где он когда-то поцарапал меня.
— Нет такого месте, где бы я не нашёл тебя.
Я застонала. Черт, я совсем забыла про них.
— Надеюсь эти долбанные болячки заживут со дня на день.
— Тогда яснова поцарапаю.
Мы поцеловались, и все вопросы между нами куда-то исчезли. Не нужно много слов, чтобы описать наши чувства. Наверно, так и происходит с теми, кого по-настоящему любишь, с кем по-настоящему близок. Не сказать, чтобы нам совершенно не о чём было говорить или обсудить в будущем, но не так, когда мы лишь пытались завязать какие-то отношения. Но теперь поцелуя было достаточно. Это был обмен теплом, любовью, возникало чувство, как-будто вернулся домой.
— Я все равно должен отблагодарить тебя, — произнёс Кийо, его губы были в считанных долях дюйма от моих, — и неважно, что ты такая бескорыстная. Так что жди, как это обычно бывает — шоколад, цветочки.
— Не стоит. Мне не нужны никакие дополнительные знаки, подтверждающие, что ты хочешь меня. Это и так очевидно.
— Например?
— Например, твоя рука на моей груди.
— Нет. Это мелочь. — Он подтянул меня к себе еще ближе. — А вот теперь, когда мои губы там, ты узнаешь...
— Ты такой чудак. Мы от секса с ума сходим. Я даже не знаю, можно ли полагаться на него в решении всех вопросов.
— Есть только один способ узнать это.
С королевской властью или без, протестовать у меня получалось плохо. И когда он толкнул меня на диван, мне так же не удалось убедить его пойти в спальню. К счастью, Тим так и не вернулся домой, поэтому я не шокировала его чувства в этот раз.
Какие бы слова Кийо ни скрывал в нашем разговоре, они всё же были произнесены, когда он занимался со мной любовью, говоря, как он желает меня, что он будет любить меня вечно и что сделает для меня всё на свете. Это были те обещания, которые все люди дают, когда влюбляются, но это вовсе не делает их менее убедительными. Я ещё долго купалась в них, покачиваясь на волнах эмоций, удовлетворённости и остатках вожделения, после того, как он ушёл тем вечером.
Я одевалась у себя в спальне, когда голос позади произнёс:
— Он ошибка, вы же знаете. Так же, как и Король. Вам лучше избавиться от них обоих.
Я вздрогнула, смутившись и разозлившись на Волуциана.
— Не смей подкрадываться ко мне! Боже. Ты всё это время подсматривал? Да что с вами такое, вы потусторонние типы, все такие извращенцы? Эксгибиционизм, садо-мазохизм, вуайеризм. Достали уже.
Его красные глаза внимательно уставились на меня, как только я закончила натягивать рубашку.
— Я не шутил, госпожа.
— Ты о Дориане с Кийо? А что с ними не так? Ну, с Дорианом-то всё ясно, но с Кийо, по-моему, всё в порядке.
Волуциан отрицательно покачал головой.
— Вряд ли. Он лиса, и часть его ведёт себя, как лиса. Он считает вас своей, а это опасно. Он и Дориан, оба фанатики. Возможно, они и находятся на разных концах спектра, но оба одержимы слепыми идеями. У каждого из них свои планы в отношении вас, даже у кицунэ, со взглядами которого вы склонны соглашаться. Каждый из них попытается манипулировать вами, при этом заставляя думать, что все решения рождены именно в вашей голове.
На какой-то нелёгкий момент я подумала о сексе с каждым из этих мужчин. Он был агрессивным. Подчиняющим. Я сохраняла тонкие нити контроля, но в конце, меня всегда накрывало подчинение, подчинение, к которому я стремилась. Только однажды ночью с Кийо, той ночью, когда я проснулась с приятными ощущениями завещанной силы, что это именно я была самой главной, это мне подчинялись.
— Вас лучше найти кого-то более мягкого и уступчивого. Кого-то менее амбициозного.
Я обдумала его слова. Возможно, он прав. Возможно.
— Мужчины без амбиций скучны.
— Именно эта позиция, госпожа, и заставляет женщин, вроде вас, продолжать бороться за равенство. И продолжать проигрывать в этой борьбе.
Я села на кровати, скрестив руки на груди.
— Я не вызывала тебя. Это всё, что вы хотели сказать мне, доктор Любовь?
— Нет. Я пришёл сказать, что вам нужно посетить ваше королевство, и лучше это не откладывать. Народ беспокоится. Вы их королева, и это кое-что да значит, невзирая на то, что вам это не нравится. Прямо сейчас вашему народу необходимо видеть сильного правителя.
— Я надеялась избежать этого.
Мой народ, каково?
— Я бы не советовал вам отказываться от трона. Если конечно вы не желаете сотворить катастрофу собственными руками.
— Так я теперь должна рассматривать тебя в качестве своего советника?
— Вы вольны делать всё, что вам заблагорассудится. Что касается меня, я склонен разделить взгляды Финна. Если я не могу избавиться от вас и обязан служить, то я хотя бы предпочёл служить кому-нибудь более могущественному, чем обычный шаман.
Я дразнила Волуциана, но чувствовала горечь в мыслях по Финну и бедняжке Нанди.
— Ты — последний выживший, Волуциан. Кто мог предположить, что так всё обернётся?
— Я, госпожа. — Скептический взгляд на его лице напомнил мне Дориана, когда он утверждал, что любит меня. — В этом не было сомнения. Это был их долг.
Я рассмеялась.
— Никогда бы не подумала, что скажу это, но после всего произошедшего, ты единственное нормальное существо, на которое я могу положиться.
Волуциан не ответил.
— Возвращайся в Иной Мир и оставайся с Шайей. Передай ей, что я скоро буду там. Мне лишь нужно проверить сообщение, которое я ожидаю.