- Понятно. Ладно, бывай. Мне сейчас, кроме твоих, еще кучу дел подкинули.
- Понятное дело, - пожал руку вставшего сержанта Светлов. - С этим Событием ни
поспать, ни пожрать.
- Это точно, никакой жизни, ни половой, ни общественной, - коротко усмехнулся
Лерман и, уже не глядя на уходящего пограничника, углубился в бумаги.
Восточная Пруссия, г. Кёнигсберг.
Ганс Нойнер, оберштурмфюрер СС, дивизия "Мертвая голова"
Ганс сидел на летней площадке небольшой бирштубе и с удовольствием разглядывал
проходящих мимо девушек. Сидящий рядом Куно деликатно молчал, потихоньку
потягивая пиво из большой кружки. В этом заведении блюли традиции и пивные кружки
были настоящими керамическими, с крышкой, словно только что перенесенными на стол
прямо из шестнадцатого века. Поймав себя на очередной мысли о временном переносе,
Ганс нервно усмехнулся и сделал большой глоток из кружки. Надо бы отвлечься от всего
мира, сходить в бордель. Только вот с этим в Кёнигсберге было совсем плохо, точнее
вообще никак. А ехать в женское общежитие "трудового фронта" не хотелось, да и
времени было мало. Ганс отпил еще глоток, посмотрел на часы и мысленно чертыхнулся.
Командир конечно не опаздывает, но сильно задерживается. Неужели действительно что-
то случилось? Беспокойство Нойнера оказалось напрасным, из притормозившего прямо
напротив трамвая выбрался Кнохляйн. Что сразу удивило Ганса - в гражданском костюме,
а не в форме.
- Привет, камрады. Сидите, - заметно было, что Фриц не хотел привлекать лишнего
внимания, - Что пьете?
- "Остмарк" - ответил Куно, жестом подзывая кельнера.
- А "Понарт" у вас есть? - вежливо, совсем не похоже на себя, спросил подбежавшего
служителя Кнохляйн. Ганс сразу сообразил, что его подозрения совсем небеспочвенны и
неприятности все же будут, и пока Ганс заказывал пиво, допил одним глотком кружку.
- А мне шнапс, - дополнил он заказ.
- Ага, Ганс почувствовал, что становится жарко, - пошутил Фриц, как только кельнер
отошел достаточно далеко. И продолжил, внимательно глядя на удивленные лица. -
Камрады, вынужден вас огорчить, но мы трое внесены поляками в списки военных
преступников за расстрел пленных и насилия над мирным населением. Кроме того, тебя,
Куно, требуют евреи из этого их государства, - на лице Фрица появилась брезгливая
гримаса, - Израиль. За насилия и уничтожение иудеев в период службы в Заксенхаузене.
Пока переговоры только начались, но мне удалось узнать, что вероятнее всего... -
Кнохляйн замолчал, пережидая пока кельнер поставит на столик заказанное пиво,
рюмочку шнапса и три блюда с сосисками. Расплатился сам, пресекая возражения
собеседников, и продолжил, когда они остались одни и выпили под традиционное
"Прозит" по глотку:
- Вероятнее всего наши бонзы примут предложение современной Германии о
присоединении. Немцы все же, хотя у них там что-то вроде очередного издания Веймара.
Живут получше, и даже вооруженные силы есть, но полностью легли под американцев. -
Он печально кивнул головой. - Так что ждет нас дорога дальняя и квартира с
зарешеченными окнами. Думаю, стоит только появиться здесь первому же полицейскому
из будущего и мы окажемся в казенном учреждении... Но мне, честно говоря совершенно
не хочется проверять насколько справедливо или несправедливо современное немецкое
правосудие. Думаю и вам тоже.
Кнохляйн замолчал и, подняв кружку, сделал несколько глотков. Тишина за столиком
затянулась, словно каждый из сидящих за столом боялся, что первое же произнесенное