Глава тридцать третья
Европу опять колбасит не по-детски и всё из-за нашего Сашико. Этот чудель в перьях пообещал англичанам и австрийцам по корпусу наших войск. Ещё вчера европейцы считали, что Франции конец, но сражение под Тулоном почему-то вызвало панический резонанс. Франкопузы, как какие-то Урфин Джюсы достают из рукавов новые батальоны, а точнее полубригады (2.5 тысячи бойцов в каждой) и рассылают их по всем фронтам.
Лимонники, как всегда хитрят, чтобы не платить, а мы просто должны держать под ружьём готовую стотысячную армию для ганноверского курфюршества. И где её взять, спрашивается? У Александра подход простой — рекрутировать всё, что на полях фигнёй мается. Посевная перебьётся, главное — Европе помочь.
А вот австрийцам нужно что-то весомое, чтобы… от унии Польши и Пруссии отбиться. Кто сказал, что ради великих общевропейских целей поляки будут сидеть тихонько и терпеть несправедливость? Галиция и Лодомерия сами себя в состав Польши не вернут.
Покладистые австрияки готовы на два варианта. Или русские дадут ударный корпус для войны на границах Франции, тогда Вена вернёт часть своих в малопольские земли для защиты. Или русские именно сюда введут армию, чтобы поляков отморозить.
— Семён, займись-ка этим вопросом, — поручает мне император на очередном военном совете, — нужно державам помочь.
— Ваше величество, рекрутируемых нечем будет вооружать. Кроме того, я всего лишь советник, а не командующий Русской армией.
Зараза, кажется подставился. Екатерина из-за недомогания отсутствует и впрячься за меня некому.
— Хорошо, я другому поручу, более толковому, коли ты в кустах решил спрятаться. Можешь идти и на военный совет больше не приходи.
Другой бы оскорбился и начал доказывать свою верноподданость, а также смелость и решительность. Но я воспользовался детским лепетом, пока тот не перешёл в громы и молнии.
— Слушаюсь, ваше величество, — и покорно вышел, якобы мне грустно и стыдно за своё поведение.
Собравшиеся вернулись к толковищи, так как с оружием действительно напряг создался. Я столько старья по дешёвке выкупил из арсеналов, что вооружать дополнительные сотни тысяч солдат действительно нечем. Впрочем Александр нашёл выход. Он назначил своей властью Мусин-Пушкина командующим всей русской армией, который пообещал из кожи вон вылезти, но исполнить порученное.
— Семён Афанасевич, считайте, что вы уже в опале. Со дня на день Александр отправит вас в имение или вообще куда-нивудь подальше от Петербурга.
— В данный момент я и сам готов куда-нибудь перебраться, лишь бы не участвовать в идиотизме. Понимаю государыню, которая специальмо сказалась больной. Наверняка хочет, чтобы Александр ощутил всю тяжесть управления государством на себе. Надеется что наделав ошибок он придёт в итоге за советом к ней, чтобы их исправить.
Есть категория людей, бросающих своих деток в воду, дабы те научились плавать. Кроме того, Екатерина не хочет признать, что ошиблась, доверив власть внуку раньше времени.
Странно, но никто пока меня не нагнал, зато начались посещения. Тот же Мусин-Пушкин первым объявился.
— Семён Афанасьевич, вы не могли бы помочь своими связями с европейскими оружейниками? Предстоят массовые рекрутские наборы и нам нужно оружия как можно больше.
— Валентин Платонович, дело в том, что я оплачиваю тамошнее оружие дороже, чем те же австрийцы или англичане.
— Государь выделяет средства, но на таких условиях покупать конечно не будем. Может есть что-нибудь подешевле?
— Увы, у меня таких связей нет. Попробуйте с австрийцами и англичанами договориться, коли им субсидные войска нужны.
— Думаете, что они согласятся?
— Валентин Платонович, обратите внимание на отношения Англии и Пруссии. Англичане всё оплачивают пруссам, хотя те даже в войне не участвуют.
— Благодарю, Семён Афанасьевич, даже не знал такого. Пожалуй воспользуюсь вашим советом.
Представляю каким ужом Витворт вертелся, когда понял что русским известен столь важный секрет. Теперь лимонникам придётся выбирать: или вооружать новых русских солдат, или отказаться от договора.
В итоге они решили сделать ход конём, да ещё и с выкрутасом.
— В Ганновер отправят те сорок тысяч "ганноверцев", которые имеют оружие и находятся под рукой. Ещё 60 тысяч рекрутированных будут вывозить, как есть, а вооружат уже на месте.
— Александр Васильевич, а что по поводу снабжения решили?
— Всё это англичане берут на себя. Поэтому и заплатят меньше, причём деньгами, а не кораблями.
Зашибись, все усилия коту под хвост. Народ сейчас взвоет от "царской щедрости".
Для австрийцев нашлось соломоново решение. Им дадут мемельландский корпус, который будет вывезен морем вокруг Европы в Пьемонт. Тогда австропитеки смогут отвести часть своих в Галицию.
Россия остаётся вообще без резервов, но Александр объявил рекрутский набор ста тысяч человек. Вдруг ещё кто-нибудь захочет русского мяса?
Вот тебе, бабушка Катя, и оборонительная доктрина, созданная для сокращения военных расходов.
Урррааа! Печатный станок закрутился на полную мощь. Теперь в России будет навалом денег, на все программы Александра хватит! И как предыдущие правители не догадались о столь лёгком способе увеличения казны? Прямо дураки какие-то, а не властители.
Народ словно чувствует, что началась перестройка и ускорение, поэтому кое-где люди озадачены.
— На улицах для наведения порядка в случае волнений появляется всё больше преображенцев и изюмцев.
— Так я это из окна вижу. Надеюсь, что до беспорядков не дойдёт.
— Как сказать, Семён Афанасьевич, простые люди не понимают почему Екатерина совсем отстранилась от дел, вот и беспокоятся.
— Главное, чтобы изюмцы дворец не заполонили.
В апреле пришли новости из Пьемонта, куда Суворов добрался, сохранив почти 25 тысяч солдат в более-менее сносном состоянии. Учитывая скорое прибытие мемельландцев, русское присутствие будет ощутимым. Правда наших передали в подчинение австрийскому полководцу, что не очень понравилось Салтыкову-старшему, моментально отбывшему в Петербург для согласований.
— Слава богу, что государыня оправилась и теперь ведёт беседы с Александром.
— Тогда воспользуюсь моментом и займусь своими делами.
Прибыл корабль из Калифорнии с докладами, как мне, так и Павлу. Добычу мехов каланов (для меня) уже начали, построив поселение для охотников на берегу залива Бодега. И крупный приток, вроде соответствующий будущей Американ-Ривер, тоже нашли. Как раз в месте впадения в будущую Сакраменто строят форт и факторию.
Люди Павла продолжают исследования всей долины и налаживают добрососедские связи с местным населением. Испанцам пока не до нас из-за войны с Францией, может в будущем докопаются. Хотя, судя по реальной Истории, у них руки до конфликтов с русскими в северной Калифорнии так и не дошли.
Я решился отправить исследовательский корабль для поисков устья Юкона. Знаю лишь только, что он впадает в океан где-то неподалёку от Алеутских островов (в смысле, напротив).
Агропром Симеоново (все четыре поместья) прирос дополнительными землями, уже два кирпичных завода работают. Кроме того, наконец-то хоть какое-то овцеводство завелось. А то фабрика по переработке шерсти есть, даже оборудованием заполнена и ткачи подготовлены, а самой шерсти мало было.
В принципе, если бы всё так и шло, то и ладно. Пусть наверху делают, что хотят, лишь бы меня не касалось. Однако Мусин с Пушкиным вдруг с цепи сорвались. Этот свежеиспечённый генерал-фельдмаршал решил стать евростратегом. Отправил приказ Юрию Долгорукову подготовить корпус к вторжению в Брабант. Мол, там правильные европейские пацаны собрались и он обещался им помочь.
— Семён Афанасьевич, это сильно нам навредит? — сразу спросила присланная государыней Дашкова, — как правильно возразить против этого?
— Во-первых, у французов там Северная армия имеющая 200 тысяч солдат. Во-вторых, мы сразу вступим в войну, но голландцы нас не поддержат.
— Хорошо, я так и сообщу императрице.
Екатерина сразу наложила регентское табу, а Мусин-Пушкина повелела отстранить от командования армией. Александр вроде притих, но кто знает, что у него в голове?
К концу апреля пришли новости из Пьемонта, где Итальянская армия французов начала наступление. Русский корпус сразу начали дербанить на отряды и затыкать ими самые опасные участки, а возражавшего Суворова отстранли от командования. Прибывающих мемельцев такжее дробили на отряды и раздавали австрийским и пьемонтским военачальникам. Бригадный генерал Бонапарт, командуя всей артиллерией своей армии, уже опробовал концентрацию орудий в одном месте (пока в отдельных боях).
Слава богу, что у французов началась эпидемия, а в Генуэзский залив вошёл английский флот. Лягушатникам пришлось отступать, хотя мало помогло участи наших парней. Пайки по-прежнему урезаны, обмундирование превратилось в лохмотья, а отстранённый Суворов имел право лишь утешать "братушек", утверждая, что придёт время и они себя покажут.
Наши в Ганновере чувствовали себя получше, но 40-тысячный контингент, который с оружием, был отправлен на фронт. Те, кого рекрутирпвали (все 60 тысяч), прибывая на место, получали лишь оружие, которое оставалось после боёв. Они и нужны-то были лишь для рукопашной, в качестве мяса в изрядном количестве.
Ещё сто тысяч рекрутированных для создания резерва даже обмундирования не получили. А ведь Александр очень влиятельным сторонникам доверил армейские поставки, выделив щедрой рукой огромные средства из казны. Жаль, конечно, но "сторонников" обманули нехорошие люди, которым они доверились.
— Никому верить нельзя, — звучало лейтмотивом.
Император искренне сочувствовал обманутым и грозил всеми карами неведомым мошенникам. Хорошо, что вернулся Салтыков, которого немедленно назначили командующим и поручили заняться снабжением. Пустили козла в огород, а он ничего кроме капусты не ест.
Екатерина естественно совестила Александра, но получалось, что она порицает внука, а не государя. Так что толку не было никакого, император винился, но продолжал косорезить, как положено юношеству в его возрасте. В конце концов, бабка его допекла своими нотациями и запретами.
— Семён Афанасьевич, — вбежал взволнованный и запыхавшийся Храповицкий, — преображенцы арестовали Екатерину и заперли в её покоях!…