— Ты можешь предложить что-то иное?
Она задумалась, потом спросила:
— Ты читал что-нибудь из моих работ?
— Боюсь, что нет. Я вожусь в своем саду, играю в теннис. Вот и все…
— Я выдвинула теорию, по которой человеческий разум, втиснутый в узкие рамки, утрачивает все человеческое. Сможешь ли ты отремонтировать машину, смешивающую коктейли?
— Да.
— Тогда ты действительно необычен. Большинство вызовут ремонтного робота.
Стэйн пожал плечами.
— Мы не только утратили некоторые функции разума, — продолжала она. — Отделенные от нас, они существуют в различных машинах и стремятся подавить то, что осталось в нас человеческого.
— Что ты имеешь в виду?
— Почему жизнь идет скорее по горизонтальной прямой, чем вверх по экспоненте? Одна из причин в том, что гении умирают молодыми.
— Не могу в это поверить.
— Я недавно опубликовала свои работы, и меня навестил Ангел Смерти. Это подтверждает мою правоту.
Он улыбнулся.
— И ты осталась жива?
Она улыбнулась в ответ. Он вновь зажег две сигареты — себе и ей, потом спросил:
— О чем твои работы?
— Сохранение восприятия нового.
— Тема, вроде бы, неопасная.
— Наверное.
— Что значит “наверное”? Или я тебя неправильно понял?
— Кажется, да. Восприятие нового — это форма эстетического сознания, культивируемого разумом. Сегодня ее недостает, и я предложила метод, с помощью которого ее можно сохранить. И тогда плоды моего труда оказались под угрозой.
— И каковы эти плоды?
Она слегка наклонила голову, внимательно глядя ему в лицо.
— Пойдем, я покажу тебе. — Галатея встала и повела Стэйна в библиотеку. На ходу он вытащил из внутреннего кармана черные перчатки, натянул их, сунул руки в карманы и вслед за Галатеей вошел в комнату.
— Симул, — позвала она, и крошечное существо, сидевшее на столе перед аппаратом для чтения, прыгнуло на ее ладонь и перебежало вверх, на плечо.
— Что это? — спросил Стэйн.
— Ответ, — сказала она. — Чисто техническому разуму можно противопоставить бесконечно гибкую и легко укрываемую органическую форму разума. Это Симул. Он и другие, похожие на него, обрели жизнь в моей лаборатории.
— Другие?
— Их много. Они обитают везде. Они частицы коллективного мозга. Они постоянно обучаются. У них нет личных амбиций. Они не боятся смерти, ибо если один или несколько из них погибают, коллективный разум продолжает существовать. У них… или у него… нет личных пристрастий. Симул никогда не станет угрозой человеческой расе. Я знаю это, я их мать. Возьми Симула, спроси у него что-нибудь. Симул, это Стэйн. Стэйн, это Симул.
Стэйн протянул правую руку, и Симул прыгнул к нему на ладонь — крошечное шестиногое существо с почти человеческим лицом. Почти, но не совсем. На лице не было ни тени страстей, которые проступают в той или иной форме во внешности каждого человека. У Симула были большие уши, несомненно для подслушивания. Две антенны трепетали на безволосой голове. Симул поднял хрупкую конечность, словно желая пожать руку. Вечная улыбка играла у него на губах, и Стэйн улыбнулся в ответ.
— Привет, — сказал Стэйн, и Симул ответил тихим, но удивительно низким голосом.
— Очень приятно познакомиться, сэр.
Стэйн спросил:
— Чья улыбка, словно погожий июньский денек?
Симул ответил:
— Конечно, госпожи Галатеи, к которой я сейчас вернусь.
И перескочил на подставленную ею ладонь.
Она прижала Симула к груди и воскликнула:
— Эти перчатки…
— Я никогда не встречал таких существ, как Симул, вот и надел перчатки. Боялся, вдруг он укусит. Пожалуйста, верни его, я хочу с ним поговорить…
— Дурак! Я знаю, кто ты! — воскликнула она, — Не тяни руки в мою сторону, если не хочешь умереть. Ты не понимаешь, кто я.
Стэйн понял.
— Да, я не знал, — сказал он.
В Зале Теней стоят десять тысяч транспортных кабин, Моргенгард, контролирующий судьбу всех цивилизованных миров, инструктирует агентов и отправляет их на задание. Секунду спустя следует вспышка и короткий доклад: “Сделано”. Затем — новый инструктаж, который длится от десяти секунд до полутора минут, и новое задание.
Ангелом Смерти может стать любой из десяти тысяч индивидуумов, чьи тела носят знак Моргенгарда.
Индивидуумам типа гомо сапиенс, избранным еще до вождения по наследственным признакам, за короткий срок дается всестороннее образование. В возрасте четырнадцати лет они могут согласиться или не согласиться служить Моргенгарду — машине размером с город, созданной общими усилиями всех цивилизованных рас за пятнадцать лет и наделенной властью управлять мирами. Если индивидуум отказывался, он все равно добивался блестящих успехов в любой выбранной им профессии, а если соглашался, то проходил двухгодичный курс специализированной тренировки. Напоследок в его тело встраивался целый арсенал оружия и защитных устройств, средствами хирургии и химии повышалась скорость реакций до быстроты мысли.
Они работают пять дней в неделю, восемь часов в день, с двумя перерывами на кофе и перерывом на обед. Они получают два отпуска в год, работают с четырнадцати лет и уходят в отставку в тридцать, когда их реакция замедляется.
Каждую минуту дежурят по крайней мере десять тысяч ангелов. Они ждут приказа в транспортных кабинах Зала Теней, получают указания, перемещаются в иные миры и устраняют тех, кто стал опасен для человечества. Потом возвращаются обратно.