И дуло пистолета, описав угрожающую дугу, вернулось к виску юноши.
Лис, а Лис, что мне делать?… Лис, ну прости, пожалуйста, я как лучше хотела… Лис, ты хоть кивни мне, пожалуйста!.. Так-то лучше. Лис, хочешь, я его по башке чем-нибудь трахну? Нет? Тогда давай опять свет вырублю, а ты вырвешься?… Тоже нет? Почему? Тьфу… Ой, мамочки. Лис, я вижу другого! Я его вижу!
Эй, парень. Привет!
Лис, ты его чуешь? Он какой-то чокнутый. Мечется над покойником, как будто в закрытые ворота рвется.
Парень, всё, кранты. Мы с тобой теперь одного поля ягоды. Да не бойся ты! Мы в информационной сфере. Классно звучит, да? Видишь — ни формы, ни веса, и вообще ничего, что было прежде. Это здорово!.. Стой, ты куда!
Лис, он в окошко бьется. Ведь сейчас догадается, что стена нам не помеха! Что делать-то?… Бандюгу стукнуть? Нет?… А, поняла: номер узнать!
Парень, скажи мне номер прежде, чем смоешься! Ну, что тебе стоит! Скажи, ведь он тебе теперь не нужен, а моего друга, того гляди, пристрелят из-за тебя… Ага, порядок. Счастливого пути!
И куда его понесло? Лис, почему он остаться не захотел?… Чего? И сдался же тебе этот номер… Не смей его бить, ты, гад! Лис! Мамочки! Ну нет, этого я не потерплю! Тур, посторонись! Ворон, ты меня не слышишь, конечно, поэтому заранее прошу прощения… Ура! Сработало…
Ой…
Лис, я лучше исчезну, ладненько?
— Заряжается… Готово.
Тур вновь приложил электроды к холодной груди убитого. Разряд. Тело выгнулось, руки и ноги трупа подпрыгнули, но зеленая точка на мониторе продолжала безразлично чертить идеальную прямую. Врач сделал вид, что внимательно изучает пациента.
— Ничего. Давай триста джоулей.
Ворон увеличил напряжение дефибрелятора.
— Заряжается… — и опять направил пристальный взгляд в лицо человека, заложником которого был сейчас младший брат.
Взвинченные нервы убийцы лопнули. Он выругался и в сердцах саданул юношу по голове рукоятью пистолета. Лис охнул и обмяк. Оружие исчезло под ремнем, а его владелец ринулся на Всеволода Полозова.
— Дай сюда, я сам!
И выхватил электроды из рук врача, игнорируя элементарные правила безопасности.
— Осторожно! — Тур отшатнулся.
Ворон отдернул ладонь от рубильника, но вдруг дыхание перехватило, и на плечи навалилась тяжесть, будто в помещении стремительно выросло давление. Мгновение, и пусковая клавиша сама собой плавно утонула в панели прибора.
Раздался сдавленный вскрик. Тот, кто секунду назад был профессиональным наемником-убийцей, мешком рухнул на пол. Руки конвульсивно сжались, стиснув разряженные электроды, а по лицу размазалась и застыла кривая гримаса.
Наступила угрожающая тишина.
Первым очнулся Тур. Развернулся к близнецу, мягко, но настойчиво оттеснил от аппаратуры и заставил сесть на топчан.
— Не волнуйся, — Ворон не позволил себя уложить. — Повело слегка. Я не знаю, как это получилось.
Он посмотрел на погибшего и поспешно отвернулся.
— Вот уж что менее всего меня интересует, — бросил Тур. — Лис!
Он нашел глазами младшего брата, а его руки, будто не зависимо от хозяина, аккуратно прощупывали раненную ногу Ворона.
— Я в порядке вроде, — промямлил Лис из-за опрокинутой тумбочки и приподнялся. — Силы небесные! Что она натворила!
— Выйди в холл немедленно, — приказал Тур.
— Займись его башкой, — посоветовал Ворон.
— Прежде я займусь твоей ногой.
— Да там касательное.
— Я сам разберусь, — Тур быстро разрезал окровавленную штанину, сорвал перчатку и опустил ладонь на рану. — За антисептик сойдет.
Ворон попытался улыбнуться.
— И за все остальное тоже. Давай без швов на этот раз.
Взгляд непроизвольно перекинулся на свежий труп. Сознание замерцало, и уши залепил противный нарастающий с каждой секундой гул.
— Тур, уведи меня отсюда.
— Держись.
Доктор Полозов немедля выполнил просьбу брата.
«Лис, а Лис!»
— Слушай, Ки, помолчи, пожалуйста. У меня голова кругом.
«Тебе плохо?»
— Ерунда. А вот утром мне так шею намылят по твоей милости!
«Ну, я же не нарочно. Я просто испугалась. Видишь, я честно признаю: испугалась».
— Я на тебя не сержусь. Сам хорош тоже.
Парень отвернулся к стене и натянул на плечо одеяло.
«Лис, а Лис. Можно я здесь побуду. У тебя уютно».
— Ага, особенно после твоей «уборки», — буркнул хозяин разгромленной комнаты. — Болтайся, где нравится. Но умоляю — помолчи. Я спать хочу.
«А я думала, ты ночью не спишь».